Однажды в Новосибирске: элитный лицей, знак четырёх и «сплошные болоты»

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: кляксы, чёрточки и академики в сибирских полях

1 сентября на радио «Городская волна» прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывала краевед и экскурсовод Наталья Липатникова.

Евгений Ларин

17:10, 07 сентября 2023

«Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.

Взгляд назад. Исторический календарь

28 августа 1911 года в Ново-Николаевске впервые состоялся полёт аэроплана. Летательный аппарат «Фарман-4» поднял над городом 32-летний пилот Яков Седов, один из первых отечественных лётчиков. Воздухоплавательное шоу Седова в маленьком городке Ново-Николаевске прошло во время его большого пропагандистского турне по Сибири и Дальнему Востоку. Газеты пестрели рекламой и приглашали горожан увидеть нечто невероятное. Ложа ипподрома, откуда взлетал аэроплан, на четыре персоны стоила восемь рублей, места на трибунах продавали за полтора рубля, а «народные места» — за 30 копеек.

29 августа 1909 года на Николаевском проспекте открылся электротеатр «Москва».

30 августа 1979 года решением облисполкома посёлок Кольцово отнесли к категории рабочих посёлков.

31 августа 1910 года в Ново-Николаевске побывал председатель совета министров и организатор аграрной реформы Пётр Столыпин. Всего за несколько часов пребывания в городе премьер-министр успел посетить переселенческий пункт, добровольное пожарное общество, тюремный замок, больницу и даже холерный барак, а в те дни в Ново-Николаевске как раз отмечали рост заболеваемости холерой. Также гость осмотрел храм Александра Невского и строящийся городской торговый корпус. А руководители города успели вручить Столыпину несколько ходатайств: о введении в Сибири земства, о постройке железной дороги на Алтай через Ново-Николаевск, о преобразовании города в уездный и о строительстве в нём водопровода и мощении улиц.

31 августа 1960 года вступила в строй первая очередь комбината крупнопанельного домостроения. Её проектная мощность — 140 000 квадратных метров жилья в год, а весь комбинат должен был выдавать 280 000 «квадратов» жилья. Пуск нового производства практически удвоил темпы капитального строительства в Новосибирске.

31 августа 1951 года совет министров СССР утвердил проектное задание на строительство Новосибирской ГЭС.

Фото: nsknews.info

31 августа 2007 года открылась дорога Новосибирск — Толмачёво. Она стала кратчайшим путём от центра города до крупнейшего в Сибири аэропорта.

1 сентября 1895 года открылось временное движение пассажирских и товарных поездов от Омска до станции Кривощёково, это нынешний Новосибирск-Западный.

1 сентября 1933 года состоялось открытие Новосибирского областного театра кукол.

2 сентября 1911 года городская управа своим решением обязала всех жителей под контролем полиции посадить деревья на улице около своих усадеб.

3 сентября 1935 года свои двери открыл Новосибирский медицинский институт. Он разместился в здании на Красном проспекте, 58. Первыми студентами стали бывшие заочники, а также 127 человек, переведённых из медицинских вузов других городов. Набор на первый курс впервые состоялся в 1936 году, а первый выпуск врачей — в 1938-м.

Однажды в Новосибирске. Миллионник в сумеречной стране

2 сентября 1962 года в сибирской столице был официально зарегистрирован миллионный житель. Такая дата указана на сайте Музея Новосибирска. Там говорится, что наш город достиг этого рубежа за 69 лет, и приводятся сравнения: Чикаго для этого понадобилось 90 лет, Нью-Йорку — 250, Москве — более 700, Киеву — около 900.

Так, историк Владимир Баяндин в своей статье «Новосибирск — первый сибирский город-миллионер» пишет, что событие это произошло в июле 1962 года, но газеты — и городские, и областные — прошли мимо этого важного и значимого события.

Михаил Щёголев родился в июле 1962 года. Свидетельство о рождении было выдано родителям младенца лишь 8 сентября 1962 года. В октябре 1981 года в газете «Вечерний Новосибирск» появилась статья под заглавием «Мы — миллионеры!», в которой было помещено интервью с Михаилом Щёголевым — миллионным жителем нашего города, в то время уже студентом-второкурсником. В этом интервью было отмечено, что в свидетельстве о рождении имеется соответствующая запись. И, казалось бы, всё стало ясно и понятно.

Но в 1963 году на экраны области вышел очередной выпуск киножурнала Западно-Сибирской кинохроники, и одним из киносюжетов этого выпуска стал документальный фильм «Здравствуй, миллионер!», посвящённый миллионному жителю нашего города — Николаю Гребёнкину, который родился 31 декабря 1962 года.

