{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
30 октября на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». Ведущий программы Евгений Ларин связался по телефону с руководителем Музея Железнодорожного района Алексеем Авдеевым. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку выпуска.
Взгляд назад. Исторический календарь
26 октября 1977 года свои двери для первых гостей открыл Дворец культуры железнодорожников. ДКЖ тогда стал одним из самых современных и популярных учреждений в городе.
26 октября 2010 года в Новосибирском театре оперы и балета состоялось уникальное событие — концерт Новосибирского академического симфонического оркестра под управлением всемирно известного композитора и дирижёра Кшиштофа Пендерецкого. Под управлением маэстро прозвучал его фортепианный концерт, посвящённый 11 сентября и его жертвам. Солировал заслуженный артист России Александр Гиндин.
29 октября 1925 года по постановлению Народного комиссариата труда город Ново-Николаевск был отнесён к третьему часовому поясу страны.
29 октября 1937 года в Новосибирске Военная коллегия Верховного суда СССР осудила и приговорила к расстрелу 15 руководителей Сибирского военного округа.
30 октября 1930 года новосибирская аэростанция (аэропорт Северный) была переименована в Новосибирский аэропорт Всесоюзного объединения гражданского воздушного флота.
30 октября 1984 года сдано в эксплуатацию новое здание ТЮЗа, ныне это театр «Глобус».
31 октября 1952 года сдан в эксплуатацию Дом культуры имени Ефремова.
31 октября 1966 года в Академгородке открылся Торговый центр. Под одной крышей разместились универмаг, продовольственный магазин, кафетерий и предприятия бытового обслуживания.
1 ноября 1929 года образована Новосибирская областная научная библиотека.
Однажды в Новосибирске. Новый дом передвижного театра
1 ноября 1932 года свой первый спектакль показал новый творческий коллектив театра «Красный факел». Это была пьеса Эрнста Толлера «Гоп-ля, мы живём!». Немецкий поэт и драматург Толлер был революционером, антифашистом и главой Баварской советской республики, которая образовалась после революции в Германии в 1918 году. Спектакль по этому произведению театр восстановил специально для дебюта в Новосибирске. Это была одна из лучших постановок коллектива, она имела огромный успех.
«Красный факел» был основан в 1920 году в Одессе группой молодых актёров во главе с режиссёром Владимиром Константиновичем Татищевым. По приказу Управления театров РСФСР учреждение перенесли в Новосибирск на постоянное место жительства и дали в его распоряжение одно из старых зданий города — здание Коммерческого собрания, или Делового клуба.
Его спроектировал в 1911 году архитектор Андрей Крячков. Деловой клуб разместился там в 1914 году. В здании проводили деловые и неофициальные встречи, банкеты, балы и концерты. Для городской элиты Ново-Николаевска начала 20 века играли любительские и заезжие профессиональные театры.
До того, как обосноваться в Новосибирске, «Красный факел» 11 лет был передвижным театром, занимался посезонной работой. Репертуар был сборным — драма, опера, оперетта. С 1932 года в столице Западно-Сибирского края началось создание постоянного театра.
Было — не было. На изломе демократии и капитализма
На связи по телефону — руководитель Музея Железнодорожного района Алексей Авдеев.
Евгений Ларин: Алексей Сергеевич, отправной точкой нашего разговора станет выставка, которая сейчас проходит в Музее Железнодорожного района. Она посвящена 1990-м годам. История это, в общем, совсем недавняя.
Для нас, за исключением разве что самых молодых наших слушателей, 1990-е — это, скорее, часть личной истории, так что их как-то трудно ещё причислять к истории города. К той истории, в которой были Будагов или Литвинов, чехословацкий мятеж, эвакуация заводов и строительство ГЭС. Вот это совсем другая история.
Но тем не менее выставка такая появилась, и она раскрывает весьма яркий исторический период. Для начала расскажите немного о выставке. Как возникла идея, как собирали экспонаты, и почему вообще взялись за эту тему?
