{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
«В общем, жизнь удалась, но чего-то не хватает», — шутит бизнесмен Николай Дорошенко, известный в Камбодже как «русский кхмер», а в России как бывший партнёр скандального олигарха Сергея Полонского. Дорошенко давно ушёл с новостных полос, но это не означает, что он забросил дела. Скорее, наоборот. Потеряв проект в Бирме, где случился государственный переворот, он отправился на острова карибского бассейна — в Гренаду. В Новосибирск Николай Дорошенко приехал на международный форум «Азиатские встречи». «Новосибирские новости» расспросили бизнесмена о его новом проекте.
— Николай Петрович, вы уже бывали в Новосибирске раньше, или приезд на форум «Азиатские встречи» — это первый ваш визит?
— В вашем городе я был последний раз 25 лет назад. Проездом. Но, несмотря на это, сегодня разницу я почувствовал. Тогда я останавливался на день-два. Это была зима. Было страшно холодно, грязно и неуютно. И это впечатление убивало всё. Я не смотрел ни на какие здания, а хотел лишь вернуться в тепло. Сегодня, попав в Новосибирск, я, конечно, удивлён. Меня предупреждали, что Новосибирск меня удивит. Точно удивил. Это тепло. Город очень похож на курортный. Красивый, зелёный, чистый. Хорошие дороги. Новая набережная. Аквапарк, шикарные мосты. Здания хорошо выглядят. Это я говорю о центре. Во всём городе я не был.
Фото: Николай Копалов, nsknews.info
— Вы представляли на форуме Камбоджу. Поскольку вы гражданин Камбоджи и живёте там уже больше 25 лет, то можете объективно оценить потенциал сотрудничества этой страны с Россией и Сибирью. Есть ли положительные сдвиги?
— Россия потеряла Камбоджу, да и в целом Юго-Восточную Азию. Может, в Лаосе ещё что-то для нас осталось, но делать там по большому счёту нечего. Страна совершенно бесперспективная для нас. И для Новосибирска в том числе. Никто там новосибирскими разработками и технологиями пользоваться не будет. А Камбоджу, Вьетнам, Бирму, Таиланд, Малайзию и Индонезию — всё это мы потеряли. Туда зашли Китай и Индия, и охватили всё.
Камбоджа ждала Россию, надеялась, что вот сейчас самолёты полетят, корабли пойдут. Туристы русские поедут. Но ничего не произошло. Каждый год приезжает представитель России и обещает, что сделает вот это и это, но ни один проект из тех, что планировали, так и не был реализован. До 1997 года прямой рейс «Аэрофлота» летал в Камбоджу, но уже давно его отменили и забыли, когда это было. Сейчас долететь до Камбоджи из России очень сложно.
Камбоджийцам всегда нужны были два брата — Китай и Россия. Америку они отвергали. Когда у тебя два брата — это удобно. Это как восточный базар, где можно всегда сыграть. Я не просто так говорю, поскольку имею вход в определённые круги и слышу, о чём там говорят люди высокого ранга. Они надеются получить от России атомную энергетику. Но Россия молчит. Новосибирск, как отдельный регион с его средним бизнесом и технологиями институтов, ничем помочь не сможет. Азии нужен большой брат.
Зайти на рынок Камбоджи могут крупные бизнесмены, имеющие опыт, закалку. А для реальных институтов и лабораторий, которые хотят выплеснуть свои технологии, пути закрыты.
Я говорю как человек, который много лет живёт за границей и смотрит на всё происходящее со стороны. Я и камбоджийцам был интересен этим. Я вроде как кхмер, но я не кхмер, поэтому на всех совещаниях говорю прямо и простым языком. У восточных людей в традициях чинопоклонение, иерархия. Встать на совещании и сказать своё слово, а тем более расписаться под этим — для них это сумасшедший риск. Там только верх может что-то предложить, а все остальные поддержат. Меня на совещаниях слушают с большим интересом, хотя некоторые мне говорили, что нельзя разговаривать таким языком с его величеством. Я для них со своим языком был деревенщиной.
Фото: Николай Копалов, nsknews.info
— Но кто-то же должен это сказать королю, когда все молчат?
— Да, и мне это позволяли, как иностранцу. Система непробиваемая, все боятся слово сказать. А городу надо жить. И в Новосибирске такая проблема тоже есть. У вас потенциал сумасшедший, но выйти вы из него не можете. Хотя я не вправе какие-то вещи решать, как человек маленький, биолог, живущий в Камбодже. Но свои виды на Новосибирск имею. Сегодня люди обращаются ко мне за помощью. Это люди разных возрастов и разной финансовой мощности. Все они готовы бежать. Они хватаются за новые идеи. А когда серьёзные люди хватаются за ноу-хау где-то там в другой стране — это не очень хорошо. Глаза у них горят, завтра они бросят всё и уедут. Это головы, люди, финансы.
