{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
27 сентября на радио «Городская волна» прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывали редактор сайта «Библиотека сибирского краеведения» Людмила Кузменкина и краевед, писатель Лидия Мацько-Королёва. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.
Взгляд назад. Исторический календарь
23 сентября 2003 года была создана Ассоциация землячеств Новосибирской области. 25 августа того же года глава областной администрации выпустил распоряжение «О поддержке общественного движения землячеств». Решение о создании Ассоциации приняли представители районных землячеств на учредительной конференции.
24 сентября 1988 года в Новосибирске открылся дискуссионный клуб. Каждую последнюю пятницу месяца руководители области и города решили встречаться с населением и обсуждать наиболее актуальные жизненные вопросы.
25 сентября 1929 года был образован Новосибирский машиностроительный техникум. В 1937 году он стал авиационным техникумом, а в 1991 году техникум получил статус колледжа и вошёл в состав базового предприятия — Новосибирского авиационного производственного объединения имени Чкалова.
25 сентября 1943 года вышел указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении комбината №179, то есть завода «Сибсельмаш», орденом Ленина.
25 сентября 1948 года на северной окраине Новосибирска основали секретный завод по выпуску урановой продукции. Его назвали предприятие № 80 или завод химконцентратов. Район, который примыкал к заводу, тогда называли Соцгородком за особый режим снабжения и особое отношение к нему со стороны властей. А курировал проект член Президиума ЦК Лаврентий Берия. В 1951 году на 80-м заводе начали выпускать уран, и на первых порах его выплавляли открытым способом.
26 сентября 1924 года постановлением президиума Сибревкома в Ново-Николаевске организовано акционерное (паевое) общество «Сибкрайиздат». Оно существовало до 28 сентября 1930 года
26 сентября 1962 года в Новосибирске отрыли первый в Сибири магазин «Академкнига». Свою историю «Академкнига» ведёт от Книжной лавки, которую открыли при Академии наук ещё в 1728 году. В Советском Союзе в 1930 году при издательстве Академии наук СССР создали специальную сеть для распространения литературы, а уже в 1938-м — преобразовали в контору под названием «Академкнига».
27 сентября 1960 года в Новосибирской картинной галерее открыли первую в городе выставка картин Николая Рериха. Новосибирцы смогли увидеть 60 полотен. Их привёз из Индии и передал в дар городу сын художника Юрий Рерих. Он выполнил желание отца, который хотел, чтобы картины находились в Сибири.
28 сентября 1930 года состоялся первый выпуск Первой Сибирской школы пилотов Осоавиахима, то есть Общества содействия обороне, авиационному и химическому строительству. С 1934 года это Новосибирский аэроклуб.
Однажды в Новосибирске. Восточный конкурент
28 сентября 1937 года была образована Новосибирская область. Центральный исполнительный комитет Советского Союза утвердил постановление ВЦИК о разделении Западно-Сибирского края на Новосибирскую область с центром в Новосибирске и Алтайский край с центром в Барнауле.
За три года до этого, в декабре 1934 года, 11 районов и округ Западно-Сибирского края были выделены в состав образовавшейся Омской области, а ещё 11 районов отошли к образовавшемуся Красноярскому краю.
В Новосибирскую область по состоянию на 28 сентября 1937 года входили 58 районов и Нарымский округ. Он, в свою очередь, состоял из 8 районов. То есть в момент образования наша область включала в себя территории современных Новосибирской, Кемеровской и Томской областей.
В справке областной плановой комиссии руководству области было сказано, что к началу 1937 года население Новосибирской области составляло 4 миллиона 186 тысяч человек. «Новосибирская область, расположенная на территории, превышающей территорию, занимаемую в Европе любой державой, представляет собой мощный хозяйственный комплекс с крупной индустрией и широко развитым основательно механизированным сельским хозяйством, — говорилось в документе. — Вместе с тем мощная сырьевая база и энергетические ресурсы Новосибирской области дают основания полагать, что в течение ближайших лет она будет в состоянии конкурировать с крупными промышленными областями Союза».
Сентябрьское постановление 1937 года стало отправной точкой в создании на востоке страны крупного хозяйственного района. В его границах действовал полный технологический цикл — от производства или добычи сырья до выпуска готовой продукции. Высокий уровень развития экономики нашего региона обеспечили итоги двух первых пятилеток, — с 1928 по 1937 год. На первый план вышло сельское хозяйство: мы давали стране зерно, мясо, масло. Развивалось и индустриальное направление. В нарымских лесах заготавливали древесину, Кузнецкий угольный бассейн — Кузбасс — служил основой для топливодобывающей индустрии. На юге Кузбасса и в Горной Шории добывали руды чёрных и цветных металлов для металлургической промышленности. Переработка природного сырья в топливо, энергию и металл позволила перейти к созданию машиностроительного комплекса, выпуску станков, самолётов, боеприпасов. Появляется химическая промышленность, растёт индустриальное строительство, развиваются транспортные связи.
