Городская волна
Настрой город для себя

Милый город

Город Локтя

Город в лицах

Городская история

Сделано в Новосибирске

Полезный город

Городской треш

Сбросить
Новосибирские
новости
Настрой город для себя

Милый город

Город Локтя

Город в лицах

Городская история

Сделано в Новосибирске

Полезный город

Городской треш

Сбросить
Городская волна
Все материалы
Подписывайтесь:

Однажды в Новосибирске: чудесные спасения, 31 апреля и свойства памяти

11 июня на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывали сотрудник Музея Новосибирска, краевед и писатель Константин Голодяев и основатель проекта «Дорогами гражданской войны. Сибирь», выпускник гимназии №5 Александр Мироненко. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.

Евгений Ларин
Евгений Ларин
14:27, 18 июня 2021

Взгляд назад. Исторический календарь

7 июня 1954 года в эксплуатацию сдали завод «Сиблитмаш», который производил автоматические линии и агрегаты для химической промышленности.

8 июня 1995 года при Новосибирском государственном техническом университете открыли Институт социальной реабилитации.

10 июня 1964 года открылся городской автовокзал на Красном проспекте. Междугородние автобусы с него отправились по 27 направлениям.

11 июня 1906 года в Ново-Николаевске завершилось строительство депо городской пожарной команды на два конно-бочечных хода. Пожарные служили в одну смену, по 15-16 часов в день. В мирные дни поднимались в пять утра, становились на молитву, чистили и кормили лошадей, занимались уборкой помещений и двора.

12 июня 1951 года в Новосибирске прошёл первый праздник песни. На привокзальной площади выступил сводный хор города.

12 июня 1965 года в первый рейс отправился фирменный поезд «Сибиряк».

13 июня 1921 года согласно постановлению ВЦИК РСФСР Ново-Николаевск становится центром Ново-Николаевской губернии, в составе которой было пять уездов: Каинский, Каргатский, Каменский, Черепановский и Ново-Николаевский. 

Однажды в Новосибирске. Новое в понятии Сибири

12 июня 1944 года Новосибирск, который был тогда закрытым городом, посетил Генри Эгард Уоллес. Он занимал тогда пост вице-президента США в правительстве президента Франклина Рузвельта.

В мае 1944 года Уоллес посетил Советский Союз, побывал в Средней Азии, Сибири и на Дальнем Востоке, в том числе на Колыме. Наши краеведы нашли даже полутораминутный ролик американской кинохроники о приезде Уоллеса в сибирскую столицу. Там можно увидеть не только самого Уоллеса, но и наши знаменитые «Яки», а также кадры летнего города 1944 года и интерьер театра оперы и балета.

Во время своего визита в Новосибирск американский вице-президент осмотрел город, побывал на авиастроительном заводе имени Чкалова, понаблюдал за испытательным полётом истребителя Як-3, выступил на собрании в здании театра оперы. Отметил значительный вклад сибиряков в борьбу с фашизмом.

«Граждане! Возможность посещения вашего города меня очень обрадовала. Его название весьма знаменательно. К понятию „Сибирь“ присоединено нечто новое», — сказал вице-президент США, обращаясь к сибирякам на ломаном русском.

Визит Генри Уоллеса в Новосибирск совпал с открытием второго фронта в Европе и первыми успехами на нём союзников. Это произошло уже после того, как в декабре 1943 года военные успехи СССР предопределили будущее поражение Германии. 6 июня 1944 года англо-американский десант высадился на севере Франции.

Было — не было. Красиво не соврать — истории не рассказать

Гости в студии «Городской волны» — сотрудник Музея Новосибирска, краевед и писатель Константин Голодяев и основатель проекта «Дорогами гражданской войны. Сибирь» выпускник гимназии №5 Александр Мироненко.

Евгений Ларин: Так уж повелось, что мы не привыкли доверять средствам массовой информации. Во всяком случае делаем мы это с большой осторожностью и с массой оговорок. Всё то же относится и к газетам прошлого. Слишком уж часто газеты становились орудием пропаганды. Причём любой власти.

С архивными документами вроде всё должно быть в порядке. Вроде вот он, чистый достоверный источник. Но нет — мы знаем, что в архивы-то как раз с большим рвением режимы запускали свои щупальца: изъять, вымарать, заменить, в лучшем случае упрятать в спецхран.

