Однажды в Новосибирске: наличники от нечисти, конь на крыше и три фиала

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: сенная, неуклюжий фонтан и ресторан для жуликов

26 августа на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». В студии побывал руководитель музея Октябрьского района «Закаменка» Игорь Костылев. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.

Евгений Ларин

16:25, 31 августа 2022

Взгляд назад. Исторический календарь

23 августа 1963 года Совет министров СССР подписал постановление об учреждении специализированных физико-математических школ в Москве, Киеве, Ленинграде и Новосибирске. Этот день и стал датой официального открытия ФМШ при Новосибирском государственном университете. А неофициально школа открыта ещё 21 января 1963 года под личную ответственность председателя Сибирского отделения Академии наук Лаврентьева. Тогда математик, академик Алексей Ляпунов прочитал для учеников ФМШ первую лекцию. Первыми учениками двух девятых и двух десятых классов стали 119 школьников. Образовательная программа и стратегия развития ФМШ формировались учёным советом, первым председателем которого и был академик Ляпунов.

25 августа 1960 года в Новосибирске открыли театральное училище. В последующие годы труппы семи новосибирских театров были укомплектованы в основном его выпускниками.

Здание театрального училища. Фото: Павел Комаров, nsknews.info

25 августа 1975 года в городской клинической больнице № 34 начали осваивать новый кардиоцентр. Он был предназначен для записи ЭКГ на магнитной и бумажной лентах по телефону на любом расстоянии. При необходимости можно было получать консультации специалистов из других городов. Подобный эксперимент проводили впервые в Сибири.

25 августа 1976 года в доме №13 на улице Сибиряков-Гвардейцев после капитального ремонта вновь открыли единственный в стране популярный детский кинотеатр на общественных началах «Наш двор». Его создателем стал старейший работник кино Портнов.

25 августа 1999 года новосибирскому молодёжному театру «Глобус» присвоили звание академического.

27 августа 1923 года в Ново-Николаевске открыли первую в Сибири трудовую сберегательную кассу с первоначальным штатом пять человек. Ныне это Сибирский банк Сбербанка России.

28 августа 1911 года над Ново-Николаевском в небо впервые поднялся аэроплан. 

Двухдневное воздухоплавательное шоу Седова прошло во время его большого пропагандистского турне по Сибири и Дальнему Востоку. Из крикливой рекламы в газетах известны расценки для зрителей: ложа на четыре персоны стоила восемь рублей (немалые деньги!), места на трибунах продавали за полтора рубля, а «народные места» — за 30 копеек.

Однажды в Новосибирске. О спорт, ты что?

24 августа 1924 года в десять часов утра на городской спортивной площадке (там, где сейчас университет водного транспорта) открылся Первый Сибирский праздник физкультуры. В его программу входили соревнования по лёгкой и тяжёлой атлетике, футболу, баскетболу, борьбе, а также велосипедным гонкам, плаванию, перетягиванию каната и «живым шахматам». На праздник съехались физкультурники из пяти губерний: Красноярской, Томской, Ново-Николаевской, Алтайской и Омской. Всего — 247 человек в возрасте от 16 до 28 лет, из них 42 женщины. Но к соревнованиям по решению оргкомитета допустили спортсменов не моложе 18 лет. Это вызвало недовольство команд, особенно самой молодой из них — ново-николаевской.

Праздник открылся парадом, в котором приняли участие более тысячи человек. После на спортплощадке начались показательные выступления с вольными упражнениями и «пирамидами» школьников, физкультурников профсоюзов и красноармейцев. Вечером первого дня состоялся футбольный матч между сборными Алтайской и Омской губерний. Победили омичи со счётом 2:0.

Второй день праздника начался мужскими забегами на 100 метров, затем женскими на 60 метров. После прошли соревнования по прыжкам в длину и в высоту для женщин. Вечером в футбол играли команды Томска и гарнизонного военно-спортивного комитета. Победа была на стороне томичей.