Скриншот: nsktv.ru

По мнению Владимира Баяндина, правильным было бы считать «юбилейным» жителем нашего города того, кто появился на свет в июле 1962 года, то есть Михаила Щёголева, а не Николая Гребёнкина.

Кстати, краевед Константин Голодяев говорит, что есть и третий претендент на звание миллионного жителя. Но, так или иначе, с его рождением статус Новосибирска сразу повысился. В частности, город получил право на метро.

А краевед Фёдор Григорьев отмечает, что Новосибирск стал первым в мире городом-миллионником в отрицательной климатической зоне, то есть там, где среднегодовая изотерма ниже нуля. В прежние времена сказали бы, что Новосибирск находится в сумеречной стране.

Было — не было. Реальные истории реального училища

Гость в студии «Городской волны» — краевед и экскурсовод Наталья Липатникова.

Евгений Ларин: «Реальные истории реального училища», — так называется популярная экскурсия моей гостьи. Многие любители истории города, наверное, уже на ней побывали.

Наталья Липатникова: Это не совсем экскурсия, это краеведческая встреча. Мы собираемся там, где есть допинг, то есть кофе, и обсуждаем реальные истории реального училища. Разумеется, у меня есть раздаточные материалы, — много распечатанных архивных документов. Людям обычно интересно.

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: ЧВК Строгановых, кадровый воевода и последний хан

Евгений Ларин: Те, кто уже побывал на этой встрече, сегодня смогут освежить свои знания. Те, кто не был, задумаются о том, чтобы туда прийти. Тут, пожалуй, нужно добавить: не является публичной офертой.

Наталья Липатникова: Точно.

Евгений Ларин: Сегодня 1 сентября — День знаний, и нет, наверное, ни одного человека под солнцем, а может, и под Луной тоже, которого бы хоть как-то не касался этот день. Хотя бы не вызывал хоть какого-то душевного отклика.

Мальчики и девочки идут в школу, юноши и девушки — в институты и университеты. Пока ты юн и свеж, День знаний тебя никак не обойдёт стороной. А через некоторое время уже мужчины и женщины (женщины, конечно, в большей мере) познают изнанку праздника — когда ведут в школу уже своих детей, юных и свежих. Сансара. Вот тут надо бы прервать мой полёт мысли, потому что говорить мы сегодня собрались о другом.

И многое новосибирские школы и вузы так и делали. Приведу далеко не полный список примеров.

1 сентября 1935 года открылся Новосибирский государственный педагогический институт, с 1993 года — университет. 1 сентября 1953 года начались занятия в Новосибирском электротехническом институте — НЭТИ, сейчас НГТУ. Есть сведения, что 1 сентября 1912 года открылась двухклассная городская начальная школа, построенная по проекту Андрея Дмитриевича Крячкова, ныне это одна из старейших школ в городе — лицей №12 на Серебренниковской. В этот же день в 1916 году открылась первая музыкальная школа Завадовского.

Календари памятных дат и исторических событий, которых много есть в интернете, говорят нам, что реальное училище в Ново-Николаевске открылось тоже 1 сентября — 1906 года. Но, насколько я понимаю, это не совсем так. Или совсем не так? Как было дело?

Наталья Липатникова: Насколько я знаю, реальное училище открылось всё-таки 1 октября. До революции и, скорее всего, в ранее советское время тоже занятия, в основном, начинались именно 1 октября.

Ново-Николаевск на тот момент хоть и был уже городом, но образование получали не только купеческие дети — несмотря на то что мы любим говорить, что город у нас купеческий. У нас город был крестьянский. Нормальный крестьянский город.

Наталья Липатникова. Фото: Сергей Тарасов, nsknews.info

Евгений Ларин: Но не рабоче-крестьянский?

Наталья Липатникова: Надо посмотреть, кто там у нас стоит на площади Ленина. Так или иначе, по документам реальное училище открылось 1 октября 1906 года. На тот момент это было частное мужское учебное заведение первого разряда с курсом реальных училищ.

Открылась оно в съёмном здании. Это здание стояло на углу нынешней Вокзальной магистрали. Вообще это было бы пересечение улиц Орджоникидзе и Советской. Частный дом принадлежал Никандру Захаровичу Фёдорову. Он тоже был крестьянином, который приехал в город и арендовал каменный карьер. Поскольку камня у него было много, он построил себе шикарный каменный дом и сдавал его, в частности, реальному училищу на первых порах.

