Бесплодие — не приговор: как долго ждать бесплатного ЭКО в Новосибирске
С проблемой бесплодия сталкивается каждая шестая пара в России. Новосибирская область не исключение. Демографические показатели вызывают тревогу, а значит, тема репродуктивного здоровья важна как никогда. Каковы основные причины бесплодия? Долго ли ждать очереди на бесплатное ЭКО? Как сохранить способность к зачатию ребёнка при онкодиагнозе? И почему в вопросе деторождения так важна диспансеризация, даже если ничего не болит? Об этом и не только «НН» поговорили с главным врач...
Марина Авeрина
— Какая сейчас статистика по бесплодию и насколько серьёзно стоит эта проблема в Новосибирской области?
— На сегодняшний день тема, которую вы сейчас затронули, очень актуальна не только в нашем регионе, но и в стране в целом. В общем-то статистика радикально не отличается, если мы будем говорить в процентном соотношении, от других регионов Российской Федерации. В среднем в структуре гинекологических заболеваний — я сейчас говорю только о женщинах — именно диагноз «бесплодие» составляет от 30 до 35 процентов. Если мы говорим о вкладе мужчин в диагноз «бесплодие», то он составляет в среднем 50 процентов. То есть на сегодняшний день это проблема не только женского здоровья, но и мужского. Поэтому целесообразно говорить о бесплодии, подходя к этой проблеме комплексно.
— Какие основные причины бесплодия вы выявляете у пациентов?
— Причин достаточно много. Это инфекционно-воспалительные заболевания, перенесённые в раннем репродуктивном возрасте. Это прерывание беременности по желанию. Мы знаем, что, по статистике, прерывание беременности в 90% случаев для женщины заканчивается диагнозом «хронический эндометрит», а его очень сложно потом вылечить. Генетические заболевания вносят определённый вклад в структуру бесплодия.
Причины мужского бесплодия — опять же, инфекционно-воспалительные заболевания, эндокринные заболевания, влияет и образ жизни, он очень важен. Очень хочется, чтобы ЗОЖ был не только веянием моды, но и философией жизни каждого члена нашего общества, начиная с подрастающего поколения.
— Вы сказали, что более чем в 50 процентах случаев причиной того, что беременность не наступает, становится именно мужской фактор. Почему такой высокий показатель, на ваш взгляд? Что можно сделать, чтобы его снизить?
— Длительное время о том, что причина бездетности супружеской пары может быть в мужчине, как-то особо не говорили. И только сейчас, с развитием программы репродуктивной диспансеризации, визуально здоровый мужчина вдруг может услышать, что у него есть такие изменения в состоянии здоровья. Это просто стало больше выявляться, наверное, благодаря тем методам диагностики, которые на сегодняшний день доступны. Доступны причём не за счёт личных средств, а за счёт средств бюджетных.
— Давайте поговорим про программу диспансеризации. Есть диспансеризация для оценки репродуктивного здоровья, которая отличается от обычной. Расскажите, пожалуйста, кто, как и где может пройти такие обследования.
— На самом деле, вы совершенно правильно заметили, есть общая диспансеризация, она у нас достаточно давно работает. Есть диспансеризация населения репродуктивного возраста, которая относительно недавно, с прошлого года, внедрена на территории Российской Федерации.
Репродуктивный возраст определён в 18–49 лет, то есть это такой большой разбег. И пройти такую диспансеризацию могут как мужчины, так и женщины этой возрастной категории, обратившись в первичное звено.
То есть это поликлиники по месту территориального прикрепления, это женские консультации. Можно обратиться лично в учреждения. Сейчас есть сервисы записи на диспансеризацию: «Государственные услуги», телефон регистратуры, единый телефон записи на медицинские услуги и на диспансеризацию для оценки репродуктивного здоровья в том числе.
Она состоит из двух этапов. На первом этапе и мужчина, и женщина заполняют анонимную анкету, которая содержит достаточно много вопросов, позволяющих уже заподозрить какие-то проблемы в состоянии здоровья. Если на первом этапе они выявляются, то мужчины и женщины идут на второй этап диспансеризации для более углублённого обследования. По его результатам выделяются группы здоровья, и, если есть показания по второму этапу диспансеризации, пациенты направляются для дальнейшего наблюдения, лечения к нам, в Клинический центр охраны здоровья семьи и репродукции.
Диспансеризация включает достаточно много исследований, очень нужных и важных. Допустим, для мужчин это спермограмма, для женщин — УЗИ молочных желёз, обследования на вирус папилломы человека, на инфекции, передаваемые половым путём. То есть это такая возможность узнать о той проблеме, которая, может быть, пока ещё никак не отражается на состоянии здоровья и не имеет симптомов.
