{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
Смотрите также
3 июля на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывал сотрудник Музея Новосибирска, краевед и писатель Константин Голодяев. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.
Взгляд назад. Исторический календарь
29 июня 2008 года в День города на площади Свердлова открыли памятник автору самых знаменитых и красивых зданий Новосибирска — архитектору Андрею Крячкову. Автором памятника стал Арам Григорян.
30 июня 1988 года в рабочем посёлке Краснообске Новосибирского района создан Сибирский НИИ переработки сельскохозяйственной продукции Сибирского отделения Российской академии сельскохозяйственных наук.
1 июля 1930 года открылся Новосибирский строительный институт — Сибстрин. Ныне это Новосибирский государственный архитектурно-строительный университет.
2 июля 1968 года первый секретарь Новосибирского обкома КПСС Фёдор Горячев и председатель облисполкома Алексей Зверев направили в Совет Министров СССР письмо «О разрешении разработки технико-экономического обоснования строительства метрополитена в городе Новосибирске».
2 июля 1977 года, в день 35-летия формирования 22-й Гвардейской Сибирской добровольческой Рижской дивизии, в Октябрьском районе торжественно открыли памятник воину дивизии — поэту-комсомольцу Борису Богаткову. Автором памятника герою стал скульптор Михаил Меньшиков.
2 июля 1993 года возле молодёжного театра «Глобус» открыли первый в Новосибирске цветомузыкальный фонтан, который получил название «Театральный».
3 июля 1941 года в Новосибирск прибыл первый эшелон с эвакуированными жителями западных районов страны. 21 августа был организован первый эвакопункт на станции Новосибирск. На 1 января 1942 года в области размещалось 380 000 эвакуированных, из них треть — в Новосибирске.
3 июля 1964 года аттестаты зрелости вручили первым выпускникам физико-математической школы при Новосибирском государственном университете.
4 июля 1948 года был подписан договор о начале соревнования между двумя сибирскими городами — Новосибирском и Омском.
Однажды в Новосибирске. От лебёдок до самолётов
4 июля 1931 года состоялась закладка завода горного оборудования. По этому поводу на городской окраине, на Каменской площадке, состоялся тожественный митинг. Очевидец и участник тех событий Иван Дениченко свидетельствует, как это происходило:
«...Утром 4 июля 1931 года от крыльца Западно-Сибирской юридической школы двинулась колонна из 350 человек — будущих правоведов и присоединившихся к ним студентов учительского института и школы кооперации — по направлению к месту на окраине Новосибирска, где заканчивалось Каменское шоссе. Впереди несли транспарант: „Построим сибирский гигант чёрной металлургии — Новосибирский завод горного оборудования!“».
Пуск первой очереди предусматривался в 1933 году. По проекту завод должен был выпускать ежегодно 1500 врубовых машин, 1350 лебёдок, подъёмные машины, конвейеры, вагонетки, оборудование для обогащения и сортировки угля.
Завод рос. Вскоре были построены бараки-общежития, столовая-избушка, организован молодёжный клуб и футбольная команда. В декабре 1931 года газета «Советская Сибирь» сообщила, что строители 4-го стройучастка завода горного оборудования на месяц раньше срока завершили сооружение основных цехов. Проектировался завод для выпуска локомобилей, экскаваторов, компрессоров и других машин.
К концу 1932 года были построены литейный цех, лесосушка, два механических цеха и ряд временных подсобных сооружений для развёртывания дальнейшего большого строительства.
5 августа 1933 года новостройку посетил нарком тяжёлой промышленности Серго Орджоникидзе. По его решению были определены новые направления и перспективы строительства — завод изменил свой профиль и стал называться «Сибмашстрой». Он начал выполнять государственные заказы по изготовлению запчастей для тракторов, комбайнов и мелкого инструмента.
Однако в 1936 году предприятию определили новый профиль — самолётостроение. 23 октября 1937 года Новосибирский авиазавод сдают в эксплуатацию, а уже 4 ноября того же года свой полёт совершает первый И-16, построенный на этом заводе.
26 января 1939 года указом президиума Верховного Совета СССР Новосибирскому авиазаводу присвоено имя прославленного лётчика-испытателя Валерия Чкалова. Ныне это Новосибирское авиационное производственное объединение имени Чкалова.