На третий день состоялись соревнования по плаванию. Они проходили в Затоне на левом берегу Оби. Из-за холодной воды судьи и врач женщин к соревнованиям не допустили. В заплыве вольным стилем на 100 метров участвовали 12 человек, в заплыве на 100 метров на спине — три человека.

На городской спортплощадке проходили соревнования по тяжёлой атлетике, забеги на 110 метров с барьерами, мужчины соревновались в метании диска. Мужская эстафета 4 х 100 метров принесла победу красноярским спортсменам. В этот же день состоялся баскетбольный матч среди женщин между Томском и Ново-Николаевском. Томские спортсменки оказались сильнее своих соперниц.

В завершающие два дня Сибирской спартакиады устроили олимпийскую эстафету на 1609 метров, перетягивание каната между командами по девять человек, и впервые в Ново-Николаевске были представлены соревнования по «живым шахматам».

2 сентября спортивный праздник торжественно закрыли, раздали призы и дипломы. 

Сибсовет физкультуры наградил их переходящим Красным знаменем.

Посмотреть на соревнования приходили не только горожане — народ стекался со всех окрестных сёл, болельщики приезжали из разных уголков Сибири. Трибун не было — народ толпился вокруг соревнующихся, зачастую им мешая.

Результаты по сравнению с достижениями современных спортсменов были тогда, конечно, невысокими. Но эта спартакиада стала большим событием. С неё началось широкое развитие спорта и физкультуры не только в губерниях-участницах, но и во всей Сибири.

Было — не было. Сердце узора

Гость в студии «Городской волны» — руководитель музея Октябрьского района «Закаменка» Игорь Костылев.

Евгений Ларин: С древнейших времён человек стремился сделать свой дом не только прочным, удобным и тёплым, но ещё и красивым. Наверное, как только появился в человеческом сообществе художник и дизайнер, так сразу же появилась у человека эта страсть к украшательству, в том числе и своего жилища. Но во всех этих украшениях, в этих деревянных узорах — а мы сегодня говорим о деревянном зодчестве — был ещё другой смысл. Важный смысл. Человек в древности, кажется, вообще не делал бессмысленных вещей, какими бы замысловатыми ни казались его действия — все они были наполнены практическим смыслом. Наверное, так.

Фото: Евгений Ларин

На прошлой неделе в музее «Контора инженера Будагова» открылась маленькая, но очень симпатичная и крайне интересная, я считаю, выставка «Сердце узора». Как появилась идея обратиться к теме деревянного зодчества? Хотя я, конечно, понимаю, что музей «Контора инженера Будагова» как раз и находится в образце деревянного зодчества.

Игорь Костылев: Это на самом деле немаловажная причина — то, что музей находится в памятнике архитектуры регионального значения, где тоже представлены в том числе и наличники. Хотя это достаточно дешёвые казённые наличники, поскольку это казённое здание для выполнения технических функций. Предположительно в нашем здании размещалась контора, в которой инженеры обсуждали вопросы строительства моста, различные чертежи. Но даже это казённое здание старалось выглядеть элегантно, хотя по богатству декора, конечно, наш дом не дотягивает до двухэтажного дома богатого соседа — купца Сурикова. На примере двух наших домов можно показать два разных подхода к производству деревянных наличников, украшений. На нашем доме это пропильная резьба, то есть её просто выпиливали из доски. А у нашего богатого соседа резьба трёхмерная, её как будто ваяли.

В окрестностях музея сохранились дома с очень богатым декором. Они до сих пор существуют, в первую очередь потому что тоже являются памятниками, они находятся под защитой государства.

Евгений Ларин: Речь идёт, конечно, об улице Инской. Домов, признанных памятниками, там совсем немного.

Игорь Костылев: Да. К тому же, пока прошло время от идеи выставки до её воплощения, Инская ещё немного поредела — в связи с новым строительством старые дома там сносят.

