{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
3 сентября на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывала учитель русского языка и литературы, руководитель краеведческого музея «У истоков города» Новосибирской классической гимназии №17 Людмила Яковлева. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.
Взгляд назад. Исторический календарь
31 августа 1951 года совет министров СССР утвердил проектное задание на строительство Новосибирской ГЭС.
1 сентября 1935 года открылся Новосибирский государственный педагогический институт, с 1993 года — университет, а 1 сентября 1953 года начались учебные занятия в Новосибирском электротехническом институте — НЭТИ, ныне Новосибирский государственный технический университет — НГТУ.
3 сентября 1935 года свои двери открыл Новосибирский медицинский институт. Он разместился в здании на Красном проспекте, 58. Первыми студентами стали бывшие заочники, а также 127 человек, переведённых из медицинских вузов других городов. Набор на первый курс впервые состоялся в 1936 году, а первый выпуск врачей — в 1938-м.
5 сентября 1926 года выпуском последних известий в Новосибирске официально открылась первая в Сибирском крае широковещательная радиостанция. Передача началась в восемь часов утра. Радиостанция находилась в Доме Ленина, а передатчик и вышка были в Закаменке, на улице Добролюбова, которая тогда называлась Казанской.
В газете по поводу запуска радиостанции писали: «Сегодня сокращаются тысячевёрстные расстояния Сибири. С этого дня Сибирь стала меньше. Приблизились к своему центру медвежьи уголки. Агроном начинает говорить с крестьянином, врач — с больным, профессор — с неграмотным. Сегодня начинает существовать в Сибири газета без бумаги и расстояний».
5 сентября 1967 года в Новосибирске открылся знаменитый клуб «Отдых». Его задумали и строили как «Дворец вальсов», но пресса тех лет активно критиковала строительство «дома танцулек», когда трудящимся не хватает жилья. На время работы приостановили, а потом продолжили — уже как строительство «межшкольного учебного комбината». Но волевым решением директора НЗХК Власова клуб достроили и открыли как культурное учреждение для завода и района. Осенью 2016 года здание клуба «Отдых» снесли под строительство жилых многоэтажек.
Клуб «Отдых». Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Однажды в Новосибирске. Хлеб-соль для премьера
31 августа 1910 года на казённом пароходе прибыл из Камня в город Ново-Николаевск Томской губернии председатель совета министров Пётр Аркадьевич Столыпин. Летом и осенью 1910 года во время поездки по сибирским губерниям инициатор аграрной реформы смотрел, как крестьяне-переселенцы из европейской части страны адаптируются на сибирских землях. А Ново-Николаевск к тому времени уже входил в пятерку самых крупных городов Западной Сибири с населением порядка 56 000 жителей.
На пристани председателя совмина хлебом-солью встретили городской голова Владимир Жернаков и два члена городской управы. Жернаков кратко, но ярко рассказал главе правительства о том, с какими чувствами встречают его представители Ново-Николаевска.
Во время кратковременного — всего несколько часов — пребывания Столыпина в нашем городе ему успели вручить несколько ходатайств: о введении в Сибири земства, о постройке железной дороги на Алтай через Ново-Николаевск, о преобразовании города в уездный и о строительстве в нём водопровода и мощении улиц.
В городе Столыпин посетил переселенческий пункт, добровольное пожарное общество, тюремный замок, больницу и даже холерный барак, а в те дни в Ново-Николаевске как раз отмечали рост заболеваемости холерой.
Также гость осмотрел храм Александра Невского и строящийся городской торговый корпус.
Впрочем, как свидетельствуют газеты, большинство горожан приезда Столыпина вовсе не заметили. Хотя, по слухам, перед визитом председателя совмина были обыски и аресты, но на следующий день после его отъезда всех арестованных выпустили.
Потом в газете «Сибирские отголоски» появилась небольшая заметка из Ново-Николаевска за подписью «Заноза». Укрывшийся за таким псевдонимом автор отмечал, что на станции «меры предосторожности так были усилены, как будто премьер ехал не по родной стране, а где-то в стане воюющего неприятеля».
