{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
30 апреля на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывал председатель общественной организации «Бугринский комитет», краевед Антон Нелидов. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.
Взгляд назад. Исторический календарь
28 апреля 1921 года Сибирский революционный комитет принял постановление перевести все общесибирские учреждения из неугодного советской власти Омска — бывшей столицы белой России, ставки верховного правителя Колчака — в Ново-Николаевск. Из уездного города он стал превращаться в столицу Сибири. 13 июня 1921 года постановлением Всероссийского центрального исполнительного комитета была образована Ново-Николаевская губерния. А в мае 1925 года был образован Сибирский край с центром в Ново-Николаевске. В состав края вошли шесть губерний от Омска до Забайкалья.
29 апреля 1898 года постановление томского губернатора обязало всех домовладельцев в посёлке Ново-Николаевском приобрести таблички единого образца, сделать на них надписи с указанием улицы и номера дома и прикрепить их к дому.
29 апреля 1956 года на основании приказа министерства культуры РСФСР создана Новосибирская государственная консерватория. С 1957 года она носит имя Михаила Ивановича Глинки.
30 апреля 1893 года к устью Каменки прибыл первый отряд мостостроителей — квалифицированных рабочих, инженеров и техников — для строительства железнодорожного моста через Обь в створе села Кривощёково.
Смотрите также
30 апреля 1917 года Ново-Николаевский комитет общественного порядка и безопасности передал власть городскому народному собранию. Результаты выборов в собрание объявили 18 апреля. Большинство мест (67) получили эсеры, меньшинство (всего семь) — социал-демократы.
1 мая 1905 года начало действовать сезонное предприятие — товарищество драматических артистов под управлением Макарова. Корреспондент центрального журнала писал: «Труппа публике нравится, сборы хорошие».
1 мая 1923 года открылся Дом культуры имени Дзержинского, созданный как клуб «Красный милиционер». С 2008 по 2011 год ДК предоставлял площадь молодому коллективу «Первый театр».
1 мая 1934 года начался первый сезон в областном театре кукол, он был создан при ТЮЗе как кукольный театр «Петрушка».
Однажды в Новосибирска. Пикник под прикрытием
1 мая 1902 года революционно настроенная ново-николаевская общественность впервые тайно в лесу собралась на маёвку. Туда пришли рабочие-железнодорожники и члены социал-демократического кружка. Это была тогда ещё недавняя традиция чтить память о событиях, которые произошли 1 мая 1886 года, когда социалисты, анархисты и коммунисты США и Канады устроили митинги и демонстрации.
Почти всё, чего они хотели, это был восьмичасовой рабочий день. Но и это властям не понравилась, демонстрации стали разгонять. И без жертв не обошлось. В 1889 году Парижский конгресс Второго интернационала в память о погибших во время массовых волнений в Чикаго объявил 1 мая Днём солидарности рабочих всего мира.
Вообще есть сведения, что первая организационная встреча марксистского кружка в Ново-Николаевске прошла в мае 1898 года. Тогда недалеко от здания железнодорожного депо собрались пятеро деповских рабочих и читали присланную марксистскую литературу.
А через четыре года активисты провели свою первую маёвку. По мнению краеведа Константина Голодяева, это происходило в лесу между Первой и Второй Ельцовками. Собравшихся охраняли их дети, которые в это время рыбачили на реке. Они должны были предупреждать рабочих о проникновениях шпиков царской охранки. Константин Голодяев считает, что по обычаю первый пролетарский праздник в Ново-Николаевске завершился обильным пикником и хоровым распеванием революционных песен.
Впрочем, по словам краеведа, с датой первой маёвки есть путаница. Даже сами революционеры в своих воспоминаниях часто называют 1903 год. Но, вероятно, они путают события уже со второй маёвкой, которая прошла через год на берегу Оби за стройкой военно-сухарного завода.