_MG_6116.JPG
Александр Мироненко, Константин Голодяев, Евгений Ларин. Фото: Евгений Аникеев, nsknews.info

И нам остаются только мемуары — свидетельские показания непосредственных участников исторических событий. Но, оказывается, и с мемуарами не всё так просто. Впрочем, мои собеседники сами предложили обсудить тему доверия к мемуарам, так что давайте предоставим им возможность самим объяснить, в чём дело. Что послужило поводом поставить под сомнения воспоминания? Казалось бы, именно эти источники и должны быть самыми достоверными. Вы кого-то уличили во лжи или нашли серьёзные расхождения с проверенными фактами? Что произошло?

Константин Голодяев: Мемуары — это очень сложный источник. Наверное, даже сложнее, чем газеты и архивные документы. Абсолютно нет желания поставить что-то под сомнение, хотя оно постоянно возникает. Есть желание докопаться до истины. Меня, например, удивляют «чудесные спасения», которые описаны в мемуарах большевички Чудиновой. Она в 1919 году находилась в тюрьме на Александровской... Её воспоминания содержатся в книге, которая вышла в издательстве «Детская литература».

Евгений Ларин: Это несколько странно.

Константин Голодяев: На самом деле, детей в 1960-70-е годы очень активно воспитывали в этом духе. Там написано, что надзиратель ей просто открывает двери камеры, и она выходит из тюрьмы вместе с этим надзирателем.

Александр Мироненко: Там ещё была подставная драка, затеянная заключёнными в соседней камере.

Константин Голодяев: Или вот ещё воспоминания большевика Мамаева, который сидел в этой же тюрьме на Александровской в том ужасном декабре 1919 года. Всех вокруг расстреливают, режут. 

Он пишет в мемуарах: «Около смертной камеры валились куски человеческого мяса, рваная одежда в крови и лужи застывшей крови». А его спасает знакомый офицер, которого он увидел.

«Конвой вытащил меня за ворота совершенно раздетого. Собрался я с силами и бросился бежать». Просто сюжет американского боевика. Может быть, так оно и было на самом деле — как пишет Мамаев. А может быть, его отпустили по другой причине. Может, его отпустили сознательно. Может быть, он кого-то сдал, согласился сотрудничать. Этого мы, к сожалению, не можем знать. Мемуары дают часто противоречивое и размытое представление о событии.

Евгений, вы сами писали мемуары — свои собственные?

Евгений Ларин: Пока ещё не добрался.

Константин Голодяев: Надо уже начинать! Когда вы пишете о своей жизни, вы же пишете это потомкам — детям, внукам — и хотите, чтобы они это читали, гордились вами.

Евгений Ларин: Даже маленький пост в Instagram хочется оформить всегда красиво и не всегда, возможно, правдиво.

Константин Голодяев: Да. Где-то чего-то хочется не сказать, что-то хочется приукрасить, блеснуть, а то и соврать. Помните известный фильм, где перед Будённым стоят четыре молодых «дьяволёнка», красный командарм их подбадривает и говорит замечательную фразу: «Красиво не соврать — истории не рассказать»?

Кстати, киносценарии больше всех грешат этой неправдой. И, конечно, человеческая память — это не машина. Что-то в нашем прошлом мы не очень любим, не говорим об этом. Оно забывается. А что-то, наоборот, мы рассказываем во время каждого застолья. Постепенно что-то, что с нами происходило, уходит в прошлое. А какой-то веселый рассказ, который рассказал сокурсник, мы принимаем и выдаём уже за свои действия. И вот так легенда становится историей.

Евгений Ларин: Я сейчас читаю мемуары белого генерала Константина Сахарова — книга «Белая Сибирь». И во время чтения я то и дело ловлю себя на мысли, что этот человек, скорее всего, немного не в себе: все вокруг предатели, кровавые насильники России, антихристы, красная звезда у него — сатанинская пентаграмма и прочее и прочее.

Вот эта книга — «Белая Сибирь. Внутренняя война 1918–1920». Открываем наугад. Страница 187. На предыдущей странице начинается глава четыре «Предательство тыла». Читаем:

«Гефсиманский сад России был 1917 год. Голгофа её длится и до сей поры.

Но придёт и воскресение. Так же неожиданно, таинственно и сияюще.

И встанет Россия из гроба. Вера в это живёт не только среди нас, русских, но среди всей лучшей части человечества...

В то время, когда белые русские армии, эти полчища новых крестоносцев, напрягали все усилия, несли в жертву кровь и жизнь, чтоб победить интернационал, вырвать из хищных когтей его Родину и христианскую культуру, — в это же время происходило новое иудино дело, творилось новое предательство».

И всё у него примерно в том же духе. Генерал явно сгущает краски и передёргивает, а в некоторых случаях не владеет информацией в принципе, как в случае с Ивакиным, который, по его версии, попытался бежать и был убит часовым.

