{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
28 апреля на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». В студии побывал научный сотрудник Музея Новосибирска Константин Голодяев. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.
Взгляд назад. Исторический календарь
24 апреля 1914 года Городская дума Ново-Николаевска приняла положение о стипендиях в учебных заведениях города в память Отечественной войны 1812 года.
24 апреля 1974 года первых пассажиров принял новый речной вокзал.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
24 апреля 2006 года торжественно открыли пригородный вокзал на станции «Новосибирск-Главный» вместимостью в тысячу пассажиров. В здании вокзала 22 билетных кассы, справочное бюро, сервис-центр с разнообразным спектром услуг и бар.
25 апреля 1917 года в Ново-Николаевске открылось Городское народное собрание. По результатам выборов в собрание, большинство, — 67 мест, — получили эсеры. Социал-демократы оказались в меньшинстве, они получили всего семь мест. 30 апреля 1917 года власть Городскому народному собранию передал Ново-Николаевский Комитет общественного порядка и безопасности.
25 апреля 1947 года в отделе по делам архитектуры Новосибирского горисполкома была организована архитектурно-планировочная мастерская. В 1951 году на её базе образована проектная контора «Горпроект». В 1957 её преобразовали в институт по жилищному, гражданскому и коммунальному строительству «Новосибгражданпроект».
Перу архитекторов «Новосибгражданпроекта» принадлежат Толмачевский аэровокзал, ГПНТБ, театр музкомедии, несколько кинотеатров и домов культуры, комплекс областной больницы и многие другие городские объекты. Институт проектировал и целые жилые массивы, такие как Затулинский, Волочаевский, Кропоткинский, Северо-Чемской и другие. По проектам новосибирского института строились даже целые города, например, Муравленко и Радужный в Тюменской области, а в Новосибирской области — наукоград Кольцово.
26 апреля 1929 года президиум горсовета постановил переименовать Закаменский район в Октябрьский.
26 апреля 1996 года в Нарымском сквере открыли стелу памяти жертв радиационных катастроф, аварий и испытаний ядерного оружия.
Фото: nsknews.info
27 апреля 1931 года в Новосибирске запустили первую автоматическую телефонную станцию.
28 апреля 1982 года был опубликован указ Президиума Верховного Совета о награждении Новосибирска орденом Ленина за большие заслуги трудящихся города в революционном движении, их вклад в борьбу с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны и успехи, достигнутые в хозяйственном и культурном строительстве.
29 апреля 1898 года постановлением томского губернатора все домовладельцы в посёлке Ново-Николаевском обязывались приобрести таблички единого образца, сделать на них надписи с указанием улицы и номера дома и прикрепить их к дому.
29 апреля 1956 года на основании приказа министерства культуры РСФСР создана Новосибирская государственная консерватория. С 1957 года она носит имя Михаила Ивановича Глинки.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
30 апреля 1966 года состоялась первая политическая маёвка в Новосибирском государственном университете.
Однажды в Новосибирске. Красная столица
28 апреля 1921 года Сибирский революционный комитет принял постановление перевести все общесибирские учреждения из бывшей белой столицы, ставки верховного правителя Колчака, ставшего неугодным советской власти Омска, в Ново-Николаевск. Этот перенос Сибирское бюро партии большевиков задумало ещё в январе 1921 года. Так Ново-Николаевск фактически становился новой столицей советской Сибири. Но уже не в первый раз.
Первое столичное назначение наш город получил 23 декабря 1919 года после того, как Ново-Николаевск заняла Красная армия. По постановлению Сибревкома город становится центром Томской губернии. Причём губерния остаётся именно Томской. Ново-Николаевская губерния будет создана только в 1921 году.
Но тогда, в 1919 году, Ново-Николаевск не справляется бременем губернского центра, — учреждения просто негде было размещать, — и в марте 1920 года столица возвращается в Томск.
В 1921 году переезд власти в Ново-Николаевск всё-таки состоялся, причём не только из Омска, но и из Томска. На новое место перебираются общесибирские государственные, партийные и хозяйственные организации.
