Однажды в Новосибирске: общий Покрышкин, Малютка и дом в зоопарке

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: Соловей, Фрам, Федька и улица Красных петухов

12 января на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывала краевед, исследователь городской истории Наталья Липатникова. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.

Евгений Ларин

12:28, 22 января 2024

Взгляд назад. Исторический календарь 

1 января 1900 года на станции Обь, при коммерческой части Сибирской железной дороги, открылась государственная сберегательная касса с приёмом вкладов, их переводом и другими операциями. 

В этот же день, 1 января 1900 года, в Ново-Николаевском посёлке открылась первая типография, принадлежащая Николаю Павловичу Литвинову. 

2 января 1968 года по инициативе группы молодых учёных и специалистов Академгородка был создан Сибирский фехтовальный клуб «Виктория». Ныне это одноимённая специализированная детско-юношеская школа Олимпийского резерва по фехтованию. 

3 января 1934 года за успехи по организационно-хозяйственному укреплению колхозов Западно-Сибирский край наградили орденом Ленина. 

4 января 1976 года в Кировском районе открылся первый в Сибири фирменный рыбный магазин «Океан». 

5 января 1927 года президиум окрисполкома и горсовета утвердили генеральный план Новосибирска, разработанный под руководством профессора Коршунова. 

6 января 1925 года в Ново-Николаевске образовано Общество изучения Сибири и её производительных сил. Его первым председателем был избран Вениамин Вегман. 

7 января 1986 года в Новосибирске открыли метрополитен. На станции «Площадь Ленина» по случаю запуска первой очереди метро в 18 часов прошёл торжественный митинг. Алую ленточку разрезал первый секретарь Новосибирского обкома КПСС Александр Павлович Филатов.

Станция метро «Площадь Ленина». Фото: Павел Комаров, nsknews.info

8 января 1929 года в Новосибирск приезжал Будённый. Он побывал в военном городке, посетил казармы, присутствовал на занятиях кавалеристов. В двухчасовой речи Семён Михайлович уделил особое внимание вопросам индустриализации страны, реконструкции сельского хозяйства, усилению и укреплению боевой мощи Красной армии и флота. 

9 января 1942 года в Новосибирске умер «последний коммунар» Адриен Лежен. Он был участником Парижской коммуны 1870 года. С 1930 года Лежен жил в Советском Союзе, во время Великой Отечественной его эвакуировали в Новосибирск. Первоначально Лежена похоронили в сквере Героев революции. Но в 1971 году по просьбе французского правительства его останки перевезли на родину и захоронили на кладбище Пер-Лашез в Париже.  

10 января 1987 года открылось новое здание Западно-Сибирской студии кинохроники. В тот год на киностудии сняли последний цветной широкоэкранный фильм о Новосибирске советской эпохи. 

12 января 1903 года общество любителей конских бегов и скачек решило открыть на пожертвования членов общества временный ипподром для выездки лошадей с забралом из решетника, тёплой караулкой и крытым помещением для публики. Этот ипподром находился в районе железнодорожного моста, скачки проходили прямо на обском льду. 

13 января 1926 года открылся кинозал «Пролеткино», который стал частью Дворца Труда. Сегодня этот памятник архитектуры состоит из современного кинотеатра «Победа» и Сибирского госуниверситета водного транспорта.

Кинотеатр «Победа». Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

14 января 1921 года Сиббюро РКП(б) решило перенести центр Сибири из Омска в Ново-Николаевск. А в июне 1921 года, когда была образована Ново-Николаевская губерния, в город переводят общесибирские государственные, партийные, и хозяйственные организации, Сибирское бюро ВКП(б) и Сибревком.

Председателем Сибревкома и командующим войсками Сибирского военного округа стал известный революционер Михаил Лашевич, в честь которого, — было дело, — чуть даже на назвали Новосибирск.

Было — не было. Тот самый Покрышкин 

Гость в студии «Городской волны» — краевед, исследователь городской истории Наталья Липатникова. 

Евгений Ларин: Говорить мы сегодня будем, — пусть выбор темы сегодняшней беседы может показаться неожиданным, — о Покрышкине и его семье. Об истории семьи Покрышкиных в истории города Ново-Николаевска — Новосибирска. 

