«В огне погоны не видны»: опытный пожарный о реалиях профессии

Рисковать собой ради других — его работа. У него нет понятия «личная жизнь» в привычном понимании, и даже вне службы он возит в машине радиостанцию и боевую форму, чтобы в любую минуту сорваться на ЧП. А ещё он обладает профессиональной «чуйкой», позволяющей предугадать, когда вот-вот начнётся схватка со злейшим врагом — огнём. В преддверии Дня спасателя корреспонденты «НН» пообщались с Вячеславом Токаревым — полковником внутренней службы, начальником управления организации пожаротушения и проведения аварийно-спасательных работ ГУ МЧС России по Новосибирской области.

Уруйдаана Каженкина

Как детская мечта стала делом жизни

При входе в его кабинет в глаза сразу бросается шкаф, мимо которого невозможно пройти. Полки заставлены ярко-красными моделями пожарных машин — маленькая гордость и скромное хобби Вячеслава Токарева, которое неплохо уживается с его напряжённым графиком. Это только часть коллекции — остальное хранится дома.

Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

«Что-то делал своими руками, сам красил, часть приобрёл в интернете. Есть и подарки и от коллег. Каждая машина уникальна. Есть даже та, на которой я лично выезжал на пожары, у неё даже госномер соответствует и номер нашей части — 37-й, в которой я прослужил 11 лет», — рассказывает хозяин кабинета.

Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Тут же в углу лежит аккуратная стопочка нашивок с номерами подразделений. Многие почернели от копоти.

Одно это увлечение говорит о главном — об огромной привязанности к профессии, ведь для многих пожарных их служба — мечта мальчишки, которая однажды сбылась. Сам Вячеслав Токарев пошёл по стопам отца, посвятившего пожарной охране Новосибирской области десятки лет. Именно он привил сыну любовь к этой сфере, нередко беря его на службу. Отчётливое понимание того, что от его решений зависят человеческие жизни, и обострённое чувство ответственности Вячеслав унаследовал именно от папы.

«Я с детства мечтал стать пожарным — постоянно с отцом был в части. Помню, меня всегда захватывал вид пожарных машин. Когда поступил в училище, уже многое знал и понимал, что такое пожарный рукав и как строится работа на пожаре, и учёба давалась мне легко», — вспоминает начальник управления.

Службу он начал в 2004 году — с должности инспектора в Кировском районе Новосибирска. Затем прошёл путь от начальника караула пожарной части №9 до заместителя начальника отряда, курировавшего подразделения по всей области. Проработав на этом посту около десяти лет, возглавил службу пожаротушения территориального пожарно-спасательного гарнизона региона. За годы работы стал свидетелем всех крупных происшествий в городе и, по сути, не пропустил ни одного.

Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Весна — самое опасное время

Все пожары специалист делит по сезонам. Самый пик — это весна, когда вспыхивает прошлогодняя растительность, горят свалки и мусор. Ситуацию в любой момент могут усугубить жаркая погода, сухие ветра и грозы. По словам опытного пожарного, именно эти происшествия — самые опасные, ведь огонь может молниеносно перекинуться на жилые дома.

«Поднимается сильный ветер — и пламя преодолевает огромные расстояния за считанные минуты. Возникает прямая угроза населённым пунктам. Было немало случаев, когда так сгорали целые улицы. Поэтому весной основные силы наших подразделений направлены на защиту населённых пунктов, садовых товариществ и локализацию природных пожаров», — поясняет Вячеслав Токарев.

С наступлением зимы картина меняется. Резко возрастает число происшествий в сельской местности и частном секторе. Причины типичны для Сибири: неисправные печи и дымоходы, а также неправильное обращение с электрооборудованием.

Пожаров повышенного ранга становится меньше

Вячеслав Токарев участвует в тушении пожаров повышенного ранга — от второго до пятого. В этом случае на месте происшествия сосредотачивают значительную часть сил и средств. Недавний инцидент такого уровня произошёл в педагогическом колледже на улице Линейной.

«Мы туда выехали по первому сообщению. В процессе движения поняли, что обстановка ухудшается: поступила информация, что где-то уже горит кровля. То есть на данный пожар сразу техника поехала по третьему номеру», — объясняет Токарев.

Пожаров пятой категории — самой высокой — в Новосибирске за последние годы, к счастью, не было. Однако в 2020 году ЧП такого масштаба случилось в соседнем Искитиме, когда загорелся торговый комплекс «Центральный». Тогда с огнём боролись сотни специалистов.

«В этом году повышенных пожаров у нас мало: наверное, порядка пяти–шести таких адресов было. Хотя каждый год около десятка повышенных „номеров“ набираем», — уточняет собеседник.

