{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
22 декабря на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывали сотрудники музея «Заельцовка» — заведующая Татьяна Голубченко и экскурсовод Ярослав Черненко. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.
Взгляд назад. Исторический календарь
18 декабря 1961 года в Новосибирск прибыл второй космонавт планеты Земля Герман Титов. Он встретился со студентами университета, посетил институты Академгородка, познакомился с городом и выступил на торжественной встрече в театре оперы и балета.
19 декабря 1929 года в Новосибирске началась перепись населения. В городе зарегистрировали 140 562 человека, в пригороде — без малого 13 тысяч. Больше всего горожан жило в Вокзальном районе — почти 42 тысячи, население Октябрьского района составляло 31 тысячу человек, Центрального — чуть больше 30 тысяч. Женщин в Новосибирске было больше — 73,5 тысячи, мужчин было 67 тысяч.
19 декабря 1978 года состоялся 11-й пленум обкома КПСС, на котором стоял организационный вопрос. В связи с уходом на пенсию Фёдора Степановича Горячева первым секретарем Новосибирского обкома КПСС избрали Александра Павловича Филатова. На этом посту он оставался до 1988 года.
20 декабря 1914 года городской голова Беседин обратился к населению Ново-Николаевска с воззванием: «Граждане, жертвуйте на помощь раненым воинам русской армии. Каждая лишняя ваша посылка в сегодняшний день, каждый лишний рубль, каждый двугривенный, опущенный в кружку, которыми будут снабжены извозчики, даст возможность приобрести для воинов лишнюю смену белья. Помните, что только дружная поддержка всей страны поможет выйти с честью из ниспосланного родине испытания».
А 21 декабря 1914 года в Ново-Николаевске прошёл День извозчика, во время которого было собрано 777 рублей 42 копейки пожертвований в пользу раненых. В этих же целях позже провели дни учителя, ремесленника, банщика и так далее.
Фото: Музей Новосибирска
20 декабря 1937 года на территории Ипподромского рынка открыли Государственный цирк Зооцентра. Среди его обитателей были львы, медведи, обезьяны, удавы, страус, крокодил и другие животные и птицы.
20 декабря 1934 года в Новосибирске открыли Центральную научно-техническую библиотеку.
22 декабря 1917 года в помещении Дома революции, нынешнего театра «Красный факел», состоялось заседание членов гарнизонного и полкового комитетов, на котором было принято решение: оружие и патроны в распоряжение Совета рабочих и солдатских депутатов отпускать в необходимом количестве.
22 декабря 1973 года в городе открыли крупнейший в Сибири магазин продовольственных товаров, — это ныне уже не существующий «Универсам» на улице Ленина.
23 декабря 1919 года административный центр Томской губернии перенесли из Томска в Ново-Николаевск. Такое решение было принято на заседании Сибревкома в Омске. Правда, такое положение просуществовало совсем недолго и скоро всё вернулось на свои места. По одной из версий, это произошло из-за вспыхнувшего просоветского, но антибольшевистского крестьянского восстания под лозунгом «Под Красным знаменем трудящихся — за Советскую власть, но без большевиков!». Это поставило Ново-Николаевск под риск штурма и захвата восставшими. Летом 1920 года губернское правление возвратили в Томск.
23 декабря 1981 года открылся магазин «Техника в быту», позже известный как «Уют». В магазина было пять торговых залов площадью 900 квадратных метров. Там продавали технику по образцам.
24 декабря 1986 года в переполненном конференц-зале областной научной библиотеки состоялась встреча Городского клуба книголюбов, который пригласил читателей обменяться мнениями о новом романе Чингиза Айтматова «Плаха». Выступившие отметили несомненную общественную значимость произведения.
24 декабря 1987 года состоялся пробный пуск поезда метро на участке «Площадь Гарина-Михайловского» — «Сибирская».
