{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
25 февраля на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывал театральный художник, краевед Владимир Авдеев. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.
Взгляд назад. Исторический календарь
21 февраля 1913 года в торжественно украшенном Ново-Николаевске праздновали 300-летие Дома Романовых. На улицах проходили народные гуляния, были развлечения для взрослых и детей, играли оркестры и продавали портреты царя Николая Второго «в роскошных рамах».
На празднование юбилея городская управа выделила 925 рублей. Эти деньги пошли на покупку картин «Избрание на царство Михаила Фёдоровича, первого царя из Дома Романовых» и «Открытие первой Государственной Думы». Картины заказали художнику Шнейеру. Также деньги направили на приобретение юбилейных брошюр и портретов, пополнение учительской библиотеки, праздник семей нижних чинов и улучшение пищи заключённых в местной тюрьме.
21 февраля 1942 года постановлением правительства на базе строящегося завода тяжёлых и расточных станков создан новосибирский завод тяжёлых станков и гидропрессов — «Тяжстанкогидропресс». Первый гидравлический пресс ГУ-100 там выпустили весной 1943 года, а расточный станок А-8 — в июне 1944 года.
23 февраля 1942 года первую продукцию выдал Новосибирский оловозавод. Эту дату и считают днём рождения «Оловяшки». Накануне, 22 февраля, в четыре часа дня в ещё только строящемся плавильном цехе с брезентом вместо кровли на отражательной печи №1 загрузили шихту. А в 12 часов ночи цех выдал первые 150 килограммов чёрного сибирского олова.
В годы Великой Отечественной войны Новосибирский оловянный завод полностью обеспечивал потребности танковой и авиационной промышленности в олове, припоях и баббитах.
24 февраля 1923 года в Ново-Николаевске начались первые междугородние зимние состязания. Лыжные гонки состоялись на беговом ипподроме, в них приняли участие спортсмены из трёх сибирских городов. Двое лыжников прибыли из Томска, один — из Красноярска, Ново-Николаевск представил пятерых спортсменов. Эти состязания положили начало развитию лыжного спорта в нашем городе.
24 февраля 1957 года на улице Богдана Хмельницкого открыли дворец культуры имени Горького, который стал одной из наиболее значимых концертных площадок в Новосибирске. В стенах ДК появились многочисленные кружки художественной самодеятельности, ансамбли, фольклорные студии, там возникла детская спортивная школа олимпийского резерва по гимнастике. У дворца культуры был свой театр музыкальной комедии и драматический театр имени Светлова. В 1968 году там создали первый в Советском Союзе самодеятельный коллектив «Балет на льду».
ДК имени Горького. Фото: nsknews.info
С 24 февраля 1995 года ведёт отсчёт своей истории хоровой ансамбль Новосибирской филармонии «Маркеловы голоса» под руководством Игоря Тюваева.
А 25 февраля 1933 года в Новосибирске открылась первая выставка изобразительного искусства Западно-Сибирского края. Об этом расскажу чуточку подробнее.
Однажды в Новосибирске. Искусство Западной Сибири
На первой краевой художественной выставке было представлено 500 произведений. Художественного музея в Новосибирске тогда ещё не существовало, он появился только в 1958 году. Учреждение создали по приказу министерства культуры СССР, но по инициативе самих новосибирских художников разместили на Свердлова, 13 — это там, где сейчас галерея ЦК19.
А до этого художественные выставки проводили в краеведческом музее, который находился тогда в соседнем здании — на углу Свердлова и Красного проспекта, там, где ныне художественное училище, в доме купца Маштакова на Красном проспекте, 9. Там же и хранились работы сибирских мастеров.
Участниками выставки в 1933 году стали такие новосибирские художники, как С. Н. Липин, Н. Н. Нагорская, А. В. Вощакин, Н. П. Хомков, омский художник В. И. Уфимцев, минусинский — А. П. Моисеенко, художник из Ойротии Н. И. Чевалков.
Со дня открытия краевой выставки и ведёт свою историю новосибирская организация союза художников.
Исходной же точкой истории союза художников как такового называют 23 апреля 1932 года, когда вышло постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций».
Там было сказано: «...рамки существующих пролетарских литературно-художественных организаций становятся уже узкими и тормозят серьёзный размах художественного творчества. Это обстоятельство создаёт опасность превращения этих организаций из средства наибольшей мобилизации советских писателей и художников вокруг задач социалистического строительства в средство культивирования кружковой замкнутости, отрыва от политических задач современности».