Впрочем, кажется, что такие меры были вполне оправданы. Через год, в начале сентября 1911 года, Пётра Аркадьевича Столыпина убьёт в Киеве террорист Богров.
Было — не было. Всё реально!
Гость в студии «Городской волны» — учитель русского языка и литературы высшей категории, заслуженный учитель Российской Федерации, руководитель краеведческого музея «У истоков города» и пресс-центра Новосибирской классической гимназии №17 Людмила Яковлева.
Евгений Ларин: День знаний прокатился, я бы даже сказал, прогремел, на этой неделе по всей нашей стране. 1 сентября дети пошли в школу, большенькие — в вузы. Пошли ногами, а не по интернету, что в наших условиях, я считаю, очень важно. Это даёт нам робкую надежду на то, что жизнь налаживается и входит в прежнее, нормальное русло. Я решил, что обходить вниманием эту дату — День знаний — не стоит, и очень кстати под неё, под эту дату, в нашем историческом календаре нашлось замечательное событие, о котором мы сегодня и поговорим.
Людмила Яковлева и Евгений Ларин. Фото: nsknews.info
1 сентября 1906 года (по крайней мере, эту дату указывает новосибирский краеведческий портал) в Ново-Николаевске открылось реальное училище. В контексте современной языковой ситуации можно подумать, что реальное училище — это то место, где учатся реальные пацаны. Так ли это или не так, а если не так, то как — в этом нам поможет разобраться наша давняя знакомая Людмила Яковлева.
Людмила Демьяновна, прежде чем мы начнём разговор по существу, давайте поймём, с чем мы имеем дело, определимся с термином, которым мы сегодня будем оперировать. Что значит «реальное» училище? Разве есть или были нереальные училища вроде Хогвартса?
Людмила Яковлева: В середине XIX века в России появилась идея открытия реальных гимназий, в отличие от классических гимназий, в которых преподавали больше языков и гуманитарные дисциплины. К концу XIX века слово «гимназия» заменили на «училище». Но по уровню и статусу училища были ничуть не ниже гимназий.
В реальных училищах предполагалось и реализовывалось образование, в котором доминировали естественные науки, математика, было меньше языков.
Но вот в наше реальном училище изучали два языка — немецкий и французский.
Евгений Ларин: То есть там преподавали науки, которые имеют отношение к «реальности»? Это имелось в виду?
Людмила Яковлева: Да. Это середина XIX века. Вспомните Базарова из романа «Отцы и дети» Тургенева. Начинается развитие естественных наук. Это и продиктовало возникновение такого типа учебных заведений.
Людмила Яковлева. Фото: nsknews.info
Евгений Ларин: В своей статье вы пишете, что Ново-Николаевское реальное училище, впоследствии — имени Дома Романовых, стояло у истоков среднего образования нашего города. Но оно ведь не было первым учебным заведением. Мы знаем, по крайней мере, о легендарной школе, открытой Будаговым. Годом её открытия в одних источниках называется 1893 год, в других — 1895-й. Но это детали. Так или иначе, первым реальное училище не было. Как, кем и при каких обстоятельствах оно было открыто?
Людмила Яковлева: Когда я говорила об истоках среднего образования, я имела в виду не начальные училища. Школа Будагова — это начальное образование.
Евгений Ларин: То есть в нашем понимании это с первого по третий класс?
Людмила Яковлева: Это даже только первый класс.
Кстати, Ново-Николаевск был первым городом в России, который ввёл обязательное начальное образование.
Так вот, у истоков среднего образования в Ново-Николаевске стояли четыре учебных заведения, мы их изучили по архивным документам в Новосибирске и в Томске. Это Ново-Николаевское реальное училище, женская гимназия Павлы Смирной, вторая женская гимназия и мужская гимназия. Они давали право поступать в высшие учебные заведения.
Смотрите также
Евгений Ларин: Реальное училище называют правопреемником частного мужского училища. О чем здесь идёт речь?