Алексей Авдеев. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Алексей Авдеев: Идея выставки появилась в связи с тем, что сейчас у нас начинается новое десятилетие — 20-е годы. И, обернувшись назад, мы поняли, что 90-е годы прошлого века стали уже историей, и эта эпоха заслуживает того, чтобы о ней рассказать. Взглянув назад на 30 лет, мы видим, что это действительно была эпоха со своими явлениями, своими увлечениями. И она не прошла бесследно, поэтому мы поняли, что об этом нужно рассказывать.
Действительно, это не история периода Будагова, это даже не новейшая история. Но есть ещё понятие «история повседневности». История 1990-х — это либо уже новейшая история, либо история повседневности, о которой тоже можно рассказывать.
Евгений Ларин: Конечно, эта эпоха оставила следы не только в нашей памяти — хорошие или не очень хорошие воспоминания. Она оставила после себя артефакты, которые, я полагаю, и составляют основу вашей выставки. Трудно их было собирать? Вещи в общем-то не такие уж и старые, не антиквариат. И тем не менее, собирая их, вам пришлось прикладывать усилия, или эти вещи сами шли к вам в руки?
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
Алексей Авдеев: Казалось бы, мы до сих пор пользуемся предметами, которые были приобретены в 1990-е годы. Но, как бы ни парадоксально это прозвучало, от эпохи 1990-х годов осталось не так много, как мы предполагали изначально, когда только начинали собирать выставку.
Приведу пример. Вот привычные нам всем сотовые телефоны. Они появились в 1990-е годы. Но давайте вспомним, сколько модификаций они уже претерпели — от их размеров до клавиатуры. Сначала они были кнопочные, сейчас они сенсорные. Идёт постоянное развитие, и старые модели просто выбрасываются, потому что они не находят применения в быту.
То же самое случилось с предметами, которые появились у нас в 1990-е годы. Видеомагнитофоны уступили место DVD-проигрывателям, те в свою очередь — интернету. И всё. Горы видеокассет, которые мы в своё время покупали на развалах и в специальных отделах магазинов, и сами видеомагнитофоны в лучшем случае оказались у нас на дачах, в худшем — просто выброшены на свалку.
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
Евгений Ларин: Как вы всё это собирали, где искали?
Алексей Авдеев: Можно сказать, что эпоху 1990-х мы собирали по крупицам, как исчезнувшую цивилизацию майя.
Часть предметов, конечно, у нас была собрана в музейных фондах, например, сотовый телефон Motorola, кто-то, наверное, его вспомнит.
Евгений Ларин: Чёрный «кирпич» с откидной панелькой и выдвижной антенной!
Алексей Авдеев: Да, совершенно верно. Также у нас в фондах нашлись видеомагнитофон и пейджер. Когда у людей в 1990-е годы появился этот маленький приборчик, это был предмет зависти и гордости, потому что с помощью пейджера ты всегда мог оставаться на связи — ты видел, что тебя разыскивают, тебе звонят.
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
Евгений Ларин: Да, сначала они были только с цифрами, а потом стали ещё и с буквами, чтобы передавать сообщения.
Алексей Авдеев: Когда появилась возможность передавать сообщения, то казалось, что прогресс шагнул куда-то за горизонт. Ну а когда появились сотовые телефоны, то можно было вообще с ума сойти! Всё это исчезло.
И благо, что нашлись люди, которые в своё время принесли эти предметы и сдали их в музей. И вот мы достали наши музейные фонды. А дальше — отправились на дачи и с дач привезли то, что ещё было жалко выбросить, что ещё донашивалось с 1990-х годов, что было приобретено в те годы. И ещё мы бросили клич в интернете, в соцсетях, чтобы к нам несли всё, что осталось от 1990-х годов.
Евгений Ларин: Откликнулись?