На наших пешеходных экскурсиях мы обратили внимание, что экскурсанты с большим интересом слушают объяснения, что значит весь этот деревянный декор. Ведь можно просто показать солнышко и пойти дальше. А можно попытаться вникнуть в суть, сказать, что солнце — это один из самых главных символов, что он защищает от нечисти. Можно рассказать о трёхчастной структуре мира в представлениях древних славян.

Игорь Костылев. Фото: Александр Голиков

Когда в музее шло очередное обсуждение выставок, появилась идея выставки и об архитектуре. Но мы не музей истории архитектуры, в городе есть подобные музеи. А потому возникла мысль попытаться рассказать не столько про архитектуру, сколько про смыслы, которые предположительно в неё вкладывались.

Евгений Ларин: Образцов на выставке у вас немного. Это значит, что их в принципе немного и их сложно найти оторванными от их среды бытования? Либо это результат такого тщательного отбора? Как вы выбирали образцы, по какому принципу?

Игорь Костылев: Принципов было несколько. Во-первых, это сохранность. Сложно найти предмет деревянного зодчества, который находится не на своём изначальном месте, он оторван и при этом ещё и достаточно неплохо сохранился.

Второй метод отбора заключался в том, чтобы была целостность. 

Ведь даже на многих домах она не целостная, кое-где не хватает тех или иных элементов. Но и на доме не подписано, где там подзор, где наличник, где фиал.

И также есть такое понятие, как аттрактивность. Всё должно было быть эстетично, красиво. Если человеку объяснять, что эта страшная деревяшка на самом деле имеет глубокий смысл, человек не очень поймёт. А если показать красивую вещь ручной работы, тогда уже будет гораздо проще.

Ещё один принцип — это местность. Всё это должно быть местное, либо из Ново-Николаевска, либо из ближайших окрестностей, например, из Колывани. Нам повезло, что нам навстречу пошли коллеги из Колыванского музея. Они дали нам шикарный наличник. Правда, в немного разобранном виде, но это даже и хорошо. Его можно, как конструктор, собирать и разбирать, показывать, в какой форме он должен был находиться.

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: город-лес, молодая наука и высотки для ворон

И ещё один принцип — это относительная типичность элементов, их характерность. Есть такое мнение, что искусство нужно изучать не по гениям. Для того, чтобы понять его характерные черты, нужно изучать либо среднестатистического ремесленника, либо, что ещё лучше, бездарность. Конечно, нельзя говорить, что наши наличники сделаны бездарностями. Нет, они сделаны хорошими, крепкими мастерами, хотя, к сожалению, мы не знаем, как их звали. По этим типичным наличникам, украшениям и по типичным инструментам можно говорить о единых принципах, которые заключались в этой архитектуре.

Евгений Ларин: Мы уже назвали улицу Инскую, дома на которой сохранили образцы деревянного декора. Где ещё можно увидеть то, что есть на выставке? Этого в городе ещё много или уже совсем не очень?

Игорь Костылев: Всё зависит от того, как к этому вопросу подходить. Если нужны какие-то шедевральные образцы, по которым сразу понятно, что вот она — деревянная архитектура, то таких образцов не очень много. Можно пройти по улице Коммунистической, там есть несколько таких домов. По той же Инской, если не страшно — там сохранилось несколько домов с очень красивыми образцами. Можно прогуляться по улице Максима Горького. Можно по всем улочкам, которые составляют тихий центр, ходить и высматривать.

Ну а если интересуют варианты попроще, можно прогуляться по частному сектору Октябрьского района. Точно известно, что там есть дома 1950-60-х годов, и там пусть и примитивные, но наличники всё-таки имеются.