С местом тоже не всё вполне ясно: кто-то говорит, что маёвка проходила в районе нынешней улицы Плановой, кто-то — что в районе площади Калинина. Так или иначе, это уже был край земли, дальше — только дремучий лес.
Структура момента. Субботник на историческую тему
Субботник с экскурсией устроили 23 апреля активисты ТОС «Добролюбовский» для старшеклассников из 32-й школы. Пока школьники собирали мусор и наводили порядок вокруг заброшенного памятника архитектуры, им прочли лекцию об истории Октябрьского района и станции Новосибирск-Южный (прежде — станция Алтайская).
Кирпичное одноэтажное здание по адресу Якушева, 142 — это объект культурного наследия России. Уборка территории вокруг него — сродни археологическим раскопкам: попадаются артефакты — от кирпичей дореволюционной кладки и геодезических меток 1925 года до деревянных элементов декора здания. Во время уборки школьники нашли во дворе дома кучу старых газет, датированных 1984 годом, и предположили, что именно с тех пор там не прибирались вообще.
Послушаем, что рассказал моим коллегам из телевизионной редакции «Новосибирских новостей» методист музея Октябрьского района, гид-экскурсовод Игорь Костылев про дом на улице Якушева, 142.
Игорь Костылев: «Этот дом и ряд соседних домов — постройки приблизительно 1915 года. И всё это является комплексом станции Алтайская, которая очень важна для истории города. Есть такое мнение, что если бы не станция Алтайская, то Новосибирск бы не стал городом-миллионником. Наличие Транссибирской магистрали создало Ново-Николаевск, впоследствии Новосибирск. А наличие Алтайской железной дороги дало очень мощный экономический эффект. Это с социально-экономической точки зрения.
Если с точки зрения культурной, то здесь любопытная архитектура начала 20-го века, которую условно можно назвать казённой архитектурой, то есть государственной. Что-то около модерна. Каменных построек начала 20-го века в городе не сказать чтобы много. Кроме того, это именно комплекс, который строился по единому плану. Таких комплексов по Алтайской железной дороге целиком нигде не сохранилось. Здание, подобное нашему, есть в Бердске, в Черепанове. Но только в Новосибирске сохранились и водонапорная башня, и железнодорожное депо, и казармы железнодорожников, и непосредственно здание вокзала.
Именно в комплексе все эти постройки представляют невероятный интерес. Об этом говорит хотя бы тот факт, что на нашей экскурсии, которая называется „По рабочим кварталам“, все очень живо и с интересом реагируют именно на эти дома, когда мы проходим мимо них. В округе — обычная застройка, типичная для советского времени, а тут — неожиданно — одноэтажная каменная полумодерновая архитектура. Причём здания построены настолько хорошо, что они 100 лет простояли, а каменная кладка практически как новая».
Было — не было. Клады с чердаков
В гостях в студии «Городской волны» — председатель общественной организации «Бугринский комитет», краевед Антон Нелидов.
Евгений Ларин: «Бугры. Клады с чердаков» — так называется выставка, которая открылась на прошлой неделе в конторе инженера Будагова — это филиал музея Новосибирска. При слове «клады» воображение сразу рисует сундуки, набитые золотом, жемчугом и драгоценными камнями, тончайшими тканями и старинным оружием. Однако здесь мы имеем дело с артефактами несколько другого рода. Их нематериальная ценность значительно выше стоимости всех этих пустяковых, на первый взгляд, предметов.
Сегодня мы поговорим об истинной ценности бугринских находок с коренным жителем села Бугры, коллекционером «древностей» Антоном Нелидовым.
Антон Александрович, расскажите, как формировалась выставка и какое вы имеете отношение к этой коллекции.
Антон Нелидов. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Антон Нелидов: Я всегда знал, что я живу в Буграх. И мои предки всегда жили в Буграх. Ещё в детстве весной в ручье возле дома я собирал старинные монеты. Это всё лежало на поверхности. Конечно, сейчас, когда и дороги местами заасфальтированы, открытого залегания ценностей уже нет.