Алексей Авдеев: Да. Самое забавное, что откликнулись люди, которые собирали игрушки из «Киндер сюрпризов» — замечательных бегемотиков и крокодильчиков, расписанных вручную. Принесли коллекции вкладышей от жвачек Turbo, вкладыши с динозаврами, с роботами-трансформерами, коллекцию вкладышей от жвачки Love Is.
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
Евгений Ларин: Самыми вроде первыми появились жвачки Cin Cin. На «Студенческой» их продавали по рублю, была страшная давка.
Алексей Авдеев: Потом мы ещё начали собирать бытовую технику, которая появилась у нас в 1990-е годы. Так, в частности, с балконов, из шкафов, с верхних антресолей достали тостеры. Тостеры в наших магазинах появились в 1990-е годы, и очень часто их дарили на свадьбы, на юбилеи.
Но поджаренный хлеб как-то не сильно прижился у нас на кухне, поэтому многие люди приобрели тостеры, немножечко ими попользовались, потом за ненадобностью эти предметы были убраны куда-то подальше либо просто выброшены. Поэтому тостер — это тоже отчасти примета 1990-х годов.
Евгений Ларин: Задам банальный вопрос по отношению к выставке: вы посчитали, сколько там у вас собрано предметов?
Алексей Авдеев: Несколько сотен. Больше 500 предметов, и каждый предмет в себе несёт какую-то историю.
Так, в частности, на выставке представлен двухкассетный магнитофон PAVASONIC. Я не оговорился. PAVASONIC — это яркий представитель китайского ширпотреба, подделок под известные марки, которые в 1990-е годы наполнили наш рынок. Они было относительно дешёвыми, доступными, и всё это люди начали называть одним словом — «Абибас».
Евгений Ларин: Лев Толстой в романе «Анна Каренина» написал фразу, которую мы знаем и по роману Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев», она там упоминается. А фраза такая: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». В 90-е годы прошлого века, кажется, все российские города жили одинаково. По крайней мере, проблемы были у всех одни и те же.
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
А как жил в Новосибирск в 1990-е годы? Был ли он несчастлив как-то по-своему? Или, наоборот, счастлив, как все остальные города? Давайте оценим этот период в истории Новосибирска. Какими главными событиями вошли 90-е в жизнь нашего города? Чем они были примечательны для нас?
Алексей Авдеев: 1990-е годы — это целое десятилетие, которое было ознаменовано совершенно разными событиями. Случилось несколько кризисов — и политический, и экономический.
Евгений Ларин: Чуть не началась гражданская война!
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
Алексей Авдеев: Да, всё это мы благополучно пережили. Если говорить о каких-либо примечательных событиях, то надо сказать, что, когда в Москве в августе 1991 года произошёл путч, у нас на здании горисполкома по инициативе руководителей города первым, наверное, в стране был поднят триколор. Мы были первыми. Я считаю, что это достаточно примечательное историческое событие.
Если говорить о несчастьях, то именно с 1990-х годов начинается закрытие предприятий. Наши заводы-гиганты парализованы. Завод Чкалова перестаёт выпускать самолёты в том объёме, в каком их выпускали десять лет назад. Один самолёт за полгода, может быть, собирали.
Постоянно идут забастовки рабочих. Вместе с рабочими бастуют учителя, требуя повышения зарплаты. Из соседнего с нами региона — Кузбасса — в Москву с требованием повысить заработную плату едут шахтёры и стучат касками по мостовой на Кузнецком мосту.
Евгений Ларин: Эти кадры в новостях облетели всю страну.
Алексей Авдеев: Плюс ко всему набирают обороты так называемые «марши пустых кастрюль», которые устраивают домохозяйки. Женщины проходили по городским улицам и стучали поварёшками по пустым кастрюлям, выражая тем самым недовольство тем, что они не могут купить продукты и им нечем кормить семьи. В Новосибирске это тоже было. Всё это, конечно, неприятно, страшно.
