{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
8 декабря на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывала исследователь истории города, автор экскурсионных маршрутов и директор Центра развития туризма Маслянинского района Елена Воротникова. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.
Взгляд назад. Исторический календарь
Посмотрим, что на календаре этой исторической недели.
4 декабря 1921 года в вагонном депо прошёл религиозный диспут по докладу Емельяна Ярославцева «Происхождение, развитие и падение религии».
4 декабря 1933 года Новосибирский радиоцентр открыл магистральную межкраевую радиотелефонную связь с Иркутском. Переговоры велись ежедневно с пяти до шести часов по московскому времени. Годом раньше в Новосибирске ввели в строй новую мощную 100-киловаттную радиостанцию РВ-76. Радиоцентр получил возможность вести передачи по двум каналам: через новую радиостанцию и через старую 4-киловаттную. Новосибирск охватывал своим вещанием почти всю территорию Сибирского края. К этому времени в крае было уже семь тысяч радиоприёмников.
5 декабря 1941 года ученики школы №50 собрали для бойцов Красной Армии более 700 тёплых вещей.
5 декабря 2006 года состоялось торжественное открытие отреставрированного кинотеатра «Победа». Посмотреть на пятизальный кинотеатр приехали звёзды отечественного кино Никита Михалков, Ольга Дроздова и Лариса Голубкина.
Кинотеатр «Победа». Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
6 декабря 1905 года в типографии Николая Литвинова вышла брошюра «Годовщина города Ново-Николаевска». Её написал городской староста Захарий Крюков на основе материалов однодневной переписи, которую провели в городе 23 октября 1905 года. Это были данные о количестве жителей, их расселении по районам, сведения о школах, больницах, промышленных и торговых заведениях города. Эту брошюру называют первым книжным изданием будущего Новосибирска.
6 декабря 1911 года, в день тезоименитства Его Императорского Величества Государя Императора Николая Второго, в Ново-Николаевске произошло торжественное освящение Городского торгового корпуса. Ныне это здание Новосибирского краеведческого музея.
6 декабря 1914 года состоялось освящение часовни во имя Святителя и чудотворца Николая, построенной в память 300-летия царствования Дома Романовых.
6 декабря 1965 года началась массовая газификация новосибирских квартир и домов. Первыми газ приняли дома на улице Урицкого и на Красном проспекте.
6 декабря 1985 года от станции метро Октябрьская до станции Красный проспект прошёл первый рабочий поезд.
В ночь на 7 декабря 1919 года в Ново-Николаевске произошло восстание 2-го Барабинского полка под командованием полковника Аркадия Ивакина.
Мятеж был направлен против власти Верховного правителя России Колчака и был подавлен находившейся в городе 5-й дивизией польских стрелков под командованием Казимира Румши.
7 декабря 1941 года в Новосибирске открылся воскресный лекторий по вопросам музыки, театра, литературы и живописи. В нём выступали артисты Ленинградской филармонии, театра имени Пушкина и работники Третьяковской галереи.
7 декабря 1958 года в постоянную эксплуатацию сдали троллейбусную линию Вокзал — Кировский район. На новый маршрут вышли 13 машин. Его длина в два конца составила 22 километра.
7 декабря 1967 года Новосибирский городской Совет впервые принял решение о присвоении звания «Почётный гражданин Новосибирска». Первыми почётными гражданами в советской истории города стали революционер и участник гражданской войны Игнатий Громов, строитель, Герой Социалистического Труда Яков Еличев и трижды Герой Советского Союза лётчик Александр Покрышкин.
Бюст Александра Покрышкина на Красном проспекте. Фото: nsknews.info
8 декабря 1995 года открыт музей истории кинофикации Новосибирской области
9 декабря 1935 года открылось первое краевое совещание стахановцев.
9 декабря 1970 года в Новосибирске создали Ленинский район площадью более 72-х квадратных километров. Это сделали за счёт разделения Кировского района на Кировский и Ленинский. Население Ленинского района составляло 240 тысяч человек, в нём было 34 промышленных предприятия и 28 строительных организаций.
10 декабря 1943 года в Доме науки и техники Новосибирска состоялось совещание по вопросам организации Западно-Сибирского филиала Академии наук СССР.