Сибревком, Сибирское бюро ВКП(б), органы управления размещают в здании бывшего Реального училища на Красном проспекте, 3, губернский исполком — в доме купца Маштакова на Красном, 9. Типография и редакция газеты «Советская Сибирь» — в торговом доме Собенникова на Красном, 22, губернская контора государственного банка — в Городском торговом корпусе на Красном проспекте, 23. И так далее.
Из уездного города Ново-Николаевск превращается в фактическую столицу Сибири, он обретает функции общекраевого центра. А в мае 1925 года город становится столицей Сибири уже официально — Ново-Николаевск назначают центром Сибирского края, в который вошли шесть губерний от Омска до Забайкалья. Площадь его составляла более 4 млн квадратных километров, а население — почти 10 млн жителей. Это была почти четверть территории всей страны.
Было — не было. Первые у Каменки
Гость в студии «Городской волны» — научный сотрудник Музея Новосибирска Константин Голодяев.
Евгений Ларин: Город Новосибирск в этом году празднует очередную круглую дату — 130-летие со Дня своего основания. Всё-таки 130-летие, несмотря на то, что кому-то хотелось бы видеть наш город чуть более молодым, а кому-то наоборот — значительно более старым. Но официальная история Новосибирска насчитывает всё же 130 лет. Сегодня мы это не обсуждаем.
У Новосибирска есть даже официальный общепринятый день рождения, дата эта зафиксирована в официальной опять-таки летописи. Эту дату мы сегодня и обсудим в нашей главной рубрике.
Константин Голодяев. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Перед нами лежит книга, очень известная в краеведческой среде книга в твёрдой зелёной обложке под названием «Новосибирск. 100 лет. События. Люди», изданная в Новосибирске в 1993 году. Ответственный редактор — член-корреспондент РАН, заслуженный деятель науки Российской Федерации Леонид Михайлович Горюшкин.
Открываем первую страницу после предисловия, читаем:
«1893 год. 30 апреля. Для строительства железнодорожного моста через Обь близ устья Каменки прибыл первый отряд мостостроителей — квалифицированных рабочих, инженеров и техников, участвовавших в возведении Самаро-Златоустовской железной дороги. С открытием навигации они приплыли на судах “Товарищества Западно-Сибирского пароходства и торговли”».
Работы на железной дороге. Фото: Музей Новосибирска
Вот с этой записи начинается эта книга. То есть с неё начинается официальная хроника города, и это дата, — 30 апреля 1893 года, — официально принята за дату основания Новосибирска, с неё с у нас всё и начинается.
Мы не будем сегодня говорить о том, что этой дате предшествовали многочисленные совещания, обсуждения, споры, убеждения, составление и подписание большого числа документов, огромная изыскательская работа, корректировки, согласования и прочее, и прочее.
Мы разберём сегодня только эту дату: 30 апреля 1893 года. Точнее, мы разберём по косточкам вот этот один абзац из шести строчек. Маленький, но очень любопытный абзац.
Первое, что нам нужно с вами выяснить, — это вот что. Из этой записи следует, что все эти люди — квалифицированные рабочие, инженеры и техники, — сошли на берег с пароходов, раз они прибыли на судах. Но как они это сделали? Для того, чтобы сойти с парохода, наверное, нужна была какая-то пристань. Значит, кто-то её построил, — тот, кто прибыл раньше этих мостостроителей. Нам об этом что-то известно?
Константин Голодяев: Если начинать с самого начала, то в первые годы колонизации русские поселения по берегам Оби старались ставить с расчётом водного пути — на расстоянии в 20-40 вёрст друг от друга в зависимости от скорости течения, глубины реки, наличия старых переправ и удобных мест для пристани. Ближайшие такие пункты перевалки водного и гужевого транспорта в этих местах были в Дубровиной на севере, в Бердской на юге, а между ними как раз находилось Кривощёково.