Если зайти за ГПНТБ, то там неожиданно начинается частный сектор, который так же неожиданно заканчивается. И там довольно много различных образцов, но они в хорошем смысле слова примитивные. Это я их сейчас не ругаю. Они именно упрощённые, простые стилистически. Почти фабричного производства. Все эти дома — типовые, хоть и деревянные, а на всех типовых домах предусматривалось всё типовое, в том числе и украшения. Они там все очень схожие, могут различаться только в зависимости от желания владельца дома сделать что-то самому, украсить дом по-своему.

Игорь Костылев и Евгений Ларин. Фото: Александр Голиков

Кстати, в Октябрьском районе, неподалёку от остановочной платформы Камышенской, есть анклав частного сектора. Там много домов с довольно замысловатыми узорами. Этот декор люди делали сами — те, у кого есть время, желание и умения. Украшения можно найти и в других частях города, где всё ещё сосредоточены остатки частного сектора, неважно, начала или середины века, это всё равно. Там так или иначе присутствует элементарный декор.

Евгений Ларин: Русский дом, изба в нашем представлении — это украшенный дом, резной, даже, возможно, «пряничный». А вы это всё называете псевдорусским стилем. Как это понимать?

Игорь Костылев: А так и понимать! Тот стиль, который мы привыкли называть классическим русским, — с разными ставнями, со всеми этими украшениями — появился предположительно в XIX веке. Был момент, когда император Александр I, будучи победителем в наполеоновских войнах, заинтересовался русскостью. Русские победили Европу, от французского языка отказываемся, нужно изучать всё своё. А своё было простым — опять же, в хорошем смысле. Немудрёным. Обычный дом могли сложить всем миром за несколько дней. Уложили брёвна по своим правилам — и всё. Украшения тоже были элементарными. И возник вопрос: как это так — народ-победитель, а красивого у него нет! Поэтому спешно начинаются поиски этой самой русскости. Это с учётом того, что династия Романовых — русская процентов на пять, наверное.

Русскость тогда становится популярна в Европе. Становятся популярны дачи «а-ля рус». Это те самые лубочные теремки, которые нам на картинках рисуют. 

Более того, например, в Сибири окна были маленькими, чтобы тепло из дома не уходило. Какие там могут быть наличники вокруг этого малюсенького окна?

Кроме того, у обычного, не зажиточного человека и стёкол могло не быть. Оконные проёмы заделывали разными другими материалами. В результате этих поисков русскости то, что мы видим сегодня, пришло к нам из архитектуры барокко, то есть из каменной архитектуры. Часть украшений, которые мы видим в деревянном зодчестве, — это повтор камня. Дерево — это достаточно пластичный материал, из него можно многое сделать, не говоря уже о простых узорах.

Евгений Ларин: В тексте планшета, который встречает посетителей выставки, вы утверждаете, что в деревянных узорах запечатлена народная мудрость. Почему вы так считаете?

Игорь Костылев: Что такое народная мудрость? Это то, как человек массово воспринимает действительность. К сожалению, никто из наших предков, которые тысячу лет назад всё это строили (а деревянные узоры к нам действительно пришли из глубины веков), не оставил нам письменных объяснений того, что всё это значит. Но постарались учёные уже в XX веке. В том числе один из известнейших советских историков академик Рыбаков, у него есть две книги по язычеству славян и Древней Руси. Там он пытается всё это реконструировать.

И вот что получается: в мифологическом сознании всё слитно. Человек не выделяется из природы, природа является частью человека. Вселенная на разных ярусах сама себя повторяет. Поэтому, если говорить об архитектуре вообще, то, предположительно, дом — это модель Вселенной. Вселенная состоит из трёх частей. Подчеркну, всё, что я говорю, — это предположение.

Фото: Евгений Ларин

Евгений Ларин: Рыбакова?

Игорь Костылев: И его в том числе. Может статься, что тысячу лет назад люди вообще о другом думали. Письменных источников как таковых не сохранилось. А в документах христианского периода — в основном обличение язычества, там они не озадачивались символикой.