Однажды в Новосибирске. Выход в свет
10 декабря 1913 года Ново-Николаевская городская дума под руководством городского головы Владимира Жернакова решила принять участие в международной выставке городов во французском Лионе в апреле — мае 1914 года и ассигновала деньги на эти цели. По мнению гласных, то есть депутатов с решающим голосом, участие в выставке должно было способствовать «устранению причин, стоящих на пути к непосредственному сношению сибирской торговли с заграницей; ознакомление с Сибирью и её городами представителей международного рынка в этом отношении имеет положительное значение».
Владимир Жернаков. Фото: Музей Новосибирск
В конце 1913 года стало известно, что в очередной всемирной выставке в Лионе во Франции наряду с другими ведущими странами мира будет принимать участие и Россия. Руководство Ново-Николаевска решило использовать свой шанс заявить о себе на высоком международном уровне.
Обсуждение участия в выставке Ново-Николаевска вызвало в Городской думе оживлённую дискуссию. Кто-то, посчитав, что до выставки осталось мало времени и городское управление не успеет подготовить к ней материал, высказывался против участия города в выставке. При голосовании за участие в Лионской выставке высказалось 20 гласных, против — 3, воздержавшихся — 1.
Историк Владимир Баяндин в своей статье разбирает заметку, опубликованную в январе 1914 года в томской газете «Утро Сибири». Вот её отрывок:
«Городское управление решило принять участие в Лионской международной выставке городов и в настоящее время уже подготовило материал (план города, фотографические снимки и статистические данные). В русском отделе выставки для каждого города будет отведена витрина в 1,75 метра вышиной и два метра шириной, где и должен быть расположен материал. Программа статистических данных для городов комитетом выставки разработана весьма сжато (в 15-20 вопросов) и далеко не обнимает всех сторон городской жизни. За два сравнительных года приняты 1890 и 1913 г., Ново-Николаевск данных за 1890 г. не даёт по той простой причине, что в этот год на месте города стоял девственный бор».
Так, по статистическим данным на 1913 год, в городе обывателей обоего пола — 86 419 человек. Площадь, занимаемая городом, — 1127,62 десятины. Бюджет города — 1 140 655 рублей.
Из заметки мы узнаём, в частности, как стремительно росло население Ново-Николаевска: в 1896 году — около 5000 душ, в 1899-м — 14 000, в 1909 году — 51 326 человек.
Баяндин подчеркивает, что губернские газеты не упоминали об участии других крупных городов Томской губернии в Лионской выставке. И это показывает, насколько активно городское руководство стремилось укрепить роль Ново-Николаевска в Европе.
Открытие выставки состоялось 18 апреля 1914 года. Участие в официальной торжественной церемонии принял президент Франции Раймон Пуанкаре. Российский павильон был одним из наиболее популярных и посещаемых. То есть информацию о новом, развивающемся сибирском городе получили множество гостей выставки, которая, кстати, стала последней выставкой перед началом Первой мировой войны. А для молодого Ново-Николаевска это был первый официальный выход в свет.
Было — не было. Жизнь как чудо
Гость в студии «Городской волны» — исследователь истории города, автор экскурсионных маршрутов и директор Центра развития туризма Маслянинского района Елена Воротникова.
Евгений Ларин: Хочется сказать, что сегодня мы продолжим цикл бесед, посвящённых новосибирским писателям. Но одёрну себя и скажу, что я надеюсь на то, что в дальнейшем эти беседы сложатся в цикл, а пока мы с Еленой Юрьевной вновь вернёмся к теме новосибирской литературы.
В конце сентября мы говорили о творчестве Ильи Михайловича Лаврова, а сегодня мы обратимся к прозе другого нашего земляка — Владимира Константиновича Сапожникова.
Люблю, когда к нашим беседам удаётся подобрать эпиграф, особенно когда разговор идёт на темы искусства и литературы. Подобрать эпиграф к сегодняшнему выпуску мне помогла Елена Юрьевна, потому что мне ещё только предстоит личное знакомство с книгами Владимира Сапожникова. Признаюсь, что пока я его не читал. Оправданий искать себе не буду, меня успокаивает мысль о том, что в этом я не одинок. Поэтому постараемся узнать сегодня об этом авторе как можно больше.