Из Памятной книжки Томской губернии по сведениям на 1885 год в селе Кривощёковском насчитывается 89 дворов. И здесь же, в этой книжке, впервые упоминается пароходная пристань в Кривощёкове. Мы видим, что в 1885 году пристань уже была. И эта пристань, наряду с пристанями в Бердском и Дубровиной, считалась одной из самых главных по сбыту товарного зерна, это была крупная пристань.
Евгений Ларин: То есть мостостроителям было, куда бросить чалку было?
Константин Голодяев: Да. У нас есть известный план земельных участков села Кривощёкова, который был в 1893 году создан на основе съёмок Хребтова. И вот на этом плане 1893 года уже обозначена пристань Средне-Сибирской железной дороги, — это там, где сейчас речпорт. Но вот только непонятно, была ли она организована до приезда строителей или уже после, — этого мы точно сказать не можем.
Но там есть ещё одна пристань, обозначенная как пристань Богословских заводов. И она точно появилась летом 1893 года. На карте написано: «место, заарендованное под пристань», то есть шло только оформление договора. Сам Надеждинский завод, чья это была пристань, заключил свой первый контракт на поставку рельсов для управления Сибирской дороги только в июле 1893 года. Этот контракт, кстати, утверждал лично император Александр Третий.
Вообще, Надеждинский завод — интереснейшее предприятие. Завод назван в честь жены владельца Александра Александровича Половцева — Надежды Михайловны, которая была не просто прекрасной женщиной, но она ещё была внучкой императора Павла Первого.
А начальником Богословского горнозаводского общества был известный «ртутный король» России Александр Андреевич Ауэрбах, братья и племянники которого оставили большой культурный след в истории Западной Сибири и Ново-Николаевска, в том числе.
Рельсами Надеждинского завода была выложена Транссибирская магистраль. В Ново-Николаевск эти рельсы впервые поставили в сентябре 1896 года, когда пошла первая продукция завода. Два таких рельса есть у нас в Музее на набережной в подвале. Эти рельсы там используются как перекрытия на лестнице. Один рельс — из самого первого выпуска Надеждинского завода 1896 года, второй — 1897 года. В одном из известных ресторанных заведений на Красном проспекте, 22 есть балка Надеждинского завода.
Зарубка шпал на строительство железной дороги. Фото: Музей Новосибирска
Этот завод находится в городе Серове на Урале, там есть свой музей и самый ранний рельс, который там экспонируется, датирован 1901 годом, уже 20-м веком, а у нас есть рельс из самой первой партии.
Евгений Ларин: Любопытно! Кстати, раз уж речь зашла о рельсах, то что означают буквы «К. Ж. Д.» на клеймах этих рельсов под лестницей в Музее на набережной?
Константин Голодяев: Казённые железные дороги. То есть не частные, а государственные.
Евгений Ларин: Переходим к следующему вопросу. Все эти люди, которые вышли на берег, должны были где-то сразу расселиться. По крайней мере, им нужно было где-то ночевать. Если они тут же не приступили к рытью землянок или строительству шалашей, у них должны были быть какие-то жилища.
Кто-нибудь обустраивал берег, будущий посёлок к приезду мостостроителей, строил жильё для рабочих? Была ли каким-то образом освоена прибрежная территория к 30 апреля 1893 года? И если была, то как и кем?
Константин Голодяев: Здесь же русские люди жили ещё с петровских времён, деревня Кривощёково была образована в 1707 году. Потом она стала волостным центром, расширялась, радом образовалась деревня Бугры, на правом берегу — деревня Усть-Иня, прямо на месте высадки строителей ещё с 1877 года существовал Кривощёковский выселок. То есть люди здесь уже жили.
Кривощёковцы, конечно, моментально почувствовали выгоду от постройки здесь железной дороги, и к 1893-му году на правый берег перенесли свои заведения мукомол Горохов, купцы Пастухов, Кравцов, Чередов и многие другие. Перенесли питейные заведения, сапожную мастерскую, кузницу, хлебопекарню. Возможно, не все сделали это до 30 апреля. Клиентов на правом берегу было ещё маловато.