Дома у нас в семье хранились старинные документы — моего прадеда, деда, где было написано, что они из Бугров. Я всегда знал, что мой дом находится на своём месте уже много-много лет. Потом, когда я уже плотно начал заниматься краеведением, через родственников я узнал, что дом этот был поставлен из леса, который рубили на правом берегу Оби. Зимой помаленьку рубили, на санях перевозили, подкапливали и строили дом. Оригинальную часть дома я сохранил в изначальном виде и после реконструкции.
Меня всегда не то чтобы возмущало, но волновало то, что Бугры — это историческое место, но в городе о нём никто не знает. Есть частный сектор где-то за областной больницей — ну и ладно. В какой-то момент я начал всем этим заниматься, стала собираться так называемая бугринская коллекция.
Мне удалось заинтересовать людей, живущих в Буграх, в том числе старожилов, которых осталось совсем немного. Много новых жителей. Коренных осталось, может быть, процентов 20-25 всего. Когда я с ними начал разговаривать, они мне говорили: «Да ну, Антон, что ты, кому этот хлам нужен?! Какие-то фотографии, бумажки...»
Евгений Ларин: А что мы вообще знаем о Буграх? Во-первых, давайте для тех, кто не вполне чётко себе представляет, где это, обозначим территорию села.
Антон Нелидов: Территория села находится между улицей Немировича-Данченко и Бугринской рощей. Бугры расположены в пойме реки Тулы на правом и левом её берегах — практически от самого устья Тулы, метров 500 отступ.
Евгений Ларин: То есть улица Тульская — это главный тракт Бугров?
Антон Нелидов: Да, для Бугров это своего рода Красный проспект. А по Магнитогорской в своё время проходил тракт в сторону Колывани.
Евгений Ларин: Нам давно было известно, и позднейшие археологические раскопки это подтверждают, что на территории современного города старейшим селом нужно считать Кривощёково, которое находилось на берегу Оби — там, где в конце позапрошлого века построили железнодорожный мост. А что нам известно об основании села Бугры, или Бугринского? Как его нужно правильно называть?
Антон Нелидов: Мы привыкли называть село Буграми. «Бугринское» редко использовалось. По крайней мере, мои дедушки и бабушки так не говорили. А про основание села точной информации нет — когда и кем конкретно оно было основано.
Я читал научную работу Тамары Мамсик, если я не ошибаюсь, по поводу основания Бугров Герасимом Быковым. У меня, кстати, дедушка и вся родня — Быковы. А по папе я Нелидов.
Евгений Ларин: То есть вы, возможно, прямой наследник основателя села?
Антон Нелидов: Возможно, да. Но про это в семье никогда не говорили, на этом как-то старались не акцентировать внимание. Я пытался разговорить дедушку, бабушку, но они старались не говорить о том, что было до революции. Мой дедушка — 1904 года рождения. Они не рассказывали ни про бугринскую церковь, ни про годы гражданской войны и коллективизации, этих моментов старались не касаться.
Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: А почему? Боялись чего-то?
Антон Нелидов: Скорее всего, боялись. Были примеры. В соседнем доме жил и до революции, и после, во время гражданской войны, один человек. Сейчас сложно сказать, кем он был — не то владелец парома через Обь, не то небольшое пароходство у него было.
По рассказам стариков, в какой-то момент одному милиционеру понравился его дом. А этот миллионер, по неподтверждённой информации, был в своё время адъютантом товарища Будённого и в 1920-30 годах занимал какой-то важный пост в милиции города. Так владельца дома расстреляли, а всю его семью сослали в Нарым. А сотрудник милиции заехал в этот дом со своей семьей. Позже он половину дома продал.
Дом этот до сих пор стоит — большой добротный дом с цокольным этажом. В детстве из разговора взрослых я услышал, что дом этот был проклят. Когда милиционер уезжал, он проклял этот дом. Семья этого человека вся сгинула — все умерли не «своей» смертью.
