{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
31 мая на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывал профессор кафедры коммуникационного дизайна Новосибирского государственного университета архитектуры, дизайна и искусств имени Крячкова, художник Владимир Курилов. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.
Евгений Ларин: 28 мая был день рождения Владимира Петровича Сокола, заслуженного художника РСФСР, монументалиста. Признаться, я уже давно хотел поговорить о его работах, но всё никак не мог найти подходящего повода. А лучшего повода, чем день рождения, наверное, и не найдёшь.
Я уверен, что подавляющее большинство новосибирцев знают работы Владимира Сокола, многие ходят или проезжают мимо них каждый день. Я сейчас просто перечислю самые известные его работы и всё сразу встанет на свои места. Это панно «Покорители Оби» возле Новосибирской ГЭС, панно «Природа Сибири» в ресторане гостиницы «Обь», витраж «Наука» в вестибюле НГУ, панно «Письменность, печать» на фасаде «Советская Сибирь», десять витражей «Города Сибири» на перроне станции метро «Речной вокзал», панно «Богатства Сибири» в Доме учёных Академгородка. Ещё были панно «Рождение Оби» и «Сартакпай» в зале ожидания пристани Речной вокзал — об их интересной судьбе мы сегодня скажем несколько слов. И также не сохранившееся панно «Охота» в ресторане гостиницы «Золотая долина», может быть, его кто-то тоже помнит.
Витраж «Наука» в вестибюле НГУ. Фото: Сергей Тарасов
О самом Владимире Петровиче Соколе информации в открытых источниках в интернете, по крайней мере, если не копать глубоко, немного. Вообще Яндекс по запросу «Владимир Сокол» первой строкой выдаёт расписание автобусов из города Владимира до посёлка Сокол Суздальского района Владимирской области.
Известно, что Владимир Петрович Сокол родился 28 мая 1927 года, в селе Пихтовка Колыванского района. Окончил высшее художественно-промышленное училище имени Мухиной в Ленинграде. С 1955 года жил и работал в новосибирском Академгородке. Руководил мастерской мозаичников и резчиков. Умер художник в Новосибирске 29 июня 1990 года.
Владимир Николаевич, вы случайно не были знакомы с Владимиром Петровичем Соколом лично?
Владимир Курилов: К сожалению, лично с ним знаком я не был. Я был знаком с его сыном Игорем, тоже художником. И то шапочно. Познакомились мы с ним в 1989 году, когда создавался Союз дизайнеров. Я и он вступили в этот союз, там мы познакомились. И я попал в мастерскую Владимира Петровича Сокола, в которой работал и Игорь, он меня туда пригласил. А поводом была выставка «Дизайн США», которая проходила тогда в Новосибирске. Он пригласил двух девушек-дизайнеров из Америки, они рассказывали, как они работают над дизайном, я тоже попал на эту встречу. Мастерская находилась в микрорайоне «Щ» в довольно большом помещении.
Это был 1989 год, и если честно, то я не запомнил антураж этой мастерской, потому что внимание привлекали американки. Они говорили по-русски без переводчика, они интересно рассказывали о своей работе, и мы были увлечены их рассказом. К сожалению, особого внимания на саму мастерскую я не обратил, теперь я, конечно, об этом жалею.
Евгений Ларин: Мозаика была очень распространённым явлением в советской архитектуре. Как она туда попала? Понятно, что её проникновение произошло задолго до советской власти, но советская власть очень полюбила мозаику. В связи с чем возникла такая любовь? Ведь мозаику можно было встретить везде — от фасадов жилых, производственных и спортивных зданий до интерьеров станций метро и остановок общественного транспорта.
Владимир Курилов: Да, именно этот жанр был популярен в Советском Союзе. Видимо, началось это ещё с того, что в 1918 году Ленин утвердил план монументальной пропаганды. Это было буквально через несколько месяцев после революции. Большевики огромное внимание уделяли именно монументальной пропаганде в надежде проводить таким образом свои идеи в массы. Главным было пропагандистское направление, денег на это не жалели. Это происходило на протяжении всего времени существования Советского Союза. Советская власть поощряла художников, мастерским выделяли материалы, были производственные базы.
Владимир Курилов. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: Таким образом, главной была не красота, а идейное содержание — рабочие, строители коммунизма, спортсмены.