Однажды в Новосибирске. Шестерёнки и колосья
23 декабря 1970 года новосибирский горсовет утвердил описание и положение о гербе города Новосибирска. Согласно приложению, это «...прямоугольный щит, в верхней части которого золотые буквы — Новосибирск. В средней части щита на зелёном поле изображен факел, символизирующий великие революционные преобразования Сибири, проводимые советским народом под руководством ленинской партии коммунистов. Шестерня, колос и орбиты движущихся электронов указывают на то, что Новосибирск — город большой индустрии, науки и культуры, а также символизирует нерушимое единство рабочих, крестьян и интеллигенции. В нижней части щита — волнистая полоска голубого цвета, которая с зелёным полем говорит о необъятных просторах и природных богатствах Сибири».
Автором эскиза герба стал художник-гравёр цеха №2 завода «Бытэлектроприбор» Виктор Спиридонович Узбек, кстати, профессионал высокого уровня. Его работы, выполненные в разных материалах и техниках, принимали участие в выставках различного уровня — от городских до международных.
Тематика его значков и медалей также разнообразна: исторические события, культура, спорт и история предприятий.
История разработки первого герба Новосибирска довольно туманна. Специалист в области геральдики, член Всероссийского геральдического общества Александр Кошелев в своей статье, опубликованной на сайте «Библиотека сибирского краеведения», пишет, что по этому поводу ему удалось обнаружить только два решения горсовета. Первое — от 16 декабря 1970 года о том, что исполком Новосибирского городского Совета депутатов трудящихся рассмотрел представленный проект герба, решил его одобрить и внести на утверждение сессии горсовета. Второе решение от 23 декабря 1970 года — это решение об утверждении описания герба и положения о нём.
По словам Кошелева, из решения горисполкома видно, что для разработки герба было создано жюри, но остаётся пока неизвестно, кто был её инициатором, объявлялся ли официально конкурс и кто принимал участие в разработке герба. Эти и другие вопросы требуют дальнейших исследований.
Герб Новосибирска образца 1970 года. Фото: ru.wikipedia.org
Стоит сказать, что Ново-Николаевск, получивший права безуездного города в 1903 году, официально утверждённым гербом обзавестись не успел. На печатях Новониколаевского городского общественного управления в 1905–1914 гг. изображался герб г. Барнаула 1846 г. Это потому, что посёлок возник и развивался на землях Алтайского округа ведомства Кабинета Его Императорского Величества, руководство которого находилось в Барнауле. С 1914-го по 1919 годы на печатях изображали бегущую лошадь — герб Томской губернии, в состав которой входил Ново-Николаевск.
После 1917 года городские гербы как символы местного самоуправления были забыты — они не вписывались в новую централизованную систему государственной власти. К ним вернулись в только во время «оттепели», геральдический бум 1960-1970-х годов охватил всю страну. Правда, новые гербы создавались с многочисленными нарушениями законов геральдики, их композиции были громоздкими, перегруженными с довольно однообразными эмблемами.
Более половины гербов содержали изображение шестерёнки и колоса и символики, которая отражала либо промышленное развитие города, либо его революционное прошлое.
Утверждённый герб Новосибирска быстро стал визитной карточкой города, его изображали на значках, медалях, эмблемах учреждений и организаций, использовали в оформлении улиц и площадей. Но его функция всё же оставалось декоративно-прикладной. В качестве официального символа он не использовался, эту роль на печатях, бланках и знамёнах по-прежнему играл государственный герб РСФСР.
Официальным символом города стал новый герб, который приняли в январе 1993 года. С незначительными изменениями, которые внесли в него в июне 2004 года, этот герб и сегодня остаётся основным официальным символом Новосибирска.
Было — не было. Дом, который снится
Гости в студии «Городской волны» — заведующая музее «Заельцовка» Татьяна Голубченко и экскурсовод музея Ярослав Черненко.
Евгений Ларин: О творчестве художника Павла Якубовского мы в этой студии говорили с коллекционером картин Григорием Гапоновым буквально в конце октября по следам открытия в Музее на набережной выставки «Живописный дневник Павла Якубовского».