Константин Голодяев: Он где-то об этом услышал!

_MG_6131.JPG
Константин Голодяев и Евгений Ларин. Фото: Евгений Аникеев, nsknews.info

Евгений Ларин: Да. И мы в этом сильно сомневаемся. Сахарова в тот момент вообще не было в Ново-Николаевске. Он был в Тайге.

Давайте попытаемся разобраться, какими путями в воспоминания проникают ошибки, кроме того, что так проявляется свойство человеческой памяти. Возможно, человек писал под давлением? Возможно, он, действительно, немного повредился рассудком вследствие каких-то серьёзных событий? Как сокамерница Дуси Ковальчук Сурнова, которая сошла с ума в камере.

Александр Мироненко: Это была сестра Лизы Сурновой, которая в конце концов покончила жизнь самоубийством. С Сурновыми тоже была интересная история о том, как им помог сбежать из польской контрразведки их старый знакомый ещё по Ишиму Тобольской губернии. Аналогичный «чудесный побег», в который сразу слабо верится.

Константин Голодяев: Воспоминания Сахарова, которые идут вразрез с воспоминаниями его противников, большевиков, — это точка зрения. Просто точка зрения конкретного человека. На эти воспоминания влияет много факторов. Это и выборочная память, которая что-то берёт, а что-то — нет. И приукрашивание действительности. Плюс, безусловно, собственное мировоззрение, которое сразу сквозит однобокостью суждения. Влияет и политическая ситуация при написании. Стоял над тобой оперативный работник, заставляя писать, или нет? Что писать можно, а что — нельзя? Есть статья за твои мысли или такой статьи ещё нет?

Влияет и то, кто заказчик воспоминаний. Написать мемуары заказал обком партии или белое движение? И есть простое желание выжить в ситуации, когда ты пишешь под давлением.

Это могут быть и показания допроса, и автобиография при приёме на работу, и чистая агитация, когда человек пишет в партийную газету.

Нередко неточности в воспоминаниях выливаются в казусные ситуации. Описки, которые потом входят в историю. Так, первый историк нашего города Николай Павлович Литвинов в своих воспоминаниях написал — и это потом везде цитировали, — что мостостроители прибыли в город 31 апреля. Возьмите календарь и попробуйте там найти 31 апреля! Но он так написал. Ошибся или подзабыл?

Другой пример. Михаил Можаров, приказчик купца Евграфа Жернакова, пишет, что он открыл в марте 1894 года первый в городе магазин. И это дата образования города. Можаров готовил своё письмо для Общества изучения Сибири и её производительных сил в 1928 году. И дата вошла в историю города, многие её считают началом коммерческой жизни Ново-Николаевска. Вот молодец! Сам себя записал в основатели города! А что, строители год до этого без магазина жили? А магазин Чередова, который был открыт почти за год до этого прямо на берегу Каменки? А торговая баня Петра Кондратьева, которую он как раз продал Евграфу Жернакову, возможно, под тот самый магазин? Зачастую историки эти личные воспоминания, эти казусы берут потом и цитируют. Они становятся «чистой правдой».

Евгений Ларин: Давайте перейдём к конкретным примерам. Какие, на ваш взгляд, эпизоды истории нашего города представляются наиболее размытыми, каким-то образом размазанными, неясными именно благодаря мемуарам? Случаи, когда мемуары внесли в историю сумятицу?

Александр Мироненко: Безусловно, большая часть этих эпизодов относятся к периоду гражданской войны в Сибири и, соответственно, к тем событиям, которые происходили во время гражданской войны у нас в городе. Связано это в первую очередь с тем, что время это было суматошное. Время, крайне подверженное пропаганде с разных сторон, подверженное влиянию большого количества идеологий.

Такими значимыми эпизодами, которые, к сожалению, так и не получили достоверного отображения в действительности, стало, во-первых, самоубийство Дуси Ковальчук — о нём мы уже говорили в этой студии. Также это гибель наших пятерых большевиков в июне 1918 года. И, безусловно, это мятеж 2-го Барабинского полка под командованием полковника Ивакина.

_MG_6108.JPG
Фото: Евгений Аникеев, nsknews.info

Евгений Ларин: Ну и, наверное, расстрел большевиков при отступлении белых в декабре 1919 года.

Александр Мироненко: Да, разгрузка тюрьмы, соответственно.

Евгений Ларин: Давайте разберём, какие именно моменты ломают стройность истории.

