Городская волна
Настрой город для себя

Милый город

Город Локтя

Город в лицах

Городская история

Сделано в Новосибирске

Полезный город

Городской треш

Сбросить
Новосибирские
новости
Настрой город для себя

Милый город

Город Локтя

Город в лицах

Городская история

Сделано в Новосибирске

Полезный город

Городской треш

Сбросить
Городская волна
Все материалы
Подписывайтесь:

Писатель Александр Пелевин: «Я приехал в город ШКЯ и мультифоры»

Молодой российский писатель и поэт Александр Пелевин, получивший в этом году премию «Национальный бестселлер» за свой роман «Покров-17», побывал в Новосибирске на литературном фестивале «Сверхновая книга». Знаменитый петербуржец встретился с читателями, ответил на их многочисленные вопросы и рассказал «Новосибирским новостям», кормит ли его литература, откуда он узнал про мультифору, когда его произведения экранизируют, как изменилась жизнь после премии и стали ли его реже путать с Виктором Пелевиным.

Лариса Сокольникова
Лариса Сокольникова
17:45, 17 ноября 2021

Полгода назад Александру Пелевину присудили премию «Национальный бестселлер» за роман «Покров-17». Голоса авторитетного жюри распределились поровну между шестью участниками конкурса, и окончательное решение пришлось принимать руководителю Роспатента, члену правления союза писателей Григорию Ивлиеву. Он проголосовал за Пелевина.

— Александр, после получения «Нацбеста» ваша жизнь сильно изменилась? Стали ли реже спрашивать, тот ли это Пелевин?

— Огромный плюс премии в том, что меня почти перестали путать с Виктором Олеговичем. Ещё парочка премий — и совсем перестанут.

Первое время после получения премии я немного недоумевал, что меня стали звать на всякие мероприятия, начали звонить журналисты, брать интервью. Не то что бы я жалуюсь, это весело, хорошо. Но первые два месяца было тяжеловато. Я запутался во временах — что я сегодня пообещал, а что завтра. Впервые за долгое время мне пришлось вести список дел, навешивать бумажки на холодильник. Но сейчас можно сказать, что к такому ритму жизни русского писателя я уже привык.

NET_4725.jpg
Александр Пелевин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

— Вы как-то говорили или писали, что свой роман «Четверо» уже после издания решили закончить по-другому. Почему?

— Суть была та же самая. Но я её по-другому раскрыл. В первоначальной концовке совершенно непонятно, что герой попадает во временную петлю. А потом я придумал, как это написать, чтобы было понятно.

Я не пробовал создать целую смешную книгу... А, нет — пробовал. Пытался написать роман под названием «Планета жирных котов», но в итоге получился всего лишь рассказ. Он вошёл в сборник антиутопий под названием «Время вышло» буквально пару недель назад. Это получилась дурацкая, идиотская и смешная антиутопия.

— Когда вы прилетели в Новосибирск, то сообщили в Instagram своим подписчикам, что прибыли в город ШКЯ, музея смерти и мультифоры. Откуда вы знаете про мультифору?

— У меня много знакомых из Новосибирска. 

Когда узнал, что в вашем городе файлик называют мультифорой, то очень смеялся. 

Кроме того, на этот счёт есть много мемов в сети. Я считаю, что все регионы России должны перенять традицию называть мультифору мультифорой. Я даже готов создать движение за мультифору.

Когда в аэропорту я сел в машину, то первая фраза, сказанная про Новосибирск, была «Город хороший, большой, но бестолковый». Я не успел понять, насколько это правда. Я прокатился от гостиницы до крематория, чтобы развеяться. Там посетил музей похоронной культуры — очень крутой. С гробами на колёсиках, катафалками. Это очень умиротворяюще. Когда мы уезжали из крематория, то я увидел верблюда. В общем, Сибирь, Новосибирск, крематорий, снег, верблюд по имени Фараон — всё это удивительно. Это просто моё настроение — верблюд в крематории.

NET_4666.jpg
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

— После получения премии «Нацбест» на вас обрушился шквал критики. Вы так адекватно на это реагировали и даже ни разу никого в интернете не прокляли. Как вам это удаётся?

— Критикой меня не испугать. Я живу в «Твиттере», пять лет провёл на «Дваче». Обидеть меня трудновато.

— Если бы литературную премию раздавал Александр Пелевин, кому бы она досталась?

— Я бы дал её Ивану Шипнигову за роман «Стрим», потому что это нечто новое в русской словесности. Это крутая попытка войти в ткань разговорного языка. То, что ещё никто не делал.

— Какое у вас отношение с миром кино? Ваша проза очень кинематографична. Не планируют по вашим книгам снять сериал?

— Что касается экранизаций, то сейчас идёт работа по одной из книг. Пока не могу сказать, по какой, поскольку связан договором неразглашения. Буквально через пару месяцев смогу сказать. Над сценарием работаю сам. Я осознанно напросился, потому что мне интересно, как это всё происходит. По «Покрову-17» пока не было предложений.