В военные годы Новосибирскую область разукрупнили — дважды. В январе 1943 года из состава нашего региона выделили Кемеровскую область. А в августе 1944-го из состава Новосибирской и Кемеровской областей выделили Томскую. Так наша область уже стала похожа на современную.
Лидия Мацько-Королёва и Людмила Кузменкина. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Было — не было. Футболист, милиционер, бандит, писатель
В гостях — редактор сайта «Библиотека сибирского краеведения» Людмила Кузменкина и краевед, писатель Лидия Мацько-Королёва
Евгений Ларин: В Новосибирске нашли могилу писателя Александра Козачинского, автора повести «Зелёный фургон». Эта фамилия сейчас, наверное, мало кому что скажет, а вот экранизацию повести, одноимённый фильм «Зелёный фургон» с Харатьяном, Брондуковым и Шуриком — Александром Демьяненко, вспомнят многие, кому за 30, скажем.
С чего началась эта история? С чего вообще могилу Козачинского вдруг начали искать в Новосибирске? Козачинский ведь одессит, и «Зелёный фургон» — это про Одессу.
Людмила Кузменкина: Эта детективная история началась пять лет назад, в январе 2014 года, когда в редакцию сайта «Библиотека сибирского краеведения» пришло письмо от Всемирного клуба одесситов. По поручению этого клуба написал Михаил Борисович Пойзнер, доктор технических наук, профессор, общественный деятель, писатель, журналист и краевед. Он занимается в Одессе вопросами увековечения памяти Александра Козачинского.
Евгений Ларин: Сразу возник вопрос: что такое Всемирный клуб одесситов?
Лидия Мацько-Королёва: Всемирный клуб одесситов основан Михаилом Жванецким. У всех одесситов очень крепка любовь к своему городу. Они уважают свои корни, и они хотят объединить одесситов на всей планете, всех, когда-либо живших в Одессе или даже не живших, но сделавших какой-то вклад в развитие города, в укрепление его славы.
Евгений Ларин: И Козачинский оказался среди них?
Лидия Мацько-Королёва: Да. На самом деле, он не совсем одессит. Он родился в Москве. Но когда он был ребёнком, его родители переехали в Одессу. Он этот город любил, и среди его документов сохранилась фотография его дома в Одессе. Он с ней приехал в Новосибирск, фотография была уже потрёпанная. Он всегда хранил в сердце воспоминания о городе своего детства.
Евгений Ларин: И вот пришло письмо. Что было в этом письме?
Людмила Кузменкина: Это было как гром среди ясного неба! Если честно, я никогда не слышала, что Козачинский бывал в нашем городе, а тем более, что он здесь жил и похоронен. Письмо начиналось так:
«8 января 1943 года в Новосибирске умер и был похоронен известный советский писатель, одессит, Александр Владимирович Козачинский — автор повести “Зелёный фургон”. Помогите Одессе, помогите разыскать, сфотографировать могилу Козачинского.
К сожалению, нам неизвестно, на каком кладбище он похоронен. Хочется верить, что могила сохранилась, что в Новосибирске найдутся неравнодушные люди».
Евгений Ларин: На первый взгляд дело могло показаться безнадёжным.
Людмила Кузменкина: Да. Михаил Борисович написал, что он несколько раз обращался за помощью в разные инстанции Новосибирска, — в Краеведческий музей, в Музей истории новосибирской книги, в другие музеи. Но все пожимали плечами и говорили, что информации никакой нет, помочь не могут. И вот он решил, — может быть, последняя надежда, — обратиться на сайт «Библиотека сибирского краеведения». У нас завязалась переписка, он нам прислал копии документов, у него хранится личный архив Козачинского. Эти документы можно посмотреть на нашем сайте — справка из литфонда, некролог из газеты «Советская Сибирь», телеграмма за подписью Фадеева.
Евгений Ларин: То, что Козачинский жил и умер в Новосибирске, не было тайной? Все об этом знали?
Людмила Кузменкина: Да, но почему-то эти события, которое происходили относительно недавно, стёрлись из нашей памяти, ушли из истории Новосибирска, к сожалению.
Евгений Ларин. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: И тогда начались поиски? Активизировались читатели? Что дальше происходило?
Людмила Кузменкина: Вначале ничего не случилось. Я опубликовала это письмо и все документы на сайте, и начала ждать, что начнутся звонки, посыпятся письма, отклики, но ничего не было. Тогда я начала сама пытаться найти какую-то информацию. Пошла по второму кругу, также обратилась в музеи, библиотеки, городской и областной архивы, но тоже никто не помог. Сказали, что ничего в фондах нет, никакой информации.