А эпиграф вот какой — это, собственно, слова Сапожникова:
«Разве не чудо — сама жизнь? Не чудо ли этот дар матери-земли — живая природа... И не чудо ли сама миссия человека — быть творением природы, познающим себя? Быть любимым и любящим сыном её. И хранителем...»
Ну, теперь начинаем разговор!
Я не зря представил мою собеседницу, в том числе, и как директора Центра развития туризма Маслянинского района, потому что это важно в контексте нашего сегодняшнего разговора. Сейчас станет понятно, почему.
Я успел узнать, что Владимир Сапожников — это один из ваших, Елена Юрьевна, любимых авторов, наряду с Ильей Лавровым, о котором мы говорили в прошлый раз. То есть знакомство с книгами Сапожникова состоялось у вас в юности или даже в детстве. Это было, скажем, первое открытие Сапожникова. Но было ещё и второе открытие Сапожникова. И оно как раз связано с Маслянинским районом. Расскажите, как оно произошло?
Елена Воротникова: Это очень интересная история! Для меня в ней есть даже что-то мистическое. Когда я приехала работать в Маслянинский район, развивать туризм, то стала беседовать с местной общественностью, — мне были интересны точки притяжения, люди, которые там жили, то есть ресурсы, из которых можно создавать туристические маршруты и мероприятия. И тут кто-то упомянул фамилию Сапожникова, дескать, в Кинтерепе, кажется, есть дом писателя Сапожникова. А он действительно один из моих любимых писателей. И тут вдруг кто-то называет эту фамилию!
Елена Воротникова. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Я совершенно ничего не знала про этот факт биографии Сапожникова — то, что он связан с Маслянинским районом, с селом Кинтереп. И оказалось, что да, это тот самый Владимир Сапожников. Он действительно уже в конце жизни купил дом в Кинтерепе, жил там и написал там немало прекрасных произведений. У него остались дневники, в которых он описывает свою жизнь в селе Кинтереп.
Евгений Ларин: К вопросу о том, как и почему он там оказался, мы ещё вернёмся, а пока хочется понять, как всё это выглядит. Кинтереп — это туристическое село? Или это глушь?
Елена Воротникова: Условно туристическое. Там есть замечательная база отдыха. Это место можно сделать действительно туристическим. Там прекрасная природа и особая атмосфера, которую и наши туристы ловят, и про которую Сапожников пишет, и я сама ощущаю. Полное слияние с природой, какое-то душевное «обнуление». Речки, сопки, скалы, водопады в окрестностях Кинтерепа и соседних сёл, Никонова и Берёзова, — обо всём этом писал Сапожников.
Евгений Ларин: Про дом можно сказать, что это дом Сапожникова? Он его помнит? И само село помнит писателя?
Елена Воротникова: Да, село его помнит. Там остались его друзья, которые помнят Сапожникова, рассказывают про него всякие интересные истории. В соседнем селе Берёзове есть замечательный музей, а в нём — большая экспозиция, посвящённая писателю.
Сапожников в советское время был величиной.
Евгений Ларин: Писатель и литературовед Алексей Горшенин в своей статье ставит Сапожникова в один ряд такими классиками сибирской литературы, как Василий Шукшин, Виктор Астафьев, Валентин Распутин и другие. Но на полках в домах, где ещё остались библиотеки бумажных печатных книг, эти авторы есть. А Сапожников?
Елена Воротникова: По-моему, я уже это говорила, когда речь шла про Илью Лаврова — они с Сапожниковым, кстати, были знакомы, — думаю, что в библиотеках наших родителей, бабушек и дедушек книги Сапожникова точно есть. Я именно так и познакомилась в детстве с книгами Лаврова и Сапожникова — они были в домашней библиотеке.
Сапожников в своё время был даже более известным и статусным писателем, чем Лавров. К нему в Кинтереп приезжали Астафьев, Распутин, туда постоянно приезжала «Комсомольская правда», приезжал за своими заметками известный очеркист Василий Песков.
Писатель Александр Плитченко говорил о нём так: «Таких, как Сапожников, прозаиков на всю Сибирь трое: в Красноярске — Астафьев, в Иркутске — Распутин, у нас — Сапожников».