Начало строительства Новосибирского завода горного оборудования. Фото: vk.com/millionkilometrov_nsk
Было — не было. Пижон с портфельчиком и гопник в кепочке
В гостях в студии — сотрудник Музея Новосибирска, краевед и писатель Константин Голодяев.
Евгений Ларин: 78 лет назад, в июле 1942-го, в самый разгар войны, бюро Новосибирского обкома ВКП(б) издаёт в высшей степени странное постановление, в котором предлагает ЦК ВКП(б) преобразовать Кировский район Новосибирска, то есть весь левый берег на тот момент, в самостоятельный город областного подчинения и присвоить ему, этому городу, название — Андреевск.
Документ этот обнаружил в партийном архиве сотрудник Музея Новосибирска, краевед и писатель Константин Голодяев. Сегодня он у меня в гостях. Впрочем, этот загадочный документ остался без подписи, Москва инициативу не поддержала. Тем не менее документ такой существует. Так ли много общего в истории правого и левого берега Новосибирска, как мы обычно думаем? Об этом сегодня будем говорить в нашей главной рубрике.
Константин Артёмович, давайте для начала расскажем историю обретения этого документа, а потом начнём углубляется в историю вопроса. Как удалось обнаружить постановление 1942 года об образовании города Андреевска? Это был целенаправленный поиск чего-то подобного, или документ попался на глаза случайно?
Константин Голодяев: Это было случайно. В 2015 году, к 70-летию Победы, я готовил свою книгу-монографию о Михаиле Васильевиче Кулагине, первом секретаре обкома партии, и в партийном архиве просматривал очень много партийных протоколов 1940-х годов. Мне нужно было личностное отношение Кулагина, его личный вклад в развитие нашего города. И, пролистывая протоколы, я увидел этот документ ЦК ВКП(б) об отделении левого берега от правого и придании ему статуса города областного подчинения.
Константин Голодяев. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: То есть Новосибирск решил отделаться от недавно присоединённого левого берега! Самое время вскопать вопрос глубже. Левый и правый берег когда-то давно были, по сути, разными государствами. Когда-то по реке проходила граница. До того как на наших берегах появились первые признаки города, здесь уже жили люди, и жили достаточно давно. Кто жил на левом берегу, а кто — на правом?
Константин Голодяев: Это неверно — граница проходила не по Оби, она проходила поперёк реки. Если говорить о людях, которые жили в черте современного города (если не говорить о поселениях на правом берегу, которые были 6000 лет назад), то нужно говорить о 16-м веке.
Тогда на правом берегу было укреплённое чатское поселение Цаттыр. Это была крепость местного населения — чатских татар. У нас есть замечательная легенда о Чёртовом городище, где нашёл последнее убежище хан Кучум, когда его разбили казаки атамана Воейкова. Потом он оттуда ушёл и сгинул уже где-то в степях. На левом берегу тогда ничего не было.
Евгений Ларин: Русских здесь тогда ещё не было?
Константин Голодяев: Нет. Воейков пришёл в 1598 году, разбил войско хана Кучума, но вынужден был уйти — Омска ещё не было — в город Тару. Дальше он пошёл северным путём, через Томск, навстречу солнцу. А здесь была чужая земля, так называемая телеутская землица. Становища у телеутов были чуть южнее, на реке Мереть, а здесь у них были летние угодья.
Интересно, что укреплённое поселение Цаттыр не прослеживается ни в каких документах, кроме упоминания во время столетней войны русских с телеутами, которая шла в 17-м веке. То есть крепость сама по себе легендарна, хотя её остатки находил в конце 19-го века и описывал в своём «Справочнике по городу Ново-Николаевску» Николай Литвинов. Там проводились археологические раскопки. То есть крепость всё-таки была, но как-то очень быстро ушла.
Только на рубеже 17-18 веков сюда пришли первые поселенцы. Здесь, в районе нашего железнодорожного моста через Обь, издавна — мы даже не можем сказать, с какого времени — была скотская переправа, по которой перегоняли скот, лошадей.