Сейчас я занимаюсь популяризацией Камбоджи и Гренады (островное государство в Карибском море). Гренада — это мой новый регион. Там я нашёл интереснейшую нишу. Она не такая большая, но очень заманчивая. Мы планируем не отрывать у Новосибирска потенциал и людей, а налаживать связь, прокладывать мосты, завязывать отношения. Нам нужен прямой мост, без Москвы.
У Новосибирска огромный интеллектуальный потенциал. Это мощь, и я не знаю, в каком городе такое ещё есть. У вас ещё ментальность другая. Вы же не Москва и не Ленинград.
— Что привлекает тех людей, которые, по вашим словам, готовы всё бросить и уехать за вами в Гренаду?
— Это то, что привлекает любого человека. Круглый год лето. Не жарко, нет пыли, шикарный лес, синее море, невероятные пляжи и полная безопасность. Город с колониальной архитектурой, яхты. Всё дорого и красиво. Нет мусора, нет криминала. Можно спокойно оставить машину на стоянке с ключами.
Люди доброжелательные, контактные, но очень ленивые. Они живут своей жизнью и им ничего не надо. Ленивое население — это просто отлично для нас, бизнесменов. Хорошее английское законодательство обеспечивает безопасность. Удобные условия для покупки земли, недвижимости. Любой человек без гражданства может купить себе землю. Можно даже прямо у моря с пляжем. Эта будет ваша личная земля, и она будет передаваться по наследству без налогов. Это восхищает. Я, например, присмотрел землю с водопадом.
Нет коррупции. Возможно, она и существует, но я её не видел. Ни разу мне никто не предложил что-то дать — «о, и всё будет окей». Сейчас мы изучаем рынок, тратим деньги на юристов, покупаем территории, открываем офисы, получаем лицензии. Обжигаемся. Те, кто пойдёт за нами, уже будут идти по протоптанному пути.
Однако маленькая страна не охватит много людей.
— Но наверняка будет ценовой фильтр, который отсечёт большую часть желающих?
— Это самый главный фильтр. Естественный. Наша ошибка в Камбодже была в том, что очень много русских приезжали на проекты и вели себя неподобающе. Писали в интернете, что наркотики на каждом шагу, что спать можно в аэропорту, проститутки дешёвые, виза стоит копейки. И эта информация для многих оказалась самой важной. И туда погнал весь хлам. Не те люди, которые были нужны этой стране.
Фото: Николай Копалов, nsknews.info
— Для кхмеров стало большим сюрпризом увидеть таких русских.
— Да, ведь для них советский человек — это образ прекрасного человека. Мы были для них самыми уважаемыми, поскольку много для них делали. И тут поехали люди с апломбом. И началось. Таких ошибок нельзя допускать. И мы не допустим.
Гренада слишком дорогая страна, и расположена она далеко. Однако там нужны не только богатые люди, но и творческие. С головой, с руками, небольшим капиталом. Но заходить надо красиво. Не так будку поставили — и пошли пирожки продавать или шаурму. Хочется подтянуть людей, которые могли бы себя проявить правильно. Зайти с лицом России. Мы помогаем, работаем непосредственно с руководством страны, и поэтому нам будет проще создать всю эту систему. Все свои капиталы я начинаю оттягивать на Гренаду, и планирую находиться там. Мы стараемся забирать самые лучшие локации — пляжные зоны, туристические районы, где водопады, озёра, море, острова. Всё, о чём мечтает русский человек.
Новосибирск надо подтягивать и создавать такой экономическо-культурный мост. Он даст возможность привлечь творческих людей, художников, музыкантов, учёных, врачей, экспертов, которые смогут в новых условиях заговорить по-новому.
С инвесторами мы готовы делиться знаниями, как заключить контракты, как открыть фирму, консультировать по налогам, как получить гражданство, как купить землю, оформить документы.
Мы берём на себя юридическую ответственность, если заводим туда человека. Вот этого многие ждут. А то люди приедут с деньгами, с чемоданом и будут спрашивать: а это можно купить, а это. Сразу рынок зашевелится, цены пойдут вверх. Все эти ленивые люди сразу скажут — а теперь это стоит миллион. Приедет ещё один русский — а теперь два миллиона. Мы это всё прошли в Камбодже.
Гренада всё-таки наша. Она самостийная, полуанглийская, вроде бы как под Англией, но сами — «ни с Англией ни с Америкой не дружим». У них хорошие отношения с Венесуэлой. Все остальные семь островных государств карибского бассейна входят в одну юрисдикцию. Все они имеют экономическую и валютную стабильность, и на всех разрешена беспошлинная торговля. Есть возможность развития.