Евгений Ларин: Многие люди же потеряли свои профессии и фактически перешли в маргинальную прослойку общества, и таких было очень много. И многие ушли в торговлю, в коммерцию. То, что раньше называлось стыдным словом «спекулянт», стало называться словом «коммерсант». Это захлестнуло всё пространство, и городское в том числе.
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
Алексей Авдеев: Да. Гусинобродский рынок раньше находился на окраине, но такое явление, как барахолка, действительно захлестнуло весь город. Это было, конечно, не совсем то, о чём многие мечтали, но именно барахолка, наверное, спасла многих наших сограждан от критической черты.
Шли работать на барахолку грузчиком, продавцом — там было много разных специальностей, в которых можно было себя применить. И, наверное, благодаря барахолке многие простые люди и выжили. Инженеры с закрывшихся заводов, вчерашние учителя математики стали челночниками, продавцами на барахолке. Когда мы собирали выставку, многие вспоминали, как люди рассказывали, что на барахолке все продавцы были с высшим образованием, причём очень многие с гуманитарным.
Евгений Ларин: Они оказались людьми с самыми невостребованными профессиями и нашли себя за прилавками, а чаще даже не за прилавками, а просто на развалах, на земле, на полу. Внешний вид новосибирцев ведь тоже изменился, все же стали одеваться с барахолки в эти вещи, которые везли из Китая, из Турции. Да и ментально горожане тоже стали меняться.
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
Алексей Авдеев: Да, действительно. Примечательно то, что в 1990-е годы появилась такая одежда, которая была, наверное, визитной карточкой. Вновь стала актуальной поговорка о том, что по одёжке встречают, а по уму провожают. В 1990-е годы по одежде можно было понять, кто перед тобой стоит.
Отчасти мы это тоже попытались показать в нашей выставке. У нас есть манекен женщины-барахольщицы, которая одета в «униформу» продавца. На ней цветастый китайский пуховик, поверх которого надета меховая жилетка, чтобы не замёрзнуть, на ногах — валенки, ватные штаны. На поясе у неё — сумка-желудок, куда она собирает деньги. Всё это собрано по фотографиям, по воспоминаниям.
Рядом с ней стоит коммерсант, который уже успешен. Он контролирует несколько торговых точек, поэтому представлен в кашемировом пальто, знаменитом красном пиджаке, в чёрной водолазке с золотой цепью и в остроносых туфлях, которые тоже были визитной карточкой 1990-х годов.
И в кожаной куртке и спортивном костюме лысый браток, он тоже у нас присутствует.
Евгений Ларин: А рядом должен быть тинейджер — сбоку пейджер.
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
Алексей Авдеев: Ещё есть один предмет, который нам, к сожалению, не удалось найти, о нём мы знаем из воспоминаний. Но найти очень хочется. Может, у кого-то из наших радиослушателей найдётся меховая ондатровая или норковая кепка-фуражка, «аэродром».
Евгений Ларин: Дорогие друзья, обратите внимание, посмотрите по антресолям!
Алексей Авдеев: Эти фуражки были актуальны в 1991 году.
Когда в Новосибирск на гастроли приехала группа «Дюна» с Рыбиным, они обратили внимание, что многие мужчины ходят в таких фуражках. И они просто забалдели с увиденного! Они останавливают такси, таксист — в точно такой же фуражке. Они садятся в машину и говорят: мол, мужик, вези нас туда, где продают такие классные фуражки. Он их привозит на барахолку, и вся группа «Дюна» затаривается этими самыми фуражками. Потом они, когда вернулись, поразили Москву такими головными уборами.
Евгений Ларин: Модные пацаны приехали с Новосиба!
Алексей Авдеев: Да, из Сибири. Очень хотелось бы такой предмет иметь у нас в экспозиции, а потом, может быть, в музейных фондах, потому что эту выставку, я думаю, мы будем показывать не единожды.
Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: Мы уже сказали о тех людях, которые невольно потеряли свои прежние профессии, но взамен приобрели новые специальности. Но были ведь люди, которые потеряли вообще всё. Их можно было встретить, в частности, в районе железнодорожного вокзала. Это тоже была примета 1990-х годов, именно той эпохи. Я полагаю, что это тоже следствие появления свободного дикого рынка в Новосибирске, как и по всей стране. Верно?
Алексей Авдеев: Отчасти — да. Появление бомжей в 1990-е годы было не только следствием того, что люди, потеряв работу, оказывались на улице. Это произошло отчасти и от того, что по всей территории бывшего Советского Союза прокатилась страшная волна локальных конфликтов. И из бывших союзных республик в Россию пошёл поток беженцев.
А Родина не была готова встретить с распростёртыми объятьями своих граждан, поэтому многие люди так и остались на улице, потому что не смогли найти работу, купить квартиру.
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
Евгений Ларин: И ещё всевозможные активные сделки с недвижимостью. Ноги ведь растут из тех времён?
Алексей Авдеев: Да. Чёрные риелторы появляются именно в 1990-е годы. Кроме того, слово «бомж» изначально было аббревиатурой: «без определённого места жительства». Но в 1990-е это слово превращается в существительное, бомжами начинают называть всех бродяг.
Евгений Ларин: А вот ещё одна примета эпохи. Тема, которую, я считаю, мы не можем обойти: палёный алкоголь. Спирт «Рояль» в пластиковых ёмкостях, натурально, в канистрах — это был далеко не худший вариант. Это, можно сказать, повезло.
Из этого спирта при помощи воды и растворимых соков «Юпи» приготавливали разноцветные коктейли. А часто не везло. И как результат — переполненные отделения наркологии и реанимации. 34-я больница — один из тех самых вариантов, так?
Алексей Авдеев: Действительно, в 1990-е годы алкоголь можно было купить в любом ларьке. В нашем городе, как и во всей стране, было налажено производство подпольного алкоголя. Каждый день выходили криминальные новости о том, что милиции удалось накрыть очередной цех по производству нелегальной водки и прочей продукции. Но они тут же открывались где-нибудь в другом месте. Под такой цех достаточно было организовать какой-нибудь гараж, подвал или домик в деревне.
В этих подпольных цехах этиловый спирт, который закупали где-то в Дагестане, разводили водой, разливали по ёмкостям, наклеивали этикетки известных марок и продавали в ларьках. Действительно, отравлений было огромное количество, потому что пропорции не соблюдались, спирт был разного качества.
Кроме того, некоторые совсем бессовестные производители палёного алкоголя использовали не этиловый, а метиловый спирт. А это самый настоящий яд. Выпив такой алкоголь, можно было ослепнуть, получить тяжелейшее отравление, а в худшем случае наступала смерть. Были случаи, когда в токсикологию 34-й больницы и в другие отделения привозили целыми свадьбами и юбилеями. При этом люди покупали алкоголь в нормальных магазинах, а не где-то в ларьке. Но травились и встречали утро уже в реанимации.
И в 1994 году, когда волна алкогольных отравлений стала просто катастрофической, власти задумались о том, что надо как-то контролировать ситуацию, защищать права потребителей. Поэтому было принято решение о том, что все торговые точки, которые осуществляют товарооборот и расчёт с покупателями, должны завести кассовые аппараты. А покупатель должен брать чек, и потом по этому чеку он имеет право заявить о том, что купил некачественный товар, чтобы ему вернули деньги. И тогда, в 1990-е годы, впервые начинают говорить даже о моральном ущербе, не только о материальном, и о его возмещении.
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
Евгений Ларин: Вспомнился анекдот. Диалог в магазине: «У вас водка хорошая?» — «Да, хорошая. Пока никто не приходил, не жаловался».