Людмила Яковлева: Совершенно верно. В 1906 году было открыто частное мужское училище как учебное заведение первого разряда по программе реальных училищ. Его открыли в здании купца Фёдорова, своего здания у училища не было. Через год был открыт третий класс, в 1908 году — четвёртый класс. Кстати, уже тогда, когда училище квартировало у купца Фёдорова, там были ученический оркестр и хор. В 1908 году уже был поставлен спектакль. В этом же году изменился статус учебного заведения, оно было преобразовано в частное реальное училище. Пока ещё оно не было правительственным. Потом составили ходатайство, в Москву поехала депутация с просьбой открыть правительственное реальное училище. Эта просьба была удовлетворена в 1910 году.
Евгений Ларин: То есть деньги стало давать государство?
Людмила Яковлева: Конечно. В училище вводят государственные образовательные программы, повышается его статус. В финансировании принимали участие государственная дума и наше городское начальство. Хотя образование, в общем, тогда было платное. И в реальном училище, и в женской и мужской гимназиях. Но существовало общество вспомоществования недостаточным ученикам, во всех классах находились дети, которым делали скидки. Некоторые вообще были освобождены от платы.
Реальное училище. Фото: Музей Новосибирска
Евгений Ларин: Была возможность, говоря современным языком, поступить на бюджет?
Людмила Яковлева: Да!
Евгений Ларин: А кому давали бесплатное образование? Нужно было предоставить справку, что ты из малоимущей семьи?
Людмила Яковлева: Видимо, родители просто писали заявление. Когда мы изучали личные дела реалистов и гимназистов, нас удивляло разнообразие социальных статусов родителей. Обучались и дети купцов Маштакова и Завадовского, и дети знаменитого ново-николаевского врача Станкеева.
Но были и дети из обычных семей, из крестьян. Им, кстати, снимали квартиры, за ними наблюдали педагоги, классные наставники. Образование было доступным.
Стоимость его с 1908 по 1910 год составляла 60 рублей.
Евгений Ларин: Это сложно себе представить. Сейчас за 60 рублей можно купить булочку, а тогда можно было целый год учиться в реальном училище!
Людмила Яковлева: Чтобы построить для реального училища новое здание на Николаевском, ныне Красном, проспекте, нужно было порядка 200 000 рублей — такие были деньги. Так что плата за обучение была вполне доступна. И общество вспомоществования, конечно, помогало.
Евгений Ларин: Вы упомянули, что первоначально реальное училище, ещё будучи частным мужском училищем, находилось где-то в другом месте. Где, что это было за здание?
Людмила Яковлева: Это был дом купца Фёдорова на углу улицы Кабинетской (сейчас это Советская) и современной Вокзальной магистрали. Сначала это было одноэтажное здание. А когда стало мало места — а там были и театральный кружок, и оркестр, и хор, — построили второй этаж. Благодаря этому появились гимнастический зал, учительская и даже химическая лаборатория. Но тем не менее было тесно.
Евгений Ларин: И мы знаем, что реальное училище переехало на Красный проспект, в здание, в котором сейчас располагается детская клиническая больница. И оно было построено в числе 12 зданий для школ по проектам архитектора Крячкова.
Людмила Яковлева: Кстати, первоначально планировалось, что оно будет приблизительно на том месте, где сейчас Дом офицеров. И Крячков сделал проект того здания. Потом, когда его перенесли в начало Красного проспекта, был создан другой проект.
Евгений Ларин: В этом уже было заинтересовано государство, это был заказ города?
Людмила Яковлева: Заказ был от ново-николаевской городской управы. Это было уже правительственное училище, с отпуском от казны. Статус другой. Но, конечно, городские власти размахнулись, потому что проект был сделан блестяще!
Людмила Яковлева и Евгений Ларин. Фото: nsknews.info
Евгений Ларин: Почему это здание приводило всех, кто его видел, в полный восторг? Я читал. Что там было, как оно было устроено?
Людмила Яковлева: Это было самое большое здание, которое служило украшением. Кстати, считается, что это самое лучшее здание из 12 школ, построенных Крячковым, — по функциональному назначению, по реализации проекта и по красоте, конечно. Это было Г-образное здание на углу квартала. Фасадом оно выходило на Николаевский проспект — это было почётное место. В угловой части располагался двухсветный актовый зал, его размеры выделялись на фасаде крупными оконными проёмами.