Кстати, Сапожников ещё жил в Академгородке, его можно назвать также летописцем нашего научного центра, он писал о строительстве Академгородка, описывал его в 1960-1970 годах, писал о людях, которые там жили, говорил об отцах-основателях, их образы у Сапожникова очень узнаваемы.
Евгений Ларин: Об этом мы сегодня ещё поговорим, а пока давайте вернёмся к книгам Сапожникова в наши дни. Елена Юрьевна, на вашей лекции в областной научной библиотеке вы говорили, что сейчас много книг Сапожникова есть в буккроссингах, так называемых книговоротах.
Елена Воротникова: И в букинистических магазинах.
Евгений Ларин: Конечно, это здорово, что его книги там можно найти, но я не могу избавиться от мысли, что поставить книгу в буккроссинг — это не желание поделиться с людьми чем-то важным, а стремление избавится от ненужной в доме литературы. В буккроссинги несут то, что не нужно!
Елена Воротникова: Да, это так.
Евгений Ларин: Но почему так произошло? Мы знаем Астафьева и Распутина, но мы не знаем Сапожникова? Его действительно мало знают, это нельзя не признать. Что случилось? Он когда-то поссорился с какой-то важной ключевой фигурой из высшего руководства?
Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Елена Воротникова: Нет, просто должна быть преемственность. Должны быть такие люди, которые хранят память о писателях, о книгах, которые являются амбассадорами, которые будут инициировать переиздание книг, привлекать к ним внимание. Посмотрите, что получилось с Лавровым! Ведь он действительно был забыт, а сейчас он стал востребован. Хотя бы через краеведческий бум. Это произошло стараниями неравнодушных людей. Процесс культурного наследования только так и происходит.
Евгений Ларин: В литературоведении есть биографический метод анализа художественных произведений. Согласно этому методу, всё, что выдаёт писатель в своих книгах, так или иначе берёт начало в его жизни, в его биографии. Истоки лежат там. Из того, что я прочёл о Сапожникове, следует, что у него в жизни было несколько ключевых событий, которые не могли не оставить след в его творчестве. Давайте поговорим о нём самом.
Елена Воротникова: Владимир Сапожников жил в XX веке, и все перипетии, которые прошли через XX век, естественно, отразились и на его личности. Он пережил всё, и это наложило отпечаток на его душу — от раскулачивания родителей и родных до репрессий и участия в войне. Плюс врождённая чуткость.
Всё это определило то, что его произведения — глубоко психологические, философские, правдивые. Их полезно, наверное, прочитать каждому.
Евгений Ларин: Раскулачивание. Это была богатая, зажиточная семья? Кого раскулачивали-то?
Елена Воротникова: На этот вопрос можно ответить цитатой самого Сапожникова из его воспоминаний, которые он написал для музея клочковской средней школы:
«Три брата Сапожниковых жили в Клочках. Кроме отца моего Константина Митрофановича, дядья мои, Алексей и Тимофей. Дома их стояли рядом на том конце, что примыкает к бору. Я имел несчастье или, напротив, счастье, как это поглядеть, родиться в семье так называемого кулака. Впрочем, отец мой Константин Митрофанович был и красный партизан, и сельский общественник, он был грамотен, но, тем не менее, раскулачен. То есть при свете белого дня разорён своими же соседями-земляками. Такова была воля народа».
Кстати, вся его родня по матери тоже была раскулачена, их выслали в Нарым.
Евгений Ларин: В итоге вернулась только матушка?
Елена Воротникова: Да.
Евгений Ларин: Ребёнок остаётся один. Куда смотрели органы опеки?
Елена Воротникова: Он выживал как мог. Торговал на улице папиросами. Он вкусил все тяготы и опасности беспризорной жизни. Но потом, когда вернулась мать, он всё-таки смог пойти учиться.
Евгений Ларин: Но потом он попал под репрессии. И это для меня самый загадочный момент. Ведь он получил немалый срок! Что произошло?
Елена Воротникова: История была такая. Сапожников тогда поступил в Тюменский пединститут, и на него донесла преподавательница. Он получил десять лет лагерей и пять лет поражения в правах. А донесла на него любимица всех студентов, которую сам Владимир Сапожников очень уважал и почитал — Татьяна Викторовна, она читала лекции по литературе «золотого» XIX века. А произошло то, что Сапожников опрометчиво забыл в аудитории свой дневник, в котором была строка про какого-то иностранного журналиста, который удивлялся, почему при выступлении Сталина все всегда аплодируют. После этой цитаты Сапожников доверил дневнику риторический вопрос: «А что, разве не так?»