Эта тема не связана с какой-либо памятной исторической датой или с событиями дня сегодняшнего. Это мой личный выбор. Сейчас я поясню, с чем он связан. 3 января этого года в музее «Контора инженера Будагова» отмечали День рождения собственно Будагова Григория Моисеевича, который у него 2 января. Было что-то вроде вечера воспоминаний, — смотрели фото из его альбома, читали фрагменты его дневника, где он пишет о детстве, о юношестве, о том, как он учился в гимназии, в Институте путей сообщения, как начинал работать и всё такое прочее.

И, как это всегда бывает в такие моменты, я понимал, что мы начинаем видеть уже не какой-то лик обожествлённого инженера из пантеона отцов-основателей, а настоящего живого человека со всем его живым и человеческим, — эмоциями, переживаниями, проблемами, недостатками.

Наталья Липатникова и Евгений Ларин. Фото: nsknews.info

И я в очередной раз убеждался, как вот такие живые образы, а не гранитные или бронзовые фигуры героев, делают историю ближе, душевнее что ли. Понятнее, во всяком случае. 

Потом я вспоминал, как на открытие Конторы инженера Будагова приезжала его правнучка Евгения Кучеренко, и как она рассказывала, что о прадеде в её семье знали очень мало, что о нём практически ничего не говорили. И что многое о нём она узнает здесь, в Новосибирске. И как она удивлялась, что в Новосибирске Будагова помнят и довольно много о нём знают. 

А, казалось бы, вот он, источник, который должен был многое открыть. Кто как не прямые потомки, близкие родственники должны хранить память и эти живые образы? Всё это должно быть в семье. Но, оказывается, что и родственникам порой приходится собирать все эти сведения по крупицам. И люди, которые занимаются в частности генеалогическими исследованиям, что-то находят, раскапывают, выясняют, — они-то и помогают нам в нашем времени ощутить некую причастность к общему ходу истории. Через многочисленные взаимосвязи. Через цепочку рукопожатий сквозь время. 

Об этом, в частности, мы много говорили на круглом столе по вопросам генеалогии, который проходил осенью прошлого года в Музее на набережной. В нём принимала участие и моя сегодняшняя собеседница Наталья Липатникова. 

А теперь о том, при чëм тут Александр Иванович Покрышкин. В представлении Покрышкин вряд ли нуждается. Его имя знают сегодня, наверное, уже и младшие школьники. Патриотическое воспитание молодёжи, уроки мужества, уроки памяти и прочие мероприятия в таком духе не проходят бесследно. Однако же для большинства новосибирцев Покрышкин, прославленный фронтовой ас, трижды Герой Советского Союза, впоследствии маршал авиации — это всё-таки некий памятник.

Памятник Покрышкину на площади Маркса. Фото: Павел Комаров, nsknews.info

Памятник, который, кстати, сделали из него ещё при жизни. Это тот самый бронзовый герой, прекрасная легенда. Но мы, как я уже сказал, хотим видеть и говорить о настоящих живых людях. И я уверен, что Наташа как раз нам в этом поможет. 

Всё дело в том, что, делая доклад на тему краеведческих источников в генеалогии на том самом круглом столе в конце прошлого сентября, Наташа коротко обмолвилась, что вообще-то её девичья фамилия — Покрышкина. И с Александром Ивановичем они не однофамильцы, а именно родственники. Тогда интрига осталась, но мы договорились, что через какое-то время мы раскроем тему. 

И вот теперь, Наташа, самое время рассказать, кем вы друг другу приходитесь. Насколько вы близкие или дальние родственники? 

Наталья Липатникова: Мне вспомнилась шутка о том, что не бывает здоровых людей, а бывают недообследованные. И мне кажется, что также не бывает однофамильцев, бывают просто не достаточно далеко разведанные родственники. 

Евгений Ларин: Все люди — братья!

Наталья Липатникова: Действительно, моя девичья фамилия — Покрышкина. Многие годы я была Покрышкиной, и даже получала некоторую дозу славы в 1990-х годах. Покупаешь, скажем, проездной на метро, протягиваешь деньги и студенческий билет, и сразу вопрос, мол, внучка? Сначала я протестовала, но потом мне это надоело и я смирилась. Тем не менее, мы всегда считались однофамильцами. До тех пор, пока не начались генеалогические «раскопки».