Владимир Курилов: В первую очередь, конечно, была пропаганда. Сокола можно назвать шестидесятником. Расцвет его творчества приходится на 1960-70-е годы. Нужно заметить, что его мастерская была в Академгородке, в очаге свободы, где проходили вечера Галича и Высоцкого, с выставками приезжали художники андеграунда. Конечно, это тоже повлияло на Сокола, хотя он работал в традиционной манере и авангардом не отличался. Но влияние всё равно происходило, это заметно в деталях. Но все его работы были выдержаны идеологически, потому что контроль со стороны партии всегда был, особенно в те годы. Тем более, что он работал над такими монументальными вещами, которые были очень затратными, дорогими. Государство выделяло на это очень много денег и контроль со стороны обкома был строгим.
Евгения Ларин: Почему именно мозаика? Ведь это очень сложная работа, ведь все эти кусочки стекла или смальты нужно было выкладывать вручную!
Владимир Курилов: Да, это очень трудоёмкий процесс, нужно было подобрать все мелкие фрагменты — это была многолетняя работа. В начале утверждались эскизы, потом делали подробную отрисовку в натуральную величину, и затем уже всё это выкладывалось. Это были огромные площади, но и впечатление они производили соответствующее. Они до сих пор производят большое впечатление.
Евгений Ларин: Знаете, что интересно? А как же так называемый закон об архитектурных излишествах, который вышел в ноябре 1955 года? Все известные нам монументальные мозаичные работы были созданы во второй половине 20 века, после 1955 года. Мозаика — это как раз одно из тех самых архитектурных излишеств, она упоминается в перечне элементов, материалов и техник, от которых нужно было отказаться!
Владимир Курилов: Это, кстати, интересный вопрос. От чисто архитектурных излишеств отказались в приказном порядке — от всех этих пилястров, каннелюр и капителей. Но пропаганда-то никуда не делась! Пропаганда, которая воспевала человека труда и строителя коммунизма, в 1960-х годах только усилилась и стала процветать. Но тут появились элементы не только пропаганды. В частности, у Сокола очень заметна отсылка к истории, к местной традиции, очень много исторических мотивов. Хотя, строители коммунизма у него всегда были на первом плане.
Евгений Ларин: Можно ещё сказать пару слов по поводу практичности мозаики. Я читал, что мозаика может сохраняться фактически веками, но мы знаем примеры, когда она осыпается, её нужно восстанавливать, реставрировать, как это делали не так давно в случае с панно «Покорители Оби».
Панно «Покорители Оби». Фото: nsknews.info
Владимир Курилов: Да, к сожалению, оно разрушилось, но, к счастью, его всё-таки восстановили. Это, видимо, происходит от того, что качество цемента или каких-то других материалов было неважным. Но мозаика считается очень долговечной, мозаичные панно создавались на века. Хотя, не все панно сохранились до нашего времени, кое-что было утрачено. Интересно, что хоть мозаичные панно и служили целям пропаганды, для нас они являются памятниками истории и культуры того времени. Это очень мощное напоминание о том, что культуре и искусству в те годы уделялось большое внимание.
Евгений Ларин: Как вы считаете, правильно ли я заметил, что мозаику и витражи, о которых мы ещё не сказали, не особенно жалуют в нашей с вами современности? Мозаичные панно сейчас появляются, но крайне редко, не так, как это было в прошлом. Это очень дорого или нет таких мастеров, которые могут сейчас сделать что-то достойное?
Владимир Курилов: Безусловно, это дорого и трудоёмко, создание мозаики требует большой кропотливой работы. А требование нашего времени таково, что все сейчас стараются всё делать быстро и без особых затрат, в том числе материальных. Наверное, главные причины — это дороговизна и трудоёмкость исполнения.
А что касается витражей, то их ещё создают кое-где в частном порядке. А в советское время такие дорогостоящие проекты всё-таки финансировало государство. При возведении архитектурных объектов создание мозаик, витражей или панно в какой-то другой технике предусматривалось проектами. На всех больших поверхностях глухих стен без оконных проёмов, как правило, предполагалось исполнение каких-то панно.
Евгений Ларин: Сейчас на таких стенах рисуют большие муралы. Это, наверное, проще и дешевле?
Владимир Курилов: Да, это проще и дешевле. В советское время старались сделать так, чтобы те произведения, которые мы видим до сих пор, остались на века.
Евгений Ларин: Владимир Сокол, конечно, не был единственным в Новосибирске художником-монументалистом, который создавал мозаики и витражи. Ещё известны монументальные мозаичные панно Василия Кирьянова, такие как «Человек. Наука. Медицина» на фасаде Института экспериментальной медицины и «Строители коммунизма» на фасаде ДК «Строитель». Тем не менее, работы Владимира Сокола, широко известны.