Жилые дома в посёлке. Фото: Музей Новосибирска
Евгений Ларин: Но их ждали?
Константин Голодяев: У нас есть данные, что колыванский купец Матвей Чередов переправился одним из первых и поставил свою торговую лавку около самой переправы. Крестьяне Кривощёковского выселка тоже нуждались в товарах.
Но и жители из Кривощёково стали перебираться на правобережье уже давно, несколько лет назад. Те, кто побогаче, стали перебираться на правый берег ещё с весны 1889-го. Левый берег постоянно подтапливало. А когда известие о прокладке дороги стало почти реальностью, то наиболее дальновидные селяне сразу стали готовить «запасной аэродром». Некоторые семьи подали документы в управление Алтайского округа на переселение через Обь ещё в 1891 году, за два года до прибытия мостостроителей.
Евгений Ларин: Какие-то документальные подтверждения тому мы тоже находим?
Константин Голодяев: Конечно. Алтайский архив у нас здесь под боком — в Барнауле. Там, например, есть документ о том, что 23 августа 1892 года под председательством старосты Копнина в селе состоялся сельский сход, который, основываясь на наводнениях последних трёх лет, «имел суждение» и приговорил к прошению о переносе села. Здесь же указывалось, что переселение практически уже начато. В устье Каменки уже имеется 40 с лишним домов, а «нагору против села» выселилось ещё до 30.
Другой документ из Алтайского архива говорит о том, что в феврале 1893 года, ещё до приезда мостостроителей, межевщик Пеньковский докладывает: «Местность на правом берегу Оби при устье Каменки находится в бору, уже застроена с давних времён как по ту, так и по другую сторону речки Каменки усадьбами крестьян села Кривощёковского, следовательно, фактически находится в их пользовании».
Закаменская часть посёлка. Фото: Музей Новосибирска
На самой Каменке уже работают четыре мельницы, среди них мельницы Шмакова, Музалевского. Мы видим их на топографической карте Алтайского горного округа, составленной инженер-полковником Мейеном в 1868 году, за 25 лет до строителей.
Как указывает известный официальный документ — «Список населённых мест Томской губернии за 1893 год», село Кривощёково находилось «по правую и левую сторону р. Обь».
Евгений Ларин: А кроме документов есть свидетельства, личные воспоминания?
Константин Голодяев: Да, у нас есть шикарные воспоминания, к которым мы сегодня несколько раз будем обращаться, — воспоминания Николая Павловича Литвинова, очень многое открывающие. Других свидетельств по этому начальному периоду у нас нет, это уникальные документы. Из этих записок мы понимаем, что и начальство, в том числе, Григорий Моисеевич Будагов, и интеллигенция, врачи, в том числе, фельдшер Литвинов, первое время жили на левом берегу, потому что на правом берегу для них не было ещё ничего построено.
Евгений Ларин: То есть крестьяне, которые жили в правобережном Кривощёковском выселке, их не пустили ночевать?
Константин Голодяев: Там, видимо, рабочие жили, как-то они распределились, но мы говорим о том, что знаем.
Литвинов пишет, что «первое посещение правого берега состоялось приблизительно через неделю» после того, как они прибыли к месту строительства моста: «В устье реки Каменки шумела вода, сбегая по лоткам мельничной запруды владельца мельницы Шмакова. Выше по Каменке, также врытые в её высокие берега и по эту сторону ныне Мостовой улицы с дороги, сквозь ажуры леса, виднелись лёгкие домики» — уже виднелись — «неизвестных мне и по сие время людей. Одна, широкая, наезженная дорога, вела поперек бора к деревне Каменке, а другая, в одну колею, вела на станцию», — заметьте, на станцию! На какую станцию? — «Обе дороги обступали величественные сосны, они стоял, и задумчиво чуть шевеля хвоей, и даже грозные ураганы, по словам стариков, не мешали им покойно дремать и смотреть вглубь веков». Красиво!