Я тогда подумала, что, может быть, мы с нашим знаменитым Покрышкиным, действительно, родственники, хотя Александра Ивановича в этом древе не было. Я решила, что когда на пенсии у меня будет свободное время, я сяду, раскопаю и найду, где мы с Александром Ивановичем родственники. Но вот пенсии дожидаться не пришлось, потому что нашёлся человек, который это раскопал за меня раньше.

Есть чудесный форум «Родная Вятка», и там один человек, который тоже является потомком того самого прародителя Покрышкиных, раскопал всё до самого начала документальных источников, так что мы могли просто сравнивать и смотреть, где у нас общий родственник. 

Но то, что мы с Александром Ивановичем Покрышкиным родственники, я узнала ещё и по тесту ДНК, только не было понятно, какие именно мы родственники. 

Но вот сейчас известно, что нашего общего с Александром Ивановичем предка звали Рычко Архипов Покрышкин. Рычко — это сокращённая форма имени, вот какого имени, мы пока не знаем. Никаких других документов нет. Мне нравится версия о том, что это сокращённая форма имени Маврикий. Таким именем крестили детей. Хоть эта версия совершенно бездоказательна, имя более или менее подходит. 

Евгений Ларин: Таким образом, фамилия «Покрышкин» пришла из глубины веков в неизменном виде? Что известно о её происхождении? 

Наталья Липатникова: Откуда она произошла, мы точно не знаем, но версии есть разные. 

На форуме «Родная Вятка» есть предположение, что покрышкой на Вятке, — а все Покрышкины — вятские, парни хватские, — называли незамужнюю девушку, которая ходит, покрытая платком. Покрышка. Тогда, скорее всего, Покрышкин сын — это незаконнорожденный ребёнок. 

Есть ещё одна версия. Например, в доме Сурикова на Красном проспекте, 22 есть балки, на которые мы ходим смотреть, где написано «Перекрышка меховых вещей». То есть фамилия «Покрышкин» может происходить от названия профессии швеца, который занимался покрышкой шуб и так далее. 

Евгений Ларин: Классная версия! 

Наталья Липатникова: В общем, точно мы не знаем. Но фамилия, действительно, в 1640 году уже существовала на Вятке, записи об этом существуют. 

Кстати, интересно, что в старых документах можно увидеть двойную датировку. Вот, как писали в челобитной: «Крестьянина Великорецкого стана Андрея Покрышкина 7203 года». То ещё даже летоисчисление использовалось от Сотворения Мира. Там в скобках стоит 1694 год, то есть в документах писали две даты. Интересный момент. 

Евгений Ларин: Таким образом, мы поняли, что род Покрышкиных происходит с Вятки. Когда и при каких обстоятельствах Покрышкины оказались в Сибири или сразу в Ново-Николаевске? Как это происходило? 

Наталья Липатникова: В Сибири очень много вятских. В метрических книгах вятские встречаются часто-часто. Скорее всего, это связано с тем, что на Вятке были очень маленькие земельные наделы. Не то чтобы Вятка была перенаселена, но именно наделы земли были совсем крошечные. Прокормить там семью было достаточно сложно. Как писал в воспоминаниях сам Александр Иванович, дедушка с бабушкой в очередной голодный неурожайный год, когда с их надела им ничего получить не удалось, собрались, взяли своего сына, будущего отца Александра Ивановича, и пешим ходом отправились в Сибирь. Потому что Сибирь широко рекламировалась. Было известно много разных поговорок вроде того, что в Сибири на соснах калачики растут.

Наталья Липатникова. Фото: nsknews.info

Евгений Ларин: Эльдорадо! 

Наталья Липатникова: Да. В Сибирь люди шли за лучшей долей. Здесь и белый хлеб вместо чёрного, и кирзовые сапоги вместо российских лаптей. Предки Александра Покрышкина перебрались в Сибирь, как я поняла из тех же воспоминаний, во времена постройки Транссиба. У нас как раз начали строить железную дорогу, мост, — тогда Покрышкины и обосновались в нашем растущем посёлке. 

