{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
Лучшим онкологом России в 2020 году признан Сергей Красильников — заведующий онкологическим отделением Новосибирского областного клинического онкологического диспансера. «Новосибирские новости» встретились с победителем и узнали у него, что нужно сделать, чтобы завоевать такое престижное звание, как он выбрал эту профессию, как врачи сообщают пациентам с раком о их диагнозе, кто попадает в группу риска и сколько раз в год нужно проходить обследование.
Справка: Всероссийский конкурс врачей проводят с 2011 года. В 2020 году на конкурс поступило 526 работ в 36 номинациях. В центральную конкурсную комиссию входят ведущие специалисты Минздрава России, Минобороны, МВД, ФСБ, Управления делами президента, Роспотребнадзора, представители профессиональных сообществ. Победители в номинациях получают премии по 500 000 рублей, второе место оценивается в 300 000, а третье — в 200 000 рублей.
— Сергей Эдуардович, вы стали лучшим онкологом России. Это ожидаемое достижение для вас?
— Во-первых, не ожидаемое, а во-вторых, не для меня, а для нашего Новосибирского областного клинического онкодиспансера. И самое главное, для всей нашей области важно, что не какой-то один человек признан лучшим, а отмечен весь коллектив. Он стал одним из лучших в Российской Федерации.
— Что нужно делать, чтобы получить это звание, войти в когорту лучших врачей страны?
— Нужно учиться. Работать. У клиники должна быть хорошая материально-техническая база. К счастью, у нас она есть. Это большая заслуга нашего главного врача Олега Ивановича Иванинского. Это заслуга и предыдущего главного врача — профессора Евгения Владимировича Войцицкого, он же заведующий кафедрой онкологии НГМУ.
Не нужно забывать, что диспансер является базой для Новосибирского медицинского университета. Здесь оперируют не только наши врачи, но и ведущие гинекологи — это ректор медицинского университета профессор Игорь Олегович Маринкин. У нас свои первые шаги в профессии делают акушеры-гинекологи, онкологи.
Ведь онкология — это не какая-то узкая наука. Врач должен уметь поставить диагноз, отличить доброкачественное заболевание от злокачественного. Ему нужно обладать знаниями химиотерапевта, эндокринолога, потому что в онкологии существует гормонотерапия, обязательно обладать знаниями в иммунологии, потому что проводится иммунотерапия (таргетная), должны быть знания в фармакологии, чтобы проводить химиотерапию.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
— Почему выбрали профессию онколога?
— Это произошло случайно. По профессии я акушер-гинеколог. На одном из дежурств в роддоме горбольницы тогда ещё ассистент кафедры акушерства и гинекологии Игорь Олегович Маринкин спросил меня, не хочу ли я пойти в онкогинекологию в областной диспансер.
Мы тогда были студентами шестого курса. После интернатуры 3 июля я пришёл в диспансер на учёбу. Это было ровно 25 лет назад. Я познакомился с Геннадием Георгиевичем Ронжиным, он тогда заведовал отделением. Это врач, который здесь проработал около 45 лет. Это он предложил мне остаться и начать свою деятельность онкогинекологом.
— Можно ли выделить среди женщин группу риска по онкогинекологии? Какие факторы влияют на развитие таких тяжёлых заболеваний?
— Рака не бывает на пустом месте — сегодня женщина здорова, а завтра у неё находят опухоль. Из влияющих факторов в первую очередь это наследственность. Это касается и рака яичников, и рака молочных желёз, и рака кишечника. Существуют гены наследственности. Если мама или бабушка болела раком молочной железы или яичников, то определяют гены BRCA1 и BRCA2. Если они у женщины есть, то она попадает в группу повышенного риска.
Вторая группа больных — это рак шейки матки. Его вызывает вирус папилломы человека. Им чаще заболевают женщины, которые начинают рано жить половой жизнью, имеют большое количество половых партнёров, которые курят, а также те, кто не лечит эрозии шейки матки. Существуют профилактические меры предохранения от этого вида опухоли. Это вакцинация от вируса папилломы человека. Давно доказано, что женщины, получившие вакцину от этого вируса до начала половой жизни, никогда не заболевают раком шейки матки.