Евгений Ларин: Буквально вот эти слова?
Елена Воротникова: Да.
Евгений Ларин: И это стоит десять лет?
Елена Воротникова: Да. Она унесла дневник, куда следует, и Сапожников получил десять лет лагерей.
Евгений Ларин: Я не могу понять, какая в это фразе крамола? Она же просто ни о чём!
Елена Воротникова: Всю жизнь Сапожников тоже мучился этим вопросом, страдал от такого предательства. Это тоже есть в его личных заметках.
Евгений Ларин: Но весь срок он не отсидел?
Елена Воротникова: Нет, не отсидел, потому что началась Великая Отечественная война и его перевели в штрафной батальон. С 1942 года Владимир Сапожников воевал в составе 4-го Кубанского казачьего кавалерийского корпуса. По итогам войны он был награждён Орденом Славы, медалью «За победу над Германией» и другими медалями. Таким образом, Сапожников является ветераном Великой Отечественной войны.
Конечно, все эти события, переживания — раскулачивание, вынужденное сиротство, одиночество, потом несправедливость, попадание в штрафбат и участие в войне — наложили отпечатки на всю его последующую жизнь, на его творчество.
Елена Воротникова. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: И первая его книга была, конечно, о войне.
Елена Воротникова: Да, «Рассказы старшины Арбузова».
Евгений Ларин: Насколько я понимаю, ещё до того, как он стал серьёзным профессиональным литератором, даже до того, как он получил литературное образование, он сменил массу профессий. Интересен даже просто их список!
Елена Воротникова: Да, он занимается поисками себя, изучением настоящей жизни, как она есть — он всегда хотел быть в гуще жизни. Он работал штурвальным на хакасской целине, в геологической партии в Саянах, рыбаком на Байкале, потом он ушёл в журналистику, работал учителем немецкого языка в Кемеровской области. Там, кстати, появились его первые рассказы.
Евгений Ларин: Обычно так поступают люди, которые уже занимаются литературным трудом. Они идут в профессиональные сообщества, погружаются в их жизнь, работу, быт, идут в тайгу с геологами, ещё куда-то — идут в поисках сюжетов, вдохновения, идут за правдой жизни. Сапожников это начал делать ещё до того, как начал писать. По наитию? Ощупывал свой жизненный путь?
Елена Воротникова: Скорее всего. Возможно, это так, да. Потом Владимир Константинович Сапожников уже отдаётся профессиональному писательству, он получает приглашение на высшие литературные курсы в Москве и заканчивает их.
Причём вместе с ним учились Борис Можаев, Виктор Астафьев, Василий Белов. Они общались.
Позже Астафьев и Белов приезжали к нему в Кинтереп.
Евгений Ларин: А какое взаимное влияние можно заметить в их творчестве?
Елена Воротникова: У Сапожникова — свой самобытный язык, у него своя философия. Он не похож ни на Астафьева, ни на Распутина, ни на Белова. Единственное, чем они похожи, это мировоззрение. Они похожи трепетным отношением к природе, тем, что они много пишут о селе, об истоках рода, что важно, о морали. И также их роднит человеколюбие. Мысль о том, что человеку, даже преступившему законы, всегда даётся шанс.
Евгений Ларин: В той же статье, которую я уже упоминал, Горшенин пишет: «Если задаться вопросом, о чём стремился в своих рассказах, повестях и романах поведать нам Владимир Сапожников, то можно ответить его же словами — „о жизни, как она есть“, чтобы „в меру сил написать правдивый портрет Времени“».
Портрет какого времени он хотел написать? Ведь он прожил долгую творческую жизнь и застал разные времена. Он родился в 1922 году, а умер в 1998-м. За эти долгие годы произошли кардинальные перемены. Времена разные, нравы тоже.
Елена Воротникова: Все перипетии его судьбы складываются в мозаику его книг: военное время, время, когда он ездил по всей Сибири, время его жизни в Кинтерепе. Книги этих периодов очень разные. Под конец жизни он очень переживал, что он всю жизнь писал шёпотом, как он говорил, и не рассказал правду жизни. Это касается и того, что его мучило — несправедливость раскулачивания, репрессий, трагедия его родителей, его рода, утрата корней.