Очень важно, что это позволяет нам сделать обязательное медицинское страхование, каких-то очередей, длительного ожидания диспансеризации нет абсолютно точно ни в каком медицинском учреждении. Специально выделены единицы в штатном расписании для того, чтобы жители нашего города смогли пройти диспансеризацию.
— Анна Николаевна, вы не только главный репродуктолог Новосибирской области, но и главный врач Клинического центра охраны здоровья семьи и репродукции. В январе 2025 года на базе вашего учреждения открылся государственный центр вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ). Какова его ключевая задача?
— Вспомогательные репродуктивные технологии очень широко вошли в нашу практику. На сегодняшний день программа ЭКО — это одна из медицинских мер, которая помогает повысить рождаемость. То есть это реальная помощь пациентам, страдающим бесплодием.
Ещё совсем недавно у нас не было возможности помочь. К примеру, случилась у женщины трагедия: удалили маточные трубы —у, в общем-то и всё, наверное. Да, это было не так давно. А сегодня эти пациентки могут познать радость материнства. И не единожды могут это сделать. То есть на сегодняшний день определённые формы бесплодия не являются приговором для женщины, а являются показанием для её участия в программе вспомогательных репродуктивных технологий.
И государство вносит свой вклад в развитие программы ЭКО: с 2014 года у нас на территории организовано оказание такой медицинской помощи за счёт средств ОМС.
Это, несомненно, не перекрывает потребности женщин на 100 процентов, но то количество квот, которое выделяется, а оно с каждым годом увеличивается, позволяет охватить большое число пациенток. На сегодняшний день ожидание ЭКО занимает от трёх до максимум, наверное, шести месяцев. И это определено прежде всего клинической ситуацией, особенностями подготовки к программе ВРТ, а не только тем фактором, что вот я стою в очереди, например, двухсотая, двухтысячная какая-то. Нет, просто женский организм должен быть готов к программе ЭКО, и очень хочется, чтобы наши пациентки понимали, что это не 100-процентная эффективность.
— А в чём подготовка заключается?
— Ну, во-первых, в комплексном обследовании. Программы ЭКО предполагают проведение стимуляции суперовуляции. То есть мы должны чётко понимать, что мы не навредим женщине, проводя манипуляции, что у неё нет противопоказаний. Выявляются, несомненно, проблемы, потому что, если бы их не было, пациенты бы ко мне не пришли. Но, как правило, за три–шесть месяцев подготовки максимальная часть проблем решается как со стороны женского организма, так и со стороны мужского организма.
— Вы про квоты сказали. Сколько выделено в этом году?
— В этом году выделено 1870 квот.
— Сколько ЭКО уже провели?
— Мы в середине пути: практически 50%.
— Успешно?
— Успешно. Настолько, насколько это может быть успешно в программах вспомогательных репродуктивных технологий.
Если раньше это было редкостью, то сейчас индуцированную беременность в программе ЭКО мы очень часто можем встретить в истории наших пациентов.
— А есть ли какое-то отличие государственного центра, где можно провести процедуру ЭКО, от частных клиник, которые тоже делают её по ОМС?
— Основное отличие нашего центра в том, что он предоставляет максимальный комплекс медицинских услуг за счёт средств ОМС: обследование, подготовка к ЭКО, при необходимости лечение, сама программа и наблюдение после того, как успешно всё прошло, наблюдение по беременности. В структуре центра есть кабинет антенатальной охраны плода, то есть это наблюдение во время беременности, выявление рисков пороков развития, хромосомных аномалий, преэклампсии, преждевременных родов. Это и реабилитация после неудачных попыток ЭКО. Работа частных клиник, к которым я отношусь с большим уважением, ограничивается программой ОМС. Есть определённый тариф — и больше этого тарифа пациентам не предлагается в силу понятных причин. А в государственной клинике очень много, да практически всё, можно получить за счёт средств обязательного медицинского страхования, кроме использования донорских клеток.
— На базе центра вспомогательных репродуктивных технологий создано криохранилище. Заморозить биоматериал можно по показаниям или это доступно любому желающему? И платная ли это процедура?
— На сегодняшний день криоконсервация входит в программу ЭКО. И криоконсервация — это криоконсервация не клеток, не ооцитов и сперматозоидов, а эмбрионов. Вот это можно сделать за счёт средств обязательного медицинского страхования, если к этому есть медицинские показания. Программы криоконсервации по желанию — это программы, как правило, коммерческие, то есть когда нет показаний, но есть желание. Всё-таки ОМС — это лечение, не столько желание, сколько лечение. А всё, что мы желаем, оно, к сожалению, в тарифы оказания медицинской помощи не всегда укладывается. Но это абсолютно доступно, тарифы у разных клиник разные, пары об этом задумываются, об этом задумываются женщины, которые в силу разных причин до какого-то возраста дошли и не получилось встретить пару.
