Фото: Татьяна Крылова
«Без искусства нет смысла»: история загадочных барельефов Академгородка
Этим летом на фасадах зданий Академгородка начали появляться необычные барельефы в виде человеческих лиц, и некоторых новосибирцев это настолько заинтриговало, что они начали специально искать загадочные арт-объекты, чтобы собрать всю коллекцию. «Новосибирские новости» разыскали автора барельефов. Им оказалась местная жительница Александра Литская, которая позиционирует себя как современный художник. Она создаёт керамику «с характером», музыкальные шкатулки, занимается график...
Марьяна Пустовалова
— О чём ты говоришь через барельефы?
— О том, что люди, находясь в каком-то месте, так или иначе оставляют эмоциональный след.
Бывает же чувство, когда заходишь в помещение, а оно на тебя как-то влияет: визуалом, запахами. Энергетика очень сильно ощущается. Везде есть эмоциональные следы. У всех они свои, вот и у меня по Академу можно выделить такие. Хотя их, очевидно, больше, чем развешанных барельефов.
— Какие места вызывают у тебя самые сильные эмоции?
— Сложно сравнивать. Есть барельеф на роддоме. Мне всегда было интересно, почему многие подруги, когда их спрашивают «Как оно?», они такие: «Нормально». Их спрашиваешь: «Больно было?» Они отвечают: «Ну так». В смысле «ну так»? Как можно не помнить?
И у меня был момент, в самом конце, что все ощущения, которые я испытывала до, куда-то исчезают. Вот я родила, лежу, жду и чувствую, что воспоминания о самих ощущениях ускользают, как сон. Такое чувство, что мозг такой: «Так, быстро всё зачищаем, иначе второй раз она вообще не пойдёт рожать никогда».
И я подумала: «Так вот почему все подруги говорят, что не помнят». Ты чётко помнишь ощущение разбитой коленки, синяка, пореза от бумаги, мозоли. Ты помнишь ту боль. А эту боль, если её не описывать, вообще невозможно воспроизвести и вспомнить.
Но тут не о боли, тут больше о том, что здесь в моей жизни появился очень значимый человек. Без него я сейчас не сидела бы в своей мастерской и не занималась бы любимым делом. Вместе с ним каким-то образом заново родилась я.
Есть барельеф здесь, на Жемчужной. Про это место мне сложнее подобрать слова, чтобы было понятно, о чём речь. Для меня это и мастерская, и много чего здесь хорошего было и есть.
Тот барельеф, который висит на будке около СТЦ, — о том, как я приехала в Академ и все эти люди мне здесь встретились, это просто вау! О кампусе, нетворкинге. Очень клёво, что Академ такое место. НГУ — клёвый универ.
У меня до сих пор вызывает восхищение, что есть такое место на Земле, что я в это место попала, совершенно случайно. Так отпиралась сюда ехать, но нет, приехала и ни разу не пожалела, что здесь оказалась.
Ещё один барельеф я разместила там, где был кабинет моего психолога. У меня было немного консультаций, но психолог каждый раз задавала такие вопросы, что я потом месяц ещё ходила и отвечала на них, потом задавала себе новые. Отсюда и вид барельефа: одно лицо отмято просто в штамп, разрезано и раскрыто, и второе лицо отмято в штамп, но переделано потом в удивлённое. Этот барельеф — о том, сколько в нас установок, о том, что они бывают как слои чего-то необработанного, чужого. Ты работаешь над собой, оно с тебя физически спадает, и ты обнаруживаешь себя вообще не таким, каким себя знал.
Барельефы расположены в определённой последовательности. Рядом с каждым есть цифра и значок — квадрат, овал или треугольник. Они нужны, чтобы собрать подпись на карте.
Мне нравится, что есть такие штуки, которые ты можешь собирать, как квест. И я подумала: «Окей, если я делаю про свои эмоциональные штуки, почему не сделать большую подпись на Академе?»
— Есть люди, которые собрали все барельефы?
— Да, их пока немного — человека четыре.
— Чем ты занимаешься помимо творчества?
— Я сейчас в академическом отпуске, а так учусь на ФЕНе в НГУ. Вышла в академ, потому что надо было работать. Я тогда как раз увлеклась керамикой, решила дать себе год отдыха от учёбы и заодно попробовать организовать свою деятельность в бизнес.