За объединение художников на местном уровне взялись только через год. 19 января 1933 года появилось постановление секретариата крайкома ВКП(б) о создании краевого оргкомитета с филиалами в Омске, Томске и Ойротии, то есть в Горном Алтае.
В 2013 году, когда новосибирское региональное отделение союза художников России отмечало своё 80-летие, была предпринята попытка воссоздать первую западно-сибирскую выставку. Тогда сохранившиеся в разных музеях Сибири работы художников — участников выставки 1933 года — объединили в один межмузейный выставочный проект.
В выставку включили произведения живописи, графики, скульптуры и декоративно-прикладного искусства из фондов Новосибирского государственного художественного музея, Томского областного художественного музея, Кемеровского областного музея изобразительных искусств и государственного художественного музея Алтайского края.
На выставке 2013 года были представлены и документальные материалы, которые новосибирский союз художников накопил за 80 лет своего существования.
Было — не было. Художник, опередивший время
Гость в студии «Городской волны» — театральный художник, историк архитектуры и краевед Владимир Авдеев.
Евгений Ларин: 10 февраля этого года новосибирскому художнику Николаю Демьяновичу Грицюку исполнилось бы 100 лет. Юбилей мастера, конечно, не остался в городе незамеченным. Большая выставка работ Грицюка проходит в эти дни в художественном музее, ещё одна выставка — через дорогу, в центре культуры ЦК19.
1 / 10
Выставка Николая Грицюка в ЦК19
В галерее «Дом да Винчи» на Коммунистической, 34 — выставка новосибирского отделения союза художников России, посвящённая 100-летию Грицюка. Ну и многое другое — просветительские программы, экскурсии. О Грицюке показывают фильмы, говорят о нём на телевидении и на радио тоже.
Про Николая Грицюка говорят, что он опередил своё время, что он стал символом искусства Новосибирска, это культовая фигура художественной жизни нашего города и один из самых значимых российских художников второй половины XX века. Почему? На этот вопрос мы и постараемся сегодня ответить вместе с моим собеседником.
В книжках эти страницы — в начале, как правило, — там, где биография автора, обычно пролистывают. Но без этих страниц наш разговор был бы неполным, так что мы всё-таки скажем несколько слов. Тем более что биография Николая Грицюка не была бы его биографией, если бы там не нашлось кое-чего любопытного.
Итак, Николай Демьянович Грицюк родился 10 февраля 1922 года в деревне Преображенка Приморской области. В 1937 году семья переехала к родственникам в Новосибирскую область, на станцию Посевную в Черепановском районе.
Кстати, известно, почему они переехали? Уже кажется, что в 1937 году ничего не может происходить просто так, на всё нужны какие-то особые, в прямом смысле этого слова, причины.
Владимир Авдеев и Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Владимир Авдеев: Мой отец со своими родителями в Ново-Николаевск переехал в 1919 году. Многие спрашивали почему. Здесь, мол, в 1919 году Колчак был! А я им объясняю, что жизнь-то при этом не останавливалась. Люди переезжали, устраивались на новых местах. В нашем понимании 1937 год — это репрессии. Но это с реальной жизнью связано никак не было.
Евгений Ларин: Отец будущего художника, Демьян Кириллович, работал бухгалтером в совхозе. Мама, Варвара Ивановна, была учителем начальных классов. По другим данным, оба родителя были сельскими учителями.
Всё своё детство Николай Демьянович провёл в деревне при станции Посевной. Там окончил среднюю школу. В ноябре 1940 года его призвали на срочную службу, и в армии он встретил начало войны.
Грицюк прошёл всю войну, вернулся с неё живым и невредимым. Дальше в его биографии появляется факт, за который мы зацепимся и начнём с него более предметный разговор.
Дело в том, что Николай Демьянович получил образование дизайнера одежды, он был модельером! Вы же тоже создаёте костюмы, только театральные, для сцены. Грицюк даже успел поработать в ленинградском и новосибирском домах моделей. Но вдруг в 1955 году его принимают в союз художников без кандидатского срока! Что произошло?
Владимир Авдеев: Для начала нужно уточнить, что Московский текстильный институт, который окончил Грицюк, — это не совсем институт модельеров. Николай Демьянович получил специальность художника по тканям. Это художник, который разрабатывает типы тканей, которые потом идут в производство, в печать.