Алексей Авдеев: В 1994 году в страну начали поступать первые кассовые аппараты из-за границы. Своих кассовых аппаратов у нас ещё не было, вернее, тех, которые были, не было в достаточном количестве. У нас были кассовые аппараты «Ока», за которыми можно было от налётчиков прятаться. Требовались более простые, лёгкие аппараты.
Первые аппараты начали привозить из Болгарии. Это были «Электроника» и «Аквариус». Также были аппараты «Самсунг» из Кореи, они тоже были здоровые. Они были большие, но всё-таки простые в эксплуатации, хотя достаточно сложные в техническом обслуживании. Техники, которые занимались их обслуживанием, жаловались на то, что их было трудно программировать, ремонтировать, запчастей не хватало.
В скором времени у нас на одном из заводов в Смоленске наладили производство отечественных кассовых аппаратов. Один из первых кассовых аппаратов — ЭКР-3101 — представлен у нас в экспозиции.
Евгений Ларин: 1990-е годы открыли для нас окно, ну или пока только приоткрыли форточку, в дивный новый мир зарубежного кино. И это был не «Фанфан-тюльпан», не «Генералы песчаных карьеров» и не «Анжелика — маркиза ангелов». Это были Рэмбо, Рокки, Терминатор, персонажи Брюса Ли и Чака Норриса, «Звёздные войны», «Эммануэль», в конце концов. И посмотреть всё это — от шедевра, если очень сильно повезёт, до самого низкопробного боевика — можно было буквально на каждом углу и порой в самых неожиданных местах.
Я помню, что на набережной, там, где сейчас Музей Новосибирска, где раньше находилась пристань Октябрьская, стояла на берегу «Ракета» — быстроходный теплоход на подводных крыльях, в нём оборудовали видеосалон и показывали кино и мультики. И таких всевозможных салончиков можно было увидеть в городе огромное множество, где их только не ставили!
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
Алексей Авдеев: Видеосалоны у нас начали появляться ещё с 1989 года, но в 1990-е годы, в частности, в Калининском районе, где прошло моё детство, я знал несколько точек, где находились видеосалоны. В Кропоткинском жилмассиве стояла обычная бытовка, вагончик на колёсиках, там стояли два телевизора, мы сидели на скамеечках и смотрели кино.
Мультики про Тома и Джерри или Дональда Дака стоило посмотреть 50 копеек. А за рубль мы уже смотрели фильмы ужасов, боевики и прочее. А в половине десятого вечера начинались фильмы для взрослых, туда детей уже не пускали.
Евгений Ларин: На околотках можно было встретить всевозможные троллейбусы без колёс, в которых тоже показывали кино.
Алексей Авдеев: Под видеосалоны переоборудовались самые разные помещения. Видеосалон работал в ЛДС «Сибирь», он занимал одно крыло. Видеосалоны появлялись в самых неожиданных местах. Но, конечно, когда у людей появилась возможность покупать видеомагнитофоны, когда видеокассеты появились в свободном доступе, их не нужно было переписывать, видеосалоны очень быстро сдали свои позиции и в скором времени исчезли.
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
Евгений Ларин: Одно время, кстати, видеосалоны начинали открывать в кинотеатрах. В «Рассвете» на Затулинке это точно было. Там видео проецировали на большой экран. Правда, оно занимало не весь экран, а только его часть. Но, по крайней мере, кино уже можно было посмотреть в нормальных условиях, в приличном кресле, на хорошем экране. Помню, что «Звёздные войны» я смотрел в «Рассвете».
Алексей Авдеев: Если ещё говорить о кинематографе в 1990-е годы, то во второй половине десятилетия в Голливуде были сняты, наверное, самые лучшие игровые фильмы, которые получили «Оскара»: «Зелёная миля», «Форрест Гамп», «Лолита», о которой много говорили. Много вышло зарубежных фильмов, которые мы до сих пор смотрим, пересматриваем, и делать это не надоедает. Это были очень хорошие картины.