Дед Александра Ивановича работал на строительстве, он строил каменные вокзальные помещения. Возможно, он строил паровозное депо, которое у нас до сих пор сохранилось, — самое старое каменное здание города. Где-то в районе вокзала он занимался строительством. 

Евгений Ларин: Какая это была семья на тот момент — на момент её появления в Ново-Николаевском посёлке, на момент появления города на начальном этапе? 

Наталья Липатникова: За эти годы я документов не видела, поэтому не могу сказать точно, какая была семья, сколько было детей. У отца Александра Ивановича Покрышкина был брат, так что дети, видимо, в каком-то количестве были, сколько именно, сказать не могу.

Зато есть документы о венчании родителей Александра Ивановича. Они обвенчались в соборе Александра Невского в 1907 году. Другие церкви на тот момент уже были, но тем не менее они смогли обвенчаться в лучшем, самом большом храме города.

Собор Александра Невского. Фото: nsknews.info

Евгений Ларин: Это всё равно, что сходить во Дворец бракосочетания вместо районного ЗАГСа? 

Наталья Липатникова: Наверное, да. Но сложно сказать, потому что на самом деле люди были приписаны. Как мы сейчас прикреплены к поликлиникам, школам, так и у церкви тогда был закреплён приход. Нельзя было просто куда-то перебежать. Значит, кто-то был прикреплён к Александро-Невской церкви. 

Данные из метрической книги собора Александра Невского говорят, что «крестьянин Вятской губернии Нолинского уезда Большеситминской волости и села Иван Петров Покрышкин, православный, первым браком (20 лет) венчается с крестьянской девицей Вятской губернии Нолинского уезда Большеситминской волости починка Иванцова Ксения Стефановна Мосунова, православная, первым браком (19 лет)». Венчал протоиерей Завадовский с псаломщиком Росовым. 

Евгений Ларин: Завадовский — известная фамилия в Ново-Николаевске! 

Наталья Липатникова: Да! 

Евгений Ларин: И, насколько я понимаю, и это известно из воспоминаний Александра Ивановича, у Ивана Петровича и Ксении Степановны было много детей? 

Наталья Липатникова: Я читала, что исследователи находили десять, но несколько из них умерли во младенчестве, а Александр Иванович в своих воспоминаниях писал, что их было пятеро братьев и сестра. Он почему-то сюда не включает своего старшего брата, Василия, если я не ошибаюсь, который умер от скарлатины. Они заболели с ним вместе, а из больницы, как писал Александр Иванович, он, после 40 дней бреда и метаний, вышел один. 

Евгений Ларин: Есть факт, что Сашу Покрышкина крестили в Покровской церкви, так? 

Наталья Липатникова: Да, на ней висит памятная табличка, что там 13 марта 1913 года был крещён Александр Иванович Покрышкин, но на самом деле это не соответствует действительности. Эту табличку повесили не туда, но сейчас её вешать-то и некуда, поскольку на самом деле Покрышкина крестили в Воскресенской кладбищенской церкви, которую давно снесли. И табличку сейчас можно повесить просто на дерево в Центральном парке. 

Евгений Ларин: То есть это церковь, которая стояла на территории кладбища, будущего Центрального парка? 

Наталья Липатникова: Да, она стояла на входе в будущий Центральный парк. Что касается этой ошибки, которая тиражируется, — что Покрышкина крестили в Покровской церкви, — то генеалогам, наверное, понятно, почему такая ошибка произошла. Дело в том, что в церквях велись две книги. Одна книга была именно церковной, а вторую в конце года отправляли в епархию, в нашем случае в Томск. И, видимо, вторая книга собиралась по всем церквям, там всё подряд было под одной обложкой. И вот эту книгу исследователи и нашли. На обложке у неё написано, что она из Покровской церкви, а внутри — все церкви города. Разбираться не стали: написано «Покровская», значит — Покровская. Но я нашла вторую книгу, которая велась именно в Воскресенской церкви, и там тоже есть запись о том, что крещён Александром родившийся 6 марта 1913 года сын Ивана Петровича и Ксении Стефановны (Степановны). 

Евгений Ларин: Таким образом, Покрышкин был крещён в Центральной части города. Но один из, наверное, самых распространённых легендарных сюжетов про Александра Ивановича — это сюжет о том, как однажды он увидел над Закаменкой самолёт, «Юнкерс», который заходил на посадку. И когда он приземлился на аэродроме, юный Саша Покрышкин пробился через толпу, погладил самолёт по крылу или по стальному боку и в этот момент понял, что он создан для неба. Очень красиво! Уж насколько это правда... 

Евгений Ларин. Фото: nsknews.info

Наталья Липатникова: Об этом писал и сам Покрышкин, и его жена, — немного другими словам, но оба они в своих воспоминаниях этот случай описали. А «Юнкер» совершенно точно был, об этом агитперелёте трубили все газеты. 

Евгений Ларин: Мы всегда считали, что Покрышкины жили в Закаменке. Вроде, известен даже точный адрес, есть воспоминания соседей. А крестили его в Центральной части. Почему?

Наталья Липатникова: Я не нашла ни одного документа о том, что Покрышкины жили в Закаменке. Зато я нашла кучу документов о том, что Покрышкины жили не в Закаменке, а в другой части города. 

Так, я нашла документ за 1914 год о том, что его мать, Ксения Степановна, строит пристройку к дому и ещё какой-то флигель на своём участке в Центральной части города на улице Кольцова. То есть это было примерно через год после того, как родился Александр. Сейчас улица Кольцова настолько незаметна, что её практически не найти, но ориентиром мы можем считать бывший жиркомбинат, где сейчас строится жилой комплекс «Мылзавод». Примерно на месте мылзавода стоял их дом. Скорее всего, в этом доме Александр и родился, потому что это приход как раз Воскресенской церкви. 

Кстати, когда однажды я у себя на странице написала какой-то пост про Александра Ивановича, то нашлись люди, — а всякий раз непременно находятся люди, у которых дед дружил с Сашей Покрышкиным, а родственники жили в соседнем доме, — так и тут нашлись люди, которые написали, что у них совсем рядом жил Покрышкин. И указали на место современной улицы Ольги Жилиной. А все им говорят, мол, да вы что, Покрышкины жили в Закаменке! Тем не менее, у них в семье передаётся история о том, что рядом жили Покрышкины. И по документам они, действительно, большую часть времени жили в Центральной части. 

Евгений Ларин: Есть ли версии, почему Покрышкиных «поселили» в Закаменке, ведь там тоже есть люди, которые якобы жили по соседству и хорошо помнят семью Александра Ивановича? 

Наталья Липатникова: Возможно, они там всё-таки жили, но не в Закаменке, а собственно в пойме речки Каменки, застроенной маленькими домиками. Один из адресов Покрышкиных, который мне удалось недавно найти и который был актуален на момент смерти отца Александра Ивановича, — это Бийский спуск. Улица Бийская — это нынешняя Депутатская. Это место, где есть спуск в низину, к «Ауре». Там ещё сохранился кусочек улицы Бийский конный спуск. Вот примерно где-то в этом месте Покрышкины тоже успели пожить. 

Кроме того, Александр Иванович в своих воспоминаниях писал, что его детство прошло в домишке с видом на Каменку, не знаю, где точно. Ну, и есть много воспоминаний людей об улице Лескова, о том, как они бегали к Саше в гости, как они там разводили голубей. Это при том, что по документам дом на Лескова мать Александра Ивановича купила, когда он уже уехал из Новосибирска. Вот это интересно! Почему так, не знаю. 

Евгений Ларин: Настолько сильно разошлись семейные ветки Покрышкиных — ваша и Александра Ивановича? 