Александр Мироненко: Пожалуй, начнём с примера Дуси Ковальчук. Безусловно, Евдокия Борисовна — это уникальный персонаж в нашей истории. Для города она стала знаковой личностью. Не зря в её честь названа одна из серьёзных артерий — улиц. 

На протяжении последних ста лет судьба Евдокии Борисовны была описана таким образом, что она была замучена то ли в польской, то ли в чешской контрразведке. При этом, когда я стал заниматься темой более подробно, после того как были обнаружены документы в архиве Красноярского края — воспоминания той самой Сурновой, я нашёл крайне занимательный парадокс: едва ли не все воспоминания, посвящённые товарищу Дусе, воспоминания её сподвижников, товарищей, тех людей, которые её просто знали, вроде той же Чудиновой, почти все они говорят о том, что Евдокия Борисовна всё-таки покончила жизнь самоубийством в камере польской контрразведки.

Евгений Ларин: Это версия как-то очень осторожно ходила в исторических кругах, так ведь? О ней не любили говорить.

Константин Голодяев: В бумагах она лежала. Но когда кто-то поднимал это бумаги, то скрывал это или не обращал внимания. Или просто эти бумаги никогда не открывались.

Евгений Ларин: Возможно, это был насколько неприятный факт для власти?

Константин Голодяев: С другой стороны, она же покончила с собой не просто так — её действительно мучили. Она реально была замучена. Но по факту это было самоубийство, а не расстрел.

Евгений Ларин: На сегодняшний день мы всё-таки склоняемся к этой версии?

Александр Мироненко: Да, скорее всего, это наиболее вероятная версия. Причём несколько авторов воспоминаний говорят о том, что попыток самоубийства было несколько. Также существует ещё одна версия, не то что опровергающая эти события, но в какой-то степени их развивающая. Версия говорит о том, что после последней попытки самоубийства Евдокия Борисовна была уже в полумёртвом состоянии, и её вместе с двумя Шамшиными вывезли за современный мясокомбинат и там добили. Но об этом говорят только воспоминания дочери Евдокии Борисовны Ковальчук, Анны.

Евгений Ларин: Естественно, она сама этого не видела. А видел ли кто-нибудь вообще этот момент?

Александр Мироненко: По одной версии, в парикмахерскую мужа Евдокии Борисовны Ковальчук после её гибели пришёл польский офицер или солдат из той самой контрразведки и вроде в подробностях рассказал о том, как всё было. Дескать, он был непосредственным участником тех событий — расстрела Шамшиных и Евдокии Борисовны. Он также упоминает, что расстреливающие солдаты попытались снять с них кольца и украшения, а он, сам этот офицер, помешал. И, собственно, он и донёс до семьи Ковальчук весть о гибели матери и жены. Получается, что Анна Фёдоровна излагает воспоминания человека, который там действительно был. Но это пересказ, и доподлинно верить этому мы не можем.

Константин Голодяев: Пересказ пересказа и ещё допересказ.

Евгений Ларин: Евдокия Борисовна в одиночке содержалась?

Александр Мироненко: Нет, содержалась она с целым рядом других большевиков. Август-сентябрь 1919 года ознаменовался в целом провалом большевистской подпольной организации. Были арестованы Шамшины, семья Романова. Они, по сути, содержались в заложниках. На это намекают многие авторы воспоминаний. Была арестована Евдокия Борисовна Ковальчук и ещё целый ряд большевиков, которые здесь были так или иначе — проездом или временно, в командировке по работе.

_MG_6076.JPG
Константин Голодяев. Фото: Евгений Аникеев, nsknews.info

Непосредственно в момент гибели Евдокии Борисовны в той же камере были младшая сестра Григория Шамшина, его мать и старший брат. Младшую сестру отпустили через несколько дней. И вот с изложения воспоминаний своей младшей сестры Григорий Шамшин пишет свои воспоминания и рассказывает о том, что Евдокия Борисовна покончила с собой, и ей помогли сокамерники.

Евгений Ларин: То есть они всё видели, и никто не попытался?.. 

Константин Голодяев: Она объяснила, что не может больше терпеть, что боится выдать товарищей, поэтому она приняла такое решение. Они с ним согласились, в этот момент отвернулись, но один не выдержал и помог. Помог покончить с жизнью.

Евгений Ларин: И потом её увезли в неизвестном направлении, да так, что концов не отыскать? По поводу могилы какие-то новости есть?