Панно «Человек. Наука. Медицина». Фото: Мария Аникина
Витражи «Города Сибири» на перроне станции метро «Речной вокзал» многие видят каждый день. Это десять витражей с изображением городов, которые расположены если не на Оби, то, по крайней мере, до них можно добраться водным путём от Оби. Это Новосибирск, Томск, Омск, Барнаул, Тюмень, Тобольск, Сургут, Новокузнецк и Бийск. С ними, вроде, всё понятно. Но вот откуда там появилась Мангазея? Начнём с того, что многие новосибирцы вообще считают Мангазею мифическим городом. Хотя, он если и легендарный, то никак не мифический. Чем можно объяснить появление там этого города, который к моменту создания витражей не существовал уже более трёхсот лет?
Владимир Курилов: Да, все эти города — это реальные города Западной Сибири, и только один из них можно назвать мифическим. Почему он вдруг появился на витраже рядом с реальными городами? Здесь нужно вспомнить, когда шла работа над этими витражами, — это был 1985 год. К этому времени стала популярной история Сибири, а Сокол всё время обращался к местной истории. Он сам сибиряк, и это его очень интересовало. Кстати, в то время, — я это помню, — мифическая Мангазея привлекла внимание не только художника Сокола. Примерно в это время в Новосибирске также появилось издательство «Мангазея». Это был популярный в то время мотив. В то время мало кто знал что-то о Мангазее, но это звучное красивое слово нравилось.
Витражи «Города Сибири». Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
На самом витраже Мангазея тоже изображена как будто мифическим городом. Там некая ладья, которая вряд ли была у русских покорителей Сибири, она больше похожа не ладью викингов. Сокол придал этому витражу графику некоего мифического древнерусского города.
Евгений Ларин: Между тем Мангазея — это реально существовавший город, который был основан в верховьях реки Таз, притока Оби, в 1600 году. Но просуществовал этот заполярный город совсем недолго — не более века. В связи с запретом северного морского пути Мангазея пришла в упадок, и город официально упразднили в 1672 году. Так что город действительно существовал, это не легенда и не миф.
Я думаю, что, изображая Мангазею на одном из витражей станции метро «Речной вокзал», художник стремился подчеркнуть историческую связь времён покорения Сибири с современностью, с реальными старинными сибирскими городами.
Владимир Курилов: Да, историзм подчёркивается, наверное, в каждом витраже, в каждом изображённом городе, потому что в каждом присутствуют исторические архитектурные мотивы, знаковые места этих городов.
Витражи «Города Сибири». Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Евгений Ларин: Очень любопытна судьба другого произведения Владимира Сокола, — это монументальное деревянное панно, которое тоже находилось на Речном вокзале, в зале ожидания пристани «Речной вокзал». Это панно «Рождение Оби». Я, кажется, видел его, ещё будучи ребёнком, но чёткого представления, каким оно было, у меня нет. Вы помните его?
Владимир Курилов: Я тоже помню его смутно. Это было деревянное панно, при создании которого Сокол обращался к сибирским корням, придавая персонажам облик местных коренных сибирских народов. Главный персонаж — это, видимо, сама Обь, которая была изображена в виде лица сибирской женщины. Её волосы напоминают потоки воды. Там же был изображён охотник или воин в азиатском костюме.
Евгений Ларин: Для Сокола такие мотивы, видимо, были редкостью. В основном, на его панно были строители коммунизма и подобные им персонажи.
Владимир Курилов: Да, в основном, он изображал современных людей, но отсылки к истории, к каким-то историческим мотивам, у него были почти в каждой работе.
Евгений Ларин: Удивительно и странно то, что панно «Рождение Оби» долгое время считалось сгоревшим во время пожара в 2003 году. Но спустя 16 лет, в августе 2019 года, сотрудники Музея Новосибирска обнаружили, что оно продаётся на одном из интернет-аукционов.
Для меня самой большой загадкой остаётся то, как можно было украсть, ну, или, по крайней мере, просто вынести большущее панно размером 15 на 4 метра из горящего здания. Вот это вообще непонятно.
О том, чем закончилась эта история и закончилась ли она, я спросил у научного сотрудника Музея Новосибирска Костантина Голодяева. Вот, что он ответил, давайте послушаем.