Наталья Липатникова: Мы очень дальние родственники. Даже затрудняюсь сейчас сказать, сколько у нас колен родства. Если попробовать подобрать термин родства, то, наверное, он мне какой-нибудь одиннадцати- или тринадцатиюродный дедушка. Наши ветки разошлись достаточно сильно. Если предки Александра Ивановича остались в крестьянстве, то мои Покрышкины ушли в священнослужители, эта ветка полностью отделилась. Между крестьянами и священниками раньше была очень большая разница, священнослужители — это совсем другое сословие. Например, мать Александра Ивановича всю жизнь оставалось неграмотной, читать она так и не научилась. А священники, начиная с 17-18 века, обязательно получали хорошее образование — учили языки, математику, физику, даже анатомию. Священники были очень образованными людьми. Возможно, также и поэтому связь между нашими ветками не поддерживалась вообще. Это были разные миры. 

Наталья Липатникова и Евгений Ларин. Фото: nsknews.info

Евгений Ларин: В биографии Александра Покрышкина есть сюжет о том, что его отец был против того, чтобы его сын стал лётчиком. Он его не пускал в небо, хотел, чтобы Саша занимался торговлей или ремеслом. 

Наталья Липатникова: Отца Александра Ивановича понять можно. У него была очень тяжёлая судьба. Сначала Иван Петрович со своим отцом работал на стройках. Дед Покрышкина надорвался, подняв тяжёлый камень, причём на спор. Он был невиданным силачом и решил показать кому-то, как надо поднимать гранитные камни. Камень-то он поднял, но грыжу себе заработал. И Иван Петрович с ранних лет стал в семье кормильцем, ему приходилось работать, чтобы помогать матери, отцу-инвалиду и своим братьям. 

После революции, — об этом есть документы в областном архиве, — Иван Петрович получил патент на торговлю. И это его в прямом смысле сгубило. Патент он получил ещё во времена НЭПа, тогда ещё можно было заниматься торговлей. Но НЭП очень быстро закончился, и все торговцы стали людьми, категорически осуждаемыми. И это сразу привело Ивана Петровича к лишению избирательных прав. Лишенцами становились все, кто не был пролетариатом, — священники, торговцы, все, у кого была наёмная рабочая сила. Покрышкиных всех, — и Ивана Петровича с его матерью, и Ксению Степановну, — записали в лишенцы. А по факту это было лишение не только избирательных прав, но и продуктовых карточек плюс огромные налоги. По сути жить им стало просто невозможно. В то время, как и в войну, они жили только за счёт коровы.

Евгений Ларин: А статус лишенца — это разве не клеймо на всю оставшуюся жизнь, в том числе и для последующих поколений? А Александр Иванович и комсомольцем стал, — ему не помешало то, что он сын лишенца. Этот статус ему жизнь не попортил? 

Наталья Липатникова: Попортил бы, но началось немного другое время. В конце 1920-х — начале 1930-х всё было достаточно строго, детей лишенцев даже в армию не брали, никакого высшего образования им не полагалось. Тогда Покрышкин, конечно, не смог бы стать военным лётчиком, но потом начались послабления, и в этот момент Покрышкин смог «проскочить». Я считаю, что ему просто повезло.

Также у меня есть версия, что все эти воспоминания про бедный домик над Каменкой могут быть попыткой откреститься от своего происхождения из семьи лишенцев и примкнуть к пролетариату. Покрышкин работал у дяди подмастерьем, они крыли крыши. Над ним по этому поводу даже шутили, что он, дескать, отрабатывает свою фамилию. 

А что касается его отца, то он много раз подавал прошения, чтобы ему вернули избирательные права, вернули права на жизнь. Но ему раз за разом отказывали. Последнее своё прошение он написал 29 ноября 1934 года. И в этом же деле лежит справка о том, что 15 декабря 1934 года, когда ему пришёл очередной отказ, он покончил с собой. Очень печальная история. 

Евгений Ларин: Известно, как это повлияло на Сашу? 

Наталья Липатникова: В Новосибирске он уже не жил. Из его воспоминаний мы знаем, что он прилетал на похороны отца. Особо это обстоятельство Александр Иванович не афишировал. Да и не стоило этого делать. В 1930-е годы все подобные истории нужно было держать где-то в сундуке за семью печатями.

Наталья Липатникова. Фото: nsknews.info

Евгений Ларин: Вы уже упомянули корову. Что там за история была? 