Самым сложным за последние годы стал апрель 2022-го, когда почти вся область оказалась в кольце лесных пожаров. Тогда сильнее всего пострадали Колыванский и Болотнинский районы.

«Пожарных машин свободных по Новосибирской области вообще не было. Мы привлекали вертолёты для тушения, задействованы были вообще все ресурсы, все пожарные, все силы и средства, которые имеются у нас на вооружении. Тогда было пять одновременно повышенных номеров и порядка 500 выездов за сутки», — вспоминает спасатель.

Жизнь от сигнала до сигнала

В этой профессии личные дела неизбежно отходят на задний план. Работа должна идти круглосуточно, ведь происшествия не выбирают время и не знают выходных.

«Бывает, ухожу на работу — дочь ещё спит, прихожу — уже спит. Семья, к сожалению, оказывается на втором плане. Как ни крути. Ты служишь Родине, своему государству. В машину всегда беру радиостанцию, боевую одежду, чтобы в случае чего одеться и уехать. Уже привык к тому, что может резко зазвонить телефон, и я уезжаю на какое-то событие, с которого могу вернуться только утром или через несколько суток. Меня в этом случае уже никто не беспокоит — все всё понимают», — делится Вячеслав Токарев.

В редкие выходные он любит рыбачить, а зимой — кататься на снегоходе. Но и эти встречи часто проходят в кругу коллег, где разговоры всё об одном — о пожарах.

Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

«Ты отдаёшь себя полностью службе. Не потому, что много работы — просто так надо. Если даже тушить пожар хоть весь день, мне завтра выходной никто не даст. Да мне и самому не нужен этот выходной. Приехали — боевую одежду на просушку положили — надели новую и пошли дальше работать», — подчёркивает собеседник.

«У каждого пожарного есть чуйка»

Есть популярный стереотип, что если бойцы не на пожаре, то они спят на работе. Однако реальность суровее. Бригады выезжают не только на возгорания, но и на аварийные ситуации, спасение людей и животных, на ложные срабатывания сигнализаций. Помимо этого, обычная дежурная смена расписана буквально по часам: учёба, сдача нормативов, пожарно-тактические занятия, хозяйственные работы в части, подготовка техники.

В гараже, где нам удалось побывать, в полной готовности стоят вычищенные до блеска пожарные машины. Тут же аккуратно разложены комплекты рабочей одежды — всё готово к тревожному сигналу, чтобы бойцы выехали на ЧП без потери драгоценного времени.

Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

«На надевание боевой одежды даётся максимум 25 секунд. Водитель к этому моменту уже в автомобиле. Запускается двигатель, открываются ворота, старший дежурного караула берет путёвку, где написаны адрес, характеристика строения — вся первичная сырая информация. На всё про всё — буквально минута», — рассказывает спасатель.

Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Пока экипаж в пути, диспетчер по радиостанции передаёт уточнённые данные. Но каждый, кто сидит в машине, уже подсознательно знает, каким будет вызов — рядовым или чрезвычайным.

«Какое-то шестое чувство, оно существует. Бывает, еду на пожар и понимаю, что мы доедем, посмотрим, развернёмся и уедем. А бывает, сядешь и чувствуешь, что будет что-то серьёзное», — признаётся Вячеслав Токарев.

Есть вещи, которые и он сам не может объяснить.

«Взять тот же педагогический колледж. Он загорелся во вторник, но в понедельник вечером мы с коллегой уже знали, что завтра будет пожар. Я говорю: „Во вторник будем тушить“. Он отвечает: „Знаю, утром“. Прихожу на совещание, спрашиваю: „Ну что, едем?“ — и вот он, вызов, после которого мы пропадаем на весь день. Или другой случай: говорю ребятам: „Что сидите? Сейчас склад может загореться!“ Проходит минут десять — и пожар в Кировском районе. Есть несколько таких примеров, и я могу долго про них рассказывать. Да, это сложно для понимания обывателя, но это факт», — отмечает он.

Возможно, это интуиция, которая вырабатывается за годы практики. Возможно, холодный расчёт: сильный мороз, долго не было выездов — значит, скоро что-то случится. А может, это постоянная готовность вновь выйти навстречу стихии и быть полезным тем, кто в этот момент нуждается в помощи.

«Вор уносит только ценное, а огонь забирает всё»

Как и в любой опасной профессии, в пожарной службе не обходится без суеверий. Самые распространённые из них знакомы каждому спасателю: наденешь новую боевую одежду — будет вызов, протрёшь мигалки на машине — точно поедешь на происшествие.