Евгений Ларин: А потом местные власти задумались или кто-то задумался над тем, что реальному училищу нужно большое красивое здание. И вот тогда и было построено знаменитое крячковское здание, верно?

Наталья Липатникова: Первыми об этом задумались, наверное, учителя. Есть документы, в которых расписаны все прелести обучения именно в том старом здании. Это полы, которые гниют, на которых грибок, которые издают запах, всё шатается, качается. 

Кроме того, по старинке сделанные туалеты, которые тоже свою лепту вносили. И да, учителя задумались над тем, что учиться там, в общем-то, нельзя и нужно уже перебираться в новое помещение.

Евгений Ларин: А что ж так плохо-то построил крестьянин Фёдоров дом под сдачу?

Наталья Липатникова: Сложно сказать. Я думаю, что тогда в состояние ветхости всё приходило немного раньше, чем сейчас. Натуральные материалы — это не современный пластик, который может простоять значительно дольше.

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: город-музей и невозможные экскурсии

Евгений Ларин: Знаете, что интересно понять. Городской торговый корпус к 1912 году, когда было построено новое здание реального училища, уже существовал. Он уже стоял на базарной площади. И мне встречались упоминания о том, что крестьяне, которые приезжали на базарную площадь с товаром, смотрели на это здание Городского торгового корпуса и очень удивлялись, высказывая такие мысли, дескать, как же такая громадина вообще стоит на земле и не проваливается под землю. Интересно, какое впечатление производило здание реального училища? Ведь оно по тому времени тоже было очень большим, величественным, красивым, со всеми удобствами.

Наталья Липатникова: Мы можем судить об этом буквально по открыточке, которую теперь можно найти и в интернете. На ней написано так: «Реальное училище. <...> Обошлось в 250 000 рублей. Очень изящное снаружи (белое с голубым) и роскошное внутри». Вот такое оно впечатление производило. Сейчас, как мы знаем, здание перестроено и выглядит уже далеко не бело-голубым — оно серенькое, как мы любим.

Евгений Ларин: И у него уже не два этажа, а четыре.

Наталья Липатникова: Да, оно было надстроено до четырёх этажей. И то, что оно было роскошным внутри, если судить по старым фотографиям, это правда.

Евгений Ларин: И там, кстати, как и во многих крячковских зданиях, всё было оборудовано по последнему слову сантехники, в том числе. Это к вопросу о туалетах в старом здании реального училища. В новом здании уже всё было нормально.

Евгений Ларин. Фото: Сергей Тарасов, nsknews.info

Если бы мы встроили реальное училище в структуру современной системы образования, то где, на какой ступени оно бы оказалось, — средняя школа, элитная гимназия, колледж, профтехучилище?

Наталья Липатникова: Это средняя школа без начальной школы. Реальное училище — это современная средняя школа с 5 по 11 класс. До реального училища дети учились где-то ещё. Это были либо городские начальные училища, которые как раз построил Крячков. Это было 12 зданий, из которых сегодня осталось 11. Также это могли быть церковно-приходские школы либо подготовительные классы к реальному училищу, которое вела жена директора реального училища Зинаида Ивановна Бутович. Были и другие варианты, например домашнее обучение. Я видела много документов о поступлении детей в реальное училище — родители писали заявления, — из них видно, что многие учились дома. Дети, чьи родители могли себе позволить нанять репетитора, с комфортом занимались дома.

Евгений Ларин: Таким образом, после начальной школы высшей ступенью образования у нас в городе было реальное училище? Вузов в Ново-Николаевске не было?

Наталья Липатникова: Не было. Заканчивая реальное училище, мальчик, к тому моменту уже юноша, имел право поступать в университет. Если смотреть по документам, в основном, ехали в Томск — в ТТУ, Томский технологический университет. Многие поступали в военное училище в Москве. Если сопоставить оценки в аттестатах с тем, кто куда поступал, то троечники ехали поступать военное училище, а отличники все подались в Томск.

Евгений Ларин: Европейские вузы, наверное, тоже пользовались популярностью среди выпускников реального училища?

Наталья Липатникова: Трудно сказать насчёт Европы. В документах мы видим только выпускников 1917 года. Как вы понимаете, с Европой там было уже сложно.

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: пьяный бюджет, учредилка и игры в демократию

Евгений Ларин: Почему училище — реальное? Видимо, слово «реальное» в современном русском разговорном языке приобрело другие смысловые оттенки, поэтому в названии учебного заведения оно нас несколько настораживает, во всяком случае, смущает.