Сегодня мы вновь обратимся к теме новосибирского живописца, но не потому, что мы тогда чего-то не договорили (хотя и поэтому тоже). Дело в том, что у нас снова есть повод. И это снова выставка, и снова связанная с именем Павла Якубовского. И если выставка связана с художником, то можно предположить, что там должны быть картины. Однако это не так. Татьяна Петровна, расскажите о выставке. Если я правильно понимаю, то это не совсем обычный опыт для музея «Заельцовка» и для Музея Новосибирска в целом.
Татьяна Голубченко: Да, вы абсолютно правы! И главным предметом этой выставки является семейный альбом — альбом семьи Якубовских. Этот альбом когда-то давно оформила дочь Якубовского, Любовь Павловна. И оформлен он очень интересно. Это огромный по формату альбом, но состоит он из множества мелких чёрно-белых фотографий — раньше фотографии часто делали небольшого размера. И они оформлены так, что составляют своеобразную летопись семьи Якубовских.
Ярослав Черненко, Татьяна Голубченко и Евгений Ларин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Вообще, такой жанр оформления фотоальбомов в советский период был достаточно распространённым. Но здесь мы столкнулись не просто с оформлением семейного летописного альбома, а с попыткой создания семейного древа. Любовь Павловна подошла к этому вопросу очень серьёзно, она его оформила, и это семейное древо предваряет просмотр фотоальбома и во многом облегчает его, потому что семья очень большая.
Мы это генеалогическое древо на своей выставке вынесли отдельно на стену.
Его можно посмотреть в большом формате, а можно держать его перед глазами в небольшом формате, распечатанном в качестве раздаточного материала, и перемещаться с ним по выставочному залу, чтобы не потеряться в этом огромном семействе, во всех этих людях, которые меняются с возрастом, выступают в различных ситуациях. Семейное древо, которое Любовь Павловна составила с большим тщанием, стало своеобразным путеводителем по выставке. Оно нам во многом помогло.
Евгений Ларин: Всё-таки это фотовыставка?
Татьяна Голубченко: Да, это фотовыставка. Выставка-фотоальбом, как мы её называем. А названием выставки стала замечательная фраза Любови Павловны, которая есть в самом альбоме — «Дом, который мне снится».
Евгений Ларин: То есть главный герой выставки — это дом?
Татьяна Голубченко: По сути, да. Дом, в котором жила семья, с которым связаны воспоминания, переживания, все события, вся теплота, ощущение семьи, жизни — всё это связано именно с этим домом.
Евгений Ларин: Ну, что ж, тогда пусть героем и нашего выпуска тоже будет этот дом. Но, поскольку дом — это не только стены, а прежде всего люди, которые там жили, давайте введём наших слушателей в курс дела. Тем, кто не слушал наш разговор с Григорием Гапоновым, это будет полезно, но даже если мы и повторимся немного, лишней эта информация не будет.
Давайте расскажем то, что нам нужно знать о Павле Якубовском, то, что нам будет важно в контексте нашей сегодняшней беседы, чтобы наши слушатели до конца понимали, о ком мы говорим.
Итак, Павел Геронтьевич Якубовский.
1 / 9
Ярослав Черненко: Павел Геронтьевич Якубовский — это достаточно известный в своё время в нашем городе человек. Родился он в 1891 году, конечно, не здесь, а в Курской губернии. Сюда он приехал с семьёй в 1900 году. Город здесь технически уже был, потому что по сложившейся традиции датой рождения города мы называем 1893 год.
Евгений Ларин: А надо 1903-й!
Ярослав Черненко: Тогда бы он был современником города в буквальном смысле.
Якубовский был очень многосторонним человеком, он был связан с искусством, и свои таланты он прикладывал в своей профессиональной деятельности по-разному. Он успел поработать молотобойцем, поучиться в церковно-приходской школе и в малярной мастерской, потом он стал заниматься художественным творчеством.
Потом началась Первая мировая война, и город Ново-Николаевск это лихое время не обошло.
В 1914 году художника мобилизовали, он служил в императорской армии. Потом в 1917 году случилась революция. Во время Гражданской войны его призвали в армию Колчака, но прослужил он там недолго — его часть перешла на сторону красных. В Красной Армии Якубовский служил до 1923 года.
Как художник Павел Якубовский был и графиком, и живописцем. То, что он писал природу, было, наверное, для него главным в творческой жизни. Он писал картины маслом по картону, очень это любил, это шло у него от души. А деньги он зарабатывал тем, что, например, писал сюжеты для Кузнецкого металлургического комбината.
Евгений Ларин: Да, надо понимать, что его биография не закончилась 1923 годом, хоть прожил он, действительно, недолгую жизнь. Он умер фактически сразу после войны — в июне 1945 года. Поэтому советским художником он побыл. Картин на какие темы требовала от него советская власть?
Ярослав Черненко: Это, конечно, революционно-исторические и производственные темы, — заводы, партсобрания, деятели революции в ссылке и тому подобные сюжеты. Кстати, Якубовский успел побывать в Ассоциации художников революционной России, которая просуществовала совсем недолгое время.
Евгений Ларин: Её просто разогнали!
Ярослав Черненко: Да, но это уже другая история.
Татьяна Голубченко. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Евгений Ларин: Таким образом, Якубовский писал заказные сюжеты, но при этом он оставался верен своим устремлениям — писал природу Сибири, Дальнего Востока. И нужно отметить, что очень характерны для него были миниатюрные этюды — на картонках, размером не больше почтовой открытки.
Интересно, даже удивительно то, что я не нашел никаких сведений о его происхождении. Павел Якубовский, которого мы называем первым новосибирским художником (и на это есть веские причины) родился, конечно, не в Новосибирске. Собственно, он родился, когда и города Ново-Николаевска не было даже в проекте.
Он, как мы уже сказали, родился в Курской губернии в загадочном селе со странным названием Спигости — даже не знаю, где в этом слове нужно ставить ударение.
Удивительно то, что такого села нет на современной карте, а в интернете оно упоминается только в связи с Павлом Якубовским. У вас есть хотя бы какие-нибудь сведения о происхождении Якубовского, о его семье и о том, зачем она приехала в Ново-Николаевск?
Ярослав Черненко: Нет. У нас примерно такая же информация. Спигости для нас — точно такая же загадка. История происхождения художника для нас, к сожалению, покрыта мраком. Это как раз тема для будущих исследователей ранней биографии Якубовского.
Почему села нет сейчас на карте? Можно предположить несколько вариантов тому причины. Во-первых, село могло сменить название, во-вторых, оно могло исчезнуть в 1990-х годах, тогда такая судьба постигла многие небольшие населённые пункты. Ну и, наконец, на территории Курской области шли бои во время Великой Отечественной войны. Многие деревни там были просто разрушены. Возможно, этому поселению досталось такая же участь. Такое предположение.
Евгений Ларин: В смену названия я почему-то не верю, а вот второй и третий варианты — вполне правдоподобны.
Ярослав Черненко. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Ярослав Черненко: А что привлекло семью Якубовского в наш посёлок, в наш будущий город? В перспективе он быстро рос и развивался и притягивал к себе множество людей самых разных сословий с территории всей Российской империи — прежде всего, с российской территории Российской империи. К нам приезжали крестьяне, они искали лучшей доли, лучшей жизни. Здесь пересекались все пути — и водные, и сухопутные, и Транссиб прошёл через наши места. А значит, здесь водились и деньги. И их здесь в перспективе можно было заработать.
Евгений Ларин: Давайте переходить непосредственно к фотоальбому семьи Якубовских. Как он попал в музей?