Александр Мироненко: По поводу могилы пока новостей нет. Могилу на протяжении нескольких лет искала вся семья Дуси. Её сестра и дочь даже ездили в Омск в попытках отыскать следы матери. Когда выяснилась вся эта история с поляком — что большевиков погубили где-то в районе мясокомбината, в стороне Заельцовского бора, Шамшин и Ковальчук искали могилы своих родственников, но таковых так и не нашли. Хотя были известны места некоторых захоронений погибших в контрразведках и в тюрьмах. Но точное место их захоронения так и не было установлено.

Константин Голодяев: Вообще, с захоронениями начиная с 1917 года история совершенно закрытая. И, наверное, уже никогда не откроется. Если говорить о мае 1918 года, когда произошёл белочешский переворот, и был бой в военном городке, и там побили красных мадьяров, их тоже где-то захоронили. У немецких военнопленных, которые здесь были в годы первой мировой войны, тоже было кладбище. На Берёзовой роще сколько было захоронений и чехов, и поляков!

 Захоронение барона Унгерна, которого у нас в 1921 году расстреляли, — где? Нигде.

Мы знаем только фактическое место захоронения тех расстрелянных 104 человек, что лежат в сквере Героев революции — памяти жертв гражданской войны. Мы не знаем людей, опознаны только 37 человек, но знаем, где они похоронены. То же касается и периода ГУЛАГа — у нас что, не было вообще ни одного места расстрела заключённых и их захоронений? Фактически нет. Предполагалось, что это тюрьма на улице 1905 года, но доказательств нет. Всё очень хорошо спрятали в землю!

Александр Мироненко: Если мы говорим о захоронениях 1920-30-х годов, то, вероятно, это всё хранится в архивах федеральной службы безопасности, которые простому обывателю, к сожалению, недоступны и вряд ли в скором времени будут открыты. Если мы говорим о периоде гражданской войны, то в силу того, что это общее время разрухи, время некоторого хаоса. Более того, осень и декабрь 1919 года — это время, когда белая армия стремительно отступает на восток, и я подозреваю, что по расстрелу Дуси Ковальчук и Шамшиных могло даже документации как таковой не вестись. 

Я направил несколько запросов в архивы Польши. Из центрального архива Польской республики мне пришёл ответ, что у них материалов по этой теме не содержится. Сейчас направлены запросы ещё в ряд архивов, быть может, мы сможем найти что-то по польской контрразведке — хотя бы в целом.

Евгений Ларин: Вот ещё один «кейс», который мы уже упомянули, — это казнь или убийство тех самых пятерых руководителей совета большевиков, захоронением которых как раз занималась Дуся Ковальчук. 

Александр, в вашей статье о товарище Дусе я встретил высказывание военного следователя Вербицкого: «Я констатирую их смерть вовсе не при попытке бежать». И он посоветовал обратиться в комиссию, которая будет это дело расследовать. А мы знаем, что расстрел при попытке к бегству всегда был официальной, единственно верной версией. Почему военный следователь мог сделать такие выводы?

Александр Мироненко: Расстрел пяти большевиков — это сквозная тема, которую затрагивает любой исследователь гражданской войны в городе Ново-Николаевске. В моей прошлой работе по Григорию Ивановичу Окуневу я также попал на этих пятерых большевиков.

Евгений Ларин: Как Рим, в который ведут все дороги!

Александр Мироненко: Действительно. В настоящий момент я пытаюсь установить личность этого самого следователя Вербицкого. Есть подозрение, что у меня это в ближайшее время получится. Если я смогу оттолкнуться от его биографии, а может, от каких-то воспоминаний того периода, я думаю, это будет достаточно точно. Тем более если он был следователем. Вопрос в том, что формулировка Вербицкого весьма расплывчата. Он мог говорить о том, что они были просто расстреляны. Он мог говорить, что попытка бегства была инициирована самими белыми.

_MG_6156.JPG
Александр Мироненко. Фото: Евгений Аникеев, nsknews.info

Евгений Ларин: Я, конечно, не судмедэксперт, но как он это мог понять?

Константин Голодяев: Кто убегает — тому в спину стреляют, а их расстреляли, может быть, в лицо.

Александр Мироненко: К тому же, если говорить о похоронах пятёрки, то большевикам, которые хоронили своих товарищей, не позволили открыть все гробы. Часть гробов была закрыта. Те, кто участвовал в этих похоронах, неоднократно вспоминали момент, когда вскрыли два гроба: тела были действительно изуродованы. Это не было похоже на пулю, которая догнала при попытке к бегству. Это была скорее казнь, быть может, даже показательная казнь. Воспоминания по этому поводу крайне разнятся.

Евгений Ларин: Воспоминания большевика Шварца, на которые мы опирались в одном из наших разговоров, тоже ведь указывают на то, что люди побежали после того, как в группу конвоируемых метнули бомбу. А он — участник событий, он это видел своими глазами.