Евгений Ларин: То есть он не смог найти в себе силы сказать громче.
Елена Воротникова: Да, Астафьев себе позволил это сделать в конце жизни. Последние его книги — очень жёсткие, очень резкие, те же «Прокляты и убиты». А у Сапожникова не получилось высказаться так, и он сокрушался по этому поводу.
Евгений Ларин: А можно сказать, о чём книги Сапожникова? Я понимаю, что сказать, о чем они все, невозможно. Но был у него какой-то нерв?
Елена Воротникова: Например, в его книгах про войну война показана глазами рядовых её участников. Там нет героизма, ура-патриотизма. Там показана жизнь человека в условиях войны. И даже там у него есть воспевание жизни, воспевание любви. Он говорит, что это главная сила, которая побеждает.
Елена Воротникова и Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
В рассказе «Воспоминания при полной луне» есть пронзительный сюжет о том, как русские и немецкие солдаты сидели друг напротив друга в траншеях и вели перестрелку. И вдруг из леса неожиданно показалась лань с детёнышем и перестрелка прекратилась. И русские, и немцы пропустили двух лесных оленей. И Сапожников говорит о том, что на эти минуты законились война, все вернулись к жизни. Он пишет:
«Война победима! Не силой на силу, а чем-то ещё. Самой жизнью, высокой и нежной красотой её».
Евгений Ларин: Это его главная линия?
Елена Воротникова: Да. Он проповедник жизни, силы жизни, любви.
Евгений Ларин: У Сапожникова я почерпнул мысль, за точность цитаты не ручаюсь, но в таком духе, дескать, я знаю правду, которую не знает никто, а значит, обязан поведать её миру. Какую правду он знал?
Елена Воротникова: Это именно про силу жизни, про закон вечного возрождения. Он об этом тоже пишет в своих рассказах. Он пишет про человека, который может оступиться, или у которого могут происходить невыносимые трагедии, где он теряет всё.
Но есть в душе человека источник, который может снова вдохнуть в него жизнь и смысл жизни. Сапожников также говорил про то, что много даётся тому, кто отдаёт.
У него есть рассказ «Ледоход» про женщину-генетика (действие происходит в Академгородке), у которой за короткий период её жизни произошли такие драматические события, что можно было потерять смысл жизни. И она поехала в село Чербусы (сейчас территория нижней зоны Академгородка. — Прим. автора), откуда она была родом, увидела там ледоход, и ей пришла идея вечного возрождения. Она поняла, что ей есть ради кого жить, ради кого что-то отдавать, её жизненные силы обновились.
Такие глубоко философские рассказы нужно, конечно, читать, а не рассказывать такие сухие схемы. «Ледоход» — один из моих любимых рассказов.
Евгений Ларин: А что Сапожников писал о Новосибирске и об Академгородке? Узнаём ли мы от Сапожникова что-то такое, чего не узнали бы больше ни от кого другого?
Елена Воротникова: Описания Академгородка у него просто потрясающие! Погружаешься в ту, настоящую, живую, атмосферу Академгородка, о которой так любят рассказывать старожилы. Когда я читаю Сапожникова, я как будто действительно гуляю по тому Академгородку.
Интересно, как он описывает строительство научного центра. Он жил там в то время, правда, в нижней зоне, он наблюдал за процессом строительства, описывал здания, людей, саму атмосферу. Его описания можно сопоставлять с какими-то сухими историческими фактами — всё совпадает даже с архитектурными проектами! Есть общий знаменатель.
Согласно тому, как описывают научный центр тех лет экскурсоводы, краеведы, люди, любящие Академгородок, это был зелёный райский уголок, куда приехали молодые красивые люди, там было очень много молодёжи, много детей, там было рядом море. С одной стороны, это напоминало город-курорт, с другой — там все были охвачены энтузиазмом. Все же приехали туда со смыслом!
Елена Воротникова. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Вот как пишет Сапожников про Академгородок начала 1960-х годов:
«Городок был чистый, новенький, зелёный, деревья стояли даже среди тротуаров», — тогда это было в новинку, вспоминаем аллейку на Морском проспекте, — «и где-то слышалась кукушка. <...> Был воскресный вечер, по тротуарам текла нарядная толпа, на траве лежали тени, и всюду было много детей и цветов».