Если сейчас прийти в детскую больницу, то можно увидеть, что там сохранились лестница, арочные проёмы. Сохранилось ощущение той эпохи, хотя там всё уже, конечно, по-современному. Когда мы проезжаем мимо, мы видим эти окна, вход в здание. Второй ризалит — на другой части здания, там размещался алтарь, ведь там был свой домовой храм. В здании было восемь классных помещений, которые были ориентированы на восток и выходили в односторонне освещённый широкий рекреационный коридор. В крыльях здания — библиотека, учительская, кабинет врача, гимнастический зал, души, рисовально-чертёжные классы, столовая с буфетом, физический и естественно-исторический кабинеты, обсерватория.
Евгений Ларин: Не каждая современная школа может похвастаться таким набором! А что было, так сказать, «фишкой» этого здания?
Людмила Яковлева: Впервые были подведены все коммуникации. Это было освещённое электрическим светом здание. В нём было всё для удобной жизни, как в современном здании. Были специальные помещения для отдыха и развлечений детей на переменах. Реалисты важничали, потому что у гимназисток, которые «квартировали» наискосок от реального училища, такого здания не было. Поэтому реалисты были в выгодной позиции. И форма у них была своя, и график узаконенный, и правила.
Меня удивило то, как реалисты вели себя в столовой. Они шли, соблюдая очерёдность, приходили, читали молитву. Нельзя было шуметь. Они спокойно вкушали пищу и, прочитав вторую молитву, уходили. В правилах было много пунктов, все они неукоснительно выполнялись. Когда мы работали в архивах, меня удивило то, что у детей была свобода выбора.
В некоторых наших советских изданиях пишут, что не было индивидуального подхода. Он был — личностно-ориентированный. Конечно, это слово вошло в моду лет десять назад, но уже ученик реального училища в те годы мог выбрать, чем заняться на большой перемене, которая длилась полчаса.
Он либо лепил, либо что-то декламировал, либо занимался музыкой. Ему был предоставлен выбор. Были две большие перемены по 30 минут, маленькие перемены — по десять минут, а уроки длись 50 минут.
Евгений Ларин: Кстати, вы заговорили про столовую, а я вспомнил, что выписал себе одну небольшую деталь. Занятная мелочь: во время занятий дети получали платный завтрак, состоящий обычно из стакана какао или чая и бутербродов с ветчиной, сыром, телятиной.
Людмила Яковлева: Заботились о них. Некоторые дети жили на квартирах, там им тоже готовили. Кстати, для тех, у кого не было достаточно средств, эти завтраки тоже были бесплатными.
Евгений Ларин: Мы начали с того, какие науки преподавали в реальном училище. Давайте немного подробнее расскажем о том, кого там готовили. Это же было среднее учебное заведение, то есть там готовили к дальнейшему обучению? Или выпускали готовых специалистов?
Евгений Ларин. Фото: nsknews.info
Людмила Яковлева: Сначала была программа для шести классов, а в 1911 году, ещё до того, как училище переехало в новое здание, был открыт дополнительный, седьмой, класс. Вот этот дополнительный седьмой класс, а в женской гимназии — дополнительный восьмой, педагогический, давал право поступать получать высшее образование. Делали копии документов об образовании и посылали в несколько вузов. Много реалистов получали высшее образование в Томском технологическом университете.
Евгений Ларин: У нас не было высшего образования?
Людмила Яковлева: Нет. Но была удивительно широкая сеть вузов, в которые могли поступать дети, окончившие реальное училище. Большей популярностью пользовались те, что были поблизости, такие как Томский университет и Томский технологический университет. Там учился, например, сын инженера Тихомирова, но ему не удалось закончить из-за войны. Его, как и многих студентов, призвали на фронт. Но несколько курсов он окончил.
Евгений Ларин: Поступали в технические вузы, верно?
Людмила Яковлева: В технические и на естественные науки. В Томском университете был медицинский факультет. Спектр выбора был широк.
Евгений Ларин: Как в целом был организован учебный процесс в реальном училище? Мы помним советскую школу: урок, перемена, урок, перемена, а потом пошли домой...