Татьяна Голубченко: Этот альбом нам был передан во временное пользование, для экспонирования. В своё время коллекционер Григорий Гапонов приобрёл альбом у внучки Павла Якубовского и сохранил его. Общаясь с Григорием Анатольевичем, мы узнали о существовании этого альбома, и он был нам предоставлен на выставку.
И мы очень благодарны за такую возможность — донести эту ценность до жителей Новосибирска.
Евгений Ларин: Мы уже сказали, что это не просто набор фотографий, а настоящая семейная летопись. Семейный фотоальбом — это всегда что-то очень личное. И тут я должен сказать, что у меня, как ни странно, с этим фотоальбомом тоже связана личная история.
Так получилось, что про дом семьи Якубовских я узнал задолго до того, как я узнал о существовании этого фотоальбома и вообще о существовании художника Павла Якубовского. Я узнал о нём из книги писателя Аскольда Якубовского — сына художника — из сборника рассказов «Багряный лес». Я прочитал эту книгу уже очень давно. Тогда для меня это была просто книжка какого-то писателя А. Якубовского. Даже просто книжка какого-то советского писателя. Какая там фамилия была на обложке, мне было не важно, мне она ни о чем не говорила.
А потом, через много лет, произошёл совершенно удивительный момент — момент узнавания. Это случилось, когда в семейном альбоме Якубовских (а мы уже сказали о том, что он оформлен соответствующими словами) я прочёл отрывок из рассказа, это были буквально те слова, которыми начинается рассказ «Белые братья» из сборника «Багряный лес».
Позволю себе процитировать довольно большой кусочек — это важно, потому что это проходит и через произведение писателя Аскольда Якубовского, и каким-то образом через семейный альбом.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Послушайте:
«Недавно умер мой дом. Так — подошёл бульдозер, прораб кивнул. Бульдозер упёрся в дом своим железным лбом и нажал раз и два... После второго тычка мои стены рассыпались, и все удивились, отчего дом не упал раньше, отчего не придавил меня. Прораб тоже удивился и сказал:
— Счастлив ты...
А дело-то было совсем в другом — дом был моим. Дом знал меня ещё пацаном и не мог придавить, как не мог кусать меня старый пёс Моряк, даже если и сердился. Дом заскрипел бы ребрами и сдержался. Оттого сейчас, когда он рухнул, я стал бесприютен, хотя взамен старого и трухлявого дома мне давали новую квартиру.
...Стена охнула и упала, пустив облако древесной пыли. Оно тяжело двинулось ко мне, обтекая машины и оседая. Оно дотянулось до моих ног и легло на кожу ботинок слоем жёлтой пыли. Засуетились косиножки, уховёртки и пауки. И я увидел свой старый пращ».
Мне показалось, что мысль из этого отрывка протянута через весь фотоальбом...
Татьяна Голубченко: ...красной нитью, да.
Евгений Ларин: Когда вы только начали работать с этим фотоальбомом, увидели эти фотографии, эти комментарии, какие у вас возникли первые мысли, какие приходили образы?
Татьяна Голубченко: Знаете, когда мы открывали выставку, на открытии я процитировала слова дизайнера, который внёс в создание выставки самую душевную свою лепту. Это Виктория Туркова, она как-то сказала: «Это альбом про любовь». Я с ней абсолютно согласна. Может быть, это не в том плане, как это звучит у нас в повседневности.
Это альбом, который погружает нас в семью, где люди друг за друга переживали, сочувствовали друг другу.
Бытовые моменты, которые там отражены, — как мама собирает картошку, как она ухаживает за своими цветами, как она лепит пельмени или пирожки — переданы с такой огромной любовью! Мама как центр Вселенной, центр этого дома, семьи. Она очень тёплая, настолько домашняя-домашняя, душевная, что это чувствуется и передаётся через фотографии.
