{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
В морях и океанах аквалангисты регулярно находят затонувшие корабли, снаряды времён Великой Отечественной войны или даже старинные сокровища. Но что можно увидеть на дне обычного Обского водохранилища? О научных изобретениях для дайвинга и аппарате для обследования морских глубин 22 сентября в прямом эфире программы «Вечерний разговор» на радио «Городская волна» (101.4 FM) рассказал учёный из Академгородка Иван Медведков.
Екатерина Карпенко: Наша планета покрыта водой на 70%. Но 5% дна до сих пор не исследовано. Сегодня поговорим о научных разработках для дайвинга и изучения глубин. Добрый вечер, Иван.
Иван Медведков: Добрый вечер, Екатерина.
Екатерина Карпенко: Инженеры из Академгородка разработали аппарат для подводной съёмки. Аппарат «Смартдрайв» предназначен для осмотра, поисковых и технических работ под водой на глубине 150-300 метров в зависимости от модели. Теперь можно наблюдать за выращиванием лосося в открытом море, увидеть на дне янтарь или найти затонувший корабль. Иван, расскажите, как идея создания аппарата пришла в голову?
Иван Медведков: Мы занимаемся разработками в области приборостроения. Но у нас есть и хобби, мы занимаемся дайвингом. Благодаря этому занятию мы увидели возможности, что можно сделать самим. Приборы, девайсы для изучения подводного мира. Мы очень любим море и океан. Поэтому родилась идея сделать подводное оборудование. Начали мы с телеуправляемого подводного аппарата — подводный дрон. Он предназначен изучения подводного мира и выполнения технических работ. Этой работой мы занимаемся девятый год.
Иван Медведков. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Екатерина Карпенко: Сколько человек причастны к разработке такого интересного аппарата?
Иван Медведков: У нас небольшая команда —десять человек: разработчики, физики, инженеры. Мы технический коллектив, который занимается продвижением своего оборудования. В основном это выпускники НГУ и НГТУ. Мы находимся в Академгородке и являемся резидентами Академпарка. Поэтому используем всю созданную инфраструктуру в Академгородке, которая была создана много лет назад.
Екатерина Карпенко: Сколько экземпляров было разработано и создано, прежде чем добиться готового материала, который изучают, снимают?
Иван Медведков: Было четыре больших ревизии. Начиная с того, что мы что-то готовое использовали на рынке. Пытались подержать в руках и пощупать, понять, как это делать. Это обычная практика, когда что-то разрабатывается в области приборостроения. Сначала смотрят, что есть, затем разрабатывают своё. Чтобы быстрее погружался аппарат или плавал. Повторюсь, после четырёх ревизий он пошёл в серию и начал эксплуатироваться заказчиками.
Екатерина Карпенко: Какое финансирование затратили на получение готового результата?
Иван Медведков: У нас есть заказчики, которые платят и мы делаем. В первую очередь, это документация, по которой можно производить и прототипы. Получается, у нас было бизнес- направление, где мы зарабатывали продукт. Мы не привлекали большие инвестиции, по большей части сделали это сами. В деньгах это сложно посчитать, примерно 5-10 млн. руб. Как я уже сказал, мы работали вечером и на энтузиазме. Мы не искали инвестора, у нас немного другая история.
Екатерина Карпенко: У нас нет «Смартдрайва», поэтому давайте расскажем, как он выглядит. Он управляется с помощью джойстика, на нём много камер, которые снимают Full HD. Аппарат спускается под воду и им можно спокойно управлять. Как он выглядит?
Иван Медведков: Аппарат прямоугольной формы, он небольшой, весит 12 кг, имеет специальный трос для погружения. Кроме того, его можно взять одной рукой за ручки и погрузить в воду. На борту есть основная штатная камера — видео с неё транслируется на поверхность. Управление аппаратом можно освоить за несколько часов, оно похоже на игру. Его сможет освоить даже ребёнок.
Екатерина Карпенко: Где вы брали камеру, которая работает и передаёт картинку в онлайн режиме?
Иван Медведков: Оборудование находится в герметичных колбах (электроника и камера). Впереди есть прозрачный, акриловый купол, который защищает от воды. Он выдерживает давление до 300 метров. Вода не попадёт никак. На аппарате есть свет. Под водой на глубине очень темно. Свет регулируется с поверхности и можно дать, например,100% мощности.
Всё делается дистанционно. В этом отличие нашего оборудования. Аппарат может двигаться вертикально, погружаться или подниматься, двигаться назад, лагом (боком) вперёд. Кроме того, может вертеться на месте. Мы всегда используем кабель. Поэтому он телеуправляемый, с него идёт видео и сигналы управления. Он сможет выпутаться из любых водорослей.
Екатерина Карпенко. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Екатерина Карпенко: Иван, вы изучали дно Обского водохранилища. Что интересного увидели?
Иван Медведков: Мы неоднократно испытывали наш аппарат на реке Обь и в Обском водохранилище. Из-за особенностей наших акваторий там не очень хорошая видимость. Найти что-то будет сложно.
У нас водохранилище искусственно создано — это не Красное море, где можно много чего увидеть. Тем не менее, регулярные испытания проводим. Нам было интересно посмотреть часть затопленного Бердска. Там находятся затопленная церковь и дома. Это были бы действительно интересные кадры, я надеюсь, при помощи нашего аппарата мы это увидим.
Екатерина Карпенко: Как выяснить, в какой именно части водохранилища находится старый, затопленный Бердск?
Иван Медведков: В интернете примерные координаты можно найти, есть некие визуальные ориентиры. Это остров, он находится на северо-западе. Когда с МЧС мы проводили тест на Обском море, то поняли, что до него можно дойти и где-то в этом диапазоне между островом и Бердском можно найти затопленную часть города.
Екатерина Карпенко: А что вас интересует в Бердске, который ушёл под воду?
Иван Медведков: Нам это просто интересно, этого уже достаточно. Я бы хотел увидеть затопленную церковь. Это что-то мистическое.
Екатерина Карпенко: Ваш аппарат может самостоятельно что-то выловить, например, предметы быта прошлого столетия. Расскажите, как это удаётся.
Иван Медведков: У нас есть рука-манипулятор, которая способна не очень большой по массе предмет поднять на поверхность. Для подводной археологии аппарат очень даже подходит, тем более эти руки можно сделать сложнее — это не проблема.
Иван Медведков и Екатерина Карпенко. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Екатерина Карпенко: Вы говорили, что управлять вашим аппаратом с помощью джойстика очень легко и это может даже ребёнок. Что же делать с этой клешнёй? Похожий аппарат с игрушками стоит в торговых центрах. Он должен донести предмет и отпустить. Но всё не так просто, как казалось бы. Ваша рука на аппарате такая же сложная или там все проще устроено?
Иван Медведков: Проще будет, если вы не будете ограничены по времени. Не будете нервничать и спокойно сможете делать то, что вам нужно. Степени свободы будет больше, потому что сможете делать с рукой и аппаратом всё, что угодно.
Екатерина Карпенко: Мне хотелось бы узнать про ушедший под воду Бердск больше. У вашего аппарата «Смартдайв» есть камеры. Будете реализовывать идею и наблюдать за затопленным Бердском? Транслировать это в соцсетях или на каких-то площадках? Будете снимать видео?
Иван Медведков: Все погружения мы снимаем. Выкладываем в ВК видео. Записи обрабатываем, делаем тайм-коды. Когда мы это сделаем (снимем затонувший Бердск), поделимся со всеми жителями Новосибирска.
Екатерина Карпенко: Команда ваших учёных изучала в Мурманске, как размножается Атлантический лосось. Для чего вы это делали?
Иван Медведков: Есть индустрия аквакультуры, то есть выращивание атлантического лосося. Это очень большие рыбопромысловые участки в Баренцевом море в Мурманской области. Это ферма, где в больших садках выращивается рыба. За ними нужно наблюдать. Мы смотрим целостность сетки, хорошо ли она прикреплена к якорю. Садок необходимо чистить от умирающей рыбы, в этом помогают аппараты. Длина садка — 35 метров, столько же до якоря. Всё это лучше смотреть с помощью аппарата, чем водолазам. В этом и помогает аппарат. Это легко и просто. На одной ферме может быть до 28 садков.
Екатерина Карпенко: Как до момента погружения вашего аппарата люди наблюдали за процессом и делали выводы?
Иван Медведков: Есть водолазная служба либо в самой компании, которая занимается разведением лосося, либо нанимают водолазов. И тут у телеуправляемых аппаратов есть большое преимущество. Погружаться людям в такой операции не нужно. Все, кто занимается дайвингом, знают, что он сопряжён с рисками. Погружение на 35 метров — это не просто рыбок посмотреть. Зачем все эти затраты и риски для людей, если можно все сделать с помощью подводного аппарата.
Екатерина Карпенко: И для рыб это стресс, когда они видят водолазов. Были какие-то ещё моменты, где вы наблюдали за подводной жизнью, кроме наблюдения за лососем?
Иван Медведков: В Мурманске мы наблюдали за тихой природой, камчатским крабом и звёздами. Там интересная жизнь, мы и камбалу видели. Есть классные кадры, это можно посмотреть в соцсети. Наш аппарат был не только в Баренцевом море, но и в Чёрном и Средиземном морях. Это дно, где много чего интересного есть.
Иван Медведков. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Екатерина Карпенко: Были ли забавные моменты с подводными жителями, которые можете рассказать?
Иван Медведков: Мы погружались в затопленный карьер в Кемеровской области. Он там достаточно глубокий, около 100 метров в зависимости от сезона. Там есть живность, окуни. Они бывают любопытные и просто подплывают к камере. Интересно наблюдать, как внутри машины под водой плавают рыбы. Эти интересные моменты мы засняли, кадры есть.
Екатерина Карпенко: Как там с видимостью?
Иван Медведков: Всё в порядке. В карьере вода стоячая и видимость хорошая.
Екатерина Карпенко: Правда, что вам удалось прогуляться по палубам затонувшего корабля?
Иван Медведков: Там же в Баренцевом море в Мурманской области наши водолазы с подводным аппаратом погружались в одном рыболовецкой деревне. Там находятся несколько рыбацких кораблей. Они лежат на дне и представляют собой интерес с точки зрения изучения и съёмок.
С помощью нашей камеры и света можно сделать очень хорошие кадры. Для меня стало открытием, что в Чёрном и Балтийском морях организуют экспедиции по поиску затонувших лодок. Летом я познакомился на выставке с людьми, которые этим занимаются и снимают фильмы. Потом эти фильмы покупает National Geographic. На дне много всего интересного можно найти.
Екатерина Карпенко: Когда вы погружали свой аппарат на палубу затонувшего корабля, что же там интересного увидели?
Иван Медведков: Это больше для созидания, экшена там не будет. Там вы смотрите на рыб и ржавеющие корабли, которые разрушаются под воздействием солёной воды. Любопытно там найти какие-нибудь оставленные предметы или заглянуть в капитанскую рубку. Дайвинг — это наблюдение спокойное, размеренное. С подводным аппаратом то же самое.
Екатерина Карпенко: Иван, в том месте, где вы погружались со «Смартдайвом», было несколько кораблей. Это что — привлечение туристов?
Иван Медведков: Это специальная загадка. Когда я рассказывал про карьер, то там создают всё специально. Там машины старые, есть даже подводная галерея с картинами. Касаемо той истории, я информацией не владею. Могу предположить, что корабли были списаны. Вопрос хороший и, как минимум, если не мистика, то загадка. Благодаря подводному аппарату можно сделать уникальные съёмки.
Екатерина Карпенко: Вы побывали в Крыму. Там служба ЖКХ меняет металлические трубы на пластиковые, которые находятся глубоко в море. И вы им помогали. Каким образом?
Екатерина Карпенко. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Иван Медведков: Да, правильно, все эти технические работы выполняют водолазы. Это далеко от берега, первым к месту работ погружается подводный аппарат, там относительно темно. После погружения включается свет, потом уже в воду спускаются водолазы. Благодаря камере на аппарате мы можем и при помощи жестов пообщаться.
С помощью руки-манипулятора аппарат может приносить инструмент или поднимать на поверхность. Водолазу опуститься и подняться за пару минут трудно, а благодаря аппарату всё это получится. Она из серьёзных функций аппарата — это видеофиксация. Мы снимаем как водолаз ведёт работу, потом заказчику всё это отдаём. Это важная работа.
Екатерина Карпенко: Океан занимает 361 млн квадратных километров и людям удалось лишь на 10% его изучить. Показатель средней глубины составляет почти 4 000 м и на сегодняшний день нет таких приборов, которые имеют возможность такого погружения. Поделитесь секретом, есть ли у вас в планах создать такой аппарат, с помощью которого возможность изучения дна океана будет реальной?
Иван Медведков: Немного вас поправлю. Аппараты, которые могут погрузиться на такую глубину, безусловно, уже есть. Их сделали в России, США и других странах. Человек был уже в космосе, на Эвересте, в самой глубокой точке на Земле — в бездне Челленджера в Марианской впадине в обитаемых аппаратах — маленьких подлодках. Безусловно, это программы военные или государственные. Мы разработали аппараты на 100-300 метров. Следующие стандартные глубинные аппараты — на 600 и 1000 метров. Мы идём постепенно, потому что это кажется логичным развитием.
Екатерина Карпенко: И затрат будет больше?
Иван Медведков: Да, стоимость этих аппаратов растёт кратно. Вы правы, если глубже — это совсем другие деньги. Технологии другие. Требуются испытания, потому что давление растёт каждые 10 м воды на одну атмосферу. Мы по поверхности уходим, на нас давит воздух — это атмосфера, а в воде каждые десять метров — ещё столько же, 20 метров — это три атмосферы. А если это километры, то это слишком большое давление.
Иван Медведков и Екатерина Карпенко. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Екатерина Карпенко: Кому может пригодиться такой аппарат в Новосибирске?
Иван Медведков: Уже заинтересовалось МЧС. При трагических обстоятельствах нужно кого-то искать, например, машины под водой. Это намного лучше делать с аппаратом, чем водолазам. Это будет огромным плюсом.
Екатерина Карпенко: Теперь, находясь под водой, можно писать и получать короткие сообщения от тех, кто находится на суше. Иван, что за подводный пейджер и точно ли он не отключится в воде?
Иван Медведков: Есть уже такие устройства, которые позволяют общаться под водой. Представьте, что вы погружаетесь группой и вам нужно общаться между собой под водой. Если отойти на большое расстояние и потерять визуальный контроль, то для этого и нужна гидроакустическая связь. При помощи больших часов на руке можно отправить предустановленную команду, например, «посмотри на меня». Иногда это нужно и важно, чатиться не получится.
Такой пейджер мы уже разрабатываем. На рынке от нас не представлено, но устройство уже есть. Это специализированное оборудование, а не смартфон. Предназначен для погружения на глубину 300 метров или на 50. Все свойства и характеристики будут рассчитаны.
Екатерина Карпенко: Будет ли там команда «У меня уплыл башмак по течению, достань его»?
Иван Медведков: Очень длинная команда получится. Лучше с напарником просто оказаться рядом. Для общения под водой есть, например, подводные планшеты, где можно писать.
Екатерина Карпенко: У вас есть ещё одна разработка — это подводный компьютер. Знаю, что он выглядит как смарт-часы, только чуть больше. Имеет совершенно другие характеристики в отличие от смарт-часов. Для чего он нужен? Почему он приказывает людям: «Стой, плыви!», почему его нужно слушаться?
Иван Медведков: Это давно известное в дайвинге оборудование. Мы делаем своё и хотим сделать его лучше. Если просто в двух словах о самих подводных декомпрессиметрах или подводных компьютерах, в первую очередь, они нам нужны для того, что всё время показывают глубину, сколько времени под водой, какая температура воды. Вода может существенно меняться в пределах одного погружения. Подводные компьютеры за нас делают расчёт для того, чтобы мы безопасно всплывали.
Если находиться под водой на определённой глубине, определённое время, то у нас могут возникнуть так называемые декомпрессионные обязательства. То есть погружаться мы можем условно с любой скоростью, не забывая продуваться. Подниматься быстро нельзя, иначе у нас может развиться декомпрессионная или кессонная болезнь, что очень опасно. Чтобы этого не произошло и всплытие было безопасным, нам нужно оборудование, тот самый подводный компьютер. Он нам сам посчитает и скажет, как безопасно подниматься.
Екатерина Карпенко: Что это за болезнь, почему нужно слушаться компьютер?
Иван Медведков: Давайте попробуем в двух словах объяснить. Когда мы погружаемся, воздух, которым мы дышим, а если быть точным, газ, растворяется в наших тканях, в том числе в крови. Он ещё и сжимается, давление растёт. Если мы будем подниматься, то, наоборот, давление будет падать, произойдёт рассыщение — воздух как пузырьки. Представьте, что они сжимаются, когда внутри нас, грубо говоря, азот и другие газы. А когда мы поднимаемся, дно больше на них не давит, они расширяются. А если пузырьки будут расширяться, то способны повредить ткани внутри нас. Это очень опасно, это болезнь водолазов. Чтобы этого не случилось, подводный компьютер всё посчитает и скажет, как правильно подниматься, чтобы у нас не было этой декомпрессионной болезни.
Екатерина Карпенко: Очень полезный гаджет, сколько он будет стоить?
Иван Медведков: В зависимости от уровня дайвинга цены меняются. Я использовал девайсы, которые стоят 60 тыс. рублей. Поверьте мне, в мире дайвинга это не очень большие деньги. Дайвинг — дорогое удовольствие. Для простого любительского дайвинга можно найти самые простые версии за 30 тыс. руб.
Полную запись интервью смотрите в этом видео:
#Городская волна #Активный город #Полезный город #Сделано в Новосибирске #Городские технологии #Город в лицах