Фактические строения на правом берегу мы видим уже на карте 1864 года. Это топографическая карта Алтайского горного округа, составленная инженером-полковником Майном. Там представлена некая инфраструктура правого берега, две дороги. Одна — старая калмыкская дорога, уходящая от кривощёковской переправы к стороне села Каменка. Вторая дорога — Гусинская — через Сузунский подъём, ныне это улица Восход.
Евгений Ларин: Правый берег уже был русским?
Константин Голодяев: Конечно. Русским он стал ещё в начале 18-го века. И правый, и левый берега.
Евгений Ларин: То есть мы не враждовали с татарами, которые нависали на нас с правобережной крепости?
Константин Голодяев: На территории нашего города никаких таких сражений с калмыками или другими местными народами не было. Это всё было южнее и севернее, там, где Чаусский острог. А у нас здесь всё было спокойно. На карте 1864 года на реке Канке в черте нашего города обозначены четыре мельницы. Это были наши мельницы, кривощёковских крестьян, которые здесь поселились на рубеже 17-18 веков.
Авторитетные историки — Юрий Сергеевич Булыгин, Маргарита Михайловна Громыко — рассчитали возраст Кривощёкова по анкетам рабочих Колывано-Воскресенских заводов Алтая, где работали наши давние предки.
Там указано, например, что крестьянин Дементий Панафидин говорит, что он в 1748 году перешёл в деревню Кривощёково 40 лет назад, то есть в 1708 году. Другой крестьянин — Ванков — говорит, что он родился в деревне Малое Кривощёково не позднее 1702 года. Если было Малое Кривощёково, значит, было и Большое.
Важно, что первое документальное свидетельство существования деревни присутствует в государственном Сибирском приказе — это московское министерство — в уголовном деле 1708 года. Там деревня названа русской новоселебной деревней. Это уголовное дело о «заповедном торге» томских служилых людей на телеутской меже в деревне Кривощёково.
Телеутская межа — это граница, которая, повторю, проходила поперёк Оби. В 1708 году служилые люди, томичи, вели с инородцами незаконную торговлю, которая не облагалась пошлинами, и, конечно, не нравилась властям.
Было заведено уголовное дело, разбирательство по поводу того, что некий Степнов сотоварищи привёз в Кривощёково из Томска 300 аршин сукна, столько же хоста, меха, юфти — три лодки товара. А бухарцы и теленгуты, со своей стороны, привезли на этот торг тоже ткани — шёлк, китайку. Привезли они всё это на 20 верблюдах и 10 лошадях. Так в документе.
И здесь мы впервые видим имя легендарного Федора Ильина или Креницына — фамилии называют разные — по прозвищу Кривощёк, драгуна 26-ти годов. Он проходил свидетелем по этому делу, и он поведал о том, что он основал эту деревню в 1707 году как место торга.
А правый берег в то время — это был сплошной огромный бор, люди там не жили. Сначала началось освоение левого берега. Тем не менее, на правый берег была, наверное, почти сразу была организована переправа, потому что по правому берегу была удобная связь с Томском, там была старая калмыкская дорога.
И раз была переправа, значит, были сходни, причалы, какие либо хозяйственные постройки и, скорее всего, они были на обоих берегах. Первая русская деревня на правом берегу образовалась примерно в 1719-21 годах. Это была деревня Ельцовка, и она до сих пор жива, ей сейчас 300 лет. Также в 1921 году образовалась деревня Усть-Иня.
Евгений Ларин: Достаточно позднее освоение правого берега по сравнению с левым было связано с тем, что левый берег был свободным — селись, кто хочет — а правый берег был Кабинетским, земля принадлежала Кабинету Его Императорского Величества?
Константин Голодяев: Кабинетскими были оба берега, но на левом берегу к приходу сюда мостостроителей были сельскохозяйственные угодья, было несколько селений, у которых были пахотные земли, и просто отобрать там у крестьянского общества землю — это были и юридически, и физически очень сложно.
А правый берег был почти пустой, там было несколько прибрежных деревень, Кривощёковский выселок, который образовался в 1877 году. Там было порядка 28 дворов, пахотных земель там не было.
Приходят строители, им нужно селиться. Земли на левом берегу заняты селитьбой или пахотой. На правом берегу земли свободны, и там лес. А для строительства как раз и нужен лес. Вот тебе, пожалуйста, строительные материалы.