Когда мы создавали выставку, то специально не задавали какую-то определённую траекторию перемещения по залу. У нас она складывалась по-разному, мы по-разному перемещали листы с фотографиями, композиций можно было создать очень много. И те, кто посетит выставку, увидит, что мы использовали передвижные конструкции. Выставку можно смотреть по-разному, заходить с разных сторон, и с разных сторон что-то может по-другому открываться. В одном месте можно собрать всё про маму, в другом — всё про её волшебный сад-огород, где-то — про семью, которая была ещё до революции, про бабушек, про многочисленных кошек и собак. Компоновать всё это можно совершенно по-разному. Мы, конечно, хронологическую линию выдержали, но вариантов очень много. Смотреть выставку можно с любого момента, от любого момента можно двигаться вперёд или назад.
И ещё там есть одна очень философская фотография, проникновенная. Этот снимок специально вынесли отдельно, напечатали в очень большом формате. На нём изображён путник — просто силуэт человека, который идёт по дорожке где-то недалеко от дома. Куда и зачем он идёт, знает только он один. Кто это, тоже неизвестно. Но, наверное, это кто-то из семьи. Это просто человек, который идёт возле своего дома.
Евгений Ларин: Что нам известно про дом? Из альбома ли, из каких-то дополнительных материалов, которые вы изучали? То, что этого дома уже нет, мы поняли. Но где он находился? Что о нём можно сказать?
Ярослав Черненко: Первое, что можно сказать про этот дом — это то, что он был, наверное, более-менее стандартным для того времени, в которое он появился, а это была середина 1920-х годов. Это по сути крестьянский деревянный дом с двориком, с огородом, что создаёт определённую атмосферу, говорит нам о том, каким укладом там жили люди. А находился этот дом в районе современного здания ГПНТБ.
Евгений Ларин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Татьяна Голубченко: Сейчас точное местоположение дома определять, наверное, смысла нет. Мы знаем участок, тот квадрат, в котором он находился. Интересно то, что улица, на которой стоял этот дом, в альбоме названа улицей Красных петухов.
Евгений Ларин: Да, я пытался с этим разобраться, но так и не понял, почему, что это за название.
Татьяна Голубченко: Конечно, улицы с таким названием официально в Ново-Николаевске — Новосибирске никогда не существовало. Судя по всему, это местное название, так называли эту улицу между собой её жители.
Евгений Ларин: Если кто-то захочет поискать дом на старых планах города, я выписал, где он точно находился. Это дом № 52а в квартале №115 по улице Чехова в Закаменском районе, это нынешний Октябрьский район. Квартал находился между улицами Чехова, Толстого, Сузунской (нынешняя улица Восход) и Локтевской (это современная улица Бориса Богаткова). И также известно, что через улицу Толстого тогда была Базарная площадь.
Татьяна Голубченко: Точное местоположение участка, где находился дом Якубовских, нам известно потому, что в альбоме есть документ — схема участка, который предоставлялся Якубовскому под строительство. Любовь Павловна в альбоме упоминает, что дом этот отец построил сам. Также у неё там есть замечательная схема, которая вычерчена на кальке и сверху накладывается на план участка. Из этой схемы мы узнаём, каким был уже обихоженный участок, что там было посажено, где был огород, где и сколько там росло яблонь, где стоял дом и даже где висел гамак, который встречается на фотографиях с комментарием, что гамак висел в этом месте только до войны. Всё это очень подробно вычерчено на этой схеме.
Евгений Ларин: Вроде и проект дома составлял тоже сам Павел Геронтьевич? Он же умел это делать.
Татьяна Голубченко: Да, это так.
Евгений Ларин: Коль скоро мы заговорили про проектирование, давайте поясним, что по профессиональной деятельности он был в том числе связан с архитектурой, некоторое время он работал в строительной конторе.
Ярослав Черненко: Самый яркий момент, который можно вспомнить, это то, что Павел Геронтьевич предоставлял на конкурс свой эскиз здания, которое мы сегодня знаем как театр оперы и балета. Его вариант, конечно, в конкурсе не победил, но когда здание уже было построено, Якубовский занимался его отделкой и работал с одним из плафонов зрительного зала. И сегодня мы можем его видеть.
