{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
В октябре в Новосибирске побывала известный литературный критик Галина Юзефович. Она прочитала «Тотальный диктант» на главной площадке акции — в кинотеатре «Победа» — и дала эксклюзивное интервью «Новосибирским новостям». О современной литературе, чтении и постановках по мотивам книг с гостьей побеседовал актёр театра «Глобус» Алексей Корнев.
Алексей Корнев: Здравствуйте, дорогие друзья! Сегодня мы разговариваем с главным критиком, главным человеком по части литературы в нашей стране — с Галиной Юзефович. Говорим о «Тотальном диктанте», о Новосибирске, о ваших путешествиях и открытиях.
Существуют ли у вас какие-то ритуалы? Допустим, вы читаете много новой литературы, но при этом периодически возвращаетесь к уже прочитанному. К примеру, осенью у вас одна любимая книга, зимой — другая.
Галина Юзефович: Честно говоря, нет, потому что всё, что я читаю, я читаю по работе. Конечно, это неотделимо от того, что я читаю для удовольствия и по любви, но, к сожалению, на перечитывание времени не хватает.
Поэтому я придумала для себя такой вариант: когда мне хочется вернуться к прочтению любимой книги, но я не могу себе этого позволить, то я её слушаю в аудиоформате. Я много нахожусь в пути: езжу за рулём, совершаю пробежки и в этот период слушаю книги, в основном классику. Например, недавно в самолёте дослушивала «Фрегат „Паллада“» Гончарова. А как таковых ритуалов, связанных с чтением, нет.
Галина Юзефович. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Алексей Корнев: Новые книги — это всегда печатный или электронный вариант?
Галина Юзефович: Я не читаю бумажных книг. Не потому что я что-то против них имею, просто для меня бумажные книги — это очень неудобно. Я читаю ровно одну бумажную книгу в год, и то потому что необходимо, это новый роман Виктора Пелевина. Издатели очень боятся, что текст утечёт в сеть до публикации, поэтому роман выдают всем критикам в виде распечатки.
Я привыкла к электронной книге. На самом деле, это вынужденная привычка, сформировавшаяся за много лет. Я почти всегда читаю книги до того, как они вышли.
Кроме того, у меня под рукой должно быть не менее 6-7 книг. Какие-то из книг я начну читать, просмотрю, пойму, надо ли мне это дочитывать или брошу на середине.
А путешествовать с баулом бумажных книг невозможно.
Алексей Корнев: А если, скажем, сам нарратив заставляет листать страницы быстрее, например, как в случае с романом Марка Данилевского «Дом листьев»?
Галина Юзефович: Да, Марк Данилевский — это редкое исключение, когда действительно лучше читать в бумажном формате. Кстати, я всё равно прочитала эту книгу в электронном виде, потому что она вышла в Екатеринбурге, соответственно, её не сразу можно было получить в бумажном варианте в Москве.
Мне кажется, все эти разговоры о формате книг — от лукавого, потому что по большому счёту это как подменять разговор о чистке зубов обсуждением фасонов зубных щёток. Понятно, что каждый выберет для себя такую зубную щётку, которая для него удобнее, но это не значит, что что-то радикально изменится в процессе. Мне удобнее всего читать с планшета, младший сын читает только бумагу, муж и старший сын читают Amazon Kindle. Поэтому здесь нет никакого принципа, главное — чтобы было удобно читать.
Алексей Корнев. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Алексей Корнев: Были ли вы в Новосибирске до этого?
Галина Юзефович: Многократно! Я очень люблю ваш город.
Алексей Корнев: Поделитесь, пожалуйста, своими впечатлениями от него.
Галина Юзефович: Я впервые здесь после смерти моей главной новосибирской подруги, коллеги, бывшей ученицы Лены Макеенко. Очень часто бывает, что город связан с каким-то близким, дорогим человеком. Новосибирск для меня всегда был городом Елены Макеенко, которая была совершенно замечательным, выдающимся, на мой взгляд, критиком и просто потрясающим человеком. Она умерла от рака в 31 год полтора года назад.
Впервые я приехала в Новосибирск на фестиваль «Белое пятно». Большую часть фестиваля мы провели в прекрасном обществе Лены, гуляя вдоль Оби. А теперь я приехала в этот город, который уже не Ленин, и сама с интересом жду, какое он на меня произведёт впечатление.
Я выросла в Перми, и для меня формат большого, живого провинциального русского города — это мой родной формат.