Евгений Ларин: И ритуальные хозяйства не смогли помочь?
Людмила Кузменкина: Неизвестно было, куда обращаться. Мы не знали, на каком кладбище он был похоронен. Я обратилась за помощью к известному краеведу Капустину. Он предположил, что, скорее всего, Козачинского похоронили на Заельцовском кладбище, потому что оно было открыто в начале 1940-х годов, а Козачинский умер в 1943 году. Тогда всех хоронили на новом кладбище. Но, к сожалению, документы на первую половину 1940-х годов были уничтожены во время пожара, место захоронения в архивах кладбища не представлялось возможным. Мы уже ожидали, что кто-то откликнется. Но надежда не умирала! Мы искали, ждали целых пять лет. И вот одновременно пришли два письма, которые нас обнадёжили.
Евгений Ларин: И одно из этих писем было от Лидии Петровны?
Лидия Мацько-Королёва: На самом деле, я чуть раньше написала Людмила. В 2016 году я увидела на сайте «Библиотека сибирского краеведения» это письмо из Одессы. Тогда я уже сама писала, и меня интересовали сибирские писатели. Один из них — Артемий Ильич Ершов. Я искала о нём информацию. На тот момент я уже знала о судьбе Александра Козачинского. До этого я перечитала книгу, заинтересовалась его судьбой. Искала по запросу «Александр Козачинский», но тогда письма Пойзнера мне не выдавало.
А когда я стала собирать информацию про Артемия Ершова, всплыло это письмо в связи с тем, что Михаил Борисович Пойзнер в записной книжке матери Козачинского нашёл, что он похоронен в Новосибирске рядом с могилой писателя Ершова.
Евгений Ларин: А вы уже тогда знали, что он в Новосибирске похоронен?
Лидия Мацько-Королёва: Да. Мне очень нравился фильм «Зелёный фургон». Я увидела в титрах, что он снят по одноимённой повести Козачинского. Тогда мне это имя ничего не говорило. Я нашла повесть, прочитала, поразилась, как она мне напомнила своей иронией, лёгким юмором, дерзкой юностью Ильфа и Петрова. И это оказалось не случайно!
Евгений Ларин: И это оказалось не случайно!
Лидия Мацько-Королёва. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Лидия Мацько-Королёва: Да! Я обратилась к биографии Козачинского. Оказалось, что они — Ильф, Петров и Козачинский — были связаны. Они считали себя одесситами, это было явление в советской литературе 1920-х годов. И когда я дочитывала, что Козачинский похоронен в Новосибирске, и место его захоронения неизвестно, меня зацепило! Когда я искала информацию о Ершове, всё сошлось. Я тут же написала Людмиле, спросила, есть ли какие-то подвижки. Она мне дала контакты Михаила Борисовича Пойзнера. Я ему написала, сказала, что хотела бы попробовать найти могилу. А Артемий Ильич Ершов — это дедушка почётного жителя Новосибирска, академика Юрия Леонидовича Ершова, который в своё время преподавал у моего мужа в НГУ.
Людмила Кузменкина: Он был ректором Новосибирского государственного университета.
Лидия Мацько-Королёва: Но не было также известно, где захоронен Артемий Ильич. Было точно известно, что на Заельцовском кладбище, но участок был неизвестен. И мы решили отталкиваться от могилы Ершова. Сперва мы нашли захоронение Артемия Ильича в 26 квартале. Прочесали квартал, я выписала все неизвестные могилы.
Евгений Ларин: А какое-либо описание могилы у вас было?
Лидия Мацько-Королёва: Пока не было. Мы были на связи с Михаилом Борисовичем. Он сфотографировал листочек из записной книжки мамы Козачинского. Там было написано «могила рядом…» «Рядом» - зачёркнуто и исправлено на «недалеко». Но что такое недалеко по меркам огромного Заельцовского кладбища? Я спросила Михаила Борисовича, нет ли в бумагах Козачинского, помимо переписки с Ильфом и Петровым, писем из Новосибирска. Может, там есть какие-то зацепки. Итак, мы прочёсывали 26-й квартал, а он читал письма. И на майские праздники Пойзнер сообщил, что разобрал открытку, написанную простым карандашом. Из неё стало понятно, что могила в 32-ом квартале, и там, рядом, должно быть два одинаковых памятника.
Евгений Ларин: А кто написал открытку?