Евгений Ларин: Всё же историки и краеведы относят возникновение села Бугры к концу 18-го века. По одной из самых распространённых версий, село основали выходцы из Кривощёкова. Тот самый Герасим Быков, который со своими людьми просто переселился на некое возвышение — о чём мы можем судить по названию Бугор, или Бугры.
И вот что интересно. Было такое распространённое явление, когда так называемые чёрные археологи раскапывали и разграбляли древние погребения. Их называли бугровальщиками, а их род занятий — бугрованием. Возможна ли такая версия происхождения названия?
Антон Нелидов: Я эту версию не поддерживаю. Конечно, я о ней слышал, но я с ней абсолютно не согласен. В Буграх люди всегда занимались сельским хозяйством, выращивали домашних животных. И вот эти раскопки, мне кажется, их мало интересовали.
Может, и были какие-то залётные раскопщики, бродяги, как их называли, я помню, бабушка с дедушкой. Когда я был совсем маленьким, мне не разрешали одному далеко ходить, даже с компанией на речку. Потому что там — бродяги. Такие могли быть. Они и сейчас есть — периодически встречаются ребята с металлоискателями. Сейчас это стало популярно. А в прежние годы люди, возможно, этим пытались себе заработать на жизнь.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Евгений Ларин: Насколько глубоко в историю позволяют зарыться те предметы, которые вы находили? Как датируется самая древняя находка?
Антон Нелидов: Самая древняя находка датируется 1750 годом. Это монета, найденная в огороде. Из самых старых документов (они хранились в моей семье) — документ 1896 года. Это свидетельство о прохождении воинской повинности моего прадеда Григория Власовича Быкова. Подобных находок много.
Евгений Ларин: Монета 1750 года могла ещё долгое время ходить, находиться в обороте. Таким образом, 1896 год — это начало исторического периода, с которым мы имеем дело? То есть глубина нашего проникновения в историю Бугров — это конец 19-го века?
Антон Нелидов: В основном да. В этом случае есть документы, которые это подтверждают.
Евгений Ларин: Теперь — самое интересное: что и где находили? Среди экспонатов есть и посуда, которую по виду, кажется, можно отнести к гораздо более раннему периоду. И швейные машинки, и примусы, и деньги царского времени. Даже, как мне показалось иностранная валюта.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Антон Нелидов: Да, есть такая.
Евгений Ларин: Расскажите о самых интересных находках.
Антон Нелидов: Самая интересная, на мой взгляд, — это медаль за поход в Китай 1900-1901 года. Её люди нашли у себя на огороде, хотя это было не вчера или в прошлом году. У нас всегда это происходит в основном в сезон огородных работ. Медаль обнаружили, когда копали огород.
Евгений Ларин: Пытались выяснить, кому она могла принадлежать и почему оказалась в огороде?
Антон Нелидов: Сейчас это сложно сказать, потому что перераспределение земли происходило, наверное, два раза. В первый раз — в 1920-е годы, во время экспроприации. Затем — в 1940-е годы, в начале Великой Отечественной войны. Участки нарезали и выделяли в связи с потоком беженцев. В Буграх у людей всегда были огромные огороды, много сажали, держали скотину.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Сегодня сложно установить, кому принадлежала эта медаль за поход в Китай. Невозможно определить, кто жил в том доме, в огороде которого её нашли. Но сейчас на этом месте живёт сын красногвардейца, который дошёл до Бугров с отрядом Громова — отряд шёл со стороны Камня-на-Оби и теснил колчаковские войска.
Известно, что в Буграх во время гражданской войны квартировала колчаковская армия. Не знаю, был ли в Буграх верховный правитель лично. Но то, что колчаковцы у нас стояли, мне и бабушка рассказывала. Конкретно у нас в доме был постоялый двор, где стояли колчаковцы.