Спустя полгода поняла, что стандартного метода для создания бизнеса, который бы меня устраивал, не существует. Чисто керамикой я не хочу заниматься. Только шкатулками — тоже. Рисунком или росписью стен — тоже. Долго думала, чего вообще хочу, и буквально недавно поняла, что из меня может выйти неплохой современный художник, который не ограничен форматами, жанрами, материалом и средствами выражения.
— Ты хотела бы получить художественное образование?
— Академическое, скорее всего, нет. Академизм и его строгие правила — не то, что мне нужно.
По музыкальному колледжу знаю, что люди, которые занимаются академическим искусством, довольно часто имеют чёткое и непоколебимое мнение, которое, безусловно, бесценно: они всю жизнь потратили, чтобы у них в голове были эти мысли. Но иногда это мнение оказывает губительное влияние на осознание своего пути в искусстве. Именно поэтому я побаиваюсь получать классическое академическое образование.
Но всё же без базы никуда. Сейчас хочу заниматься скульптурой, крупной формой, и очень чётко ощущаю недостаток базы.
— Какой смысл ты вкладываешь в свои работы?
— В посуду чаще всего эстетику. Тут никакой глубокой философии нет. Просто чашечка из глины, которая мне очень нравится, с тонким, нежным рисунком. К лицам на каждом горшке, каждой чашке у меня есть какая-то история. Почти к каждому. Иногда я леплю и думаю: «Это точно кто-нибудь».
Например, вот эти чуваки точно мерзавцы. Когда я лепила их, мне хотелось передать образ такого человека пресыщенного, что ли, жизнью, обрюзгшего, ну вот такого прям мерзкого. Я делала парочку таких чашек. И так мне эта идея понравилась, что я решила сделать ещё и горшки. У них есть кодовое название «Семейство мерзавцев».
Просто хочется дополнять работы историей, и всё. Ты же создаёшь как бы человека. История придаёт ему жизни. Когда ставлю себя на место людей, которые будут приобретать эти чашки, думаю: мне было бы приятно знать, что у меня не безымянная чашка, а с какой-то историей.
— Не возникает конфликтов из-за размещения барельефов на зданиях?
— Пока нет, но ещё не вечер. Вот насчёт одного барельефа непонятно: то ли он упал, то ли его сняли. Пришлось переделывать.
Если будут срывать, я готова переклеивать. Посмотрим. #SHOWMORE__374727#
Вообще из «опасных» мест — только на роддоме и здесь. Остальные в таких местах, где, по идее, и не должны срывать.
— Почему, на твой взгляд, нужно участвовать в этом квесте?
— Не все будут участвовать. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Тут так же: скажи мне, кто твоя целевая аудитория, и я скажу, кто ты.
В Екатеринбурге я видела, как девушка прикрепляла керамические цветы на разрушенные стены зданий. Это было очень красиво. Когда ты один раз такое встретил, посмотрел — красиво, потом в другом месте увидел нечто похожее, подумал: «Так это, наверное, целая серия». И хочется искать дальше.
Если бы я на месте проходящего человека увидела два барельефа, то обязательно заметила бы повторяемость и стала бы искать ещё. Мне было бы прикольно ходить и собирать. Это сделано для таких людей, которым интересно ходить и собирать, искать, смотреть и думать, что это может быть такое. Кому неинтересно, просто пройдут мимо.
Мне недавно близкий друг предложил: «А давай мы твои лица оживим? Кажется, это не сильно сложно». Такой формат придумали: повесить рядом с барельефами QR-коды, по которым можно перейти в инстаграм, там открывается маска, которая рассказывает, какая история стоит за этим барельефом.
С этой мыслью у меня попёрло, что было бы классно сделать композицию из скульптур, некий иммерсивный театр: стоят скульптуры, наводишь на одну, а она что-то говорит, на другую — она противоречит первой. И ты видишь этот мир через телефон. Это звучит невероятно сложно. Как это сделать, я не знаю. Надеюсь, найдутся люди, у которых откликнется эта идея, и они помогут с технической частью.
— Что для тебя искусство?
— Точно какая-то неотъемлемая часть. Что-то, без чего жить-то особо и незачем.
Мне кажется, что выбирать работу нужно исходя из того, чем ты не можешь не заниматься. Везде найдётся своя рутина, даже в самой творческой профессии. И вот если ты не можешь этим не заниматься, то, наверное, это твоё дело. То же самое и с искусством. Это что-то, без чего всё становится бессмысленным.