В городах такого типа, как Пермь, Екатеринбург, Новосибирск, я чувствую себя органично. Мне кажется, что Новосибирск обладаем лёгким романтическим флёром, связанным с Академгородком — порождением странной эпохи условного советского либерализма. И в целом город, в котором есть большая река, — это всегда прекрасно!
Алексей Корнев: За время, что вы здесь не были, помимо эмоциональных изменений произошли ли какие-то визуальные?
Галина Юзефович: У вас весь город перекопали! Это то единственное, что я пока успела заметить. Стройки, странные, в неожиданных местах собирающиеся пробки. Но в дальнейшем я планирую съездить с друзьями до Академгородка, у меня богатые планы.
Алексей Корнев: В какие места вас приглашают друзья из Новосибирска?
Галина Юзефович: В моём персональном Новосибирске есть три важных места: сквер перед оперным театром, кафе «Кардамон» и книжный магазин «Плиний Старший», который, к сожалению, закрыли. Конечно же, кинотеатр «Победа», вокруг которого, как мне кажется, в значительной степени вращается вся городская жизнь.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Алексей Корнев: Стало принято говорить о том, что «Россия — нечитающая страна». Есть ли какая-то локальная статистика — допустим, в этом городе читают столько-то, а в этом столько-то?
Галина Юзефович: Вы знаете, у нас большая проблема в стране с книжной статистикой. То есть всё, что мы говорим о цифрах, связанных с чтением, — это «внутренний GPS». Мы не знаем, как оно на самом деле устроено, и никто не умеет это считать.
В Америке, например, есть ассоциация издателей, которые ведут статистику, отслеживая, сколько и в каком магазине продали книг. У нас ничего похожего нет. Но есть общая тенденция: все крупные города России читают примерно одинаково. Никакой региональной специфики я выделить не могу, но то, что мы мало читаем, — это правда. Достаточно посмотреть на российские книжные тиражи, чтобы стало очень-очень больно.
Алексей Корнев: Когда слушаешь ваш подкаст или смотришь интервью с вами, складывается впечатление, что вы себя окружаете только читающими людьми. У вас есть друзья, которые не увлекаются чтением?
Галина Юзефович: Я бы назвала это методом естественного отбора. Большая часть моих друзей не имеет прямого отношения к литературе. То есть я совершенно сознательно вычерчиваю круг своих персональных дружб так, чтобы в нём было не очень много людей, связанных с литературой.
У меня есть довольно много друзей, которые читают только академическую литературу, что-то современное, связанное с их научными интересами.
Люди, которые совсем не читают, со временем понимают, что им со мной скучно, да и мне с ними скучновато.
Я не пью, не катаюсь на роликах, не прыгаю с парашютом. Я скучный человек, со мной можно сидеть и разговаривать про книжки.
Мне кажется, что любой круг общения так формируется: к человеку подтягиваются и вокруг него остаются те, с кем ему интересно и кому с ним интересно.
Алексей Корнев: Я задал этот вопрос, потому что лично для себя в какой-то момент определил, что литература, книги и читательский опыт — это спорт. Ты не можешь пойти и взять сразу 230 килограмм, точно так же ты не можешь взять «Бесконечную шутку» Дэвида Уоллеса и сразу понять. Ты начинаешь с каких-то рассказов, потом ты начинаешь искать каких-то любимцев, узнаёшь про авторов.
Во время пандемии у меня часто спрашивали совета, что почитать. Но я не знал, что предложить, потому что уже настолько глубоко ушёл в этот «лес». Бывают ли у вас такие ситуации, когда вы не знаете, что посоветовать прочесть?
Галина Юзефович: На самом деле, для того, чтобы что-то хорошо посоветовать, нужно, чтобы вложились обе стороны: и тот, кому советуют, и тот, кто советует.
Моя подруга и коллега по подкастам Настя Завозова в своё время придумала такой ответ: когда человек просил её совета, что почитать, Настя ему сразу присылала анкету, которую необходимо было заполнить. В анкете были вопросы такого характера: «Что ты уже читал?», «Что ты любишь читать?», «На каких книжках ты вырос?». То есть базовые вопросы на полторы страницы.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Настя говорит, что из тех людей, которые приходили за советом, только 25% заполняли анкету.
Таким образом, нужно понимать: если ты просишь совета в этой области, ты, задавая вопрос, должен сам знать хотя бы треть ответа. А если человек рассчитывает на то, что советчик каким-то образом проникнет в его голову и поймёт, что он любит, то человек хочет странного.