Евгений Ларин: Красиво. Но этот факт может смутить, — это я о станции. Прибывшие первые строители просто растворяются! Выходит, они никакие не первые!
Константин Голодяев: Выходит, не первые. Но это тоже можно по-разному трактовать. Речь могла идти просто о направлении на запланированную станцию. Но дорога уже была — это раз. Во-вторых, ещё до 30 апреля здесь, действительно, уже работали строители.
Наш современник, сибирский биолог и географ Хельдур Мелеск, в 1990-е годы на основании неких, неизвестных пока мне документов, — «данных дневника работ на 20.03.1893 г.», — утверждает, что «строительные работы на правом берегу кипели уже в марте, и не на берегу, а в глубине Приобского бора — на станции Обь», это нынешний вокзал Новосибирск-Главный. Дальше он на основании этих документов пишет: «Начаты рубка просек и отсыпка насыпи от ст. Обь на восток, начато строительство станции, отправлено пароходом оборудование для лесопильного завода и временных мастерских».
Это ладно, мы не знаем этот документ. Но есть и другой источник. Литвинов в уже упомянутой заметке пишет: «Восточный участок к нашему приезду уже начал строиться, он шёл с правого берега Оби и так далее», на восток. Далее он же: «Инженера», — у Литвинова именно инженера, — «в лодках отправились на правый противоположный берег, мы провожали их, стоя на берегу, и всматривались в тёмно-зелёный вековой бор, который как бы опускался к самому урезу воды реки Оби. Загадочный бор привлекал к себе внимание, но наше задание было развернуть больницу на левом берегу Оби, где на насыпи дамбы», — заметьте, на левом берегу уже есть дамба, — «будут работать 1000 народу, а также на участке по направлению к Омску расстоянием до Коченёво. Работа на ж/д ещё не начиналась: шли заготовки камня, подвозили и собирали кессоны», — это уже для моста, — «рыли котлованы, возводили временные и постоянные постройки». Это пишет Литвинов о самом начале мая 1893 года.
Евгений Ларин: Таким образом, к этому времени железная дорога к Оби с левого берега ещё не подведена, мост ещё строить не начали, а на правом берегу уже вовсю идёт строительство.
Константин Голодяев: Да, Западно-Сибирского участка до Кривощёкова, который доходит до Оби, ещё нет, а Средне-Сибирский участок дороги уже начал строиться.
Константин Голодяев и Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: В том абзаце, с которого мы начали, сказано: «С открытием навигации они приплыли на судах». Мы помним, что это 30 апреля.
Когда у ново-николаевских берегов, врезавшись в опору железнодорожного моста, потерпел крушение пароход «Совнарком», — он ударился об опору, переломился и затонул, — а это было в ночь с 9 на 10 мая 1921 года, тогда, в первой декаде мая, речь шла о том, что навигация ещё не открылась, поэтому ничего и не было подготовлено для прохождения судов под мостом. Из-за этого трагедия произошла. Это первое.
Во-вторых, не нужно забывать и про ледоходы с паводками. До появления ГЭС это было мощное, даже страшное явление природы. Так, например, известно, что в 1895 году, с 10-го по 16 апреля 1895 года небывалый паводок с ледоходом чуть было не сорвал график строительства железнодорожного моста через Обь. Середина апреля! А наши товарищи прибывают уже к 30 апреля. Но ещё какое-то время им нужно было быть в пути.
Сейчас у нас навигация открывается, как правило, 1 мая. Но сейчас и ледовая обстановка на Оби другая, таких страшных паводков с ледоходами уже нет, — всё это сдерживает ГЭС.
И вот вопрос: могли ли мостостроители прибыть водой к 30 апреля? И, кстати, из какого пункта вышли те самые суда, о которых идёт речь? Рабочие прибыли с Самаро-Златоустовской железной дороги. Откуда? Из Самары, из Златоуста?
Константин Голодяев: Дата открытия навигации — это достаточно условная вещь, административная. Она может меняться год от года. Она назначается только тогда, когда судоходство уже безопасно. Уже нет шальных льдин, вода чистая, безопасно и можно ходить. Поэтому дата открытия навигации назначается чуть позже, чем проходит ледоход.