У нас в Новосибирской области министерство здравоохранения закупило 400 доз для бесплатной вакцинации девочек в возрасте от 9 до12 лет от вируса папилломы человека. Бояться вакцинации не надо, никто от неё не умер, все рожают, никаких последствий нет. Это такая же вакцинация, как от туберкулёза, дифтерии.
— Что маме нужно сделать, чтобы поставить такую прививку дочери?
— Для этого нужно прийти в специальный пункт вакцинации. Обратиться и провакцинироваться. Процедура эта безболезненная, как простой укол.
Что касается рака эндометрия, или тела матки, то чаще всего он встречается у женщин с ожирением, метаболическим синдромом, гипертонической болезнью, сахарным диабетом. За последние два года, благодаря гинекологам, мы выявляем рак эндометрия на первой стадии больше чем в 60% случаев. Раньше мы его выявляли на второй и третьей стадиях. Чем меньше стадия заболевания, тем дольше человек живёт. Чем больше стадия, тем шансов меньше.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
— Чаще всего люди игнорируют какие-то первые признаки болезни, надеясь, что само пройдёт. Какие симптомы женщине категорически нельзя игнорировать?
— Симптомы появляются только на поздних стадиях заболевания. На первых стадиях симптомов нет. Вот когда опухоль прорастает в сосуды, у больной начинается кровотечение, когда опухоль распространяется, у больной появляется асцит — увеличение живота за счёт скопления жидкости. Появляется жидкость в лёгких, становится трудно дышать. Появляются метастазы в поясничном отделе позвоночника или проникают в поясничные лимфоузлы. Это вызывает боли в поясничной области.
Такие больные в первую очередь попадают не к онкологу, а к гинекологу, неврологу, урологу, терапевту. И врач первичного звена лечит симптомы заболевания. А нужно в первую очередь провести обследование, сделать УЗИ малого таза и брюшной полости, компьютерную томографию. Обязательно сдать мазки на раковые клетки. Когда этот комплекс будет выполнен, тогда мы будем выявлять рак на первой стадии. К сожалению, в жизни этого не происходит.
Самое главное — нельзя перекладывать ответственность только на врачей. Женщина должна сама позаботиться о своём здоровье. Порой мы к своему автомобилю относимся лучше, чем к своему здоровью. Это неправильно. Настоящий профилактический осмотр женщина должна проходить не раз в год, а раз в шесть месяцев. Потому что иногда бывают такие агрессивные опухоли, как саркома, рак яичников, которые могут развиться за год. И больная говорит: «Но я же ходила к доктору, и всё было хорошо, а вы мне сейчас ставите четвёртую стадию заболевания».
Поэтому не нужно ждать симптомов заболевания. Если есть факторы риска, ходите к врачу чаще. Не пожалейте времени и денег на своё обследование.
— Как сегодня лечат онкогинекологических больных? Какие есть новые технологии, препараты, подходы?
— Технологии изменились везде. Я помню, как было 25 лет назад в хирургии. Сегодня она стала гораздо прогрессивнее и даже агрессивнее. Сейчас, благодаря новому оборудованию, мы можем убрать любой метастаз. Это помогают сделать аппараты LigaSure, ультразвуковые скальпели Harmonic. С их помощью можно бескровно добраться до сосудов и опухолей, куда не могут добраться пальцы хирурга.
Эндоскопическая техника, аппаратура 3D, фотодинамическая диагностика дают врачам возможность увидеть даже самые маленькие метастазы.
Раньше больная лежала на облучении сутки, а сейчас этот процесс занимает от нескольких секунд до нескольких минут. При этом качество облучения стало лучше, а осложнений меньше. То же самое и в химиотерапии. Раньше для лечения гинекологического рака было всего три препарата. Сейчас этих препаратов множество, в том числе и таргетная терапия. Кроме того, примененяется иммунотерапия.