Нарядная толпа, красивые девушки, тени на траве, много детей, много цветов — всё это мы видим на старых фотографиях Академгородка и всё это совпадает с описаниями Сапожникова.
Это фрагмент из прекрасного рассказа «Кассиопея». Он о том, как мужчина приехал в гости к своей некогда любимой женщине, которая от него ушла и стала руководителем строительства Академгородка. Возможно, это реальная история, возможно, писатель просто показал типажи: творческий, вечно не определившийся мужчина и женщина, которая хочет чего-то большего, стать кем-то большим.
И вот как героиня, Лариса, описывает Академгородок:
«Вот наш Морской проспект, главная улица. Посмотри, как у нас одеваются женщины! Правда, прелесть? Я люблю смотреть на нарядную публику. Особенно по воскресеньям, когда никто не спешит, люди остановятся, разговаривают. Три года назад, привязывая объект, я здесь продиралась сквозь кусты, помню, из-под ног вылетела большая птица, я страшно напугалась».
Это всё образы Академгородка, такого, как о нём рассказывают, — переполненного красивыми нарядными людьми, на улицах которого можно было увидеть ёжика или большую птицу, города, слившегося с природой.
Кроме того, как рассказывал друг Сапожникова, бывший директор Берёзовского совхоза Александр Никифорович Михайлов, у Владимира Константиновича был такой талант описания характеров людей, что их сразу можно было узнать, даже если они фигурировали под псевдонимами. Читая, я тоже сразу понимала, кто у него в рассказах академик Лаврентьев, кто — Будкер. Основатели Академгородка выписаны у него очень достоверно, даже с психологической точки зрения.
Евгений Ларин: Почему у писателя происходит такая перемена и он уезжает из такого города мечты и оказывается достаточно далеко от цивилизации?
Елена Воротникова: Можно сказать, что на этот вопрос он отвечает в своих дневниках, которые он писал в Кинтерепе — они хранятся в Центре сибирской книги.
Евгений Ларин: Они изданы?
Елена Воротникова: Нет, они ещё даже на расшифрованы. Часть дневников Сапожникова недавно расшифровала редактор «Сибирских огней» Марина Акимова, сейчас мы готовим спецвыпуск журнала, который будет посвящён Маслянинскому району. И там, в этих дневниках, у Сапожникова есть очень интересные зарисовки, в которых он пишет, почему он туда уехал.
Он говорит о том, что, во-первых, сменилось поколение. 1990-е годы, агрессивная среда. Писатель был вымотан городом. А в Кинтерепе — природа, к которой он всегда так стремился, честный патриархальный быт, когда ты сам топишь печь, высаживаешь деревья. Он писал, что там замедляешься, там уходит всё лишнее, сосредотачиваешься, начинаешь писать и становишься по-настоящему счастливым. Там каждый день много событий — других. И они гораздо важнее и пронзительнее: распустился цветок, поменялся цвет заката, изменилось журчание речки. Он с друзьями ходил там на охоту, просто гулял. Он там был счастлив, он сам об этом пишет.
Евгений Ларин: А нет ли в этом мотива разочарования в человечестве, которому сколько шансов ни давай, оно остаётся прежним? Мне кажется, что один из его поздних рассказов — «В ожидании НЛО» — перекликается с этой мыслью. Дескать, ничто уже не спасёт этот человеческий бедлам, и просто должны прилететь инопланетяне и унести куда-нибудь подальше отсюда! А Сапожников уезжает из большого города, пусть из такой его прекрасной части, как Академгородок, как будто на какую-то другую планету.
Елена Воротникова: В своих дневниках он говорил больше о поиске собственной гармонии. При этом он всегда воспевал жизнь на природе, деревенский быт, стремился к этому. Кинтереп — это действительно заповедное место. Я сама чувствую там всё то, о чём говорил Сапожников. Когда я туда приезжаю, мне тоже очень сложно выбраться обратно в город.
Евгений Ларин: Самое время теперь рассказать о перспективах этого места, дома Сапожникова. Какие планы на сапожниковский Кинтереп?