Отечественный кинематограф, к сожалению, в 1990-е годы переживал не самый лучший период. Как вспоминали актёры и режиссёры эту эпоху, кризис настиг такой глубокий, что несколько лет вообще не снималось никакого кино. Но чтобы как-то выжить, наши режиссёры начали снимать рекламу. И, кстати, реклама 1990-х годов — это почти короткометражные фильмы с сюжетом, с костюмами. Чего только стоили рекламные ролики банка «Империал»!
Евгений Ларин: Это там, где воины Тамерлана сначала складывали камни, а возвращаясь из боя, забирали их. Но камни остались, и Тамерлан разговаривал с ними.
Алексей Авдеев: Совершенно верно! В 1990-е годы появились и фильмы, которые сейчас уже считаются классикой и даже уже в какой-то степени ретро: «Особенности национальной охоты», «Брат» и «Брат-2». Всё это снято в 1990-е годы.
Евгений Ларин: А ещё в 1990-е годы пышным цветом расцвела печать всевозможной продукции, начиная от книг на газетной бумаге в мягком дешёвом переплёте, но с широчайшим диапазоном содержания. Вплоть до самого непристойного. На книжных развалах можно было купить всё — до Гитлера и маркиза де Сада.
Но была целая индустрия, связанная как раз с кино: маленькие календарики с изображением кинозвёзд — Сильвестра Сталлоне, Арнольда Шварценеггера и многих других. Их продавали по рублю в киосках. В частности, такие киоски были на «Студенческой» и возле старого зоопарка на Гоголя.
Кстати, школьники тоже промышляли подобными делами, они переснимали с фотографий, которые кто-то уже переснял откуда-то раньше. Качество было, конечно, ужасным, но это тоже продавалось, за 50 копеек можно было снимок купить.
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
Алексей Авдеев: Да, оно своего потребителя находило. Мы тоже этим грешили — переснимали фотографии с фотографий, но мы чаще всего меняли их на что-то ещё. А если мы продолжаем говорить о культуре, то 1990-е годы — это звёздный час для наших рок-исполнителей. Свои лучшие хиты группы «Алиса», «ДДТ», «Агата Кристи» написали тоже в те годы. И, поскольку появилась такая музыка, которая трогает сердца, у этих исполнителей появилась и своя армия поклонников.
Евгений Ларин: В Новосибирске появились «Калинов мост», «Путти» и много других рок-групп.
Алексей Авдеев: «Калинов мост» появился ещё в 1980-е, но популярным он стал в 1990-е, совершенно верно. И когда появились эти течения поклонников, начинается расцвет субкультур. Панки и металлисты были в 1980-х, но в 1990-х их уже можно было отличать друг от друга. Также в 1990-е годы набирает бешеную популярность рэп, потому рэперы у нас тоже в экспозиции присутствуют. Очень интересное было время.
Фото: Евгений Брусков, vk.com/public191176576
Евгений Ларин: Мы уже сказали о том, как менялись люди — от их внешнего вида, их одежды до того, что у них творилось в головах от смены системы ценностей и перехода на рыночные отношения. Но ведь менялся и город, он не мог не меняться. Какие у нас есть свидетельства наиболее ярких перемен внешнего облика нашего города?
Алексей Авдеев: Действительно, наверное, именно с 1990-х годов начинает стремительно меняться облик нашего города. Как музейщику мне, конечно, было очень обидно, что начал очень быстро исчезать исторический Новосибирск. Старые дореволюционные дома беспощадно сносились, умышленно поджигались, уничтожались. Территория расчищалась под новые здания, которые вырастали буквально как грибы. Появлялись различные бизнес-центры, офисные здания, банки — всё это началось с 1990-х годов. Именно тогда наш город начал приобретать тот облик, к которому мы с вами привыкли сейчас.
#Однажды в Новосибирске #Городская история #Городская волна #Общество #Мода #Культура #История