Так вот, если дом повторяет Вселенную с её трёхчастной структурой, то нижний ярус дома, который соответствует подземному ярусу мира, ничем не украшен. Нижний ярус — это от фундамента до окна, там обычно никаких украшений нет. В подземном мире нет ничего хорошего.

От окна до начала формирования крыши — срединный ярус. Там изображается то, что человеку сопутствует в его жизни. Часто встречаются прямоугольные и ромбические орнаменты, которые, предположительно, изображают вспаханное поле, растительные орнаменты, которые являются ничем иным, как магией. Вы говорили, что древние люди просто так ничего не делали.

Евгений Ларин: То есть они, изображая поле, привлекали урожай?

Игорь Костылев: Да, фактически так. То же самое можно говорить про наскальные рисунки. Древний человек тоже изображал что-либо на стенах своей пещеры. У археологов есть такая шутка, дескать, если не знаешь, как что-то интерпретировать — значит, это религия. Интерпретируется это в том числе как магическая система: изобразили удачную охоту — и она случилась. Изобразили на наличнике засеянное поле со всходами — часть дела сделана. Хотя есть альтернативная точка зрения. Она состоит в том, что изображение растений — это не привлечение удачи, а отталкивание нечисти.

Есть такая версия о происхождении наличника: изначально вокруг окон вешали чеснок и прочую траву, которая отпугивает злые силы. Потом изображения этих растений начали переносить на дерево, чтобы не приходилось постоянно обновлять эту обережную защиту. Таким образом, изображение на наличнике — это либо поле, которое человек хочет видеть, либо отталкивание негативной энергии. И это срединный ярус, на котором живут человек, животные. Обычный мир.

Евгений Ларин. Фото: Александр Голиков

Третий ярус — выше окон. Он соотносится с небесным ярусом мира, где живут высшие силы, боги, мифологические создания. Там один из главных элементов — это деревянное изображение солнца. Это солнце может выглядеть по-разному — в зависимости от фантазии и прямоты рук его создателя. Но всё равно там всегда угадывается солнце с исходящими от него лучами. Солнце не антропоморфное, без улыбки, как на детских картинках. Просто солнце — центр и лучики. И оно всегда располагается на фронтоне под крышей. Есть мнение, что это тоже защита от нечистой силы, потому что нечисть при свете солнца не функционирует. Туда, где есть солнце, нечисть зайти не может.

Кроме солнца, также встречаются символические изображения капель дождя, который приходит с неба, символические изображения птичьих хвостов, которые легко перепутать с каплями. И те, и другие — это вытянутые треугольные изображения, только располагаются они на разных уровнях.

Есть также изображения, предположительно, коня — символа богатства. Было божество Хорос, его символом был конь. Хорос отвечал за плодородие, плодородие — это богатство, богатство — в конях. Тысячу лет назад это было совершенно логично.

Евгений Ларин: Вы знаете, в этом Хоросе мне послышалось английское слово Horse — «лошадь».

Игорь Костылев: Возможно. Тут надо привлекать лингвистов. Действительно, русский и английский — языки индоевропейской группы, похожие слова на самом деле есть. 

Евгений Ларин: Как вы думаете или как думают учёные, тот же Рыбаков, например, мастера, которые искусно вырезали деревянные украшения для домов, и люди, которые заказывали декор (возможно, просто по каталогам), о чём-то подобном вообще догадывались — что все эти узоры несут какой глубокий смысл? Или на них смотрели так же, как мы смотрим сейчас на рисунок какого-нибудь бабушкиного ковра?

Игорь Костылев: В литературе мнения на этот счёт нет. Воспоминаний этих мастеров у нас нет. Но есть предположение, что они не особо задумывались о символическом смысле узоров. Действительно, есть каталог. Заказчик, у которого есть деньги, сказал: «Сделай вот это и вот это, это красиво».