Сегодня поступила больная, у которой стоимость курса химиотерапии — 600 000 рублей. А ей нужно как минимум шесть таких курсов, и это только лекарственной терапии. Лечение больные получают за счёт средств фонда ОМС. Для них это бесплатно.
25 лет назад пятилетняя выживаемость в Новосибирской области была 30%. Сегодня, благодаря внедрению новых методик лечения, мы достигли 60-процентной выживаемости. Кроме того, наши врачи постоянно учатся. Вы сейчас можете зайти в ординаторскую и увидеть, что врачи, закончившие операционный день, участвуют в конференции Европейской школы онкологии совместно с российскими коллегами.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
— Учат ли врачей-онкологов общению с пациентами? Как говорить человеку о его шансах?
Курс онкологии в медуниверситете студенты проходят на пятом и шестом курсах. И когда ко мне приходят студенты (а я являюсь профессором кафедры онкологии), я всегда их учу, чтобы они не забывали, что они находятся в особой больнице, поэтому должны вести разговор корректно. Когда в диспансер приходят молодые врачи, сёстры и даже нянечки, я всегда провожу с ними беседу, чтобы они были милосердны, чувствительны к боли, чтобы сострадали больному.
Врачу очень тяжело сказать пациенту: «У вас рак». Иногда можно сразу сказать и диагноз, и стадию. Но иногда я вижу, что больной ещё не готов это услышать. Его нужно как-то подвести к этому. В моём кабинете женщины плачут в двух случаях — когда говоришь им, что у них нет рака, и когда говоришь, что есть.
— Были такие случаи, когда вы не говорили пациентке её диагноз?
— Были такие пациентки, которые не хотели знать диагноз. Даже когда им даёшь заключение, они его не читают, говоря, что лечатся и знать ничего не хотят.
Бывают случаи, когда ты видишь, что женщина способна к суициду. Хотя за всю мою практику ни одна больная не покончила с собой, когда узнала свой диагноз.
Я работаю 25 лет в онкологии и знаю больных, которые и 25 лет живут с диагнозом. Они общаются и потихоньку осознают, что нужно жить, что рак — это не приговор. И когда ты видишь, что больная готова к откровенному разговору, то говоришь. Не все хотят знать правду. Но по закону мы обязаны честно сообщать диагноз.
Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info
— Сейчас, в пандемию, онкодиспансер изменил алгоритм работы, или все подходы остались прежними?
— В пандемию мы ни на минуту не уменьшили объёмы работы, ни одной больной не отказали в лечении. Мы не только не отменили плановые операции, а даже увеличили их число. Хотя в Европе, я знаю, с начальными формами рака, операциями и со сложными курсами химиотерапии пациентам отказывали. Единственное, мы просим больных обследоваться на ковид, потому что у онкологических больных падает иммунитет.
Лечение онкологического больного — это не экстренная ситуация. Она плановая. Здесь главное — не ошибиться, верно поставить стадию заболевания. Если врач ошибся со стадией, то он неправильно выберет тактику лечения. Не надо торопиться ни врачу, ни больному. Но и затягивать тоже нельзя.
— Какой у вас график работы? Вы дежурите по суткам, или работаете каждый день?
— Полседьмого утра я ухожу на работу, а возвращаюсь в 21:30. Каждый день, кроме воскресенья.
— Как вы отдыхаете при таком графике?
— Я люблю дачу и отдыхаю на даче. Там я посадил 350 деревьев. Самых разных: берёзы, сосны, кедры, липы. Люблю ездить на велосипеде, люблю с другом пообщаться. В баньку сходить. Как и все, наверное. Я нахожу время, чтобы заниматься спортом: два-три раза в неделю я хожу в спортзал. Даже если я заканчиваю работу в девять вечера, то иду после этого в спортзал. Хирург должен поддерживать физическую форму, потому что многочасовые операции не лучшим образом отражаются на здоровье.
#Интервью #Город в лицах #Медицина в городе #Здравоохранение #Работа