Евгений Ларин: То есть он разрабатывал принты, если говорить современным языком? Рисунки на тканях?
Владимир Авдеев: Да, он разрабатывал типы, модели тканей. При этом в институте он изучал рисунок, живопись и композицию, только с уклоном в специальность. То есть он вышел с законченным высшим художественным образованием.
Конечно, в Новосибирске поле для этой текстильной деятельности не было большим. А по правде сказать, его вообще не было. А Николай Грицюк был человеком талантливым и очень энергичным.
К тому же здесь, в Новосибирске, примерно в это время стал формироваться круг художников, настроенных более прогрессивно. Эдуард Гроховский, Роберт Окопов. Были монументалисты, — Сокол, Кирьянов. Формировался круг с более прогрессивными настроениями. Так что Николаю Демьяновичу здесь было, с кем общаться и над чем работать.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Евгений Ларин: В союз художников его принимают без кандидатского срока. Что это значит? Вы же тоже состоите в союзе художников. За членство в этой организации нужно было бороться? Туда сложно было попасть? А без кандидатского срока — это как?
Владимир Авдеев: Это, конечно, вольная трактовка. На самом деле, чтобы вступить в союз художников, надо было участвовать в выставках, причём высокого уровня: зональных, республиканских и союзных. Приняв участие в этих выставках, художник мог претендовать на вступление в союз. Нужно было собрать рекомендации, подготовить документы, список участия в выставках. После этого можно было вступать.
Евгений Ларин: А у Грицюка всё это было?
Владимир Авдеев: Да, у нас были областные выставки, он в них участвовал. Но тогда, конечно, было проще. Новая жизнь союза художников начинается с 1957 года. До этого принимали практически просто по заявлению. Структура была чуть-чуть другая.
Евгений Ларин: 1957 год — это, если я не ошибаюсь, год основания новосибирской картинной галереи, которую Грицюк в том числе и создавал?
Владимир Авдеев: Создавали её, конечно, многие люди, но основной вклад внёс художник Мотовилов. Все художники старались быть причастными к формированию новосибирской картинной галереи, потому что это была, во-первых, возможность выставляться, а во-вторых, ощущать, что твои работы хранятся пусть и не в полноценном, но всё-таки в музее.
Евгений Ларин: Давайте поговорим о среде, в которой жил и творил Николай Демьянович Грицюк. А начать я предлагаю с дома, где он жил, поскольку этот дом, конечно, достоин внимания — так называемый стоквартирный дом, в котором на самом деле 110 квартир. Это очень известный дом работы архитектора Крячкова. Дом был непростой с самого начала. Он предназначался для номенклатурной элиты.
Владимир Авдеев: Он строился как дом работников облисполкома, но в силу разных обстоятельств там жили разные люди.
Евгений Ларин: Там жили академики Будкер, Мешалкин, Мыш, известный врач Цивьян, директор Новосибирского приборостроительного завода Борис Галущак, биатлонист Александр Тихонов. Во время блокады Ленинграда там жил дирижёр Евгений Мравинский.
Владимир Авдеев: Во время блокады там жил ещё артист Николай Черкасов.
Евгений Ларин: Актёр Александринского театра?
Владимир Авдеев: Да, тогда он назывался театром имени Пушкина. Но следует заметить, что артист Николай Черкасов на ту пору был действующим депутатом Верховного Совета СССР. Ему по статусу полагались автомобиль и квартира. А вот великий артист Николай Симонов жил не в стоквартирном доме, а в здании, в котором сейчас располагается Дом актёра.
Владимир Авдеев. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: Вернёмся к Николаю Демьяновичу. Часто говорят о том, что к нему в гости приходили все столичные заезжие звёзды, артисты. Их каким-то образом туда приглашали, как-то они туда попадали. В общем, дома у Грицюка был центр культурной тусовки. Насколько это верно?
Мне кажется, что Грицюк никого туда не приглашал, потому что, судя по тому, что я о нём узнал, он был человеком не особо общительным, нелюдимым, молчаливым. Мне сложно представить его в центре шумной вечеринки.
Владимир Авдеев: Где-то в конце 70-х — может, это был 1977-78 год — вышел альбом, посвящённый художнику Виктору Попкову, который трагически погиб в 1974 году. В тот год Россия потеряла, я считаю, одного из значимых художников.
В этом альбоме есть одна фотография. Как-то в Советский Союз приехал итальянский художник Ренато Гутузо. Это был прогрессивный художник, тепло относился к коммунистической партии. Он приехал в Москву, и его привели в гости к художнику Виктору Попкову.