Евгений Ларин: То есть не так, что, мол, «Ой, что-то меня нечисть замучила, сделайте мне оберег посильнее»?

Игорь Костылев: Причём суеверия настолько органично вплетаются в человеческую жизнь, что вряд ли кто-то об этом серьёзно задумывается. Постучать по дереву — это у всех на элементарном уровне. Какой там узор обозначает коня, какой — птичку? Понятно, что изображение солнца обозначает солнце, но, скорее всего, об этом особо не задумывались. Была традиция, и люди эту традицию продолжали. Причём если учесть мнение, что наша деревянная архитектура пришла из архитектуры барокко, то внуки и правнуки тех людей, которые ваяли барокко, через поколения просто переносили это на дерево. Чтобы искусство покупали, оно должно быть актуальным.

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: зловещий номер, пятилетняя война и козы в вагоне

Евгений Ларин: В современных типовых украшениях, изготовленных, возможно, где-то на фабриках, в декоре, который можно увидеть на дачных домиках, на частных жилых домах, прослеживаются те же самые элементы? Они до нас дошли?

Игорь Костылев: Они, на самом деле, настолько упрощены, что речь уже идёт о стилизации. Это попытка упростить, сделать красиво, но поскольку традиции идеи нет — то всё делается максимально просто. Но вообще, кстати, если смотреть на современные постройки, то там каких-то наличников или какой-то русскости-то и нет. На домах в стиле хай-тек наличника нет как такового. Сама структура здания совершенно другая. Если кто-то заказывает украшения себе на дачу, то тут повторяется та же история, что и в конце XIX века: «Сделайте мне красиво!» Мастер делает красиво, посмотрев на какой-то образец. Правда, говорить о том, что это прям фабричное производство, наверное, нельзя. Это всё-таки делают какие-то умельцы.

Евгений Ларин: Мануфактура!

Игорь Костылев: Можно, действительно, сказать, что это мануфактура. Поэтому поскольку они обращаются к наличнику XIX века, то часть декора, естественно, будет повторяться. Но спроси у мастера, что это за картинка — он, скорее всего, не скажет. Но зато он сможет долго говорить про дерево, про свойства различных пород древесины, про способы её обработки.

Евгений Ларин: Как давно, по-вашему, образы декора утратили свой первоначальный глубинный смысл, если он вообще был, и пришли просто к идее украшения?

Игорь Костылев: Настолько глубоко мы в процессе подготовки выставки не копали, но можно предполагать, что к XVI-XVII векам смысл уже точно начал уходить. Можно сделать предположение, основываясь на трудах советских историков, что связано это с повышенной эксплуатацией крестьянства.

Игорь Костылев. Фото: Александр Голиков

Есть даже такое мнение, что в России во второй четверти XIX века происходит всплеск этнографии в дворянской среде. Дворяне начинают изучать крестьян, потому что для дворян это совершенно другой мир. А крестьяне сами уже начинают забывать свои песни, заговоры, пляски, свои традиции. Дворяне начинают всё это изучать, записывать песни, различные сказки, которые на самом деле не такие весёлые, как мы привыкли. Народная сказка сурова и жестока. Происходило то, что культура по различным причинам упрощалась, символический смысл наличника забывался.

Действительно, не последнюю роль здесь играло крепостное право. Эксплуатация крестьянина повышалась, он был вынужден больше работать, меньше заниматься своей духовной культурой. Поэтому с полным правом можно говорить, что к XIX веку символические смыслы были глубоко погребены, и их уже нужно было выкапывать и изучать.

Евгений Ларин: Если говорить о местном материале, то удалось ли вам выяснить какие-то специфические черты декора Ново-Николаевска? Или чуть шире — ново-николаевского, колыванского, декора нашего региона? Что-то у нас отличалось либо это всё было в общей традиции?

Игорь Костылев: Ново-николаевский декор — это стилизованная копия. 