А ледоход, да, — это страшная сила, чарующая. И потом надо заметить, что 30 апреля 1893 года — это дата по старому стилю. 30 апреля — это 12 мая по новому стилю. Строители прибыли к нам 12 мая. К 12 мая ледоход уже проходил. А вот откуда приплыли эти ребята — это очень интересно.
Железная дорога тогда не была построена ещё даже до Кургана, она ещё не вышла с Урала, в Сибири железной дороги не было. Поэтому, вероятно, рабочие, освободившиеся на самарским участке, гужевым путём, то есть на телегах, прибыли до Тобольска, а там уже на Иртыше сели на баржи...
Евгений Ларин: То есть даже не на пароходы, а на баржи?
Константин Голодяев: Думаю, они сели на баржи и двинулись на север. Иртыш до слияния с Обью идёт на север, потом стрелка, а потом поворот по Оби сначала на восток, потом на юг. Я думаю, что это было по самой первой воде. Или они вообще там с ледоколом шли, потому что там ещё позже вода освобождается. Сколько занимает ход баржи от Тобольска до Новосибирска? Сегодня не долго, а тогда путь мог занять не одну и даже не две недели. Это же с ночёвками, — ночью они не шли, — и против течения. В прошлом году в Сургуте ледоход прошёл 5 мая. А через неделю они были у нас. В принципе, можно уложиться. Но жёстко и холодно.
Евгений Ларин: Хорошо, дата получается вполне правдоподобная. Но вот они «приплыли на судах» или баржах, как мы выяснили. А можем ли мы сказать, сколько было приплывших квалифицированных рабочих, инженеров и техников, раз для их перевозки потребовалось несколько судов? И сколько было этих судов? Большим ли было это самое «Товарищество Западно-Сибирского пароходства и торговли»? Мы можем себе представить тянущийся караван из этих барж?
Константин Голодяев: У нас пока нет данных, сколько именно прибыло рабочих и на скольких судах. Эти цифры нужно искать в столичных архивах, они там наверняка есть. Я думаю, что это была пара-тройка сотен человек, не больше. К концу 1893 года в посёлке жило около 700 человек После 30 апреля рабочие прибывали ещё.
А вот по «Товариществу Западно-Сибирского пароходства и торговли» у нас данные есть. Оно было небольшим, даже совсем небольшим. Вернее, его тогда просто вообще не было! Учёные немного ошиблись. Хотя, наверное, просто доверились тому же Николаю Павловичу Литвинову. В более ранних источниках, например в очерке 1924 года, который также приписывают Литвинову, уже была допущена ошибка: «Весной 1893 года прибыли на пароходах», — у него написано, что на пароходах, — «Западно-Сибирского пароходства и торговли на место постройки моста технические силы».
Здесь надо учесть, что в начале 1890-х основные перевозки на Оби осуществляли суда тобольских купцов-миллионеров Ивана Корнилова и Михаила Плотникова, тюменского купца Василия Жернакова, барнаульского дворянина Михаила Функа. Их компании и некоторые другие слились и объединились в «Товарищество Западно-Сибирского пароходства и торговли», — сокращённо его называли Товарпар, — в 1898 году, то есть через пять лет после того, как якобы суда Товарищества доставили к нам мостостроителей.
Эти документы есть у нас в областном архиве. Странно, что учёные ими не воспользовались. Товарищество, я процитирую документ, «занималось грузопассажирскими перевозками по рекам Западной Сибири, располагая для этого своими пароходами, баржами, парусными судами, а также складскими помещениями и пристанями. Товарищество имело агентства в Тюмени, Ачинске, Барнауле, Бийске, Новониколаевске и т. д. Правление товарищества находилось в г. Тюмени, а с 1912 г. в Санкт-Петербурге».
В период с 1898-го по 1917 годы на балансе Товарпара состояло 55 паровых судов разной грузоподъёмности и мощности. Хотя, возможно, до образования Товарищества, на Оби были какие-то баржи, во всяком случае Товариществу они не принадлежали.