И есть фотография, где Ренато Гутузо расписывается на каком-то листочке, рядом с ним стоит Попков, а за Попковым стоит Николай Демьянович Грицюк. Это говорит о том, что Грицюк был вхож в московские круги. Отсюда посвящение Высоцкого, посвящение Окуджавы. Это не потому, что они были в Новосибирске, а потому что Грицюк ездил в Москву.
А в столице в ту пору — это уже не тайна — была своеобразная тусовка, богема, собрание художников, артистов, поэтов, которые, может, и не были нонконформистами, но уже мыслили чуть иначе и формировали уже совершенно новый язык. Это в Москве.
А в Новосибирске у меня был такой случай. В 1992 году я въехал в мастерскую, которая находится рядом с мастерской Николая Демьяновича — в ней сейчас работает его дочь Тамара Николаевна. В этом году уже 30 лет, как я в этой мастерской — я только недавно это понял.
И когда я в эту мастерскую въехал, я как-то на улице встречаю любимого мною артиста Евгения Семёновича Лемешонка, на ту пору уже народного артиста. Он был замечательный человек и актёр. Меня он знал с самого детства, поэтому у нас с ним были какие-то отношения. Мы вместе успели поработать в театре «Старый дом». И тут я встречаю Евгения Семёновича на улице и приглашаю зайти в мою мастерскую. Зашли, сели, пьём чай. Мой гость посидел и говорит, дескать, тут же у Коли Грицюка была мастерская! Я говорю, мол, вот она, соседняя. А он мне отвечает, дескать, мы там бывали. И я так понимаю, что это место и сам Николай Демьянович пользовались большим уважением.
Портрет Николая Грицюка. Изображение: Михаил Омбыш-Кузнецов.
Лично с Николаем Грицюком я знаком не был, отношения мы не поддерживали. Но я знал его в лицо, несколько раз встречал на выставках. И всё, что я потом узнавал о нём, я узнавал от его друзей, знакомых. Наш замечательный искусствовед Павел Дмитриевич Муратов, когда мы с ним у меня в мастерской пили кофе, рассказывал очень много. Мы с ним были коллеги, пили кофе. Но Павел Дмитриевич в этом был мастер, а я — так, любитель.
Евгений Ларин: Подмастерье?
Владимир Авдеев: Да! И вот пока мы с ними пили кофе, он очень много рассказывал. И одной из постоянных тем было творчество Грицюка, потому что вся художественная жизнь тех лет была, бесспорно, связана с Грицюком.
Евгений Ларин: То есть, надо полагать, что всё у него происходило в мастерской, а не дома?
Владимир Авдеев: Да. Сначала была мастерская на углу Красного проспекта и Свердлова, где сейчас художественное училище. Там располагался союз художников и был выставочный зал. А когда в 1970 году построили наш дом, Николай Демьянович переехал в новую мастерскую. И с тех пор все встречи проходили там.
Евгений Ларин: Не так давно мы Константином Артёмовичем Голодяевым в этой студии говорили о Высоцком, рассматривая ту картину, которую Высоцкому подарил Грицюк, тоже пожимали плечами. Что там изображено, не очень понятно.
Есть такой известный факт: 1 декабря 1962 года Никита Сергеевич Хрущёв посетил выставку художников-авангардистов. Слова, которые он там говорил, мы в эфире повторять, конечно, не будем. Самым приличным из этих слов было слово «мазня».
Резюме Хрущёва было таким: всех разогнать, всё запретить. Такое искусство народу не нужно, как сказал бы комментатор Николай Озеров. А Грицюк выходит с темой абстрактной живописи. Как у него складывались отношения с властями? Ведь он же был членом союза художников, членом правления!
Владимир Авдеев: Что касается абстракции, беспредметного искусства, как оно правильно называется, то это история долгая. Если о нём говорить, то можно начинать с 7 века нашей эры. Цель беспредметного искусства — вызвать эмоцию, минуя сознание. Как в музыке.
Евгений Ларин: Как вы говорили в своём интервью для проекта «Личность в истории Новосибирска», это то, что можно увидеть с закрытыми глазами?
Владимир Авдеев: Да. Путь к этому у всех был разный. Например, классический французский импрессионизм дал толчок беспредметному искусству, желая выразить эмоции, состояния. До этого искусство было всё-таки связано с какими-то предметами, но постепенно они размывались, и художники от предметов отказались, потому что для выражения эмоции они не совсем нужны.
