{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
Смотрите также
Сериал «Теория большого взрыва» уже давно стал культовым. Особую любовь фанатов завоевал самый неординарный персонаж — физик Шелдон Купер, про детство которого даже сняли отдельный сериал. В новосибирском Академгородке тоже есть физик Купер. Константин Эдуардович уже 20 лет работает в Институте ядерной физики и не видел ни одной серии о приключениях своего почти однофамильца.
— Константин Эдуардович, сериал, знаю, не смотрели, но про своего вымышленного однофамильца слышали?
— Да, слышал про сериал краем уха, знаю про этого Шелдона. Кстати, мы с ним не совсем однофамильцы. В русском варианте фамилии звучат и пишутся одинаково, а вот если смотреть на английском, то разница уже видна. Моя пишется через «K», у неё еврейские корни, а фамилия Шелдона через «C». Это две разные фамилии.
Фото из личного архива Константина Купера, nsknews.info
— Сериал повествует об учёных, которые немного странные, но по-своему милые. А как вы думаете, учёные, действительно, со странностями или же это стереотип?
— Процентное содержание ненормальных людей среди учёных выше, чем среди людей других профессий. Это вполне понятно — специфика работы такая.
В принципе, большинство учёных — вполне нормальные люди, с нормальными хобби. Конечно, есть люди с экстравагантными увлечениями, и в науке их больше, чем среди обычных людей.
— Кстати, о хобби. Ваш почти однофамилец — очень увлекающийся человек, любое его занятие буквально становится страстью. А чем вы занимаетесь в свободное от работы время?
— Стараюсь находить время для горных лыж, путешествую по Алтаю, но каких-то глобальных увлечений нет, работа съедает много времени. К тому же, у меня уже взрослые дети — две дочери, которые учатся в школе, много времени уделяю им.
— Наверное, одно из самых главных увлечений Шелдона — это поезда. А вы любите железные дороги?
— Я не люблю путешествовать по железным дорогам. Однажды проехался от Новосибирска до Владивостока и обратно. Это четверо с лишним суток в одну сторону. С тех пор отношение к железным дорогам резко поменялось.
Иногда бываю в командировках за границей, там люди рассказывают, что мечтают проехаться по Транссибирской магистрали. Долго объясняю им, что это не самая лучшая идея. Четыре человека, запертых в коробке, где совсем нечем заняться. Я предпочитаю самолёты.
— А как относитесь к комиксам? Любимый супергерой Шелдона, например, Флэш.
— В моём детстве комиксы были редкостью. Это Шелдон может пойти в магазин и купить журнал, нам комиксы привозили из-за границы. Я учился в специализированной французской школе, к нам приезжали французские лицеисты, они-то и привезли нам комиксы. Не помню уже, как называлась серия, но они были про приключения обычного мальчика, совсем не супергероя, и его собаку. А вот комиксы про Капитана Америку или кого-то ещё мы не читали, потому что американцы к нам не приезжали, только французы.
Шелдон Купер из сериала «Теория большого взрыва». Фото:si.wsj.net
— Эта школа здесь, в Академгородке?
— Да, я почти всю жизнь живу здесь.
— То есть наука вас окружает с детства? Всегда знали, что будете учёным?
— Да. Мои родители тоже учёные, поэтому я никогда не представлял себя в другой ипостаси. Никогда не хотел быть грузчиком или штукатуром.
— Вы уже в школе знали, что будете физиком?
— Нет, сначала хотел быть врачом, но со временем понял, что это не моё. А вот физика мне всегда давалась легко во время обучения.
— А как попали сюда, в институт?
— Учился, потом пришёл на практику. У меня здесь работает папа, правда, в другой сфере, про этот институт я всегда хорошо знал. Пришёл сюда, и мне понравилось, я остался, ведь в работе главное получать удовольствие.
— Чем именно вы занимаетесь в институте?
— Занимаюсь рентгеновской микроскопией, то есть рассматриваю то, как устроены объекты. Это очень здорово, потому что можно увидеть непрозрачный объект изнутри, не разрушая его. Это очень помогает учёным из других институтов — биологам, геологам, материаловедам.
— Над чем работаете сейчас?
— Всегда работаем по нескольким направлениям. Ну, из последнего — воссоздаём структуру газогидрата и смотрим, как он себя ведёт.
Газогидрат — это, грубо говоря, газ-метан, который находится на большой глубине и при низкой температуре начинает кристаллизоваться. Уже лет 20-30 существуют проекты, как собирать газ со дна моря, по сути, это газодобыча. Нам нужно посмотреть, какова его структура при разном давлении и температуре.
— Шелдон в сериале долгое время занимался теорией струн, но, спустя некоторое время, разочаровался в своей работе. А вам никогда не хотелось всё бросить и заняться чем-то другим?
— Как в любой творческой специальности, а наука — это творческая специальность, конечно, иногда возникает чувство, что всё надоело, что пора уходить, заняться чем-то другим, зарабатывать больше денег. Специфика учёного в том, что когда занимаешься какой-то проблемой, не всегда понятно, какой будет результат. Строитель, когда строит, всегда знает, что построит дом, токарь всегда выточит деталь, а у учёного не всегда дело заканчивается успехом. И когда не получается, наступает разочарование. Но чаще всё-таки работа заканчивается успешно.
Разработки учёных института ядерной физики известны далеко за пределами региона. Фото: Михаил Периков, nsknews.info
— Вы по-настоящему увлечены своей работой. Много времени проводите в институте?
— У учёных ненормированный график. Иногда надоедает всё, и я ухожу в шесть вечера, но чаще всего гораздо позже. Часто и на выходных прихожу на работу.
— Семья не обижается?
— Сначала обижались, но сейчас привыкли. Я и им стараюсь уделять время, прихожу домой обычно в восемь — девять вечера.
— Одна из главных проблем героев сериала — это общение с девушками. Правда ли, что учёным действительно сложно общаться с противоположным полом?
— Лично я всегда нормально общался с женщинами, не было проблем знакомства с противоположным полом. Хотя в научной среде действительно существует такая проблема.
В лаборатории, которой я работаю, патологический процент холостых. Связано это, наверное, с замкнутым кругом общения, учёные редко выходят в свет, не могут встретить свою половинку.
Учёные, да и, наверное, не только учёные, вообще люди мало общаются сейчас. В моё время у людей был уже круг интересов. Из-за того, что мы были студентами в 90-е, денег не хватало ни на что, мы были ограничены в развлечениях. Хотя, как говорила одна моя знакомая, на каждого поганца всегда найдётся своя поганка.