Людмила Яковлева: Когда мы заходим в современную школу, мы сразу обращаем внимание на то, как шумно на перемене — дети бегают, громко разговаривают, кричат, шумят. Мне трудно представить, как можно было организовать реалистов на большой перемене, которая не была посвящена обеду, так, что кто-то идёт лепить, кто-то петь.
Евгений Ларин: У него свободное время, а он лепит?
Людмила Яковлева: 30 минут свободного времени между уроками, а уроки были достаточно серьёзными. По современным канонам это то, что и требуется. Кто-то лепит, кто-то поёт. Хор был церковный и был светский, был струнный оркестр.
И ребята могли не только после уроков оставаться, чтобы заниматься, у них и на больших переменах было переключение видов деятельности.
Евгений Ларин: А как их мотивировали?
Людмила Яковлева: Такие были правила. Нужно было выбрать. В современной школе мы тоже предлагаем детям выбор проектов. Проектную деятельность сейчас правительство включило в программу. В средней школе ребёнок должен научиться писать исследовательские работы, потому что курсовые работы редко в каких институтах учат писать. Реальное училище было статусным учреждением, и если ты туда поступал, то этому статусу нужно было соответствовать. Но это было и интересно. В училище ещё был театральный кружок, который вёл Евгений Евгеньевич Ранг.
Реальное училище. Фото: Музей Новосибирска
Евгений Ларин: Если была такая сильная мотивация, то, наверное, и учителя были непростые. Мне кажется, они должны были обладать тем, что сейчас принято называть харизмой, чтобы повести за собой.
Людмила Яковлева: Конечно, это были не обычные учителя. Прежде всего нужно назвать имя Евгения Евгеньевича Ранга. Он был учителем истории и вёл театральный кружок. Словесности в реальном училище, в отличие от гимназий, не было, а спектакли ставили по классике. Русский язык как предмет был, а словесности — это связь с литературой — не было. И вот они изучали тексты Пушкина, Гоголя, ставили спектакли, устраивали благотворительные концерты.
Когда началась первая мировая война, нужно было помогать фронту и семьям раненых. Мы обнаружили много писем из разных мест России с просьбами поучаствовать в благотворительной деятельности.
Деньги вкладывали и родители, и реалисты приносили — на многие цели. То на памятник в средней части России, увековечение памятного места, то на помощь нуждающимся.
Евгений Ранг как раз этим занимался. Он, кстати, потом, как мы выяснили, преподавал в педагогическом институте.
Ещё был Алексей Григорьевич Лукин, выпускник Московского университета учитель географии и естественной истории. Заметьте, какой предмет: естественная история.
Евгений Ларин: А это что?
Людмила Яковлева: А это как раз предмет для реальных училищ. История во взаимосвязи с географией.
Евгений Ларин: Что они там изучали? Земные пласты, кору, ядро, историю Земли?
Людмила Яковлева: Это нужно смотреть программу того времени. Но я могу сказать, что Лукин в 1910 году организовал поездку на Телецкое, или Золотое, озеро. Это было первое туристическое путешествие в Ново-Николаевске. Потом, после Телецкого озера, он с реалистами поехал по России. Кстати, в нашем областном архиве есть отчёт о поездке на Телецкое озеро.
Евгений Ларин: А для чего они туда ездили?
Людмила Яковлева: Наблюдать за явлениями природы. Они не только эстетически наслаждались природой, но и применяли полученные естественнонаучные знания.
Евгений Ларин: Какая всесторонняя вовлечённость! И пение, и — я читал — много гимнастики, и туристические поездки! Это чтобы не скучно было, или, по мнению педагогов того времени, это всё способствовало эффективному учебному процессу?
Людмила Яковлева: Судя по отчётам, а мы в нашем архиве изучали отчёты за многие годы, всё это входило в программу: образование и воспитание.
Людмила Яковлева. Фото: nsknews.info
Евгений Ларин: То есть это не была самодеятельность, это была именно программа?