— Анна Николаевна, скоро будет полгода, как работает центр вспомогательных репродуктивных технологий. Какие первые итоги можете подвести и какие планы до конца года?
— За это время мы выполнили 100 циклов ЭКО: 90 полных циклов и десять криопереносов. Если брать 40 циклов, которые закончились переносом эмбриона, то на сегодняшний день находятся в процессе вынашивания беременности на разных сроках 14 пациенток. Это хороший, средний статистический показатель, который у нас на территории составляет 30–35%. И в общем-то он такой же, как на территории Российской Федерации, и мировая статистика нам даёт такие же данные.
Мне хочется, чтобы мы наращивали темпы, не упуская при этом качество оказания медицинской помощи. Несомненно, все те, кто к нам обратится, её получат. Но мы не гонимся за количеством пациентов. Мощности центра позволяют выполнить большое количество циклов ЭКО, но мой подход — прежде всего в качественном оказании медицинской помощи, чтобы мы получили результат — беременность, а затем и рождение ребёнка.
Наша цель — достигнуть максимальной эффективности: чтобы все наступившие беременности, которые мы диагностируем в семь–восемь недель по данным ультразвуковой диагностики, благополучно развились до рождения здорового, доношенного младенца.
— Анна Николаевна, вы не так давно стали председателем регионального отделения Российской ассоциации репродукции человека (РАРЧ). Какая ключевая задача у этой организации?
— Ассоциация репродукции человека ставит перед собой много задач и целей. Это не просто сообщество врачей — репродуктологов, акушеров-гинекологов, эмбриологов, урологов-андрологов, онкологов. Любое сообщество — это общение. В процессе общения разрабатываются единые направления и подходы. Несмотря на то, что на сегодняшний день мы пришли к максимальной стандартизации, к работе по клиническим рекомендациям, тем не менее даже там есть «и/или». И подобное профессиональное сообщество должно выступать определённым гарантом того, что в каждой клинике на территории Новосибирской области медицинская помощь оказывается с современными подходами и трендами без нарушений.
Есть ряд инициатив и ряд пробелов в законодательстве. Соответственно, те предложения, которые мы можем вынести, абсолютно точно могут и должны быть услышаны. Это защита врачей: репродуктологов, эмбриологов и всех тех, кто принимает участие в программах ВРТ. То есть это то место, где можно сказать друг другу о том, что тебя беспокоит, и каждый член нашего профессионального сообщества должен понимать, что он в какой-то степени защищён не только своим работодателем, но и членством в этой ассоциации.
— На последнем заседании регионального отделения ассоциации поднимали вопрос онкофертильности, то есть возможности иметь детей после терапии рака. Какие методы по сохранению этой функции существуют для тех, кто готовится к лечению?
— Есть несколько методов на сегодняшний день. Это проколы с использованием минимальных доз препаратов для стимуляции овуляции, забор яйцеклеток и их хранение. Есть методы, когда во время операции берут ткань яичника, и ооциты дозревают уже вне женского организма, а потом хранятся. Это, наверное, основное, что на сегодняшний день мы имеем и можем использовать.
И очень надеюсь, что у нас на территории Новосибирской области продолжится разработка дорожной карты, которая позволит пациентам с установленным онкологическим диагнозом либо с подозрением на него получить консультацию по сохранению фертильности. Это касается не только женщин, но и мужчин.
— И в финале нашего диалога хотелось бы узнать ваше личное мнение по поводу искусственного интеллекта. Насколько реальна может быть его помощь в развитии репродуктивной медицины?
— Искусственный интеллект набирает обороты в рамках научно-технического прогресса, внедряется уже сейчас в ряд направлений в медицине, и в программах вспомогательных репродуктивных технологий искусственному интеллекту, несомненно, есть место. По программе ВРТ оплодотворённая яйцеклетка определённое количество времени развивается, растёт, делится в инкубаторе, и есть возможность участия искусственного интеллекта при отборе эмбрионов для переноса. Они же, в общем-то как и все люди, разные: какой-то эмбрион более активно делится, какой-то медленно проходит стадии деления. И исходя из их функционального состояния искусственный интеллект помогает выбрать оптимальный вариант.
Кроме того, для эффективности программы ЭКО очень важно состояние эндометрия, то есть внутренней выстилки матки. И здесь тоже работает искусственный интеллект, который позволяет оценить ситуацию по ряду параметров и определить наилучший день, когда репродуктолог может перенести эмбрион. То есть за этим абсолютно точно будущее.
Полную версию интервью смотрите в этом видео:
