8 ноября на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывал сотрудник Музея на набережной (отдел Музея Новосибирска), историк Сергей Чумаченко. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.
Евгений Ларин: 7 ноября 1917 года, а тогда это было 25 октября по старому стилю, в Петрограде, как тогда назывался Санкт-Петербург, произошло событие, которые мы сегодня называем Великой Октябрьской социалистической революцией. Есть и другие названия, и единого мнения о том, что произошло в тот день, у историков по сей день нет. Споры продолжаются и будут продолжаться, и это нормально. Но дело в том, что и современникам тех событий разобраться в происходящем в моменте было отнюдь не проще, а наоборот, намного сложнее, чем нам.
Сегодня мы попробуем посмотреть на события 25 октября 1917 года глазами современников, причём наших горожан, жителей тогдашнего Новосибирска, то есть Ново-Николаевска, тогда уже уездного города Томской губернии. Ново-Николаевский уезд был образован 17 июня 1917 года, наш город стал центром вновь образованного уезда.
Чтобы начать говорить о политических событиях, давайте рассмотрим политическую картинку, которая нарисовалась в России к октябрю 1917 года. Нас интересует вертикаль власти от самого верха, от столицы до городской власти в Ново-Николаевске.
Сергей Чумаченко: На самом деле вся эта вертикаль начиная с февраля 1917 года даже к октябрю ещё как таковой полноценной вертикалью не является. С февраля 1917 года в нашей стране формируется система двоевластия. У нас есть одна линия временного правительства, которое управляет Россией — республика ещё не объявлена. Вторая линия власти — это советы. Официально закреплённого в документах статуса у страны ещё нет, потому что все ждут учредительного собрания.
Желание собрать учредительное собрание было провозглашено ещё в феврале 1917 года. Все его ждут, чтобы собраться и решить, кем же мы, в конце концов, будем.
Евгений Ларин: Не исключено, что оставаться монархией?
Сергей Чумаченко: Наверное, сторонники монархии были, но вряд ли они бы победили. И, собственно, выборы потом это покажут.
Расчленённая на две части структура власти — временного правительства и советов — спускается также к регионам. И Ново-Николаевск здесь не исключение.
В марте 1917 года у нас образуется комитет общественного порядка и безопасности. Это структура, которая представляет у нас временное правительство. Комитету в марте присягает городская дума Ново-Николаевска. Наряду с комитетом общественного порядка и безопасности у нас существует свой собственный совет рабочих и солдатских депутатов.
Кроме того, в Томской губернии существует система народных собраний. Городская дума Ново-Николаевска складывает с себя полномочия в апреле 1917 года, ей на смену приходит городское народное собрание. Но временное правительство не поддерживает эту инициативу, и в мае 1917 года приходит распоряжение о восстановлении городских дум и избрании гласных городских дум.
То есть город в конце октября 1917 года ждёт выборов во вновь восстанавливаемую городскую думу.
Во главе комитета общественного порядка и безопасности в Ново-Николаевске стоит Николай Евграфович Жернаков (предприниматель, общественный деятель, сын известного купца Евграфа Александровича Жернакова, владельца одного из первых в городе магазинов. — Прим. автора).
Евгений Ларин: Это он, получается, руководитель города, коль скоро это структура временного правительства?
Сергей Чумаченко: Он — руководитель уезда. Как только избрано городское народное собрание, комитет общественного порядка и безопасности отдаёт ему в распоряжение городское хозяйство, а сам занимается вопросами Ново-Николаевского уезда. Соответственно, Жернаков является не только председателем комитета, но и становится уездным комиссаром. А во главе совета рабочих и солдатских депутатов стоит эсер Скворцов. И Жернаков тоже эсер.
Евгений Ларин: Ещё один небольшой момент, важный для понимания. Для быстрой связи в те времена используется телеграф. Отправить телеграмму — это чуть-чуть медленнее, чем сейчас написать электронное письмо. На одном конце отстучали текст, далее он по проводам достаточно быстро идёт на другой конец, где его получают. Ничего сложного в том, чтобы быстро передать информацию, нет.
Сергей Чумаченко: Да, главное — чтобы провода не перебили и не растащили.
Евгений Ларин: И вот наступает 25 октября 1917 года. По городу Ново-Николаевску, наверное, должны были ходить какие-то слухи, потому что передать информацию, по крайней мере, во властных структурах можно было достаточно быстро, а далее — по сарафанному радио. И человек, взволнованный этими слухами, идёт за газетой — выбора у него нет. Он открывает одну газету, открывает другую... И что же он там видит?
Сергей Чумаченко: Он видит, что ничего не произошло. Продолжается обычная — насколько она может быть обычной в условиях революции — городская жизнь. У меня с собой сегодня небольшая подборка газет, я буду иногда делать прямые цитаты. Посмотрим, как газеты представляли себе наступление Великой Октябрьской социалистической революции, и почему так они бы её не назвали.
Итак, перед нами номер газеты «Свободная Сибирь» за 25 октября 1917 года, 7 ноября по новому стилю. В газете есть специальная рубрика «Новость дня». Что же случилось? Уволился Верховский. Это один из министров временного правительства. То есть по информации «Свободной Сибири» у нас всё ещё существует временное правительство.
Я позволю себе небольшое отступление. 25 октября, оно же 7 ноября — это начало работы Второго всероссийского съезда советов. Именно этот съезд объявит о взятии власти советами. Начало работы этого съезда, «штурм» Зимнего дворца, который будет к нему приурочен — всё это начинается вечером 25 октября. К нам же информация приходит с некоторым запозданием. У нас всё ещё спокойно живёт временное правительство.
И в нашем городе есть очень важные события. Даются объявления. Первое объявление связано с предстоящими выборами в городскую думу. Я зачитаю:
«Исполнительный комитет городского народного собрания доводит до сведения граждан Новониколаевска, что выборы в Городскую Думу назначены на 5 ноября сего года. Каждому избирателю будут доставлены на квартиру под расписку именное удостоверение для входа в избирательный участок, избирательная карточка и конверт. Неполучившие благоволят обращаться за получением в Центральную Комиссию в Городском Корпусе, помещение №3».
Второе объявление этого же дня, более интересное с нашей точки зрения:
«Всем работодателям в городе Новониколаевске, пользующимся трудом военнопленных в качестве чернорабочих как то: кучеров, дворников, служителей, поваров, грузчиков, больничных служителей, рабочих в банях и проч., а также маляров, штукатуров и побельщиков вменяется в обязанность сдать немедленно не позднее 28-го сего октября таковых военнопленных в концентрационный лагерь и расписку о сдаче представить в комиссию по распределению военнопленных».
Здесь же дается причина такого объявления: «Военнопленные подлежат снятию с работ ввиду имеющегося большого количества безработных русских».
В городе у нас царит безработица. В газете нет ни слова о петроградских событиях.
Есть некоторые упоминания в других газетах. Вот номер ежедневной ново-николаевской социалистической газеты «Знамя свободы». Здесь мы видим то, что, казалось бы, цепляет наш взгляд: «Большевик Троцкий призывает к порядку и спокойствию». Начинаем выяснять, что случилось и что там говорит Троцкий, и сталкиваемся с некоторыми разочарованием, потому что это событие в газете датировано 21 октября. И заметке говорится, что «на заседании полковых комитетов петроградского гарнизона большевик Троцкий отметил, что в организуемый петроградским советом депутатов 22 октября день петроградского совета необходимо соблюдать полное спокойствие и стараться избежать возможных инцидентов в связи с казачьим крестным ходом».
Евгений Ларин: Всё-таки мы не центр страны, мы очень далеко.
Сергей Чумаченко: Мы далеко не центр страны, до нас всё доходит с опозданием. Конечно, мне трудно говорить о том, как составляются газеты, в области журналистики я не специалист. Но даже некое общее знание подразумевает то, должен быть некоторый временной промежуток от получения информации до выхода её в газете. Её нужно обработать, утвердить редактором...
Евгений Ларин: А потом ещё нужно вручную набрать газетные полосы, отпечатать. На это тоже нужно время. Но не несколько дней.
Сергей Чумаченко: Ново-Николаевск, конечно, даже не центр губернии, но ведь и в Томске ситуация та же самая. В номере томской газеты «Сибирская жизнь» за 25 октября — всё то же самое: уход в отставку военного министра, всё те же прекрасные фильмы под прекрасными названиями, рекламируется таинственный опыт «Живой труп».
Следующий день, 26 октября. В номер томской газеты «Сибирская жизнь» важное объявление: «В воскресенье 29 октября состоится открытие первого районного съезда сионистов Западной Сибири». Петроград всё ещё за бортом. Более того, здесь есть прекрасная коротенькая заметка, она озаглавлена «Издевается». Читаем:
«В столичную комиссию по делам о выборах в Учредительное Собрание В. И. Ульянов (Ленин), скрывающийся от суда по обвинению его в измене и внесённый в кандидатский список партии большевиков, прислал заявление о своем согласии баллотироваться в Учредительное Собрание по г. Москве».
Прекрасное окончание: «А его ищут и найти не могут».
Обращаю внимание: это 26 октября, вовсю работает второй всероссийский съезд советов, Ленина уже все нашли. В Томске его ещё ищут.
Соответственно, на следующий день, 27 октября, упоминаний всё ещё нет. Мы снова возвращаемся к ново-николаевским газетам, это «Знамя свободы». И здесь, наконец-то, казалось бы, первая зацепка на первой полосе: «Слухи о забастовках в Петрограде — ложны». Но и в этот раз нам придётся разочароваться, потому что, найдя эту заметку внутри газеты, мы прочитаем, что это объявление от 24 октября. Таким образом, новости у нас газете появляются с опозданием на три дня.
И только 28 октября в газете «Свободная Сибирь» за новостью дня написано: «Низложение Временного правительства и арест некоторых министров». Наконец-то до нас дошла эта информация, прошло три дня. В этой же газете даётся некоторые осмысление того, что происходит в Петрограде. И здесь же есть важная заметка о том, что горожанам это объявление было сделано 27 октября. В этот день городское народное собрание выпустило уведомление о событиях в Петрограде. То есть даже о городских событиях газета пишет с небольшой задержкой.
Евгений Ларин: Давайте теперь попытаемся понять, в чём же дело. Ведь если мы сравним ситуацию с тем, что происходило в марте 1917 года, то увидим, что 2 марта (это по старому стилю) днём император Николай II подписывает свой манифест об отречении, а уже вечером того же дня весь Ново-Николаевск читает спецвыпуск газеты «Голос Сибири» с текстом этого самого манифеста. Те же самые условия, тот же самый телеграф. Такое ощущение, что кто-то просто блокирует информацию. Ведь большевики в числе прочих объектов захватили центральный телеграф в Петрограде. Так вот для чего они это сделали? Для того, чтобы не допустить распространения информации?
Сергей Чумаченко: Нет, наоборот. Дело в том, что первый кризис большевистского правительства начинается тогда же — сразу после революции. С ним никто не хочет работать. Большевики зажаты в Петрограде и им нужно всеми силами рассказать всем — дескать, смотрите, мы это сделали!
Здесь, скорее всего (это моё мнение, основанное на работе с газетами), проблема не в том, что кто-то умалчивал информацию, а в том, что, как это ни странно, это не стало большим событием.
Если мы работаем с газетами, то мы видим, что все новости из центральной части России, попадают наши местные газеты с задержкой до трёх дней.
Евгений Ларин: То есть это не срочная информация, она не горит, поскольку, если бы она была срочная, то уже всё бы бурлило этими новостями?
Сергей Чумаченко: Да, об этом бы уже все знали. И в ситуации с петроградскими событиями этот временной промежуток в поступлении информации сохраняется. Это означает, что не происходит ничего экстраординарного, чтобы он либо резко сократился, и в тот же день вышли газеты со срочной новостью, либо он растянулся на слишком долгое время — и информация не поступала бы вообще.
Евгений Ларин: Словом, люди уже привыкли к тому, что уже долгое время — как минимум с февраля — что-то происходит, кто-то постоянно захватывает власть, расстановка сил меняется, и в этом потоке событий происходит какой-то очередной переворотик.
Сергей Чумаченко: Это, несомненно, важное событие. А у нас скоро выборы!
Евгений Ларин: Кстати, в газете «Знамя свободы» на одном из разворотов через две полосы весь октябрь 1917 года идёт шапка «Граждане! Готовьтесь к выборам в Учредительное Собрание: только Учредительное Собрание спасёт Россию. Да здравствует Учредительное Собрание! Да здравствует Демократическая Республика!».
А выборы в учредительное собрание всё-таки пройдут?
Сергей Чумаченко: Да, выборы пройдут. Причём практически в запланированные сроки — в ноябре 1917 года. В нашем городе они будут совмещены с выборами, говоря современным языком, в муниципальные органы — тогда же будет выбрана наша городская дума и переизбран исполком совета рабочих и солдатских депутатов. И везде победят эсеры.
Евгений Ларин: Опять у большевиков ничего не клеится...
Сергей Чумаченко: Причём по Ново-Николаевскому уезду эсеры забирают порядка 92,5% — колоссальная цифра. Практически каждый избиратель у нас проголосовал за эсеров.
Евгений Ларин: Возвращаясь к событию 25 октября, нужно сказать, что срочная телеграмма в Ново-Николаевск всё-таки пришла. Но обнародована она была опять-таки не сразу.
Сергей Чумаченко: Да, 27 октября — или 9 ноября.
Евгений Ларин: И в честь этого события у нас одна из улиц Октябрьского района названа улицей 9 ноября. Что это была за ситуация?
Сергей Чумаченко: Наша почта работала хорошо. И информация о петроградских событиях на самом деле приходит к нам ещё вечером следующего дня — 26 октября она уже была на телеграфе. Но сама телеграмма направлена на имя председателя совета рабочих и солдатских депутатов, меньшевика Владислава Герман-Каменского, которого к этому времени уже давно не было в Ново-Николаевске, он покинул город ещё в мае 1917 года.
Евгений Ларин: Ошибка?
Сергей Чумаченко: К сожалению, точной информации о том, почему так произошло, я не нашёл. Возможно в Петрограде были какие-то списки, которые к тому времени уже устарели — Петроград тоже от нас далеко, туда информация доходит тоже не быстро.
Евгений Ларин: То есть телеграмму отправило не временное правительство своему представителю Николаю Евграфовичу Жернакову, который возглавлял здесь комитет общественного порядка и безопасности?
Сергей Чумаченко: Нет, телеграмму отправили по итогам решений совета социалисты, если говорить обобщённо. И эту телеграмму на следующий день, 27 октября или 9 ноября, с боем вытребовал наш местный революционер Якушев.
Евгений Ларин: Знаменитый хлебопёк!
Сергей Чумаченко: Да, кондитер.
Человек, который любил в своей жизни только две вещи: булочки и революцию.
Евгений Ларин: Когда и как Ново-Николаевск почувствовал смену власти? Кто пришёл сюда с красным флагом?
Сергей Чумаченко: Это произошло довольно поздно. Из-за того, что даже в советах, которые взяли власть, преобладали эсеры, а большевики занимали второе почётное место, то решения о том, как будет построена власть и как будут претворяться итоги второго всероссийского съезда советов, принимались в эсеровском духе: мы поддерживаем социалистическое правительство, но, пожалуйста, без большевиков. Потому окончательная смена власти сильно растягивается во времени.
Евгений Ларин: Эсеров нужно было сразу выгнать из советов!
Сергей Чумаченко: Но они не могли выгнать сами себя! Эсеры были везде — и в городском народном собрании, и в совете рабочих и солдатских депутатов, и в городской думе.
Всё начинает меняться постепенно. 13 декабря 1917 года на заседании совета большинством голосов при нескольких воздержавшихся и проголосовавших против принимается решение о передаче власти в городе в руки совета. Но городская дума никуда не денется. Она продолжает действовать. Да, она не обладает той полнотой власти, которая у неё была раньше, но она продолжает выполнять различные хозяйственные задачи управления городом. И только в январе следующего 1918 года, вслед за столичными большевиками, которые разгоняют учредительное собрание, уже наши большевики и левые эсеры разгоняют нашу городскую думу и полностью устанавливают власть советов.
Евгений Ларин: Но и большевиков к тому времени, наверное, должно было стать больше. Когда-то же они должны были оправдать своё название.
Сергей Чумаченко: Да, и большевиков стало больше, и эсеры начинают раскалываться. Осень 1917 года — это раскол эсеров на правых и левых. Ново-Николаевские эсеры тоже не остались в стороне от этого процесса.
Евгений Ларин: Что ж, в качестве вывода можно, наверное, сказать, что события 25 октября 1917 года — это по сути никакая не революция, а один из промежуточных этапов последовательной передачи власти от государя императора через временное правительство к большевикам.
Сергей Чумаченко: Да. Сегодня об октябрьской революции мы рассуждаем с позиций советского опыта. Для нас это и эпохальное событие, которое резко изменяет всё и начинает новый этап истории. Но для ново-николаевцев в 1917 году это просто какое-то событие...
Евгений Ларин: ...в бархатном стиле.
Сергей Чумаченко: Да, бархатная революция где-то в Петрограде.
#Интервью #Городская история #Культурный город #Городская волна