Наталья Липатникова: «Реальное» значит «настоящее», «естественное». Это естественные науки, на которые в реальном училище делали упор. В гимназиях, прежде всего, преподавали языки, гуманитарные науки. Реалисты — технари. В наше время реальное училище назвали бы лицеем. Сегодня у нас гимназии и лицеи, а тогда были гимназии и реальные училища.

Евгений Ларин: То есть там усиленно преподавали естественно-научный и технический циклы?

Наталья Липатникова: Да. В нашем училище была шикарная, огромная физическая лаборатория, там было просто невероятное количество всевозможных ученических приборов для изучения, в том числе, электричества и всего на свете.

Также в реальном училище была обсерватория. Если мы посмотрим на старые фотографии здания, увидим со стороны нынешней улицы Свердлова надстройку в виде башенки. В ней находился настоящий телескоп-рефрактор. Не знаю, были ли действительно ночные наблюдения неба, в документах этого не попадается, но, тем не менее, обсерватория была.

Ещё у них был свой зимний сад, — большое помещение, где выращивались растения. Ботанику и биологию тоже усиленно изучали. 

В основном, птицы, но есть и всякие другие зверушки. Джунгарские хомяки, например.

Евгений Ларин: Кстати, раз уж мы сейчас об этом заговорили, то там было и такое направление — оно и образовательное, и педагогическое —всевозможные экскурсии, которые проводили учителя. И это были не просто прогулки по окрестностям, это были и гораздо более дальние поездки.

Наталья Липатникова: Да, был такой учитель географии — Алексей Григорьевич Лукин. Вообще, он был врачом, на его визитках так и написано. И при этом он преподавал в реальном училище естественные науки. Судя по всему, он был энтузиастом своего дела. У него был учебный план, расписанный по всем классам, и в этом плане, действительно, огромное количество экскурсий.

Для детей помладше это были такие околонаучные темы, как, например, «Животный мир зимой». Они на санях, с лыжами выезжали куда-то на окраины Ново-Николаевска, изучали птиц, которые зимой прилетают, изучали следы на снегу, а потом, отдохнувшие, «усталые, но довольные» возвращались домой. Подобные экскурсии проводились круглый год.

Для детей постарше было что-то вроде профориентирования. Они выезжали в разные работающие учреждения, например, на мельницу. В документе сказано, что они выезжали в «самую лучшую типографию города». Интересно было бы узнать, кто проплатил «самую лучшую типографию города»!

Фото: Сергей Тарасов, nsknews.info

Евгений Ларин: Конечно, есть предположение.

Наталья Липатникова: Да, есть. Они также выезжали на электростанцию, посмотреть, как работает электричество — уже физика подключается. Ездили в Томск, где уже были прекрасные огромные оранжереи, которые сохранились и до нашего времени.

Но были и более дальние путешествия. Алексей Григорьевич Лукин собирал детей, и они ездили, например, на Телецкое озеро. Ехать туда собрались 12 человек. Они, действительно, туда доехали. Сначала они плыли пароходами. Кстати, сохранился очень интересный документ — описание путешествия самим Лукиным. Он описывает его в возвышенных тонах, очень красиво. Но, к сожалению, описание заканчивается на самом интересном месте. Только они добрались до Телецкого озера, и он перестал записывать. Видимо, там уже не до того было.

Евгений Ларин: Там ещё, кажется, была — во всяком случае, планировалась — поездка куда-то очень далеко, чуть ли не в Крым?

Наталья Липатникова: Да, было такое. В 1912 году они, действительно, собирались ехать по всей России. В центральную Россию они выбирались поездом, дальше пароходом плыли в Астрахань, из Астрахани выходили в Каспийское море. Причём там были задействованы оба берега Каспийского моря — они побывали и на одном, и на другом берегу. После этого они перебирались в Крым, теплоходом. Потом у них было большое конное путешествие по Крыму. И, наконец, они добирались до Симферополя, а там уже была железная дорога — и можно было возвращаться домой. В такое путешествие собрались ехать четыре человека. Можно представить себе, какие это были затраты, а платили, естественно, родители.

Евгений Ларин: Эта поездка всё-таки состоялась? Это был не просто проект?

Наталья Липатникова: У меня нет никакого отчёта, но я видела, что были куплены билеты. Кто-то говорит, что поездка эта не состоялась из-за Первой мировой войны, но это 1912 год. Пока ещё всё было в порядке.