У меня бывает такое, что я не знаю, чего посоветовать, в том случае, если человек не даёт себе труд расспросить хорошо. Мне кажется, если человек не готов вложиться со своей стороны, чтобы получить хорошую, осмысленную рекомендацию, этот человек не заслуживает её.
То есть у вас есть все данные для того, чтобы стать хорошим советчиком — просто нужно, чтобы те, кто спрашивает у вас совета, тоже прореагировали должным образом.
Алексей Корнев: Как вы думаете, такие практики, как «Тотальный диктант», прививают любовь к чтению? Увеличивают аудиторию?
Галина Юзефович: Думаю, что да, потому что я помню, как организаторы «Тотального диктанта» пришли к моему отцу Леониду Юзефовичу с просьбой написать текст для этой акции. А папа относится к числу тех писателей, которые пишут довольно тяжело. Я имею в виду то, что он не такой «лёгкий гений», который сел — и через пятнадцать минут божественный текст родился. Поэтому папа затосковал и сказал: «А можно я не буду?» И тогда папе позвонила его издатель и попросила не отказываться, потому что это прекрасный инструмент увеличения популярности.
Я сама это регулярно вижу. Очень часто люди, которые приходят писать «Тотальный диктант», впервые в этот момент слышат имена Прилепина, Водолазкина, Яхиной.
Это для них способ, во-первых, погрузиться в текст, ведь, когда пишешь текст рукой, в него погружаешься гораздо глубже, чем если просто смотришь на него со стороны. Это такой способ залезть внутрь текста современного автора, найти там что-то и захотеть ещё. Я диктовала «Тотальный диктант» уже раз пять или шесть, и после диктанта ко мне подходят и спрашивают: «А что ещё почитать у Водолазкина?», «А Яхина — это вообще кто?»
Это вещь, которая действительно работает. И, я считаю, организаторы — огромные молодцы, что они не ленятся, «давят коленкой» на современных писателей, заставляя их придумывать текст «Тотального диктанта», а не выбирают фрагменты из уже существующих классических произведений.
Алексей Корнев: Другой мощный популяризатор чтения — экранизация. Скажите, вы смотрите экранизации современных текстов, скажем, Гузели Яхиной?
Галина Юзефович: Нет, доброй волей не смотрю. Я посмотрела одну серию сериала про Зулейху, потому что меня сильно попросили посмотреть и прокомментировать.
Я довольно редко смотрю кино. Меня всегда поражают люди, которые досматривают сериал за один день. Мне кажется, что это какие-то титаны, потому что для меня визуальный ряд — очень инвазивный. Поскольку я очень много читаю, то привыкла показывать себе кино в голове: там и кастинг идеальный, и звуковые эффекты. Поэтому, когда выдаётся готовое кино, для меня это невыносимо тяжело, я устаю. Зачем мне что-то чужое?
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Я с огромной симпатией и благодарностью отношусь к самой идее экранизации. Я рада, что Кирилл Семёнович Серебренников взялся снимать «Петровы в гриппе и вокруг него». Наверное, придётся посмотреть. Но вообще я не представляю, как этот текст можно экранизировать. Потому что есть такие произведения, которые хорошо подходят к экранизации, а есть те, с которыми непонятно, что делать. Я подожду, пока посмотрят мои друзья и коллеги и мне расскажут.
Алексей Корнев: На премьеру не пойдёте?
Галина Юзефович: Скорее всего, нет.
Алексей Корнев: Бывало ли такое в вашей читательской практике, что находятся какие-то романы, которые были написаны когда-то — просто вы не прочитали их в своё время?
Галина Юзефович: Да, конечно. Довольно часто. Просто иногда какие-то книги переиздаются. Или в оригинале они написаны давно, а на русском они издаются только сейчас. В таких случаях я читаю их с огромным удовольствием. В последнее время таких книг много.
У нас переводы с английского в первую очередь идут. Англо-американская литература сейчас обособилась от общемировых запросов.
Всё, что волнует общественность американскую и английскую, стало российскому читателю не так остро интересно.
Поэтому сейчас очень многие издатели обращаются не к новинкам, а к книгам, которые выходили раньше.
Есть такой прекрасный шведский писатель Микаэль Ниеми. У него есть замечательный, абсолютно мною обожаемый роман «Популярная музыка из Виттулы». На русском он вышел в 2004-м, а сейчас его издатели перезапускают. Они говорят, что это тот роман, который сейчас будет опять читаться очень хорошо. Я его страшно любила в 2004 году, я его перечитала сейчас — это просто огонь, такой книжный винтаж, который иногда сейчас оказывается даже более актуальным и увлекательным, чем книжки остро новые.