Лесная просека на правом берегу в 1893 году. Фото: Музей Новосибирска
Кабинет очень строго следил за вырубкой леса, чтобы ничего лишнего не попилили, но, тем не менее, зелёную дорогу на вырубку леса на стройматериалы и под место строительства, Кабинет дал. Правый берег был гораздо перспективнее для развития нового посёлка, чем левый, который был исконным, кондовым сельским районом.
Евгений Ларин: Поговорим немного об административном подчинении берегов. Вы уже упомянули Чаусский острог. Раньше довольно обширные земли находились под административным влиянием острогов. Ближе всего к нам был Чаусский острог, левый берег был под его юрисдикцией. Правый берег, надо полагать, больше тяготел к Бердскому острогу?
Константин Голодяев: Нет, это тоже немного не так. Остроги вообще никогда не влияли на территорию нашего города, на наши деревни, потому что они были уже не нужны. И хотя Кривощёково было пограничным и стояло на Телеутской меже, оно никогда не имело сторожевой функции. Никаких частоколов и рвов вокруг деревни история не зафиксировала. Так же, как и не зафиксировала каких-то набегов, поджогов, разграблений деревни.
Это было мирное крестьянское поселение. К тому времени теленгуты уже ушли далеко на юг, практически на территорию Алтая, воевать было не с кем, никто не нападал. Изначально деревня была центром торговли между русскими и теленгутами, с торговлей она связана и до сегодняшнего дня, наверное.
Старая скотская переправа, которая здесь была, располагала и к обширной торговле скотом, лошадьми и рабами — пленниками. Это был очень выгодный бизнес, который, несмотря на то, что его запретили в 1726 году, у нас просуществовал вплоть до конца 18 века.
После 1713 года новоселебную деревню Кривощёковскую на Телеутской меже приписали к ведомству Чаусского острога. Но остроги уже не защищали, они существовали как административные центры. А в 1795 году деревня Кривощёково обретает статус волостного центра. Там уже стояла церковь, это было уже село. Этот центр объединял 37 населённых пунктов по обе стороны реки. Волостной центр — это вроде сельсовета, в ведении которого находится несколько деревень, центр колхоза.
Эти 37 населённых пунктов с общим населением почти 5000 человек — это и правый, и левый берег. В Кривощёковскую волость входила и Усть-Иня, и Каменка, и Ельцовка, и Мочище — это всё правый берег. Это деление существовало вплоть до конца 19 века, пока центр волости не перенесли из Кривощёкова в Бугры, образовалась Бугринская волость.
Кривощёковская волость подчинялась Чаусскому острогу. Земли Бердского острога были от Ини и дальше на юг. Земли, которые располагались восточнее, находились в ведомстве Кузнецкого острога. Вся территория сегодняшнего города — это всё Чаусский острог.
Евгений Ларин: Ну вот приехали мостостроители, начали активно осваивать правый берег, строиться. А напротив «взрослое» село Кривощёково, наверное, в то время с опаской смотрело на правый берег? Как отнеслись кривощёковцы к этому явлению? Знали же, что им придётся потесниться?
Константин Голодяев: Я бы сказал, что они смотрели на правый берег не с опаской...
Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: А как солдат на вошь?
Константин Голодяев: Как на место вожделения! Поскорее бы оттуда, с левого берега, смыться! Кривощёковцы утекли первыми в новый посёлок. Костяк населения правого берега на 1893 год — это кривощёковцы. Кривощёково постоянно заливало, каждый год там происходили наводнения.
Они давно, с 1889 года или раньше, постоянно писали в Барнаул, чтобы их оттуда переселили. На это нужно было разрешение, не всё же делается стихийно. Посылали прошения в Барнаул. Некоторые переселялись самовольно. Переселялись вместе со своими семьями, с торговыми и питейными заведениями, мастерскими, которые в то время были в Кривощёкове.
В 1893 году, когда приехали строители в правобережье, уже построили свои заведения купцы Пастухов, Кравцов, Чередов — моментально, сразу, как увидели! Где люди — там торговля, всё связано с торговлей. Кривощёковцы Хромов, Сахаров перенесли питейные заведения, пивные лавки. На правый берег перебрались мастера со своими мастерскими. Это был большой доходный бизнес.