Александр Мироненко: То, что он это сам видел, весьма сомнительно. Из дела Окунева мы помним, что между двумя конвоями — первой пятёркой, которую отделили, и другой группой — был достаточный промежуток в расстоянии. И Шварц писал, что они слышали выстрелы и видели что-то мельтешащее и происходящее впереди. Доподлинно видеть, как это было, он не мог. Он написал про бомбу, но он же не мог написать, что большевики попытались сами по себе бежать, идя под конвоем. Вопрос идеологический. Всё-таки Шварц потом занимал достаточно высокие партийные должности, и ему была необходима самоцензура как таковая, даже в своих собственных воспоминаниях.

Евгений Ларин: Немного не в хронологическом порядке, но давайте разберём другой случай казни или убийства большевиков, который тоже вызывает много споров и сомнений. 1919 год, декабрь, так называемая разгрузка тюрьмы. В статьях и исследованиях, который проводил Ново-Николаевский военно-исторический клуб, есть информация о найденных воспоминаниях одного из тех, кто содержался в той самой тюрьме. Тех людей, которых потом каким-то образом убили. Есть два идентичных документа — найди различия. В одном случае написано буквально следующее: «Наконец 9 декабря наш караул в тюрьме был сменён анненковцами», а другой вариант того же самого документа, другой его список, говорит: «Наконец 9 декабря наш караул в тюрьме был сменён». Всё, об анненковцах ни слова. 

В обоих вариантах документа сказано, что потом заключённые были «заколоты в подвале тюрьмы». Кем заколоты? Поляками, колчаковской контрразведкой или анненковцами? На этот вопрос мы не можем... или можем попытаться ответить?

Александр Мироненко: На этот вопрос ответа пока, к сожалению, нет. Эти воспоминания достаточно известны. Мы с Константином Артёмовичем два года назад разбирали воспоминания большевика Бочкарёва на встрече в музейной гостиной. По сей день версии разнятся. Относительно недавно были найдены воспоминания ещё одного заключённого этой самой тюрьмы — Мамаева, в которых он также ссылается на анненковцев. При этом Ново-Николаевский военно-исторический клуб продолжает свою активную работу по ивакинскому мятежу и расстрелу в тюрьме. Они утверждают, что анненковцы здесь всё-таки замешаны не были. Более того, мне известно, что в настоящий момент Ново-Николаевский военно-исторический клуб восстановил биографию последнего автора воспоминаний — Мамаева. Ждём новостей.

Константин Голодяев: Я бы действительно оставил этот вопрос ребятам из Ново-Николаевского военно-исторического клуба, потому что они в этом глубоко сидят. Но факт, что мемуары действительно разнятся. В том числе по анненковцам. Но они упоминаются не в одном мемуаре. Упоминания о них есть и у Бочкарёва, и у Мамаева. Мамаев даже описывает, как они выглядели: «... и утром ежедневно офицер анненковского отряда с несколькими солдатами (с чёрными лентами на фуражках и рукавах) выводили несчастных со связанными руками из смертной камеры, отрубали им губы, носы, слабых тут же пристреливали или разрубали шашкой». 

Я разговаривал с одним из членов военно-исторического клуба из Барнаула, Юрием Гончаровым, и он говорит, что у анненковцев не было таких отличительных знаков, как нам описывает Мамаев. Они выглядели всё-таки немного по-другому. Он приводит такой довод: когда Анненкова судили уже в советское время, ему этот факт никогда не приписывали — что его солдаты участвовали в этой ужасной казни. Иначе этот факт обязательно бы всплыл в расследовании, на слушаниях в судах. Но раз его не было, значит, не могли советские органы пропустить этот факт мимо ушей.

Евгений Ларин: Анненковцев изображают чуть ли не в эсэсовской форме. Фильм «Красный газ» из наших современников, конечно, никто не видел, он просто не сохранился. Но есть кадры или фото со съёмок, там у анненковцев чуть ли не череп с костями на околышах фуражек или где-то ещё... Вот это тот самый случай так называемого вранья?

Константин Голодяев: Вранья не вранья, но мы ведь говорили о том, что какие-то факты могли быть опущены, что-то просто забылось, где-то был политический заказ. Всё это для последующих исследователей через 100 лет складывается в полную головоломку.