Евгений Ларин: Поговорим теперь собственно о дате. Откуда мы вообще знаем про 30 апреля 1893 года? О высадке мостроителей в устье Каменки написали томские газеты? Она фигурирует в отчётах чиновников? Или в личных дневниках непосредственных участников события?
Константин Голодяев: Томские газеты на самом деле внимательно следили за развитием событий в Кривощёкове. Они писали обо всех важных решениях императора относительно прокладки железной дороги. И это не удивительно, потому что они переживали по поводу томской ветки Транссиба. Потом они пишут, например, о том, что 6 января 1895 года в Кривощёкове открывается читальня Будагова, что 8 января там проходит первый спектакль «Женитьба» по Гоголю...
Евгений Ларин: Даже за такими мелочами следили!
Константин Голодяев: Это всё-таки культура... А вот то, что приехали строители, они не зафиксировали. Видимо, это было не интересно. Не так эпохально.
Евгений Ларин: Может быть, они там каждый день прибывали?
Константин Голодяев: После 30 апреля, — может быть. Я об этом говорил уже много раз, но здесь тоже очень к месту. Уважаемый Николай Павлович Литвинов, который становится всё более похож на сказочника, в своём очерке 1928 года, — это уже другой документ, на четыре года позднее первого, — пишет, — обратите внимание на дату: «31 апреля 1893 года. В этот день из села. Колывани выехал поезд, состоявший из шести экипажей».
Поезд выехал на следующий день после прибытия строителей, значит, они приплыли 30 апреля, — вот откуда пришла эта дата.
Дальше Литвинов пишет: «То двигался поезд инженера Будагова. 3,5 часа езды и, наконец, долгожданная деревня, впрочем, в ней была чахлая церковка, а потому называлась селом. Село грязное, дома старые, покосившиеся, впрочем, имелась одна каменная лавка и большой деревянный дом купца Жернакова».
И здесь Николай Павлович тоже путает. Главный приказчик купца Жернакова, — Можаров, — пишет, что он поставил магазин на левом берегу лишь в августе 1893 года, то есть когда они приехали 31 апреля, этого магазина ещё не было.
Ладно, Бог с ним, с этим 31 апреля. Дело в том, что день прибытия 30 апреля на берег поселения под названием Кривощёковский выселок рабочих, строителей железной дороги и моста через Обь не зафиксировано больше ни одним документом. Никакого другого документа нет! Ни в официальных документах, ни в мемуарах, — нигде этот день больше не фигурирует. Во всяком случае, к настоящему времени такие документы не обнаружены. Эта дата упомянута лишь в данном рукописном очерке Литвинова, который написал про 31 апреля, про несуществующее пароходство и про магазин Жернакова. И на основании этого документа мы сегодня датируем возникновение нашего города.
Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: Может, там, в дате просто лишняя закорючка случайно появилась?
Константин Голодяев: Нет, закорючка там очень понятная. Там написано 31 апреля. Но почему он так написал? Может быть, просто ошибся. Может быть, захотел пошутить над нами, над потомками. Но этим своим 31 апреля он как-то всё сразу поставил под сомнение. И неужели наши учёные, академики, имеющие не одно высшее историческое образование, так запросто приняли такую слабоватую путаную базу для определения даты основания мегаполиса? Наверное, нет. Наверное, они над этим работали, наверное, изучали какие-то другие документы. Но почему-то они их не публикуют.
Получается, с одной стороны, у нас решение российского императора Александра Третьего, который подписывает решение о строительстве мостового перехода у села Кривощёкова, давая тем самым отправную точку роста города. Это тоже было в 1893 году, но чуть раньше, — в конце февраля. Весомый документ, подписанный императором. А с другой стороны — небольшой обрывок записки с датой 31 апреля, с которым мы, безусловно, соглашаемся. А с императорским указом — нет.
Евгений Ларин: А Литвинов написал там про себя? Где он был 31 апреля?