Татьяна Голубченко. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Евгений Ларин: Таким образом, наследие художника Якубовского — это ведь не только его картины и его дневники, про которые мы, кстати, ещё не сказали. Он вёл дневники, они часто были построены в форме писем родным, которые он писал, в частности, со службы. И его дневники — это тоже очень большая ценность и редкость: дневник, написанный художником, более того, в 1920-е годы.
Кстати, в молодости он ещё работал альфрейщиком, то есть декорировал фасады и интерьеры зданий.
Ярослав Черненко: Да, он делал это на заказ, но вот сохранилось ли что-то из тех его работ, такой информацией я, к сожалению, не владею.
Евгений Ларин: Мы начали говорить про большое семейное древо, которое есть в альбоме, а кто жил непосредственно в этом доме на улице Чехова?
Татьяна Голубченко: Это сам Павел Геронтьевич Якубовский, его жена Вера Ивановна, двое их детей — Аскольд и Любовь. И в семье всегда обязательно было много животных — собак и кошек.
Евгений Ларин: Вот давайте про них и поговорим! Их много на фотографиях. Я помню, там был кот Федька с хвостом, всегда в загнутым в подобие рулетика.
Татьяна Голубченко: Да, Любовь Павловна в альбоме пишет: «Наш кот Федька „Якубовский“. Вот такого хвоста больше нет в природе...».
Ещё у них был совершенно волшебный пёс Диоген, который жил, как вы думаете, где?
Евгений Ларин: Нетрудно догадаться!
Татьяна Голубченко: Естественно, в бочке, которая была оборудована под конуру. Диоген — это совершенно очаровательное создание! На выставке вы увидите его фотопортрет, это очень интересный персонаж. Кроме него в семье Якубовских жили и другие собаки, в том числе, пёс Фрам. Это охотничья собака, сеттер, с замечательными инстинктами, как и положено охотничьей собаке. Он постоянно тыкался в ладошки маме, — об этом всё время вспоминала Любовь Павловна.
Евгений Ларин: Я уже держу в руках раскрытую книгу Аскольда Якубовского. Любопытно то, что сейчас мы часто говорим, мол, у художника Павла Якубовского был сын, который стал знаменитым писателем. А когда-то говорили, что у знаменитого писателя Аскольда Якубовского был отец-художник. Аскольд был достаточно известным писателем, он дружил с Астафьевым, он много издавался. Он был в основном фантастом, но много писал и про природу. Для сибирских писателей вообще очень характерна тема природы, это их сильная черта. Приведу слова Аскольда Якубовского из аннотации к сборнику «Багряный лес»: «Я хотел — повестью — поговорить с теми, кто сменит нас и будет решать главную задачу современности: как жить Человеку в Природе».
В книге несколько рассказов посвящено охотничьему сеттеру Фраму — в общем, ничего необычного, но тут я вижу эту собаку в фотоальбоме и понимаю, что она настоящая, что она существовала на самом деле!
И есть в книге рассказ «Яйцо», зачитаю его фрагмент. В общем, дело было в том, что Фрам постоянно убегал и терялся:
«...Теперь искать его пошёл я. Заглянул в курятник и вижу: Фрам стоит у лукошка и ждёт, когда курица снесет яйцо. Дождался, пошарил носом в лукошке (курица отчего-то не возражала) и вытаскивает яйцо.
Сейчас оно разобьётся. Но Фрам взял яйцо осторожно, „мягким зубом“, как говорят охотники, взял и спрятал за щёку. Пасть у него большая, яйца и незаметно.
Фрам выходит из курятника тихими, осторожными шажками.
Увидев меня, воришка потупился и прижал уши.
— Отдай яйцо, — говорю я.
Стоит и сопит.
— Отдай.
Я протягиваю ладонь, сделав её лодочкой. Фрам выплевывает яйцо. Оно падаёт в мою ладонь — розовое и блестящее. Фрам жмурится.