Евгений Ларин: Давайте теперь поговорим вот о чём. Из книги Михаила Николаевича Щукина «Белый фартук, белый бант» (в частности из неё) мы знаем, какие жёсткие, а в современном понимании, возможно, даже жестокие порядки царили в женской гимназии Павлы Смирновой — со множеством строжайших правил и ограничений. Девочки, кажется, не могли вообще ничего делать без разрешения классной дамы. А как было у реалистов? Было ли у них больше свободы — действий, мысли, совести?

Наталья Липатникова: Я думаю, это зависело от людей на местах, от классных наставников. Какой попался классный наставник — столько и свободы. Правила, конечно, были, они все были чётко прописаны.

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: «Изумруды», чебурашки и люстра с улицы Инской

В Краеведческом музее есть книжечка, — так называемый билет ученика четвёртого класса Исая Толоконского. В этой книжечке подробно расписаны 26 правил, которых должен придерживаться реалист.

Евгений Ларин: Это типовые правила или они были специально разработаны для нашего реального училища?

Наталья Липатникова: Точно не скажу. Но издавались они в печатном виде именно для Ново-Николаевского реального училища. Правила, в основном, касаются поведения. Там сказано о том, что на занятия нужно приходить за 10 минут до начала урока, о том, что сначала проводится смотр — классные наставники проверяют, чистые ли у учеников руки, уши, воротнички. Потом все вместе шли на молитву. Была училищная церковь, она тоже сейчас ещё угадывается в старом здании — в узких полукруглых окнах. Дети там собирались с утра, читали молитву и потом шли на уроки. Также в этих правилах регламентируется то, что если был какой-то церковный праздник, то дети обязаны были прийти в училищную церковь в воскресенье. То есть они отучились неделю, а в воскресенье они снова должны были быть в школе, на этот раз на молитве.

Правила, действительно, были довольно жёсткими. В частности, точно так же, как и в гимназии Павлы Смирновой для девочек, мальчикам нельзя было посещать различные увеселительные заведения.

Фото: Сергей Тарасов, nsknews.info

Евгений Ларин: Это считалось чем-то непристойным — посещать даже театральные постановки, вечера, которые проходили в гостиных, в салонах?

Наталья Липатникова: В целом театральные постановки и кино подвергались цензуре со стороны классных воспитателей, которые обязаны были явиться, отсмотреть всё это и дать уже свою рецензию — можно это смотреть или нет. Во многих местах за представителями реального училища и женской гимназии были закреплены специальные места. Такое место занимал «цензор», который мог заодно и проследить, не пришли ли мальчики из реального училища или девочки из гимназии смотреть «запрещёнку». В правилах было чётко написано, что, дескать, ни в коем случае никаких опереток.

Евгений Ларин: Низкий жанр!

Наталья Липатникова: Оперетки предосуждались заранее.

Евгений Ларин: Меня почему-то интересует больше всего вот такой вопрос: каким было положение реалиста в обществе? Чего от него ждали, чего требовали? Приведу пример, чтобы было понятно, о чем я говорю.

В советском обществе принято было считать, что в ответе за всё — пионер. Мы помним: «Пионер, ты в ответе за всё». «Ты же пионер!» — в качестве мотивации. Или: «А ещё пионер!» — это в качестве выражения разочарования. А как с реалистами обстояло дело? Были ли от них какие-то особые ожидания со стороны общества? Вот, например, идёт реалист по улице, на нём форма учащегося реального училища, и всё понимают, кто перед ними. И что при этом человек думает? Что вот сейчас это реалист плюнет ему на спину или поможет перейти дорогу?

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: арки, клёпки, ударные стройки и рогожное знамя

Наталья Липатникова: Даже не знаю, воспоминаний на эту тему не сохранилось. Но можно, конечно, предположить, что в реальное училище не шли люди с городского дна. Во-первых, это было платное образование. В 1909 году оно стоило 110 рублей в год.

Евгений Ларин: Это много? Обычно с коровами сравнивают.

Наталя Липатникова: Я не знаю, сколько в 1909 году стоила корова, а вот зарплата директора реального училища была около 4000 рублей в год. В общем, обучение в реальном училище не стоило каких-то баснословных денег, вполне адекватная плата. Во всяком случае, директор реального училища мог позволить себе отправить своих детей в реальное училище. Кстати, он бы мог это сделать и бесплатно, поскольку дети учителей, которые отработали на ниве образования 10 лет, учились бесплатно.