_MG_6055.JPG
Евгений Ларин. Фото: Евгений Аникеев, nsknews.info

Александр Мироненко: Ещё один немаловажный фактор лжи в воспоминаниях — это то, что когда мы говорим о периоде гражданской войны, то это было время действительно суматошное. И при чтении воспоминаний Константина Сахарова, о которых вы говорили в самом начале нашего разговора, у того, кто их читает, особенно если речь идёт об исследователях гражданской войны, складывается ощущение, что Сахаров, будучи главнокомандующим, сам не до конца понимает ситуацию, сложившуюся на его фронте и у него в тылу, не понимает в принципе, что происходит. Поэтому он и делает зачастую суждения по типу «предатели». Он не разделяет политические группировки, движения и восстания. Это действительно связано с общим непониманием окружающего мира в конкретном месте и в конкретное время.

Евгений Ларин: В своих воспоминаниях Сахаров пишет, что полковник Ивакин был застрелен при попытке к бегству. Распространённая формулировка, как мы можем убедиться. Воспоминания другого человека говорят о том, что в вагон генерала Войцеховского, где держали арестованного Ивакина, зашёл человек и предложил ему, Ивакину, взять пистолет, тот его взял, а когда этот человек вышел, Ивакин покончил с собой. Я так понимаю, что эта версия сейчас побеждает.

Александр Мироненко: Думаю, да. Это версия является наиболее достоверной. Исследователи из Ново-Николаевского военно-исторического клуба весьма подробно этот момент разобрали. К тому же не только в воспоминаниях, о которых говорят наши коллеги, говорится о такой гибели полковника Ивакина. Хочу напомнить, что командир 3-го Барнаульского полка господин Камбалин вспоминал что Ивакин либо погиб при попытке к бегству, либо покончил с собой после военно-полевого суда. Он на это тоже указывал. Воспоминания Камбалина известны достаточно давно, они опубликованы. Ново-Николаевский военно-исторический клуб нашёл целый ряд тому подтверждений нескольких людей, которые указывают на то, что Ивакин покончил жизнь самоубийством по итогам военно-полевого суда.

Евгений Ларин: Есть версия, что его убийство при попытке к бегству выдали специально, пытаясь утаить факт расправы над Ивакиным.

Александр Мироненко: Анатолий Николаевич Пепеляев требовал освободить Ивакина.

Константин Голодяев: Пепеляев с Ивакиным были очень дружны. Пепеляев требовал и угрожал выйти на вооружённый конфликт, если Ивакина не освободят.

Евгений Ларин: Если я не ошибаюсь, он требовал, чтобы ни один волос не упал с головы Ивакина, на что ему ответили, что ни один волос не упадёт, мол, мы обещаем, а вот насчёт самой головы не можем поручиться.

Александр Мироненко: Пепеляев вскоре после мятежа Барабинского полка под предводительством Ивакина арестовывает Константина Сахарова. Анатолий Николаевич Пепеляев здесь играет достаточно значительную роль. Он действительно угрожал тем, что пойдёт обратно на Ново-Николаевск. 

То есть в декабре 1919 года белое движение оказалось на пороге раскола, на пороге начала гражданской войны уже между собой.

Константин Голодяев: И одной из причин тому был как раз Ивакин.

Евгений Ларин: Чтобы нам сделать некоторые выводы, я предлагаю ответить на такой вопрос: какой тип исторических источников мы всё-таки можем считать наиболее достоверным, если мы выбираем из газет, архивных документов и мемуаров? Где можно найти больше правды?

Константин Голодяев: Вот перед нами сканы воспоминаний Шамшина, Мамаева. На них штампы, которые говорят о том, что они лежат в архиве. Это воспоминания или архивный документ? Я думаю, что необходимо только комплексное изучение вопроса, большое, от начала и с погружением. Сначала нужно почитать предыдущие наработки коллег. Многие об этих вещах уже писали. Наверняка найдётся тот, кто уже изучал тему, которую мы хотим изучить.

Дальше — три основных источника, о которых мы говорили: пресса, архивные документы и мемуары, часть которых опубликована, часть находится в областном и городском архивах, в архивах других городов, часть — в музейных фондах. Если брать прессу и мемуары, то зачастую это две полные противоположности. В прессе прошлых лет — по большей части пропаганда, идеология. А живые воспоминания писали люди своими словами, писали о том, что они пережили. Ни тому, ни другому на 100% доверять нельзя. Впрочем, как нельзя доверять и документам, протоколам обкома партии и так далее, которые лежат в архивах. Там тоже может быть подтасовка. Но к документам у меня всё-таки больше доверия. Нет однозначно достоверного источника!