«Конечно, пожары — это всегда большое горе. Вор уносит только ценное, а огонь забирает всё. Человек мог строиться десятилетиями, а за несколько часов теряет всё: имущество, домашних животных, не дай бог, близких. Это самая безжалостная стихия. Огонь — враг, который не оставляет ничего после себя. У него нет критериев. Он просто идёт и сносит всё на пути», — рассуждает специалист.

Горит даже то, что кажется неубиваемым: железобетонные здания, металлические конструкции. По словам Вячеслава, пламя не щадит ничего, просто у каждого материала есть свой предел.

Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

«Мы понимаем, что металлические балки могут прогнуться через 15 минут, а железобетонные стены способны выдержать огонь около полутора часов. Значит, в течение этого времени под ними ещё можно работать. Ты должен всё это учитывать, потому что не можешь просто послать людей в огонь. Ты можешь только повести их за собой», — уточняет Токарев.

На пожаре, добавляет он, стираются звания и должности:

«Неважно, кто ты — полковник или сержант. В огне погоны не видны».

«Это был шок»: пожар, который запомнился на всю жизнь

Самый страшный кошмар для любого пожарного — гибель детей. Но ярче всего в памяти Вячеслава Токарева осталось другое — спасение десятков людей 20 марта 2014 года в Краснообске. Тогда полыхала квартира на втором этаже девятиэтажного дома.

«Поднимаемся — дверь в квартиру закрыта. Вскрываем — на полу лежит бабушка. Надели на неё спасательное устройство — вывели на улицу. Второму отделению приказал зайти через окно по лестнице, а мы продолжили работать в подъезде. Поднимаемся на третий этаж — там женщина и трое детей. С напарником взяли их на руки и быстро спустили вниз. Поднимаемся на четвёртый этаж — две бабушки, опять несём вниз», — вспоминает пожарный.

Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Работа шла по нарастающей, вплоть до девятого этажа. Каждый спуск на первый этаж с пострадавшим сменялся очередным подъёмом. Подъезд был полностью заполнен дымом. Кто-то находился без сознания, кто-то с хрипом цеплялся за жизнь, а кто-то, теряя силы, пытался выбраться самостоятельно. В тот день из огненного плена вывели 20 человек — 13 взрослых и семерых детей. Спасли всех. Никто не погиб и не получил серьёзных травм. За проявленный героизм Вячеслава Токарева наградили медалью «За отвагу на пожаре».

«Скорая помощь осмотрела всех детишек. Никто не пострадал. Такое количество было пожилых, детей и женщин — это был шок. Потом я встать уже не мог. Не помню, сколько раз поднимался наверх. Сил сначала было очень много, потом они резко кончились», — рассказывает Вячеслав.

Не менее тяжёлым испытанием стала трагедия в пятиэтажном доме на улице Линейной, где в феврале 2023 года произошёл взрыв бытового газа. Погибли 15 человек, а самого здания теперь нет на карте Новосибирска. На месте спасатель провёл безотлучно около 20 часов. Многим из его коллег позже потребовалась помощь психологов. За мужество и самоотверженность Вячеслав Токарев был удостоен государственной медали «За спасение погибавших».

Как за годы изменилась профессия

Современное оснащение пожарно-спасательных подразделений не сравнить с тем, что было раньше.

«Если, к примеру, тогда бензорез был один на весь Новосибирск, сейчас он есть в каждой спасательной машине. Радиосвязь, автолестницы, подъёмники, освещение, боевая одежда — всё это стало в разы лучше. На смену старым ЗИЛам пришли „Уралы“, которые везде проедут», — перечисляет специалист.

Вместе с тем меняется и отношение людей к профессии.

«Раньше пожарные были „фанатиками“ своего дела. Сейчас таких мало — приоритеты изменились. Люди идут больше за финансовыми какими-то благами. Хотя зарплата никогда не была у пожарных большой: ни в 90-х, ни сейчас. Есть, конечно, „пожарюги“, которым безумно нравится эта работа, их сразу видно. А вообще пожарная охрана и спасательная служба всегда убирает „лишних“», — констатирует Вячеслав Токарев.

Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Для молодых, мечтающих о такой карьере, он называет два главных условия: хорошая физическая подготовка и чёткое понимание того, зачем сюда идёшь.

«Нужна колоссальная сила, чтобы носить на себе снаряжение и оборудование, тащить на своих плечах пострадавших или напарника. Хорошая физподготовка, крепкое здоровье, моральная составляющая и адекватность поступков — всё, на чём держится наша профессия.

Любая спасательная команда — это семья. Мы много времени проводим на работе, и все друг другу, так или иначе, становятся братьями. Если не готов с этим мириться, профессия вытолкнет из себя. Бывает, человек поработает месяц–два, и мы сразу понимаем: не наш товарищ. А кто задержался на год–два и более — всё, прикипел. Однозначно», — подытоживает пожарный.