— Кроме прозы, вы ещё пишете стихи. Вы себя больше ощущаете поэтом или писателем?

— Больше писателем, потому что писательство — это уже моя работа. Поэтом работать невозможно. Поэзия — это менее серьёзно, чем проза. Проза — это долгий, тяжёлый труд. Ты сидишь и месяцами что-то пишешь. Стихи ты сел — и написал что-то за полчаса.

Стихов я не писал полгода, а сейчас опять стал писать. Может быть, соберу сборник. Назову его «Погнувшийся гробешник».

NET_4836.jpg
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

— Как вы пишете книги — создаёте какую-то структуру и по ней работаете или это более свободный процесс?

— Я пока вырабатываю подход. Пока что мне хватало основной идеи, и дальше в процессе разворачивания сюжета я придумывал повороты и ходы книги. Другие писатели работают по готовому подробному плану. Я — нет.

— Вы можете описать ваше психологическое состояние во время творческого процесса?

— По-разному. Стихи — это всегда порыв и настроение. Копия твоего состояния. Ты его передаёшь читателю. У прозы задачи другие и подход иной. 

Писать можно в любом состоянии, даже нужно большую часть времени себя заставлять. Брать себя за шкирку, сажать за ноутбук и заставлять себя писать, пока что-то опять не появится в голове.

— Как вы видите образ современного писателя XXI века?

— Это такой чувак из «Твиттера», который кушает антидепрессанты и шутит про гномов. Ещё у него кот скачет.

— Кто стал вашим «стариком Державиным», который вас заметил?

— Я всегда так критически относился к писателю Дмитрию Быкову, но именно ему я благодарен за то, что он где-то в 2018 году первым заметил мою вторую книгу «Калинова яма». Это было очень приятно.

NET_4702.jpg
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

— После получения «Нацбеста» любой следующий текст будет читать большее число людей. Это как-то изменило ваш подход к тому, что вы сейчас пишете?

— Мне сейчас трудно писать что-то новое. Летом я начал книгу, наковырял одну главу, а потом понял: что-то не то. Переписал — и опять не то. Взялся за новую книгу с другой идеей — и опять что-то не то. Реально трудно, потому что надо прыгнуть выше головы, сделать ещё лучше, качественнее, потому что книжку будет читать больше народу. Мне пока страшновато в данный период времени. Думаю, что наберусь сил и возьмусь.

— Планируется ли переиздание ваших первых книг? Их сейчас не так просто найти.

— Переиздание будет, но в другом издательстве. Пока непонятно, когда это будет, но будет.

— У вас четыре романа, сборники стихотворений, рассказы. А среди них есть какое-то произведение, на которое вы смотрите и думаете: «Ох, какой я молодец»?

— Мне все нравятся. Но к «Калиновой яме» я испытываю особые чувства. Над ней было приятно работать, она легко шла. Отзывалась внутри тепло и радостно. Из всех моих книг — это «самая моя» книжка.

— В романе «Четверо» много внимания уделено стихотворению Александра Введенского о коне степном. Почему именно это стихотворение?

— Я обожаю этот текст. Это одно из величайших произведений Введенского. О нём я узнал давно из интервью Егора Летова. Там он рассказывал, как вдохновлялся Введенским. Стихотворение о коне — это пример того, как обычные слова превращаются в некое шаманство, которое работает совсем не так, как отдельные слова.

NET_4774.jpg
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

— Когда вы летели в Новосибирск, у вас же были какие-то ожидания. Они оправдались?

— Я не ожидал, что придёт столько людей и будет такая обратная связь с читателями. Они не просто так пришли, а задавали по три, четыре вопроса. Я люблю разговаривать с людьми, а не просто вещать.

— Вы помните, в какой момент вашего писательского пути началась обратная связь с читателями?

— Это произошло не внезапно. Постепенно в соцсетях мне начали писать читатели, спрашивать о книгах, о творчестве, о планах. Часто пишут в личку с просьбой дать оценку стихам или спрашивают, где издаваться. Признаюсь, что не так-то просто отвечать на такие вопросы.

— Наверное, человек, родившийся с фамилией Пелевин, как только обучается грамоте, садится писать роман. Как вы стали писателем?

— Есть много разных Пелевиных. Есть израильский массажист Ариэль Пелевин, есть хоккеист из Казахстана Александр Пелевин, экс-заместитель мэра Сургута Александр Пелевин. Был ещё Пелевин, который пересёк на лодке Тихий океан. 

Пелевиных тысячи, миллионы, нас — легион. Это вполне себе широко известная крестьянская фамилия родом с Вологодчины и Новгородчины.

Сначала я стал известен как поэт. Параллельно мне хотелось написать большой роман. В итоге он получился не таким уж и большим. Это книга «Здесь живу только я». Сначала она довольно долго лежала в столе, но потом её издали. Когда она вышла, я подумал: о, прикольно, надо что-то дальше делать в этом же плане. Потом вышла «Калинова яма», потом третья — так и покатился по наклонной в русскую литературу.