У Грицюка был похожий путь. Когда он начал писать город, производственные пейзажи, отход от конструкции и от конкретики привёл его к этой форме. Это, конечно, не совсем тот традиционный абстракционизм, как его называют, не совсем то традиционное беспредметное искусство. Это язык Грицюка. Чем хороши две последние выставки, так это тем, что они довольно объёмно показали его творчество. Предыдущие выставки не были такими объёмными.
И в этих двух экспозициях можно увидеть не одинакового Грицюка. У него там есть и абстрактные листы, и сюрреалистические, на которых придуманы несуществующие объекты. Есть возможность заняться анализом и разложить на несколько составляющих всё его творчество, которое на самом деле является очень сложным.
Евгений Ларин: А можно научиться его понимать?
Владимир Авдеев: Научиться можно всему. Главное — научиться чувствовать это. Для этого должен работать ещё какой-то душевный механизм.
Евгений Ларин: В 1990 году на «Новосибирсктелефильме» сняли документальную картину. Она очень эмоциональная, это художественно-документальный фильм. Давайте послушаем начало закадрового текста, потому что я не смогу пересказать это с той же художественной выразительностью.
Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Закадровый голос диктора «Новосибирсктелефильма»: «Социалистический реализм выражает идейную убеждённость художника, стремящегося запечатлеть живую действительность, создать образы героев, которые служили бы примером для подражания, повышали бы у советских людей классовую зрелость, укрепляли бы бойцовские качества. Наше общество не может равнодушно относиться к появлению таких произведений, в которых преданы забвению партийные принципы, ибо это означало бы идейный компромисс, отступление перед буржуазной идеологией.
Долгое время работает в Новосибирске одарённый и своеобразный художник Грицюк, но в ряде его произведений нет должной масштабности, нет ощущения гражданственности, что снижает их роль в служении нашему общему делу в духовном воспитании и мобилизации людей на трудовые и ратные дела. Из доклада секретаря обкома партии, 1970 год».
Евгений Ларин: Вот как со всем этим было жить? В своём интервью вы рассказывали, что какое-то время вы вдохновлялись моряками-черноморцами и рисовали их.
Владимир Авдеев: Было такое, да.
Евгений Ларин: Так, может, все должны были это делать? Как можно было существовать художнику с таким взглядом на мир, как у Грицюка, в тех условиях?
Владимир Авдеев: Условия, бесспорно, были сложными. Стать первым — это в любом случае сложно, а пробивать в 1960-е годы брешь в 21 век — это, наверное, было ещё сложнее. Но, как показало время, и сам жизненный принцип Николая Демьяновича, и его работы — это как раз пример героизма в творчестве.
Евгений Ларин: Это то, о чём говорят, когда утверждают, что Грицюк опередил время?
Владимир Авдеев: Да, это оно.
Евгений Ларин: А какую тему вы могли бы назвать у Николая Демьяновича главной?
Владимир Авдеев: Мы понимаем, что Новосибирск конца 1950-х — 1960-х годов — это не тот город, что сейчас. Но для меня остаётся большой загадкой, которую я пытаюсь разгадать, почему Грицюка очень вдохновлял Новосибирск. Новосибирск старый, уходящий. Каменский лог, Каменка, которым у Грицюка было посвящено много листов. Тот город, который он видел из окна и пытался преобразовать в своих листах, в новой форме.
Была такая история, которую тоже рассказывали. У Грицюка была будка с печкой, которую он на санках таскал за собой по городу, когда писал зимние этюды. Это чтобы краски не застывали и самому было тепло. Эти санки с будками делал известный скульптор Михаил Иванович Меньшиков, большой рукодельник. Такие санки он сделал Грицюку, Трошкину, они ездили, писали город. Они этим вдохновлялись. И если проследить тему города у Грицюка, то она проходит через всё его творчество.
Евгений Ларин: А можно сказать, какой это город? Я, рассматривая картины Грицюка, видел, что город у него часто представлен как некая мешанина из людей и машин, такая молотилка. Привлекательного в этом всём не очень много.
Владимир Авдеев: В искусстве не всё должно быть привлекательным. Иначе мы бы не имели драматического искусства.
Евгений Ларин: В том фильме, отрывок из которого мы слушали, было сказано, что искусство должно вдохновлять, а не заставлять думать.