Или, допустим, издательство «Азбука» перевыпустило «Угрюм-реку». Они, очевидно, под экранизацию решили её переиздать. А я никогда не читала «Угрюм-реку», мне казалось, что это такое пыльное, скучное вчера. А тут я её открыла. И я не могу сказать, что это великий роман, но это очень добротная русская беллетристика.
Мне кажется, что это интересно и здорово, что какие-то книги, написанные в другое время, в наше время попадают совершенно идеально, иногда даже лучше, чем книги, написанные сегодня.
Алексей Корнев: Будет ли такой момент, что, например, Дэвида Фостера Уоллеса будут читать через 50 лет и совсем по-другому к нему относиться? Возможно ли, что «Бесконечная шутка» когда-нибудь станет супербестселлером в мировом масштабе?
Галина Юзефович: В Америке Дэвид Фостер Уоллес — это абсолютный современный классик. У американского интеллектуала средней руки нет возможности пройти мимо его творчества. Это вещь, абсолютно интегрированная в американскую культуру.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
В России конкретно с «Бесконечной шуткой» произошла удивительная история. Мы ведь привыкли думать, что читатель — это такой человек, который хочет, чтобы ему было полегче, попроще. И когда российский издатель готовил к выходу «Бесконечную шутку», он придумал совершенно другой ход. Весь небогатый маркетинг, который делался в основном руками переводчиков и руками редактора серии, состоял в том, что «ребят, это очень трудная книжка, вам будет тяжело, она толстенная, она сложная, вы можете не справиться, будьте готовы». В результате книга превратилась в своего рода челлендж. И в России для наших скромных объёмов книжного рынка она продалась прекрасно. Когда я последний раз спрашивала, тираж перевалил за 20 000 экземпляров.
Понятно, что не все купившие книгу её реально прочитают. Многие сфотографировались с ней, выложили фоточку в «Инстаграм», и тем не менее. Базово это книга, которая у нас тоже внезапно зашла.
Что будут читать через 50 лет, я не знаю. Вообще я очень не люблю вопросы про будущее, потому что будущее слишком неопределённо. Человечество меняется.
Алексей Корнев: Существуют романы, которые вы очень хотите прочитать, прям ждёте, или авторы, работы которых вы ждёте?
Галина Юзефович: Если говорить о русских авторах, то это Евгений Водолазкин, Алексей Иванов, Михаил Шишкин. Из зарубежных это Исигуро, Мишель Уэльбек, Донна Тартт, Джулиан Барнс, Джеффри Евгенидис, у которого уже 11 лет не выходило новых романов.
Алексей Корнев: А Майкл Каннингем не входит в этот список?
Галина Юзефович: Я очень люблю Майкла Каннингема, но, наверное, это не тот случай, когда я всё брошу и побегу. Я с радостью читаю всё, что выходит, и для меня, конечно, это важный писатель. В некотором смысле с Каннингема началась моя карьера литературного критика. Это была первая рецензия, которую я написала, после этого меня взяли в штат.
Алексей Корнев: Я слышал, что вы ждёте Алана Мура с его «Иерусалимом». Когда он появится? У вас есть какая-то информация?
Галина Юзефович: Да, очень жду! У меня есть эта информация, но она с некоторой периодичностью обновляется, в этот раз нам его пообещали в декабре или январе. Что будет на самом деле, мы, конечно же, не знаем, потому что это сложный, амбициозный проект. Мой друг Николай Кудрявцев вложил в эту книгу два года собственной жизни, он там один из переводчиков, он при этом редактор и руководитель проекта.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Понятно, что издатели хотят выпускать такие книги в тот момент, когда они будут хорошо продаваться. А сейчас книги продаются очень плохо, книжный рынок чудовищно просел и не восстановился. Когда всё было закрыто в апреле-мае, это было ожидаемое падение. Сейчас рынок хорошо, если составляет 60% от продаж прошлого года. У людей меньше денег, они экономят, у людей больше страхов и тревог, они не хотят нового. Понятно, что издатели будут смотреть на рыночную конъюнктуру.
Конечно, базово мы надеемся, что «Иерусалим» выйдет к Новому году и на новогодние каникулы у нас будет прекрасная, умная, толстая, увлекательная книжка.
Алексей Корнев: Галина, спасибо вам большое за эту беседу, хочу вам пожелать классных впечатлений в будущем, чтобы было как можно больше книжных открытий. Желаю здоровья всем вашим близким!
Галина Юзефович: Спасибо большое, Алексей! Всего того же могу пожелать вам.