— Уровень жизни на всех островах одинаковый?
— Примерно одинаковый, да. Все они продают гражданство. Многие русские покупают паспорта. Причём никуда ехать не надо. Всё это делают через посольство, и паспорт привозят прямо домой. Существует несколько путей получения паспорта — можно просто купить, можно стать инвестором страны, вложиться в какой-то важный проект.
Если вы хотите купить паспорт, который даёт право безвизового въезда в 120 стран, куда входит и Америка и Шенген, и даже Китай, он обойдётся вам в 150 000 долларов. Ждать нужно около 4 месяцев. Особых требований нет. Другой способ — вы инвестируете 250 000 долларов в Гренаду, получаете гражданство. Через 4 года вы можете продать свою долю, оставляя себе паспорт. Она может вырасти или упасть. Человек, который покупает долю у вас, тоже получает гражданство. Не все, кто покупают паспорта, едут туда жить. Но даже если они приезжают, понятно, что это непростые люди. Они Гренаде нужны всегда.
Фото: Николай Копалов, nsknews.info
— Как вы оказались в Гренаде?
— Когда мы всё потеряли в Бирме, в Камбоджу пришёл Китай. И сразу весь. Это жутко. Камбоджа — прекрасная страна, но то, что сегодня там творится, конечно, печально. У меня хорошее состояние, и я мог бы проводить время, ездить на рыбалку и плевать на всё. Но я человек активный и так не смогу. Мне надо дальше. Начали искать и вышли на Гренаду. За пять минут купили билеты и полетели. И в первый же прилёт я сказал — я хочу здесь жить. В Камбодже у меня такое было, и здесь. Чем больше я узнавал страну, тем больше мне хотелось остаться.
Там есть джунгли, но нет змей, ядовитых насекомых — там полная безопасность. Как для биолога мне это неинтересно, скучновато. Правда, когда я приехал в прошлом году, то сразу поймал змею. Все очень удивились. Даже министр сказал — «как такое возможно?» Но это был небольшой удав. Неядовитый и безобидный. Для меня это было счастье, я такого никогда не видел. Министр сказал, что я сумасшедший биолог.
Государство Гренада. Фото: sunsailyachteigner.de
— Получается, что к иностранцам законодательство Гренады лояльно?
— Такого, что заходи любой и делай, что хочешь — конечно же, нет. Они всех «пробивают». Даже меня. Благодаря Полонскому у меня целый шлейф этого ужаса. И я никак не могу от этого отделаться. Разумеется, всё должно быть легально. У меня особых проблем с банковскими переводами нет.
— Последний вопрос — про 37 долларов, с которыми вы оказались в Камбодже в 1993 году. Эту историю все рассказывают. Почему именно 37?
— Камбоджа была моей мечтой, но и отпугивала. Тогда были красные кхмеры и военное положение. Притягивала она меня как биолога, который мечтал туда залезть, открыть новый остров. Она была белым пятном для науки. Глубоко в джунгли не заходил. А там редчайшие виды животных, которые уже исчезают, самое большое пресное озеро Юго-Восточной Азии. Ангкор-Ват — это отдельная история любви.
В 1950-ых годах Пномпень был центром культуры и искусства Юго-Восточной Азии, а всё остальное вокруг — это деревни, разруха и невежество. В Камбодже мыли полы с мылом, были библиотеки, музеи, больницы. И вдруг за какое-то короткое время Пномпень убит и растоптан, возник мощный Таиланд.
В 1993 году начал я не в Камбодже. Я начал с Таиланда, затем был в Куала-Лумпуре, оттуда прошёл пешком по всему побережью. И до Камбоджи я дошёл с 37 долларами. Это всё, что осталось тогда. Люди в посольстве мне очень помогли с языком, поскольку тогда по-английски никто не говорил, а руководство изъяснялось по-французски. И все вокруг говорили по-кхмерски. Я поначалу думал, что никогда не осилю этот язык, но уже через год свободно говорил.
При поддержке посольства я подписал первые контракты, сделал свои проекты — выставку-продажу минималистических рисунков и выставку из 20 террариумов с корягами, змеями и ящерицами, пойманными тут же. И это произвело такой эффект! Мне продлили контракт, дали комнату для жилья, и это стало толчком для дальнейшей работы. А дальше началось сотрудничество с министерством Камбоджи.
Мой кхмерский язык не такой хороший, а сын говорит идеально, без акцента. Жена у него кхмерка. И у меня трое прекрасных внуков. Кхмеры, когда видят, как белый говорит на их языке, как на родном, конечно, очень удивляются. В общем, жизнь удалась, но чего-то не хватает.
#Активный город #Дом за городом #Туризм #Город в лицах #Интервью #Бизнес #Работа #Финансы