Так вот, красногвардеец тот в Буграх и остался, никуда дальше с частями Красной армии он не пошёл, осел здесь. А интересно ещё то, что буквально на соседней улице живёт семья, в которой внук — ему уже за 60 лет — рассказывал про своего деда, что у него в доме хранился сундук.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Раньше у стариков так принято было: у всех были эти сундуки, обитые железом, и в этих сундуках у них было всё, весь скарб. И спали они на этих сундуках. Внук рассказал, что ребятишками они всегда пытались в этот сундук залезть, а дед никогда не давал этого сделать. Потом дедушка умер, сундук открыли, а там — форма белогвардейская.
Евгений Ларин: Было что скрывать!
Антон Нелидов: Наверняка об этом было известно соседям. Дело в отношении людей. Красные, белые — в Буграх они жили на соседних улицах. Никаких не было конфликтов, жили и жили.
Евгений Ларин: Везде, где побывал Колчак, по пути следования его армии пытались искать золото. А вы не пытались?
Антон Нелидов: Я не пытался. Но мой дядя рассказывал, как они в детстве пытались искать золото. И не только они, но и люди старшего поколения. В Буграх же было своё кладбище — на территории, где сейчас находится областная больница, судмедэкспертиза. Даже я учеником начальных классов застал там могилки, памятники — мимо них мы ходили из школы. Некоторые могилки даже были ухоженные. Мой старший товарищ Владимир Фёдорович мне рассказывал, как они как-то раз пытались что-то искать там, где якобы был похоронен богатый купец.
Евгений Ларин: Какие ещё ценности подарили нам бугринские чердаки и подвалы?
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Антон Нелидов: В числе самых интересных находок — тетради и дневники учащихся 63-й школы, датированные 1930-ми годами.
Евгений Ларин: Это та самая школа, которая переехала из Кривощёкова?
Антон Нелидов: Нет, она не переехала. Она была открыта при церкви. Вообще я поддерживаю версию, что школа была в Буграх ещё до того, как из Кривощёкова была перевезена церковь, потому что буквально через пару лет мы будем отмечать 160-летие школы №63, правопреемницей которой считается школа на Затулинке.
То, что сохранились школьные тетради, — это удивительно. Частный сектор, деревня, печное отопление — а тут бумага! Тетради запросто могли пойти на растопку.
1 / 3
Евгений Ларин: Удалось ли там прочитать что-то интересное?
Антон Нелидов: Там много чего интересного. В первую очередь сама подача материала учителями в те годы. Они многое дали тому поколению.
Ещё сохранились газеты, что тоже очень удивительно. Они датированы 1924 годом, 1936 годом. «Советская Сибирь», «Сельская жизнь». Из необычного — найдена обложка от брошюры-приложения к газете. На обложке — название «Почему каждый крестьянин должен стать членом общества друзей воздушного флота». 1934 год. К сожалению, ничего, кроме обложки, не сохранилось.
Евгений Ларин: То есть нет ответа?
Антон Нелидов: Нет, но было бы очень интересно прочитать, почему, какая мотивация там была описана.
Ещё из необычных находок — жидкий гематоген. Я случайно нашёл эту бутылку у себя в подполе. Что-то делал там и обратил внимание на донышко, которое торчало из земляного пола. Покрутил, вытащил бутылку с пробкой, залитой сургучом, с сохранившейся этикеткой. Датировки на этикетке нет.
Я нашёл информацию в интернете. Этикетки такого формата начали выпускать после войны, в 1947 году, и выпускали на протяжении десяти лет. Точной даты не определить, но этой бутылке как минимум 70 лет. Срок годности, к сожалению, не стоит. Может, он там был, но этикетка немного подпорчена. Но то, что он жидкий, — это видно.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Евгений Ларин: Но это гематоген в том смысле, в котором мы его знаем, только не в батончиках, а в жидком виде?
