Режиссёр фильма «Снегирь»: «Кино — грубая и довольно примитивная вещь»

«Адский треш»: режиссёр Борис Акопов о своих фильмах из трёх букв

Автор фильмов «Сумасшедшая помощь», «Аритмия», сериалов «Почка» и «Обычная женщина» режиссёр Борис Хлебников побывал в Новосибирске на показе своей новой полнометражной картины «Снегирь». В основе сюжета — роман Георгия Владимова «Три минуты молчания», посвящённый будням команды рыболовецкого судна. Однако сам режиссёр даже после выхода драмы считает, что экранизировать литературу не стоит: читательское воображение сильнее навязанной кинематографом картинки. Драма «Снегирь» открывала Московский международный кинофестиваль, её хорошо приняли зрители и критики. Над созданием шторма — самого эффектного момента фильма — целых два года трудилась команда техников, механиков, инженеров, художников. «Новосибирские новости» сделали эксклюзивное интервью с Борисом Хлебниковым и увидели его с непривычной стороны.

Виталина Панкова

08:15, 10 июня 2023

— Фильм снят по роману, при этом вы говорили, что экранизировать литературу не стоит. Почему решились на этот опыт?

— По глупости, если честно. Очень понравилась мысль в этой книжке, пришлось много чего поменять в сценарии, потому что литература так устроена, что она намного сложнее как вид искусства. Кино — грубая и довольно примитивная вещь. Например, главный герой книги всё время о чём-то думает, в романе — бесконечный поток его мыслей в голове. Говорит он мало, действует мало — только думает о том, что происходит вокруг. А это невозможно сделать в кино, ну, или текстом пускать... Это старомодно, глупо и нелепо. Поэтому главного героя пришлось убрать, растворить его в других персонажах, поменять сюжет, поменять многие вещи. Единственно, что мы точно не поменяли — смысл этого романа и его высказывание. Вот их мы точно абсолютно сохранили.

Название изменилось, потому что, опять же, «Три минуты молчания» — это три минуты молчания в общем эфире по морскому квадрату в шторм, когда проверяется раз в час, не подаёт ли кто-то сигнал SOS. Все в эфире замолкают, чтобы кого-то не перебить в эти минуты. Это тоже надо проговорить ртом — а это глупо выходит, поэтому тоже ушло, и появилось название «Снегирь».

— Ваше творчество одно время связывали с концептом «новых тихих», одной из особенностей которых является то, что герои ощущают своё бессилие в стремлении что-либо изменить. При этом в «Снегире» мы видим, что герои сами вершат свою судьбу. Какой концепт вам ближе?

— А там всё то же самое происходит, ничего они не вершат, своей судьбой практически не управляют. Это роман про уставших пиратов, которые воруют чьё-то и ведут себя так себе. Просто очень яркая фактура — шторм, корабль, спасение других моряков. Но в характере ничего не поменялось.

— При этом уделяется внимание характеру человека. Ранее в интервью «Коммерсанту» вы говорили, что у вас не было цели сделать фильм о русской душе. Всё-таки важны были события или характеры и герои?

— Принято считать, что загадочная русская душа — это что-то хорошее. Это не всегда что-то хорошее.

Бывает много загадочного, плохого в национальном характере или не очень хорошего. В данном случае то, что мы описываем, наверное, про загадочную русскую душу, но — с критической стороны.

— Одну из ролей сыграл ваш сын Макар, его герой Никита не сразу вливается в коллектив. Это не первый ваш опыт работы с сыном. В одном из интервью Макар сказал, что он начал воспринимать вас как режиссёра на съёмочной площадке, а вы стали относиться к нему как к актёру. Можно ли сказать, что эта роль стала профессиональным испытанием для Макара?

— И он, и я абсолютно органично для себя дистанцировались друг от друга и жили в разных номерах, в разных домах в этих экспедициях. Встречались только на съёмочной площадке, общались по делу. Он оказался крайне работоспособным, толковым. У меня как у режиссёра не было никаких претензий. Проанализировать этот опыт я смог только после съёмок; я как-то «перезнакомился», что ли, с ним, увидел другого человека — вне дома, в работе. Этот человек мне очень понравился, я очень благодарен, что так получилось, мы как-то сблизились и познакомились друг с другом.

Скриншот: nsknews.info

— Фильм «Снегирь» некоторые сравнивают с фильмом «Идеальный шторм». Ориентировались ли вы на опыт американских коллег?

— Нет, это невозможно. Мы прокручивали фильм о фильме «Идеальный шторм» — чтобы просто посмотреть, как они это делали, как они создавали павильон (есть документальный фильм о том, как они это снимали). В результате мы совсем по-другому это делали, нам пришлось придумывать, как это сделать. В России нет специалистов, которые это делали бы хоть раз. Ни разу в таком масштабе шторм не создавался, и в этом смысле была почти двухлетняя работа огромной команды техников, механиков, инженеров, художников, строителей. Огромное количество цехов должны были удовлетворить одна конструкция и один способ съёмки. На это почти два года ушло, когда мы выдумывали эту технологию. И это сработало, на мой взгляд — выглядит убедительно.

— Если говорить о будущем нашего кино: сейчас мало иностранных новинок, есть ли у россиян знания и навыки, чтобы создавать качественные картины?

— Да есть, но отсутствие конкуренции никогда ни к чему хорошему не приводило. Это может дать временный очень хороший эффект.

Но когда нет конкуренции в продукте — это всегда очень плохо.

Мы можем вспомнить Советский Союз, какого жуткого качества товары были, все мечтали только о каких-то других — потому что не было конкуренции.

— «Снегирь» — это качественная картина?

— Надеюсь, я старался. Как там получилось — зрители сейчас увидят.

— Маленький блиц-опрос. Полнометражный фильм или сериал?

— Всё равно.

— Самое главное — талант или опыт?

— Талант.

— В фильме главное — зрелищность или философия?

— Сочетание.