Владимир Авдеев: Если бы так было, то тогда не было бы жанра трагедии, пусть даже оптимистической.
Да, в 1960-е годы город жил активной жизнью. Причём, кроме того, что Николай Демьянович писал картины, он оставил очень большой фотоархив. Он ходил по городу с фотоаппаратом и снимал. У него есть серия фотографий, где он от стоквартирного дома практически до площади Калинина шёл пешком и фотографировал здания, людей, жизнь города, которая была вокруг.
1 / 5
Евгений Ларин: Вновь обращаюсь к вашему интервью для Музея Новосибирска. Вы рассказывали о том, что в детстве любили раскладывать картинки по разным принципам, таким образом классифицируя их. В какую стопочку вы сейчас положили бы работы Николая Демьяновича? Как бы вы могли её назвать, какой принцип там главенствует?
Владимир Авдеев: У меня нет любимых художников, но в каждом направлении у меня есть свои мастера, которых я отмечаю. В беспредметном искусстве и в сюрреализме любого времени у меня тоже есть свои уважаемые авторы. И Грицюк занимает одно из значимых мест. Его творчество повлияло практически на всех художников, которые жили рядом и которые работали уже позже.
Расскажу ещё один случай. Это был 1972 или 1973 год. У меня был такой период, когда я набирался наглости, брал свои рисунки и шёл к художникам показывать. Мне тогда был очень интересен Эдуард Гроховский. И в один из дней я собрал свои рисунки и поехал к нему в мастерскую. Я знал, что в мастерской они вместе с театральным художником Робертом Окоповом, который позже стал главным художником театра «Красный факел».
Я приехал. Окопова не было, были Гроховский и художественный редактор книжного издательства Минко. И я так понял, что приехал немного не вовремя — они выясняли какие-то свои отношения. Но они согласились посмотреть. Я им показал работы, но под тон настроения я не попал. Благо, что потом пришел Окопов и заинтересовался моими эскизами театральных декораций. Потом вроде отношения уладились.
И вот я смотрю: на стене висят два больших вертикальных холста, полностью плотно покрытых какими-то фантастическими фигурками. Гроховский показывает на них пальцем и спрашивает меня: «Тебе нравится?» Я говорю: «Нет». Он: «Идиот! Это Грицюк!» И это была почва для последующих размышлений. Если человек, который мне казался одним из значимых художников Новосибирска, с большим уважением относится к Грицюку, значит, надо о чём-то подумать.
Евгений Ларин: То влияние Николая Демьяновича на художников, о котором вы говорили, мы можем увидеть на выставках, которые проходят сейчас, — на той выставке, которую вы с вашими коллегами по цеху показываете в Доме да Винчи и на вашей персональной выставке, которая проходит в художественном музее?
Владимир Авдеев: Конечно, творчество Грицюка прямо никто не копирует, потому что это бесполезно. Я был свидетелем такого случая. Был в Новосибирске художник Евгений Коньков. Он сделал персональную выставку тогда ещё в здании на углу Красного проспекта и Свердлова, на первом этаже. Там были листы беспредметного искусства, и все, кто приходил, говорили: «Это Грицюк».
Я так понимаю, что Евгению Конькову было обидно, потому что это было его личное творчество, но подспудное влияние Грицюка всё-таки ощущалось. Но копировать Грицюка бесполезно, никто и не старается этого делать. Его влияние всё-таки больше в другом: в подходе, в желании стать другим, каким-то иным, найти свой путь. Вот в этом влияние.
Владимир Авдеев и Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Вы спросили про театральную выставку. А у Николая Демьяновича был опыт работы в качестве театрального художника. Это были 1968 и 1972 годы в театре «Красный факел». В 1968 году режиссёр Сагальчик ставил спектакль «Царь Фёдор Иоаннович», там играл известный актёр Анатолий Солоницын, а художником спектакля был Сергей Сергеевич Постников. Но для росписи фрагментов декораций приглашали Грицюка и Сокола. Так что в постановке участвовали несколько художников.
В 1972 году был спектакль «Валентин и Валентина», ставил его главный режиссёр «Красного факела» Константин Чернядев. Эскиз декораций делал также Сергей Сергеевич Постников совместно с Николаем Демьяновичем Грицюком. Этот объёмный эскиз висит сейчас у дочери Постникова, там изображён фантастический город. Город Грицюка.
#Однажды в Новосибирске #Городская история #Городская волна #История #Живопись #Общество