Что касается ожиданий от реалистов, то, думаю, они всё-таки были, поскольку можно сказать, что они были элитой. Просто таких заведений у нас больше не было. У нас было две женских гимназии и реальное училище. Мужская гимназия открылась, но просуществовала она, насколько я знаю, очень недолго. Вот и всё.

Евгений Ларин: Но всё равно с денежками!

Наталья Липатникова: Конечно.

Евгений Ларин: Я где-то встречал, что там была какая-то квота если не бесплатного, то очень сильно льготного образования.

Наталья Липатникова: Да, был специальный фонд помощи малоимущим ученикам реального училища. Кстати, сын нашего инженера Тихомирова, Александр, учился как раз по этой квоте, он учился бесплатно. Ну и, как я уже говорила, дети тех учителей, которые проработали 10 лет в сфере образования, тоже могли учиться в реальном училище бесплатно. Но если они не учились, прогуливали занятия, получали одни тройки, им плату возвращали. Потому что нечего тут...

Евгений Ларин: ...околачиваться!

Известно, что, несмотря на такое большое количество ограничений, которые требовали от реалиста, достойного поведения, пацаны шли на всевозможные шалости. Я знаю, что есть одна замечательная история, которую я уже слышал, а теперь хочу, чтобы её услышала наша публика.

Фото: Сергей Тарасов, nsknews.info

Наталья Липатникова: Я понимаю, о чём вы говорите, но это трудно назвать шалостью. Шалость — это когда ты на уроке спросил у соседа, сколько осталось до конца занятия. Тебя сразу запишут в специальную книжечку. Даже это влияло на оценку по поведению. А вот история, которую я сейчас расскажу, это настоящее преступление, натуральный криминал!

Дело было в 1913 году. Реальное училище уже переехало на новое место. И вот директору реального училища пишет письмо полицмейстер. Он сообщает, что к нему обратилась госпожа Софья Адольфовна Бейлина, жена купца, которая проживает по Николаевскому проспекту в доме Маштакова. Она позвонила ему по телефону и сказала, что она получила письмо с угрозами, в котором автор требует, чтобы к четырём часам этого же дня под камень у дома №3 по улице Спасской положили 10 рублей. Иначе, мол, вам грозит смерть.

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: костёр на снегу, сибирский Махно и меч каролингов

Бейлина перепугалась, позвонила полицмейстеру, тот её успокоил, сказал, дескать, мы сейчас всё порешаем. И он, действительно, всё порешал. Он поставил там наблюдателя, который засел в кусты около дома №3 по улице Спасской и сидел там, пока к камню в четыре часа дня не подошёл мальчик в форме реального училища и начал что-то под этим камнем искать.

Евгений Ларин: Спалился!

Наталья Липатникова: Да, он даже не удосужился переодеться, к сожалению для него. Мальчика, естественно, сразу повязали. Оказалось, что это реалист, сын мещанина города Колывани Томской губернии Александр Воробьёв, ученик 1 класса, 11 лет от роду, проживающий у своих родителей в городе Ново-Николаевске.

Но также оказалось, что он был не один. Он был просто исполнителем — мелкая сошка, первоклашка. Костяк банды составляли четвероклассники, которые придумали такой прекрасный план — написать письмо с крестами по углам, с десятками, мол, 10 рублей неси! Письмо выглядело очень мрачно и угрожающе. Таким образом, они шантажировали Бейлину.

К сожалению, я не нашла ответ директора полицмейстеру, он, видимо, хранится где-то полицейских архивах. Что он написал и что в итоге было с этими мальчиками — неизвестно. Но полицмейстер сделал потрясающие выводы. 

Была ещё другая история, к ней нужно сделать небольшое предисловие.

Не все мальчики были местными. В окрестных населённых пунктах, в том же Камне (это нынешний Камень-на-Оби), никаких подобных учебных заведений не было, и детей отправляли учиться в Ново-Николаевск, в реальное училище. Общежития для реалистов не было, но были специальные училищные квартиры — проверенные, одобренные. Обычно такие квартиры держали вдовы, приличные женщины, детей можно было туда подселить, не опасаясь за их жизнь и безопасность.

И вот в один прекрасный ноябрьский день одна из таких квартирных хозяек пишет заявление полицмейстеру о том, что у неё пропал ребёнок. То есть ребёнок утром ушёл в реальное училище, он был одет форму, в свою обычную училищную шинель, в лохматую шапку-барнаулку, с собой у него был рюкзак из кожи нерпы, набитый учебниками. В общем, мальчик ушёл и не вернулся. Естественно, тут же поднялся шухер. Обнаружилось, что он пропал не один. Ещё пропал его дружок из младшего класса. Его родители даже не сразу спохватились, сначала шум подняла квартирная хозяйка.