Купец Матвей Чередов одним из первых переселился на правый берег, прямо около самый переправы поставил свою торговую лавку. Вот он наш первый торговец на правом берегу, а никакой не Жернаков. Документ говорит, что Матвей Чередов в то же время имел свой дом в селе Кривощёкове на левом берегу Оби, занятий не имел, но имел два двухэтажных дома, в которые пускал квартирантов.
Кривощёковцы очень хорошо наживались на этих приезжих, хотя все жили на правом берегу. Быстренько построили халупы и сдавали их. Пётр Кондратьев имел усадьбы на обоих берегах, на правом открыл лавку и первую в городе торговую баню. То есть платную, коммерческую. Людям же надо было где-то мыться — строителям чумазым. Своих бань у них не было. Самый хитрый мальчик открывает баню и за деньги туда пускает мыться. Правда, потом он этот дом уступает под усадьбу купцам Жернакову и Толоконскому. Всё на продажу!
Построили, сдали в аренду или продали. Сразу вам сервис и инфраструктура. Это чистый капитализм, который как снег на голову, к счастью, свалился на кривощёковцев. Они тут же воспользовались моментом. Богатенькие кривощёковцы — а таких было почти половина — переселились на правый берег и стали заниматься бизнесом. Те, у кого были пахотные земли, крестьяне, переселились в Бугры.
Без земли перейти в другое крестьянское сельское общество, в Бугринское, например, было невозможно. Если есть земля — возьмут: налоги же надо платить. Нет земли — до свиданья. А до свидания — это на сегодняшний Горский жилмассив, на так называемый Бугор. Там строилась новая деревня, там осели те, кто были малоимущими.
Евгений Ларин: То есть освоение правого берега прошло бесконфликтно?
Константин Голодяев: Конечно, обида были. Почему правый берег растёт, там появляется и то, и это, а левый как был, так и остаётся сельским?! Селяне привыкли к своей размеренной спокойной жизни. А правый берег начал бурлить, строить. Я имею в виду даже не мост, а, скажем, большие мельничные предприятия, стали разбивать участки.
Евгений Ларин: В Азию пришли европейцы!
Константин Голодяев: Это не европейцы пришли в Азию, это в феодализм пришёл капитализм. Пришёл нагло, жёстко. За паром стали брать деньги, цены менялись, деньги накручивали, пошли жалобы: всегда переправлялись за так, а тут паромщик требует денег, да ещё и немало! Были такие инциденты. Но все, кто хотел работать, работали. Кто хотел заниматься бизнесом, уехали на правый берег, кто хотел заниматься землёй, остались на левом берегу и продолжали выращивать пшеницу.
Башня среди картофельных полей. Фото: Музей Новосибирска
Евгений Ларин: Свою черту город расширил до левого берега и части окрестных деревень на правом берегу только в 1930 году. Левый берег так и оставался сельским всё это время? Как он развивался до этого времени?
Константин Голодяев: Левый берег не входил не входил в городскую черту, не был в городском ведомстве. Это была Бугринская волость, она была в губернском управлении. Центр губернии был в Ново-Николаевске, но как сегодня Новосибирский район, Мочище, Верх-Тула — это не город, так и тогда Бугры и весь левый берег не был Новосибирском. Это были не городские территории, там велось сельское хозяйство.
Основное производство — сельскохозяйственное. Конечно, на левом берегу работали и мельницы, а это уже полупромышленное производство, солодовенный завод работал, пивоварни были, кожевенных мастерских было немало.
В промышленном отношении активнее всего развивалось северная часть левого берега — Затон. Там ещё с 1909 года была база флота, с 1924 года — судостроительный завод, лесоперевальный комбинат работал ещё со времени постройки моста. Это было промышленное сердце левого берега. Когда в декабре 1929 года, считайте, в 1930 году, началось строительство «Сибкомбайна», тогда уже нельзя было держать левый берег в сельских территориях.
Евгений Ларин: То есть до этого левый и правый берег развивались параллельно. Как бы отдельно, но с общими интересами?