Мне смешно...»
Ну, и так далее. Таких историй много, и по ним становится понятно, что Аскольд Павлович просто описывал то, что видел у себя в доме — всех этих собак и кошек.
Татьяна Голубченко: Как мы уже отметили, Павел Геронтьевич Якубовский писал дневники. Любовь Павловна, когда оформляла фотоальбом, в качестве комментариев для ранних фотографий — когда папа служил в армии, когда общался с художниками в начале своего творческого пути, — использовала цитаты из его дневников. Там он даёт характеристики людям, приводит очень подробные описания, вплоть до того, что он пишет там о размерах винтовки.
Евгений Ларин: Кстати, в альбоме встречается, видимо, прозвище Павла Геронтьевича, — Соловей.
Татьяна Голубченко: Да, есть фотография, где он вместе с армейским другом, а фото подписано «Галушка и Соловей».
Евгений Ларин: Наверное, пел хорошо. Но на балалайке он точно играл.
Татьяна Голубченко: Когда пролистываешь этот альбом, читаешь, вникаешь, возникает очень много вопросов. И альбом воспринимается как исторический источник. Это база для серьёзнейшего исследования. В фотографиях даётся эмоционально-психологический пласт, но при этом есть база для исследования.
Евгений Ларин: Вы уже практически ответили на вопрос, который я хотел задать в конце нашего разговора. В чём, по-вашему, главная ценность, этого фотоальбома?
Татьяна Голубченко: Это однозначно исторический источник. И ещё это возможность сохранить память вот в таком формате.
Сейчас у нас совсем другое отношение к фотографиям. Их много, мы их архивируем, складируем, но не систематизируем и не вносим какого-то личного отношения.
А этот альбом показывает совсем другой подход к фотографиям, к созданию семейной истории, личной истории.
Ярослав Черненко: Я бы сказал, что этот альбом — это, наверное, своеобразное окно в прошлое. Если его рассматривать в контексте истории повседневности, то он как раз эту повседневность и охватывает, и характеризует. Он её рисует, иллюстрирует. Аскольд Павлович писал про собак, кошек — и мы можем видеть этих животных на фотографиях. Это прямая иллюстрация, которая дополняет рассказ. От этого альбома мы получаем и новые эстетические эмоции, достоверную историческую информацию. Такой вот интересный микс.
Евгений Ларин: Вы знаете, мне кажется, что Любовь Павловна, которая составляла фотоальбом, вполне отдавала себе отчёт в том, что она создаёт не просто семейную летопись, а создаёт историю значимой для города семьи — семьи художника и писателя, и что этот альбом в будущем будет востребован городским сообществом, краеведами, историками искусства. Она, по сути, занималась бытоописанием не одной семьи, а значительного числа новосибирцев 1930-х годов. Ведь в бытовом плане семья Якубовских не была уникальной, в таких же условиях тогда жила большая часть горожан. Мне кажется, что Любовь Павловна Якубовская была в некотором роде провидцем.
Ярослав Черненко. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Татьяна Голубченко: Безусловно, что-то такое у неё было. Безусловно, она понимала значимость и своего отца, и брата, и ей очень хотелось это сохранить. К тому же, она как человек, который тоже имеет отношение к проектированию, оформила альбом очень профессионально.
Евгений Ларин: У неё получилось готовая самиздатовская продукция!
Татьяна Голубченко: Да, альбом очерчен, прописан необходимыми шрифтами, он оформлен художественно и эстетично. Это готовое издание, которое можно использовать!
Евгений Ларин: Вот бы его издать! Выпустить репринтное издание!
Татьяна Голубченко: Это очень хорошая идея.
Ну а выставка будет работать до середины лета, так что возможность её посетить ещё есть. Приглашаем всех новосибирцев в музей «Заельцовка», мы вас будем с нетерпением ждать!
#Однажды в Новосибирске #Городская история #Дом в городе #Культурный город #Городская волна #Фотогалерея