Детей начали искать, сразу разослали сообщение по железной дороге — это был практически единственный выход из Ново-Николаевска. Предположили, что они уехали на войну. Это была ещё не Первая мировая война, это была война на Балканах. Появилось предположение, что мальчишки наслушались историй и сбежали на войну.

А на самом деле сбежали они не на войну. Они, как потом выяснилось, сбежали греться в Персию.

Фото: Сергей Тарасов, nsknews.info

Евгений Ларин: Прекрасное решение!

Наталья Липатникова: Да, они сбежали в Персию, доехали до Челябинска, и там вдруг у них закралась мысль, что, наверное, на границе у них потребуют паспорта или какие-нибудь документы, а у них ничего с собой нет. Ну, вероятно, кроме билетов учеников реального училища.

Евгений Ларин: Но в поезд-то их посадили без проблем?

Наталья Липатникова: Да, в поезд их посадили. Они доехали до Челябинска, но там они вдруг засомневались, помыкались-помыкались — и вернулись в родной Ново-Николаевск. Конечно, был страшный скандал. Но из училища их, тем не менее, не исключили. Им поставили тройки по поведению, а отец мальчика из Камня-на-Оби забрал сына домой — без надзора оставлять его уже становилось опасно. Второй мальчик, который был помладше и увязался за старшим товарищем, насколько я понимаю, доучился до конца.

Евгений Ларин: Прекрасная история!

Мы хорошо знаем о лицейском братстве, о котором вспоминал и писал Александр Сергеевич Пушкин — братство Императорского Царскосельского лицея. Было ли что-то подобное в Ново-Николаевском реальном училище? Ведь ему даже присвоили имя Дома Романовых. 

Выпустило ли реальное училище людей, которые бы так же воспели и поэтизировали реальное училище? Что мы вообще знаем о том, какая там была атмосфера?

Наталья Липатникова: Всё это, конечно, очень красиво звучит! Но, к сожалению, мы мало что знаем о том, какая там была атмосфера — именно в кругу учащихся. Документов, конечно, сохранилось очень много. Там говорится о том, какие в реальном училище устраивали вечера, какие там были оркестры. Были даже оркестр балалаечников и оркестр скрипачей, несколько хоров. Но это всё, конечно, делалось под руководством учителей. А вот как дети самоорганизовывались, нам сказать уже сложно.

Евгений Ларин: Общество мёртвых поэтов?

Наталья Липатникова: Возможно! Но никаких документов на эту тему у нас, к сожалению, нет.

Евгений Ларин: Но ведь они же, наверняка, писали какие-то сочинения, в которых молодые люди не могли не высказать хотя бы какие-то собственные суждения. О чём они вообще думали?

Наталья Липатникова: На самом деле, это сложный вопрос. Реальное училище просуществовало очень недолго — в своём новом прекрасном здании, со своим особым положением в обществе. В 1912 году училище переехало в здание, которое построил Крячков, а в 1914 году началась война, и помещения училища начали «уплотнять». И, по сути, детям там было уже не учёбы.

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: зелёный маршрут, улица писателей и белки-хулиганы

Сначала училищу подселили мужскую гимназию — но это ладно, это тоже учебное заведение. Потом туда переместили солдат, затем там появилось помещение для выздоравливающих солдат — филиал больницы, где лечить уже не надо, но уход за людьми нужен. Училище всё уплотняли и уплотняли, директор Бутович, конечно, писал в Томск, говорил о том, что невозможно учиться, но ему отвечали, что это, мол, детали.

В 1916 году при училище существовало, наверное, как раз некое братство — молодые люди выезжали в сёла и помогали сельхозработами женщинам, у которых все мужчины ушли на фронт. Вряд ли это было что-то вольнодумное — это был тяжёлый физический труд: копай, борони. Дети наших коммерсантов, купцов, дельцов, надев сапоги, возились в грязи, не роптали, как отмечал в своих заключениях учитель Лукин, которые ездил с ними. Они действительно помогали людям.

В первый раз они поехали весной, и тогда селяне им очень обрадовались. А осенью реалистам уже сказали, что их помощь не нужна. Их уже в чём-то подозревали, крестьяне начали отказываться от помощи реального училища, что на самом деле довольно-таки странно.