Константин Голодяев: Да, параллельно. Правый берег, конечно, развивался бурно, как Сиб-Чикаго. Там всё ставилось на стремительный рост, и в дореволюционное время, и после, со второй половины 1920-х годов, когда мы стали центром Сибирского края.
Евгений Ларин: Что изменилось на левом берегу с присоединением его к городу? Ведь даже коммуникации не были построены? Было два моста и паром.
Константин Голодяев: Было две паромные переправы. Одна, южная, Бугры — район Речного вокзала, вторая, северная, Чернышевский спуск — Затон, там, где сейчас Димитровский мост. Плюс была «передача» по железнодорожному мосту — электричка. Кроме того, всегда работали лодочники.
Ещё в 1930-е годы — я разговаривал со старожилами — с левого берега активно ездили на правый: в театры, в кинотеатры. На левом ничего этого не было, лишь изредка привозили кинопередвижку. Ездили просто погулять по городу — на паромах. Конечно, мечтали о настоящем мосте. Его хотели построить ещё до революции, не удалось. Потом Первая мировая война.
В 1930-е годы появился новый проект, его тоже воплотить не успели. Когда началось строительство промышленного гиганта — «Сибкомбайна» — тогда всё изменилось. Сразу потянулись наёмные рабочие, безземельные, им нужны были дома, нужна была инфраструктура — детские сады и прочее. На левом берегу началось развитие городской структуры — совершенно другая организация работы.
И тогда в 1930 году был создан Заобский район Новосибирска. Сначала земли были включены в городскую территорию, включая правобережную деревню Усть-Иню, а потом на левом берегу был образован Заобский район. Это уже был город. Хотя он по-прежнему, особенно южная часть, жил своей сельской жизнью, но северная часть уже бурлила, там строился промышленный гигант. А годы войны он развился до таких масштабов, что практически всё левобережье было промышленным гигантом.
Евгений Ларин: С этим промышленным гигантом как раз связан эксперимент, который решили провести на левом берегу — строительство социалистического города. Я так понимаю, что это было общее направление в те годы — соцгорода, «города Солнца», или как их ещё называли?
Константин Голодяев: Город-сад!
Евгений Ларин: Да, в общем, город будущего. Это уже был какой-то другой город, который живёт по другим законам — левый берег. Это противопоставление как-то чувствовалось?
Константин Голодяев: Тогда оно не чувствовалось, оно чувствуется сейчас. Левый берег был свободным от застроек, там можно было разбивать хоть сад, хоть парк, хоть соцгород. И мы строим на берегу прекрасный город с широкими улицами, с огромными зелёными зонами, со спортивными и оздоровительными сооружениями. В проекте всё это есть. Пустые пространства, леса нет, всё идёт замечательно. Такие куски до сих пор на левом берегу оставались — плановая хорошая архитектура.
Правый берег — это сплошная точечная застройка. Это уже тогда было. Старые дома не снести, а новые куда запихивать? А все хотят жить в центре! Если сейчас сравнить берега, то левый берег — достаточно плоскостной, ровный, распланированный, красивый сверху город. Правый берег — это зубы и челюсти везде. Это Нью-Чикаго, капиталистический город.
Старо-базарная площадь в 1895 году. Сейчас в этом месте проходит Красный проспект. Фото: Музей Новосибирска
Евгений Ларин: Заобский район очень быстро стал Кировским районом?
Константин Голодяев: В декабре 1934 года убивают Кирова, и тут же, буквально в тот же день, 2 декабря, рабочие ТЭЦ-2 выходят с предложением о переименовании Заобского района в Кировский. Это тут же поддерживают, и 3 декабря район становится Кировским.
Евгений Ларин: Совсем недавно город стал значительно больше по территории, к нему присоединили левый берег. Как вообще возникла идея левый берег снова отсоединить?
Константин Голодяев: Дело в том, что с началом войны в Новосибирскую область было перенесено 150 предприятий, в город — чуть больше 50-ти, и больше половины этих эвакуированных предприятий было на левом берегу. Городская власть не справлялась, главы города менялись постоянно. А область, возглавляемая Кулагиным, была очень эффективна. Москва спрашивала с области, город для неё ничего не значил.
Это было с делано именно с этой целью — переподчинить, передать производственный центр левого берега из городского подчинения в областное. Держать на коротком поводке, чтобы он напрямую подчинялся обкому партии и облисполкому.