Людмила Яковлева: Да. Сейчас в современной школе обучение и воспитание — это тоже взаимосвязанные пласты. Прежде этому уделяли большое внимание. Расписание было достаточно серьёзное, вы только посмотрите! Русский язык до шестого класса по пять часов в неделю, в седьмом классе — четыре часа. Немецкий язык — все семь лет, только количество часов к старшим классам снижается. Французский так же, но со второго класса, и его на один час меньше. Также история. Рисование — все семь лет.
У нас сейчас есть мудрецы, которые говорят, что рисование не нужно ставить в программу и в аттестате можно обойтись без него. В реальном училище рисование преподавали все годы обучения.
Также все годы — естествознание, закон Божий — с 1-го по 7-й класс. Геометрия и тригонометрия — с 4-го класса. География — исключая 6-й и 7-й классы. Сокольская гимнастика — до 5-го класса. Черчение было в 3-м и 4-м классах. В 1-м классе обязательным предметом было чистописание.
Евгений Ларин: А чему было посвящено больше всего часов?
Людмила Яковлева: Как ни странно, языкам: русскому, немецкому и французскому. Английского тогда не было, он появился в школах только в 1930-х годах. А также закону Божьему, естествознанию и географии. Физика — с 5-го класса.
Евгений Ларин: Как-нибудь повлияло на реалистов и преподавателей присвоение училищу имени царской семьи, Дома Романовых? И почему это решено было сделать?
Людмила Яковлева: Во-первых, они писали ходатайство. Во-вторых, они, как все учебные заведения, реагировали на даты, связанные с семьёй Романовых. День рождения Марии Фёдоровны — молебен, все стоят на молебне в храме. У реалистов был свой храм. И поздравительная телеграмма, и благодарения в разных формах.
Император соизволил удовлетворить ходатайство. Когда в 1913 году очень широко по России отмечалось 300-летие Дома Романовых, в училище совершались молебствия в присутствии учащихся, причём ученики по очереди читали священное Евангелие, исполняли молитвы — был свой церковный хор. И это было естественно. Это не было какими-то «нахбучками».
Когда стали внедрять советскую школу, в ней было немало положительных сторон, но там пошли циркуляры. В царской школе тоже были циркуляры, но они были рекомендациями. Государственная программа не носила такой строгий характер.
Евгений Ларин: Присвоение имени Дома Романовых накладывало какие-то новые обязанности? Что нужно было делать в учебном заведении с таким именем?
Людмила Яковлева: Я думаю, что они ничего особенного не делали. Они были удостоены этого имени за свои прежние заслуги. Они неукоснительно следовали правилам. Учащиеся должны были ежедневно совершать установленные молитвы, в дни воскресные, праздничные, царские — в России тогда были царские дни. Это всё было в естественном распорядке дня и жизни реалистов.
Людмила Яковлева и Евгений Ларин. Фото: nsknews.info
4 февраля 1913 года пришло постановление, император присвоил училищу имя Дома Романовых в связи с его 300-летием. Видимо, в связи с этим в училище поставили оперу Глинки «Жизнь за царя». Представьте, там же одни мальчики! Сын Тихомирова, например, играл какую-то женскую роль. Не было же девчонок, гимназисток они играть не приглашали. Все роли играли только мальчики.
Евгений Ларин: Это вообще театральная традиция, когда женские роли исполняют мужчины.
Мы ещё не сказали, как на реальное училище повлияла первая мировая война. Через год после того, как в 1913 году училищу присвоили имя Дома Романовых, началась война. И она не могла не отразиться и на жизни учебных заведений в том числе, верно?
Людмила Яковлева: Они только въехали в новое, ещё недостроенное, здание — находиться в доме Фёдорова уже было невозможно, — отпраздновали новоселье, позанимались неполных два года, и тут началась война. В здании училища создают питательный пункт для воинов, там проводятся экзамены на звание учителя реальных училищ и начинают проводить экзамены на офицерские звания. Мы изучали сочинения и работы взрослых мужчин, которые при реальном училище сдавали экзамены на офицерские звания и отправлялись на фронт. Это целая глава жизни реального училища, документов очень много.
И вот идёт война, а ученики дополнительного седьмого класса устраивают спектакль «На всякого мудреца довольно простоты», полный сбор от которого пошёл на сооружение Дома инвалидов, сейчас это Дом офицеров, в пользу детей беженцев и на подарки военнопленным. И, несмотря на то, что меняются условия, училище продолжает жить в своём ритме.