Наталья Липатникова: Корова — это кормилица. Про корову Покрышкиных я узнала из одной замечательной книжки новосибирского издательства «Свиньин и сыновья» — «Мифология детства» Татьяны Янушевич. Это очень лирическая книга. И там есть такой кусочек: «Двор большой. Тогда ещё были у всех погреба, а у Покрышкиных даже корова. Весь дом пил молоко покрышкинской коровы. Позже мы узнали, что сын Покрышкиных лётчик-герой. Мы гордились, — лётчик из нашего двора. Корову любили и смотрели на неё через щёлочки в сарае — оттуда шел добрый коричневый запах».

Очень мне нравится этот «добрый коричневый запах»! Когда я впервые это прочитала, я не думала, что потом я найду фотографию этой коровы, узнаю, что её звали Малютка. В общем, история сохранила корову Покрышкиных во всей красе, включая запах, который от неё исходил. 

Приведённые воспоминания относятся уже к дому, который Покрышкиным дали в центре, а сначала эта корова жила на Лескова, в домике, который, как писала жена Покрышкина, Мария Кузьминична, был избушкой на курьих ножках, которая не знала, в какую сторону упасть, поэтому стояла. Там эта корова жила в сарайке, куда она едва помещалась. Ксения Степановна сама ходила покупать ей сено, а когда она возвращалась с сенного базара, её даже видно не было, — маленькая старушка, а на ней два огромных тюка сена для кормилицы. Корова, действительно, была кормилицей, всю войну Покрышкины пили молоко Малютки, любили её, заботились о ней. 

Евгений Ларин: Сохранился ли хоть какой-то из нескольких домов, в которых жили Покрышкины? 

Наталья Липатникова: Об этом есть легенда. Не совсем легенда, конечно. Но всё, что не подтверждено документально, для меня — легенда. 

Так вот есть легенда, что последний дом Покрышкиных, который им дали срочно после визита американцев, сохранился до наших дней и стоит на территории зоопарка, — перестроенный на сто рядов, зашитый со всех сторон сайдингом. Почему-то ходит упорная легенда, что это дом Покрышкиных. Дескать, его снесли, чтобы построить здание Академии наук. Речь идёт об академическом квартале, который находится между улицами Фрунзе и Державина, там стоит здание Академии наук с колоннами. Дом Покрышикных снесли, когда там шло строительство этого здания. 

Евгений Ларин: Стремясь сохранить память героя, никак эту память при этом не обозначили... 

Наталья Липатникова: Да, никто не знает, что это дом Покрышкиных, поэтому я говорю, что это легенда. 

Евгений Ларин: Как этот дом достался Покрышкиным? 

Наталья Липатникова: Это, наверное, самая известная покрышкинская легенда.

Мария Кузьминична, жена Александра Ивановича, была фронтовой медсестрой. Когда они поженились, Покрышкин отправил её в Новосибирск к матери. У них скоро должен был родиться ребёнок, так что на фронте ей делать уже было нечего. И вот она приехала как раз в ту самую избушку, которая не знала, куда упасть, и какое-то время они там ютились в одной малюсенькой комнате тремя семьями. 

И вот в один прекрасный день в Новосибирск приехали американцы. Покрышкину к тому времени уже дали американский орден. Американцы приехали, и им во что бы то ни стало нужно было встретиться с семьёй героя. Наши новосибирские ответственные товарищи приехали к Покрышкиным в их домик ночью, говорят, мол, завтра привезём к вам американцев, спрашивают, дескать, не можете ли вы здесь по-быстрому прибраться и красоту навести? А те говорят, мол, нет, у нас тут пять квадратных метров и печка. И корова за углом. Какая, дескать, тут красота?! А американцы не уезжают, говорят, что никуда не поедут, пока не познакомятся хотя бы с женой Покрышкина. И наши не нашли ничего лучше, чем наврать американцам, что семья героя выехала на летнюю дачу и поэтому принять никого они не могут. Мать Александра Ивановича, Ксения Степановна, отзывалась об этом в том духе, что пусть вызывают милицию и отправляют этих американцев в аэропорт, чтобы они улетали! Такая вот легенда. 