Вот тогда и созрело это постановление, в котором написано: «Учитывая, что Кировский район города Новосибирска экономически вырос и сложился как самостоятельный крупный промышленный центр, войти с предложением в ЦК ВКП(б) о выделении Кировского района города Новосибирска в самостоятельный город областного подчинения».
Евгений Ларин: То есть мальчик повзрослел, пусть живёт отдельно?
Константин Голодяев: Совершенно верно! И даже имя придумали этому городу — Андреевск.
Евгений Ларин: У нас в верхах с такой фамилией, по-моему, никого не было?
Константин Голодяев: У нас в области не было. Популярная версия такова, что город хотели назвать в честь члена политбюро Андрея Андреевича Андреева. Он был депутатом Верховного Совета РСФСР, избирался от нас ещё в 1938 году по Новосибирскому Октябрьскому избирательному округу, хотя жил он, конечно, в Москве. Он продолжал оставаться депутатом на протяжении всей войны.
Это был страшный человек, он возглавлял партийный контроль. Когда он ездил по стране с проверками, после него всегда проходили чистки, рядом пропадали люди. И его именем наши партийцы решили назвать город.
Хотя есть другая версия, и, может быть, она даже более правильная. Историк Сергей Слугин мне рассказывал, что в начале 1990-х годов, когда архивы были открыты пошире, он видел документы, но почему-то не смог их скопировать, о том, что сначала левый берег сначала хотели наименовать Кировском в честь Кирова. Там был Кировский район, там была масса эвакуированных ленинградцев, которые были тесно связаны с Кировым. Киров был у нас в 1908 году.
Евгений Ларин: Кирова мы все знаем и любим!
Константин Голодяев: И если не Кировск, то Кировск-Сибирский. Но Москва сначала ответила отказом по Кировску, мотивируя отказ тем, что Кировых уже очень много в стране.
Евгений Ларин: Горшочек, не вари!
Константин Голодяев: Да, хватит. И тогда было предложено назвать город Андреевском. А здесь есть такая связь: партийный псевдоним Кирова был Андреев. Или тот Андреев или этот — пока остаётся неизвестно.
Фото: сайт «Библиотека сибирского краеведения»
Евгений Ларин: Тонкая игра! Но решение не состоялось, левый берег не стал отдельным городом. Мы не знаем, почему, но есть предположение?
Константин Голодяев: Я думаю, что коней на переправе не меняют. В годы войны такое переподчинение могло на некоторое время ослабить левобережную промышленность, которая не должна была ослабляться ни на минуту. Которая должна была давать и давать снаряды, снаряды, снаряды, олово, олово, олово! Возможно, не рискнули именно из-за необходимости жёсткой работы. Усилить работу — да. Усилить контроль — да. Делать административное деление — нет. Возможно, из-за этого.
Здесь мы можем только гадать, поскольку мы не видим документов, которые нам отписали из Москвы — их, наверное, в Москве надо искать — когда-нибудь найдём и увидим, узнаем, какая была формулировка. Мне кажется так: нельзя было ни на минуту расслаблять власть над этими предприятиями.
Евгений Ларин: Мы знаем массу примеров, когда на двух берегах реки стоят два разных города — они так сложились исторически. Новосибирск как будто сначала развивался по такому пути: правый берег — один город, левый — другой. Но сложилось по-другому. Как вы думаете, есть ли сейчас ощущение того, что мы живём в одном городе, что Новосибирск — это единое городское пространство?
Константин Голодяев: Я уверен, что да, что мы живём в едином городе. Как бы мы ни ёрничали по этому поводу, мы все это понимаем. Нас связывают не только мосты, нас связывает метро. А когда два города связывает метро — это не то, что нонсенс. Наверное, где-нибудь в Европе такое есть, но в России такого нет.
Евгений Ларин: Агломерация, как Миннеаполис и Сент-Пол!
Константин Голодяев: Новосибирский аэропорт находится на левом берегу. Большая статья доходов городского бюджета — предприятия, которые ещё остались работать на левом берегу. Правобережный завод Чкалова — не в городском подчинении. Люди активно перемещаются с берега на берег по мостам — на работу или на свидание — мы это видим по пробкам утром и вечером, связь между двумя берегами очень тесная.