А теперь представим, через сколько этапов копий это прошло. Осмысление, осмысление и осмысление. В Ново-Николаевске купеческое деревянное зодчество развивалось всего лишь пару десятков лет. Свой собственный стиль у нас развиться не успел. Что касается Колывани, то некоторые специалисты говорят, что там можно найти отдельные элементы, но это не то чтобы какой-то свой стиль — это мода. Один сделал, всем понравилось, и вот уже вся улица делает так же, как сделал сосед, потому что это красиво. А через пять лет пришла другая мода, и дома стали украшать уже по-другому.

Евгений Ларин: Для Ново-Николаевска ведь характерна именно городская усадьба. Можно сказать, что у нас городской тип украшений? Или это всё пришло из деревни и всё это, опять-таки, одинаковое?

Игорь Костылев: По большому счёту у нас городской тип. В деревне всё было проще.

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: бор Его Величества, смородина и гигантские шаги

Евгений Ларин: Кстати, мы же хотели про дом Сурикова рассказать! Сравнить казённые и не казённые украшения. А ведь украшения дома — это ещё и статус его владельца.

Игорь Костылев: Действительно, небогатый человек не мог позволить себе нанять кого-то, кто всё это сделает. Самому сделать — времени нет, нужно работать. А у таких людей, как купец Суриков, купец Маштаков, Каган, деньги были. Для богатого человека в начале XX века важно было показать статусность. Ещё богатые красивые наличники могли использоваться в качестве рекламы доходных домов. Их, например, было много на Коммунистической, на Инской. Таким образом, наличники привлекали публику, которая хотела снимать номера в красивых домах.

Евгений Ларин: А действительно ли были такие элементы декора, количество которых, как на петлицах, указывало на звание человека?

Игорь Костылев: Есть версия, что число так называемых фиалов, которые располагаются в верхней части наличника, указывает на гильдию. Один фиал говорит о том, что в доме живёт купец третьей гильдии, два фиала — второй, три — первой гильдии.

Евгений Ларин: Но это не точно?

Игорь Костылев: Это, действительно, не точно. Можно найти также и дома богатых крестьян с такими фиалами. На домах, которые построены уже в советское время, повторение этих фиалов имеется. Ну а какие там купцы? Просто красиво.

В Ново-Николаевске, очевидно, эта схема далеко не всегда работала. Город строился, перестраивался, достраивался, люди сюда съезжались разные. Поэтому не обязательно было быть богатым купцом или человеком дворянского сословия. Можно быть богатым мещанином и поставить себе какие угодно украшения. А ещё лучше — построить себе кирпичный дом, если есть деньги. Это ещё ярче подчеркнёт статус.

Евгений Ларин: А купчина не поинтересуется, мол, на каком всё это основании? Дескать, какого ты звания?

Игорь Костылев: Это Ново-Николаевск, здесь могут и послать с такими вопросами. Деловые люди не станут выяснять отношения из-за каких-то фиалов.

Фото: Евгений Ларин

Евгений Ларин: Почему, по вашему мнению, стоит прийти на выставку «Сердце узора»? 

Игорь Костылев: На выставку стоит прийти посмотреть, потому что это действительно красиво. Деревянный декор так или иначе уходит с городских улиц. Ну, и это выставка не столько про архитектуру как таковую, это возможность познакомиться с глубинной сутью. С идеей, которая когда-то была, предположительно, заложена. Идея, которая заложена в узоре, — это и есть сердце узора.

Ещё один повод посетить эту выставку — чуть ближе познакомиться с историей города, научиться разбираться в архитектурных элементах — где фриз, где карниз, где подоконная доска, наличник, фиал. Лишним это не будет.

Евгений Ларин: А потрогать можно?

Игорь Костылев: Кое-что можно. 

Главные новости вашего города — подписывайтесь на нашу группу Вконтакте.

#Однажды в Новосибирске #Интервью #Городская история #Дом в городе #Архитектура #Культурный город #Городская волна