Константин Голодяев: «Панно-диптих Владимира Сокола «Рождение Оби» и «Сартакпай» считались погибшими во время пожара в здании Речного вокзала. Но пять лет назад на сайте аукционов «Мешок» появился лот по продаже этого панно с ценой 300 тысяч долларов и небольшое пояснение о том, что оно «найдено недавно на складе, все элементы в наличии, в хорошем состоянии, все аккуратно упакованы, склад сухой». Я тогда связался с сыном Владимира, который проживает в Москве, и он мне сказал, что ничего не знает об этой продаже, что тоже считает панно утерянным. Вскоре после этого лот пропадает с торгов, и следы панно снова теряются. Может быть, его продали, а может быть, побоялись поднявшегося шума и сняли с торгов.
Евгений Ларин: Вот такая получилась любопытная история. Спасибо, Константин Артёмович. А мы продолжим беседовать про историзм и про загадки.
Панно, которое называется «Письменность, печать», наверное, видели все. Оно находится на фасаде здания издательства «Советская Сибирь» и было создано в 1979 году.
Панно «Письменность, печать». Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
Эксперты из инспекции по охране культурного наследия описывают это панно так: «Центральная символическая фигура работника-печатника завязана в сложное композиционное взаимодействие с остальными элементами мозаичного панно, показывая зрителю ретроспективу земли сибирской, где рядом с волшебной птицей русского фольклора Сирин и Посейдоном соседствуют фигуры летописца, музы, защитников родины, строителей коммунизма и невесомых покорителей космоса»... Что это вообще всё значит? Как это всё может быть увязано в единый художественный замысел?
Владимир Курилов: Стоит отметить, что метод Владимира Петровича можно назвать коллажным. Он методом коллажа собирал панно из большого количества разных сцен, мотивов, и всё это соединял в единую композицию.
Здесь, на панно «Письменность, печать» в центре композиции — современный человек. Интересно, что он изобразил его действительно современным — в расклешённых брюках, понятно, что это 1970-е годы. При этом человек в спецовке, видно, что это работник печати. У него в руках что-то вроде развёрнутого свитка с надписью, которая сразу обращает на себя внимание — «Советская Сибирь». Это название старейшей и, наверное, главной газеты в Сибирском крае, а потом в Новосибирской области. А сверху — список самых популярных в то время в стране газет.
Владимир Курилов и Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: Видимо, это те газеты, которые в Новосибирске печатали в типографии «Советская Сибирь».
Владимир Курилов: «Советская Сибирь» — это огромный печатный комплекс. Его задачей был выпуск газет, которые выходили миллионными тиражами каждый день и доставлялись в каждый почтовый ящик. Собственно, тоже пропагандистская задача.
А что касается историзма, то на этом панно он очень хорошо прослеживается. Тут очень много мотивов, начиная от первопечатника, с первых старинных буквиц ручной работы, а дальше история развивается и доходит до полётов в космос. Как это связано с печатью? Видимо, тут переданы все культурные мотивы, вся информация, которая поступала путём средств массовой информации.
Евгений Ларин: А вот теперь вишенка на торте. Дело в том, что там действительно есть значок Рериховского общества, так называемое Знамя мира. Вполне узнаваемый красно-белый значок — в одном большом круге три маленьких красных кружка. Более того, на панно даже можно рассмотреть знаменитый масонский глаз в треугольнике, Всевидящее око. Эти символы к советской печати вряд ли относятся. Такое ощущение, что художник там просто зашифровал какое-то большое многослойное послание, которые мы ещё просто не смогли расшифровать.
Владимир Курилов: Возможно, так, а возможно, это уже просто мифы наших дней. Сокол в этом панно собрал много иллюстративных материалов. Птица Сирин похожа на иллюстрацию Билибина, это, наверное, отсылка к истории искусства и иллюстрации. И Рерих, и Билибин — это художники своего времени. Почему на панно появился Посейдон? Тоже непонятно, как он относится к печати.
Евгений Ларин: Мне там много что непонятно...
Владимир Курилов: Действительно, хотелось бы узнать расшифровку.
К сожалению, мы не знаем, какие мысли Сокол вкладывал в эту работу. Но я могу сказать, потому что я застал то время, когда такого плана панно утверждались в обкоме КПСС и всё это внимательно отслеживалось — все мотивы.
Евгений Ларин: И художник должен был объяснить каждый символ?
Владимир Курилов: Да, свою трактовку сюжета нужно было защитить.
Евгений Ларин: Помните, как сделал Гайдай? В конце фильма «Бриллиантовая рука» он поставил кадры кинохроники с ядерным взрывом. И пока он делал вид, что бьётся с приёмной комиссией за то, чтобы сохранить эти кадры в финале, на всё остальное никто уже просто не смотрел. Возможно, что-то подобное сделал и Сокол со своим панно.
Владимир Курилов: Это, конечно, для нас останется тайной.