Константин Голодяев: Он приехал вместе с Будаговым тем же конным поездом. И так же жил сначала на левом берегу. Сначала они провожали первую партию инженеров, оставаясь на левом берегу, потом сами уже поехали на правый берег.
Евгений Ларин: Задам глупый вопрос. С календарём же разные манипуляции производили, с ним происходили разные изменения. Куда-то дни добавляли, от чего-то отнимали. А не могло ли быть такого, что в 1893 году в апреле вдруг добавили один дополнительный день?
Константин Голодяев: Такое на самом деле бывает, но не в нашей стране. Я читал, что такое было где-то около Австралии, в Новой Зеландии, там, где проходит линия перемены дат. Там этот вопрос стоит очень остро.
Нет, каких-то документов о том, что в 1893 году к апрелю был прибавлен день, нет. Это только в феврале у нас то есть 29-е число, то нет. Апрель таким свойством не обладает.
Евгений Ларин: Что ж, давайте обобщим информацию, которую мы сегодня озвучили. Итак, 30 апреля или 12 мая по новому стилю 1893 года к совсем не пустынному берегу причаливают баржи...
Константин Голодяев: Ну, раз нам Николай Павлович Литвинов задал повествовательный тон, я тоже позволю себе несколько похулиганить и описать, как я вижу день 30 апреля, день основания нашего замечательного города Новосибирска.
Итак. Морозное утро 31 апреля. К обеду выглянуло солнышко и вот к абсолютно дикому, пустому берегу швартуются призрачные баржи, похожие на летучих голландцев. Проснувшиеся и голодные медведи выглядывают из леса и с аппетитом разглядывают несколько десятков абсолютно трезвых рабочих, которые после нескольких недель ледяного плавания выходят по сходням на берег. За плечами у них кирки и лопаты, впереди красное знамя. На берегу тружеников встречает известный писатель, революционер Николай Гарин-Михайловский с раскрытой книгой цитат Карла Маркса. От волны нестерпимого запаха медведи спешно прячутся в тайгу. Город Новосибирск основан!
В 1990 году специальная комиссия Новосибирского горсовета под председательством директора Институт истории, филологии и философии СО АН СССР Леонида Михайловича Горюшкина, которого мы сегодня уже упоминали, дополнительно рассматривала данный вопрос и снова пришла к выводу: «12 мая 1993 года можно считать днём векового юбилея города... <...> Новосибирск основали рабочие».
Время ещё советское. Идеологически правильный посыл: наш город был основан не царским повелением, не лихими казаками, не пронырливыми купцами, которые обманывают народ, а именно рабочими! На этом мы построили историю столицы Сибири. Сегодня день 30 апреля у нас считается общепринятым днём основания города.
Но я напомню прекрасные слова учёного, которого я очень уважаю, кандидата исторических наук из Барнаула Аркадия Васильевича Контева: «Общепризнанность суждения не является доказательством его истинности». Очень правильные слова. Мало ли что думают все. Мы за этими всеми можем упасть в пропасть. Отсутствие документа об основании города Новосибирска 30 апреля 1893 года прекрасно их подтверждает. Я думаю, что необходимо снова создавать какую-то комиссию из академиков, учёных, архивистов, засылать гонцов в Москву и Петербург на работу с архивами, — а это работа не одного дня и не недели, а нескольких месяцев, — всё там разбирать по косточкам и выявлять юридически доказанные даты основания нашего города.
Евгений Ларин: Что ж, работы у всех отраслей исторической науки ещё много, но если через несколько столетий абсолютно все документы относительно возникновения нашего города исчезнут, а в руки историкам попадёт лишь один кусочек записи этого эфира, тот, где вы рассказываете про трезвых рабочих и голодных медведей, то учёные сделают выводы о том, что так оно всё и было.
Слушать аудиоверсии программы «Вечерний разговор об истории» теперь можно также в разделе подкастов на Яндекс Музыке.
#Городская волна #Городская история #Однажды в Новосибирске #Интервью #Культурный город