Антон Нелидов: Это гематоген для взрослых. Для детей он так и был в плиточках. А жидкий, раз он спиртосодержащий, — только для взрослых.
Евгений Ларин: А что с деньгами?
Антон Нелидов: Иностранные деньги — трофейные. Их привёз дедушка моего друга Сергея Чернышева с Великой Отечественной войны. Как они там у него оказались, этого уже никто не скажет.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
С иностранными деньгами связана ещё одна интересная история. Прадед Сергея участвовал в Первой мировой войне. Там он в 1916 году попал в плен. Тогда по поводу военнопленных была конвенция, российские солдаты и офицеры жили в нормальных условиях.
Он там и работал где-то, и привёз оттуда несколько предметов, в том числе немецкие деньги. На купюре карандашом написан немецкий адрес. Возможно, это адрес того места, где он находился либо работал, сейчас мы уже этого не узнаем.
Когда Первая мировая война закончилась, военнопленных начали отпускать, и ему предлагали остаться в Германии, там, где он работал. А он мужик был работящий, головастый. Ему говорили, мол, оставайтесь, мы вам дом дадим, живите. Дескать, у вас там, в России, революция, кровь, не надо туда уезжать. Но он всё равно вернулся, родил сына, который потом во Второй мировой войне участвовал, с немцами воевал.
Евгений Ларин: А были ли такие находки, которые имеют именно историческое значение? То есть они позволили каким-то образом дополнить историю, пролить свет на какие-то события, какие-то даты открыть?
Антон Нелидов: Вот, например, выписка — так называемая выпись — из церковно-приходской книги, причём выданная Бугринским райисполкомом. Две «организации», которые трудно друг с другом соотнести. Тем не менее выписку из церкви выдал райисполком. До этого подобного не встречалось. Это поздняя находка, она ещё никаких результатов не дала. Но, скорее всего, с её помощью что-то можно будет выяснить.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Евгений Ларин: Что вы никак не ожидали найти? Какая была самая неожиданная и необъяснимая находка?
Антон Нелидов: В прошлом году мой друг решил поселиться в Буграх, построить дом. Он попросил меня помочь ему, посоветовать, где лучше, какое выбрать место, дескать, возможно, я знаю где-то какие-то участки. И мы с ним вместе сидели и мониторили публичную кадастровую карту.
И там — это было в 2020 году — обнаружили, что один из участков поименован так: «Новосибирская область, город Новосибирск, квартал №5, деревня Бугры». Можно прямо сейчас открыть публичную кадастровую карту и найти этот участок. Бугры вошли в черту города в 1930 году, не говоря уже о том, когда стали селом. А тут — деревня. В 2020 году.
Евгений Ларин: Что осталось от села догородского периода? Что можно увидеть сегодня? Дома? Остатки солодовенного завода — крупного предприятия на территории Бугров?
Антон Нелидов: Часть солодовенного завода на улице Социалистической действительно утеряна. Но он считается памятником. Конечно, он не функционирует по своему назначению, в здании размещаются частные предприятия разного рода деятельности.
Ещё остались на улице Магнитогорской развалины, руины другого пивного завода. Я его знаю как винзавод — так мой дедушка его называл. Это был пивной завод «Конкурент». У моего друга была пивная бутылка с этикеткой этого завода, но, к сожалению, она не сохранилась.
Евгений Ларин: А вообще в Буграх промышленных предприятий, наверное, немного было?
Антон Нелидов: Нет, как раз наоборот! Бугры в плане промышленности дали толчок всему Ново-Николаевску. В Буграх и до революции, и после располагалось огромное количество предприятий. Причём крупных для тех лет. Это и кожевенный завод, и стекольный, и кирпичный, и солодовенный, и другие.
Буквально несколько лет назад мы нашли развалины кожевенной фабрики. Даже не развалины — часть стены. В своё время там была кожевенная артель. Там производили, например, конскую упряжь. Но вообще, как я понял, артель была многопрофильная. Позже, на момент закрытия, это был филиал современной фабрики «КОРС». Тогда она ещё так не называлась.