Если говорить о периоде Великой Отечественной войны, то мы привыкли к «парадному» повествованию о нашей победе, героическом труде в тылу, спасении культурных ценностей. Нисколько не подвергая сомнению этот героизм, замечу, что было же ещё много негатива. Такой информации, которой в газетах мы никогда не найдём. Сегодня нам это, может, хотелось бы забыть, выбросить. Но это было. Был голод в Сибири в военное время, смерти от истощения, тысячи ребят, осуждённых за опоздание, за оставление рабочего места, за дезертирство — срок от трёх до пяти лет. В документах, которые находятся в архивах, это всё отражено. Это не придумано, это не мемуары. Это отражено в документах с реальными фамилиями и сроками. Руководство города и области об этом знало. В архиве находится масса докладных, пояснительных записок обкома партии. 

И, несмотря на расхожее утверждение, что партия тогда не думала о народе, а думала только о том, чтобы выполнить план, дать продукцию, решения обкома как раз говорят об обратном. Множество заседаний было посвящено разбору недопустимого положения с рабочими на предприятиях, которое вызывало дезертирство, неудовлетворительного снабжения тружеников. Хлеб, в который была напихана бумага. Много высоких руководителей, директоров заводов просто снимали за это. Любой вопрос нужно рассматривать с разных, зачастую совершенно противоположных, точек зрения.

_MG_6173.JPG
Александр Мироненко и Константин Голодяев. Фото: Евгений Аникеев, nsknews.info

Евгений Ларин: С учётом того, что сейчас и документы, и публикации, и мемуары, благодаря интернету, стали доступны тем, кто интересуется историей, хочется настоятельно посоветовать: не давайте водить себя за нос! Нужно осторожно относиться к источникам, смотреть, что читаешь и кто это написал.

Константин Голодяев: А нужно ли читателю исторической литературы не давать себя водить за нос? Это же литература! Невский — так Невский! Македонский на Томск ходил? Ходил!

Евгений Ларин: Так можно далеко уйти!

Константин Голодяев: Как вы думаете, многих ли людей интересует, давали инженеру Гарину-Михайловскому взятку или не давали? Нет, не многих. Их интересует, сколько давали! Это очень интересно. Комплексная проработка вопроса — это совершенно иное, нежели просто поверхностное чтение литературы без права глубокого суждения. Советов можно давать сколько угодно, но, чтобы нашему сегодняшнему исследователю не вводить читателя в заблуждение, думаю, есть прекрасные слова для изложения: «возможно», «вероятно», «по утверждению того-то». 

Нужно не вырывать куски из контекста, не оставлять в исследовании вымарываний, белых пятен. 

Возьмём нашу известную историческую личность — Фёдор Кривощёк, который основал первое поселение на территории нашего города. Это легенда. Откуда мы взяли, что у него фамилия была Креницын?

Евгений Ларин: Надо уже признать, что это легенда, поставить ему памятник и на этом успокоиться!

Константин Голодяев: Нет! На самом деле это не легенда. Просто у него фамилия была другая. Мы привыкли, что его фамилия Креницын. Об этом везде написано. Мы изучали происхождение этой фамилии, она вошла в официальные учебники по истории. В документах такой фамилии нет! Есть другая. Но где-то кто-то сказал, и документы вроде уже и не нужны, мы друг у друга переписываем, ссылаясь друг на друга без документального источника. В следующем месяце на эту тему выйдет статья. У него была другая фамилия: Фёдор Ильин, сын Некрасов по прозвищу Кривощёк.

Евгений Ларин: Ух ты! Я такого варианта не слышал.

Константин Голодяев: Да. И не зря к статьям в научных журналах есть жёсткое требование: публикация полного источникового и библиографического списка. А иначе любая публикация становится литературой, кино, популярной мемуаристикой, но уже никак не историей.

Подписывайтесь на нашу страницу в Facebook — будьте в курсе актуальных новостей Новосибирска.

Что происходит

Наставников для трудных подростков ищут среди жителей Новосибирска

Афиша выходных: арт-капустник, театральная ночь и «Синие носы»

Скорость на мосту через реку Власиху ограничат до 50 км/ч

Как предотвратить пропажу человека с деменцией

О семейных реликвиях расскажут на Городской волне

Вечнозелёную оранжерею с черепахами создали в детсаду на Родниках

Обои-убийцы и привет от Ван Гога: выставку о цвете открыли в Новосибирске

Какие услуги по «Карте жителя» станут доступны новосибирцам в 2024 году

Леса Новосибирской области обработают от прожорливого шелкопряда

Какие новые школы откроют в этом году — рассказали в мэрии

Детей бойцов СВО примут в первый класс вне очереди

Показать ещё