Я всё своё детство прожил на левом берегу, женился на правом, мои родители — очень образованные и культурные люди — всю жизнь прожили на левом берегу и нисколько об этом не жалеют. Тем, не менее, есть некие психологические настроения. Старожилы левобережья, собираясь в центр, говорят «поехал в город». Некоторые жители правого берега говорят, что левый берег — это вообще не город.
Евгений Ларин: Мы же жили когда-то, правда, недолго, в разных часовых поясах — левый и правый берег. У нас как будто время по-разному течёт.
Фото: forum.kuzmama.ru
Константин Голодяев: Это легенда. На самом деле, наш город находится в уникальном географическом положении. До 1917 года у нас было солнечное время, по нему мы определяли свой часовой пояс, по разнице географических долгот. Не было ни летнего, ни зимнего времени, не было даже деления суток на 24 часа — 6 часов утра, 6 часов вечера, а не 18 часов.
8 февраля 1919 года РСФСР присоединяется к системе часовых поясов. Границы часовых поясов проводят по руслам рек, по железным дорогам, которые идут с севера на юг. Получилось, что Обь в верхнем течении, то есть и старый Ново-Николаевск, относится к шестому поясу, 4 часа разницы с Москвой. Сельский левый берег попадает в пятый часовой пояс — 3 часа разницы с Москвой. Такая проблема была не только у нас, а во многих населённых пунктах, в частности, у Барнаула.
В декрете для таких случаев была специальная оговорка, что при проведении границы часового пояса по реке или линии железной дороги, прилегающая к реке или железной дороге полоса смежного пояса шириной в 10 вёрст, относится к тому же поясу, к которому отнесена данная река или железная дорога.
И когда вышло местное постановление Новосибирской губернии с 1 на 2 мая 1924 года, реку Обь и прилегающую к ней левобережную полосу шириной в 10 вёрст отнесли к шестому часовому поясу, то есть 4 часа разницы с Москвой. 10 вёрст — это почти 11 километров. В эту полосу входила Криводановка, Толмачёво, Бугры, Ересная, малое Кривощёково, а вот Верх-Тула уже не входила.
Воспоминания старожилов разнятся. Одни говорят, что переезжали на «передаче» на другой берег, чтобы успеть в магазин, другие — что когда они ездили в театр, то не выезжали на час раньше, зная, что берега находятся в одном часовом поясе. Многие работали на другом берегу. Есть разные свидетельства.
Но документов о том, что было два часовых пояса на разных берегах, нет ни одного. Это не отражено в расписаниях электричек, паромов и пароходов. С 1930-го года мы были единым городом. К тому же полоса часового пояса со временем росла. В годы войны границу часового пояса перенесли в Коченёво, в Чик — ещё дальше от города. Одна экономика, удобней жить в одном часовом поясе. Но легенда красивая, пусть остаётся! Я люблю все эти старые легенды.
Евгений Ларин: Чем, по-вашему, характерны левый и правый берег в отдельности, кроме их очертаний, о которых мы говорили? Каковы их основные индивидуальные исторические черты?
Константин Голодяев: Они остались, и они прослеживаются. Правый берег — это управление, городская и областная администрация, культура, театры и кинотеатры. Правда, на левом берегу тоже появился театр, он так и называется, по честному — «На левом берегу».
Левый берег с тех пор, как там торговали рабами, так и остался торговым центром нашего города. Площадь Маркса. Когда-то там тоже была барахолка, сейчас там самая большая концентрация торговых площадей. Думаю, это два основных акцента.
Я много видел различных мемов и приколов, когда правый берег изображают в виде какого-то пижона, мальчика в очочках и с портфельчиком, а левый берег — в виде гопника в кепочке. Это есть. Надо уметь смеяться над собой. Я думаю, что это нормально, потому что мы должны разными, индивидуальными. Не надо вставать в ряд и обрезать головы тем, кто выше. Это хорошо!
Евгений Ларин: Берег левый, берег правый, с кем вы — решайте сами!
#Однажды в Новосибирске #Городская история #Городская волна #Общество #Архитектура #Власть #Промышленность