Фото: Сергей Тарасов, nsknews.info

Евгений Ларин: В реальном училище, насколько я помню, некоторое время располагался подготовительный пункт для тех, кто уходит на фронт? Или что-то в этом роде?

Наталья Липатникова: В целом училище, конечно, учило детей. Но летом оно стояло совершенно свободным и его можно было использовать в других целях. Например, насколько я поняла, там проходили небольшие курсы с экзаменовкой для солдат. Если солдат хотел стать офицером, шагнуть на ступеньку выше, то ему нужно было сдать экзамены по математике, русскому языку и Закону Божьему. Закон Божий все сдавали, с этим справлялись все. А что касается математики и русского языка, то тут преподаватели реального училища просто зверствовали. Если судить по современным нормам оценки школьных сочинений, то там оценки ставили совершенно незаслуженные. Две неверно расставленные запятые — это уже четвёрка. И это лучший вариант. В основном, конечно, не сдавали — преподаватели просто валили.

Я сохранила несколько сочинений. 

Это на самом деле очень трогательно — они описывают, как приехали из своей деревни в большой город, как проводили свой первый день в казарме. Были темы вроде «Пожар в городе», «Станция железной дороги». В основном все были деревенскими, для них в городе всё было «вау».

Меня, конечно, больше всего заинтересовало сочинение на тему «Наш город летом и осенью». Это возможность заглянуть в Ново-Николаевск 1916 года, почувствовать его атмосферу, понять, что там и как вообще происходило. Зачитаю это сочинение целиком:

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: пожар, война и море для академиков

«Наш город Ново-Николаевск расположен на левом берегу реки Оби, — обратили внимание, да? Здесь всё подчёркнуто красным, — Расположенный на двух небольших возвышенностях, пересечённых небольшой речкой Каменкой, он представляет красивую картину летом. Позади города раскинулся небольшой вес и добавляет красоты города, служа ему как бы фоном для картины. В середине города тоже есть небольшие сады, которые тоже добавляют ту же самую иллюзию его. Главная улица нашего города оставляет тоже хорошее впечатление о себе. Посреди её тянутся сады с ещё не совсем отросшими деревьями. Та часть её, где находится вокзал, особенно хороша летом. Там почти каждый дом утопает в зелени, так что, когда идёшь по улице, то некоторые дома совсем не видно. Весь недостаток этой части города в том, что это самая пыльная часть. Но осенью картина города сильно изменяется. Красивые сады теперь уже представляют собой совершенно другую картину. Листья опадают, ветер воет в деревьях и наводит на присутствующих тоску и уныние. До дождя весь город окутывают столбы пыли, но когда начинается дождь, то улицы, которые раньше были хороши для проезжих, теперь превращаются в сплошные болоты, по которым нельзя ни пройти, ни проехать. Одним словом, наш город представляет две совершенно противоположные картины летом и осенью. Летом он представляет довольно красивую картину, осенью же как раз наоборот».

Евгений Ларин: Прекрасные заметки!

Наталья Липатникова: Оценка хороша: единица! В основном, я думаю, всё-таки стилистика подвела солдатика.

Фото: Сергей Тарасов, nsknews.info

Евгений Ларин: Совершенно незаслуженно, конечно. Это замечательный образец!

Наталья Липатникова: Есть гораздо более скучные сочинения, но — троечные. А мне понравилось это.

Евгений Ларин: Пусть оно станет яркой точкой в нашей беседе. А в качестве послесловия хочу лишь уточнить: после Первой мировой войны реальное училище больше не вернулось в это здание? Дальше у этого дома была совсем другая судьба?

Наталья Липатникова: Насколько я понимаю, во время войны училище ещё как-то там находилось. Возможно, даже шли занятия, но, в основном, реалистов отправляли то в сельскохозяйственную колонию, то ещё куда-то.

Во время Гражданской войны реальное училище уже окончательно выселили их этого помещения. Его вроде заняла польская контрразведка. Директор училища Григорий Антонович Бутович в 1920 году умер — нетрудно догадаться, что умер он от тифа во время большой эпидемии. Постоять за реальное училище после его смерти уже стало просто некому, и его полностью выселили.

Потом профиль здания постепенно сменялся. При советской власти в нём некоторое время располагался сельскохозяйственный техникум, потом всё ушло в медицину. Там была областная больница, в 1930-х годах помещения занимал медицинский институт, в итоге в здании расположилась детская больница скорой помощи, которая там находится и по сей день. 

Главные новости вашего города — подписывайтесь на нашу группу Вконтакте.

#Однажды в Новосибирске #Городская история #Культурный город #Городская волна