Елена Воротникова и Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Елена Воротникова: Мы, конечно, видим это как значительную точку притяжения. Но это, наверное, второй пункт. А первый пункт — это шанс, повод восстановить память Сапожникова. Во-первых, там дом писателя, во-вторых, сам Кинтереп, который мы очень любим и будем этот кластер развивать. Более того, получилось так, что Кинтереп и его окрестности — это земля талантов. В восьми километрах — Никоново, родина актёра Владлена Бирюкова. И там создали музей Бирюкова, там проводятся Бирюковские чтения, новосибирцы туда с удовольствием ездят. Рядом с Кинтерепом — село Берёзово, где родился поэт Геннадий Карпунин.
Расскажу более подробно про дом Сапожникова, его история очень интересна. Сейчас в этом доме живет его настоящая хозяйка. Сапожников купил этот дом в Кинтерепе у Любови Петровны Михайловой, он был её родовым домом. А построил дом её прадед в 1903 году. После того как Владимир Константинович ушёл из жизни, она выкупила этот дом, вернула его себе. Сейчас там живёт её дочь Елена.
Когда мы обратились с просьбой рассмотреть вопрос продажи этого дома под музей, она отказалась, и я её прекрасно понимаю — это её родовой дом, она его любит.
Но кроме дома там есть ещё прекрасный хвойный сад, который высадил Владимир Константинович Сапожников — своими руками.
Он создал этот сад сам, он его очень любил, ухаживал за ним. Там растёт более 200 хвойных деревьев — сосны, кедры, ели, лиственницы.
В этом саду они с женой Натальей Ивановной всегда отмечали Новый год, нарядив какую-нибудь из ёлочек.
Очень хочется этот сад привести в порядок и поставить там, возможно, новодел дома Сапожникова с экспозицией. Притом это не обязательно должен быть именно музей Сапожникова, это может быть музей эпохи. Через его судьбу можно проследить все события века, увидеть, как они преломлялись в сёлах.
Евгений Ларин: А личные вещи Сапожникова остались для экспозиции?
Елена Воротникова: Да, есть вещи, есть дневники, есть вещи, которые остались в доме. Думаю, что можно найти ещё. Есть ещё вариант — сделать музей Сапожникова в соседнем Берёзове (это совсем рядом с Кинтерепом), где есть большой музей, а в нём уже существует экспозиция, посвящённая писателю. Мы в любом случае реализуем какой-то из этих вариантов, но сейчас стоит вопрос восстановления сквера.
Евгений Ларин: Это прямо мемориальный лес!
Елена Воротникова: Да, он очень интересный, там живут совы, там своя особая атмосфера. Когда я рассказала об этом на своей лекции, вызвались даже волонтёры, которые были готовы приехать и сделать там всё самостоятельно.
Кроме того, в планах есть экскурсии, туры по Сапожникову. У него есть прекрасная повесть «Дорога на Коён», где он берёт велосипед, едет вдоль речки Коён к своему любимому дереву и вспоминает сюжеты из своей жизни, наблюдает пейзажи. А там и заброшенные деревни, и старые погосты, и там чего только не было! У меня всегда была мечта — съездить дорогой Сапожникова вдоль Коёна, увидеть то, что видел он.
Евгений Ларин: Там, наверное, ничего такого уже не осталось?
Елена Воротникова: Кое-что осталось. В прошлом году мы съездили по этой дороге с орнитологом Олегом Андреенковым и убедились в том, что некоторые природные места можно ещё увидеть такими, какими видел их Сапожников. Коён — Академгородок — Кинтереп, вот вам готовый маршрут! И не только Кинтереп, но и его окрестности с самыми красивыми природными местами — Собачий камень, Епанчинские скалы, Узкая Лука, где мы сейчас делаем экотропы, водим туда в походы туристов. Все эти места фигурируют в воспоминаниях Сапожникова, он там гулял.
Евгений Ларин: Ждём с нетерпением возможности пройти по его дорогам, по его маршруту.
Елена Воротникова: Да, я вновь могу пообещать экскурсию, которую всегда готова провести.
Евгений Ларин: А мы тоже будем готовиться — читать книги Сапожникова.
#Однажды в Новосибирске #Интервью #Городская история #Культурный город #Городская волна