В 1916 году они организуют летнюю трудовую колонию. Меня сначала слово «колония» смутило. А это была колония для привлечения учащихся в течение летних каникул к физическому труду вне города.
Там было 25 сотрудников, и они учили реалистов всем сельскохозяйственным работам. Дети выезжали на лето и постигали азы сельскохозяйственного труда.
Потом эту трудовую колонию назвали фермой. В годы советской власти её у училища отобрали, а потом организовали ферму уже при советской школе, где трудовому воспитанию уделяли большое внимание.
Ещё была сокольская гимнастика (гимнастика, основанная на упражнениях с предметами, упражнениях на снарядах, массовых упражнениях и пирамидах. — Прим. автора). Её вёл Франц Иванович Покорный, чех, «сокол», как его называли. Он был военным, служил в Ново-Николаевске. Сокольская гимнастика пользовалась большой популярностью, у нас она была введена в реальном училище. Они даже ездили в Томск на общий сбор. Реальное училище было не только в Ново-Николаевске, и в реальных училищах была сокольская гимнастика.
Людмила Яковлева. Фото: nsknews.info
Евгений Ларин: Но вот мы сказали, что произошла революция, вслед за 1917 годом пришёл 1919 год, и советская власть утвердилась в Ново-Николаевске окончательно. Надо полагать, что она занялась и образованием?
Людмила Яковлева: Она очень плотно занялась образованием. В 1917 году ещё ставили спектакли, проводили вечер сокольской гимнастики. Тут приходит приказ, что нельзя преподавать закон Божий. В протоколе родительского собрания в сентябре 1917 года было отмечено особое чувство сожаления о том, что оставил преподавательскую деятельность отец Пётр Васильков, который вёл закон Божий, ушёл преподаватель естественных наук Лукин, который организовывал экскурсии и поездки, и учитель сокольской гимнастики Покорный.
В 1918 году всем учебным заведениям приказали изучать историю Парижской коммуны, закон Божий исключили уже официально.
Постановлением народного комиссариата домовой храм в реальном училище был ликвидирован осенью 1918 года, а всё его имущество — изъято. В 1920 году ввели обязательное преподавание советской конституции. 24 января 1920 года появилось новая орфография, «яти» и «еры» похоронили. Училищную ферму отдают земельному отделу. Но ещё реалисты участвуют в празднике древонасаждения, это, кстати, было важное мероприятие.
Евгений Ларин: Я, кажется, видел фото учеников и преподавателей возле училища на празднике древонасаждения — очень много народу.
Людмила Яковлева: Да, есть такое фото. 8 июня 1920 года Ново-Николаевское реальное училище переименовали во 2-ю советскую трудовую школу второй ступени, куда детей принимали с 13 лет. Из своего здания школу «попросили». До 1925 года там располагался Сибревком, позже там находился госпиталь.
Вообще, учителя должны были писать документ, заявление, в котором должны были отчитаться, что они делали во все периоды перемены власти. Завершить своё заявление они должны были тем, что они согласны с советской властью и готовы служить ей. Пертурбация была капитальная. Многие из коллектива той школы ушли, уволились. Движение было большое.
Евгений Ларин: В завершение я попрошу вас резюмировать роль, которую сыграло в становлении системы образования города как таковой реальное училище, будучи первым крупным учебным заведением с выверенной программой, с большим штатом учителей.
Людмила Яковлева: Можно сказать точно, что это было уникальное образовательное учреждение, которое давало возможность в дальнейшем получить достойное высшее образование и развивать Россию как в царское время, так и после революции. Образовательная основа, которую оно давало, и его воспитательная составляющая позволяли растить достойных граждан России. В любом времени были люди, которые жили достойно. Реальное училище — это как раз пример достойной жизни. Я — педагог с многолетним стажем, и я просто восхищаюсь тем, что у нас в городе было такое образовательное учреждение.
#Интервью #Образование #Школа #Город знаний #Культурный город #Городская история #Однажды в Новосибирске