— У вас есть издатель, который говорит вам: «Александр, вот до 15 декабря вынь и положь 400 страниц текста»?

— Нет, такого нет. Сроки есть, но их ты устанавливаешь сам. И они довольно расплывчатые. Нет строгих рамок, что к какому-то числу ты должен написать какое-то количество страниц.

— На вопрос «Как вы пишете книги?» все авторы отвечают по-разному: кто-то погружается в транс, кто-то запасается едой и напитками, закрывается в квартире один, отключает телефон, выходит из соцсетей и пишет-пишет-пишет. Как вы пишете свои романы?

— Есть такое слово: вдохновение. Но оно затасканное, и я его не очень люблю. Есть творческий толчок. Смешное слово, но так и есть. Что-то приходит тебе в голову, толкает тебя, а дальше на эту мысль ты наращиваешь образы, сюжеты, повороты. Первична какая-то искра. Любой писатель, поэт, музыкант — это в первую очередь охотник, который живёт свою жизнь, смотрит на мир и пытается найти какую-то мысль, идею, искру.

Мне нравится писать в кафе. Когда сидишь с ноутом, попиваешь вкусный кофе и пишешь.

NET_4680.jpg
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

— То есть трафик из людей вам не мешает?

— Нет. Если есть о чём написать и ты знаешь, о чём пишешь, то не мешает.

— Как получилось, что ваша рукопись несколько лет лежала, а потом вдруг заинтересовала издателя?

— С моим первым издателем Максом Тимоновым совпали мои эстетико-идеологические пристрастия. Он увидел книжку и решил, что в тот момент её обязательно нужно выпускать. Своей первой книжке я радовался как ребёнок. И каждый раз всё так же и с последующими изданиями. Возможно, на десятой книге восторг поубавится, но пока что радуюсь.

— Современная русская литература очень кинематографичная, даже, можно сказать, клиповая. С чем это связано?

— Думаю, что сейчас читателю важно видеть картинку перед глазами. И я вижу картинку фильма в голове, описываю его. Кинематографичный язык — это большой плюс и это будущее литературы. Такова новая реальность, новый мир. 

Мы фактически живём в киберпанке, где многие старые вещи уже не работают или работают по-новому. И как раз кинематографичный язык литературы способен притянуть к себе внимание молодёжи.

В последней книге у меня был перекос в сторону кинематографичности. Планирую этот перекос поправлять.

— В ваших произведениях много автобиографичных моментов? Вы списываете своих персонажей с друзей или родственников?

— Биографичности нет. Единственное, что могу — это передавать персонажам своё состояние, эмоции. Чтобы создать реалистичного персонажа, беру прототипа. Разумеется, я не списываю человека целиком. Подмечаю какие-то интонации в разговоре, жестикуляцию, что-то во внешности. В «Калиновой яме» я списал одного персонажа со своей коллеги Насти Фёдоровой. Она себя узнала, очень смеялась. И ещё один знакомый себя узнал, тоже сильно смеялся.

NET_4794.jpg
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

— Литература вас кормит?

— Сейчас, после «Нацбеста», кормит. Самими книгами, если ты не Виктор Пелевин — писатель первой обоймы, — заработать нельзя. Но чем больше у тебя известности, тем больше путей для зарабатывания денег. Сценарии, статьи, колонки и разные смежные с литературой проекты кормят отлично. Я сейчас более состоятелен, чем год назад, когда работал журналистом в «Деловом Петербурге».

— На встрече с читателями вы признались, что рады, что ваша фамилия не Ерофеев. Это заготовленная шутка или вы первый раз так пошутили?

— Первый раз. Раньше я шутил, что хорошо, что не Сорокин.

— Задам последний, традиционный, вопрос — о творческих планах писателя.

— С планами всё непонятно. Сейчас я прихожу в себя после затяжного жизненного кризиса. Сижу на антидепрессантах, и мне трудно что-то придумывать. Как только курс терапии закончится, буду приходить в себя и продолжу писать. 

Подписывайтесь на нашу страницу в Facebook — будьте в курсе актуальных новостей Новосибирска.

Что происходит

Строительный городок вырастет у Димитровского моста в Новосибирске

В парке «Арена» оборудуют спуск к реке и добавят спортивных площадок

В ХК «Сибирь» назвали имя нового главного тренера

Силовики прервали подпольный покерный турнир на Богдашке

Щётки вместо плуга: ДЭУ переодевают технику к весне в Новосибирске

Какие ремонтные работы запланированы в апреле на Октябрьском мосту

Самый старый долгострой Новосибирска сдали в эксплуатацию

Наставников для трудных подростков ищут среди жителей Новосибирска

Афиша выходных: арт-капустник, театральная ночь и «Синие носы»

Скорость на мосту через реку Власиху ограничат до 50 км/ч

Как предотвратить пропажу человека с деменцией

Показать ещё