Американцы в конце концов улетели, но зато, благодаря этому визиту, Покрышкиным практически сразу дали нормальный дом в центре Новосибирска — большой дом с несколькими комнатами, где все могли уже жить отдельно, и с сарайкой для коровы. Вот так они переехали. Из воспоминаний мы знаем, что когда Покрышкин ещё во время войны прилетел в Новосибирск, то после всех многочисленных встреч Александра Ивановича, по его словам, повезли куда-то не туда. А привезли его в новый дом, что было для него сюрпризом. 

Евгений Ларин: Завершая разговор о памяти Покрышкина, которую хранит наш город, стоит сказать, что в Новосибирске есть несколько памятников Александру Ивановичу: на площади Маркса, на Красном проспекте, у технического колледжа имени Покрышкина, — бывшего ФЗУ, на Станционной...

Станция метро «Маршала Покрышкина». Фото: Павел Комаров, nsknews.info

Наталья Липатникова: Ещё относительно недавно открыли памятник на станции метро Маршала Покрышкина. Он, кстати, повторяет скульптуру с Новодевичьего кладбища, где похоронен Александр Иванович, — там он уже в возрасте, пожилой человек.

Кроме того, памятник стоит сейчас в аэропорту Толмачёво, которому присвоили имя Александра Покрышкина. Ещё памятники стоят у дома Юнармии, что на углу улиц Островского и Семьи Шамшиных, и у авиационного кадетского корпуса имени Покрышкина на улице Урманова на левом берегу. 

Также мне попадались фотографии памятника Покрышкину, который не знаю, где стоит. Но есть фотография, где Мария Кузьминична возлагает к памятнику цветы, и судя по всему это в каком-то пионерлагере в районе Речкуновки. 

Евгений Ларин: Что ж, самое время пригласить наших слушателей к себе на экскурсию. Я знаю, что у вас есть свежая экскурсия по покрышкинским местам. 

Наталья Липатникова: Да, я давно хотела сделать такую генеалогическую экскурсию. Маршрут проходит по Центральному району, мы привыкли гулять по его туристическим местам, по самому центру города. А всё, что в сторону Центрального рынка и дальше до железной дороги — это Терра Инкогнита, многие люди там вообще никогда не бывают. Вроде бы, там нечего смотреть. Но когда я начала делать экскурсию, я поняла, что там очень много есть такого, что можно посмотреть. Там сохранилось много домов 1930-х годов, — тех самых, которые крыл Покрышкин. Он, кстати, в своих воспоминаниях писал, как он упал с одного из таких домов. Это был четырёхэтажный дом, Александру нужно было навесить на него водосточные трубы. И это делалось просто с приставной лестницы вроде стремянки. И вот он как-то неудачно пошевелился, эта лестница просто откинулась назад. Покрышкин успел, перебирая руками, по ней съехать, прежде чем приложиться спиной о землю. Про него есть много всяких интересных историй! И места, действительно, не популярные, но интересные. Так что приходите, погуляем! 

Евгений Ларин: Что бы вы могли сказать об Александре Ивановиче Покрышкине, зная о нём немного больше, чем большинство новосибирцев, для которых он просто герой войны, летчик-ас. У вас есть свой Покрышкин? 

Наталья Липатникова: Я бы не сказала, что у меня есть свой Покрышкин. Он, наверное, у нас общий, потому что живые факты о нём мы можем узнать только из его собственных книг. Живое, настоящее — это только то, что он сам про себя пишет. Обладая немного другой информацией, мы просто можем знать больше контекст жизни его семьи. У меня есть серия статей «Люди Ново-Николаевска», и я хочу написать о матери Александра Ивановича, в которой я сведу воедино всё, что знаю о её судьбе, — судьбе женщины начала 20 века, 1920-30-х годов. 

А какого-то отдельного образа Покрышкина у меня нет. Я против тех, кто говорит, что Покрышкин был закаменским хулиганом и бабником — это не подтверждается нигде, об этом не сказано ни в одном известном источнике. Даже Закаменка пока не подтверждается, я всё ещё хочу найти какие-либо документы. В Закаменке жила его бабушка, но на Инской.

Главные новости вашего города — подписывайтесь на нашу группу Вконтакте.

#Городская волна #Городская история #История #Город в лицах #Однажды в Новосибирске #Культурный город