В разные годы производство там могло перепрофилироваться. Есть воспоминания ссыльных немцев — одной бабушки, которая сейчас живёт в Германии, мы с ней периодически переписываемся. Её мама работала на этой фабрике, но они занимались производством солидола.
Женщина рассказывает, что они жили на улице Западной в двухэтажном деревянном бараке, построенном для ссыльных, и они ребятишками бегали на фабрику. А там в октябре (!) работницы голыми ногами в чанах месили солидол. В годы войны там же изготавливали сухие кисели для пайков бойцов Красной армии.
Причём про эту фабрику знали буквально несколько человек, которые там жили. Почему-то даже для людей в возрасте, которые жили на той же улице, в 200 метрах, это тоже было открытием. Хотя они коренные жители. Почему так получилось, что скрыло наличие этого производства — неизвестно.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Евгений Ларин: Я прочитал, что в Буграх есть самый старый дом, который только можно найти на территории Новосибирска. Это уже подтверждено?
Антон Нелидов: Это предположение, пока оно не подтверждено. Но как раз в этом доме находилась контора этой кожевенной фабрики. Сейчас у дома новый владелец, он намеревается дом снести, построить новый. Мы с ним разговаривали. Приезжал заместитель директора музея Новосибирска Александр Владимирович Кошелев. Есть вероятность, что этот дом будет выкуплен, затем перенесён на другое место и в нём организуют музей. Но пока определённости нет. Подобные вещи требуют времени.
Наш последний разговор с владельцем этого дома завершился на том, что он его может вообще бесплатно отдать — мол, забирайте для благого дела. Есть у него небольшое условие, но оно легко выполнимо.
Евгений Ларин: Сегодня можно часто слышать утверждение, что Бугры как село посреди города в современном Кировском районе осталось фактически нетронутым и его жителям удалось сохранить по сей день свой деревенский уклад, особую общность. Верно ли это? И если да, то в чём это проявляется?
О подобных деревенских сообществах в городе можно услышать в отношении жителей бывшей деревни Усть-Ини или в отношении нахаловских. То есть это сообщества, которые вроде как немного отгораживаются от остального мира. Мол, мы, конечно, не обидим, но вам к нам лучше не надо. Есть такое у бугринцев?
Антон Нелидов: Наверное, в любом локальном сообществе что-то подобное есть. У нас, на мой взгляд, очень развита взаимовыручка, взаимная поддержка. К людям можно обратиться, и тебе всегда помогут.
Антон Нелидов и Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: А можно сказать, что вы своей общественной организацией создали деревенское самоуправление, а вы там как бы староста?
Антон Нелидов: Возможно, да. Очень важно донести до людей, объяснить им — и я считаю, что это заслуга в том числе и нашей общественной организации, — чтобы люди почувствовали себя хозяевами на той территории, на которой они живут. И тогда отношение ко всему изменится. Людей будет интересовать не только то, что у них в ограде на усадьбе творится, но и то, что возле усадьбы и вообще на улице.
Евгений Ларин: Мы знаем, что в какой-то момент, когда строили железнодорожный мост и сносили Кривощёково, в Бугры влилось другое сообщество. Потом на село влиял город, а он не мог не влиять на жизнь Бугров. А есть такое понятие как самоидентификация человека бугринского, вы её чувствуете?
Антон Нелидов: Да, безусловно. Особенно в последнее время. Мы уже пятый год всем этим занимается, и в связи с популяризацией места люди ощутили свою идентичность с местом, стали относиться к нему бережнее. Я не говорю, что этого добился я лично или наша общественная организация — многие люди подключаются. Неравнодушных людей много. Это важно, когда никто никого не заставляет что-либо делать, но люди подключаются сами, предлагают свою помощь.
#Однажды в Новосибирске #Городская история #Городская волна #Общество #Культура #История #Армия