Лидия Мацько-Королёва: Соседка по эвакуации Е. Сперанская. Мы даже не знаем имени этой женщины. Она писала, что ходила на кладбище, что ремонт обойдётся в 50 рублей, что завалилась плита, но оградка и памятник целы. 32-й квартал, примерно в середине. Дословно из письма. Мы с мужем собираемся и едем в 32-й квартал. Понятие «недалеко» растянулось примерно на 800 метров.
Было
Стало
Видимо, когда кладбище только начиналось, там была какая-то тропка, но сейчас там просто дебри, там очень тяжело перемещаться. Старые захоронения чередуются с новыми. Мы начали прочёсывать 32-й квартал, задача была — найти два одинаковых памятника. Но на третий час поисков мы поняли, что это очень тяжело. И совершенно случайно мы вышли к необычному памятнику. Я видела подобные на кладбищах в Москве, в Санкт-Петербурге, и знала, что с такими памятниками связана легенда.
Евгений Ларин: Чем он был необычен? Что вы себе представляли и что увидели?
Лидия Мацько-Королёва: Я искала типичные для 1940-х годов захоронения — столбик либо со звёздочкой, либо с конусом, без креста. Мы знали, что
Союз писателей на похороны Козачинского выделил матери 5000 рублей. Сумма приличная, значит, должно было быть что-то отличительное. Я представляла, что это монументальная тумба, каменная, или, возможно, мраморная, с плитой. Мне даже сон снился, что я протираю плиты, и на ней проступает фамилия. И тут мы находим необычный памятник. Такие были приняты в дореволюционное время.
Это усечённый ствол дерева с обрубленными ветвями, сделанный очень реалистично, кора прорисована.
Евгений Ларин: Пенёк, грубо говоря.
Лидия Мацько-Королёва: Да. И он символизировал, что человек ушёл в молодые годы и не оставил потомства. Мы постояли, огляделись кругом, — второго такого не увидели, и начали дальше прочёсывать. На четвёртый час поисков, уже на выходе решили пройти по узкому проходу между могилами, (это была точно середина квартала), и под разросшимся кустом обнаружили точно такой же древовидный памятник. Стали его детально изучать, почистили плиту.
Евгений Ларин: Что-то прочитать удалось?
Лидия Мацько-Королёва: Да. Буквы «К», «О», «З». Этого нам было достаточно.
Евгений Ларин: В администрации кладбища смогли какой-то комментарий дать?
Лидия Мацько-Королёва: Да. Было ощущение, что памятник немного сдвинут, стоял не по центру. Мы подошли в администрацию, спросили, есть ли там могила. Они посмотрели по координатам и сказали, что там числится безымянная могила. Мы связались с криминалистами, нам посоветовали, как можно надпись более явственно прочитать: с помощью пены для бритья. Пена наносится, буквы выступают лучше. И нам удалось прочитать отрывки слов: «…оветский пис…ель …ександ… КОЗАЧИНСКИЙ». Мы их выдели графитом. Могилу внесли в реестр кладбища. Когда надпись прочитали, я пришла и первым делом начала писать Людмиле. И оказалось, что буквально с разницей в один день откликнулась девушка, у которой на ближайшем участке похоронены родственники — Лилия Антипова. Она написала, что всегда знала: соседи говорили, что рядом лежит автор повести «Зелёный фургон».
Евгений Ларин: Людмила Анатольевна, вы сличили эти показания?
Людмила Кузменкина. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Людмила Кузменкина: Я начала волноваться! Думала, говорят ли девушки об одной и той же могиле, или это разные могилы. Кому верить?! Мы обменялись телефонами, адресами, назначили встречу. Лилия сфотографировала могилу, прислала мне эту фотографию. А на следующий день пишет, дескать, пришла на кладбище, а на этой могиле лежат цветы, и на надгробной надписи выделены буквы. Ну, думаю, значит, речь идёт об одной и той же могиле. Значит, мы у цели.
Евгений Ларин: Я так понимаю, что могила была в очень запущенном состоянии? Что с ней в итоге стало?
Лидия Мацько-Королёва: Мы буквально в эти же дни с мужем там прибрались, убрали ветки. Решили облагораживать. Связались с Одессой, они сказали, что сами хотят установить новую мемориальную плиту и табличку с благодарностью, потому что Козачинского никогда в Одессе не забывали. Одесситам дорога его замять и они решили его увековечить. Я занялась этими вопросами, связалась также с поисковым отрядом Кадетского корпуса. Они занимаются поисками в местах боев и знают об увековечении всё. Они подсказали обратиться в попечительский совет по похоронным вопросам, чтобы всё быстро решить. Совместными усилиями мы привели могулу в порядок, отреставрировали памятник, он был в плачевном состоянии, установили оградку, плиты и мемориальную табличку не только от Одессы, но и от Новосибирска.
Евгений Ларин: Козачинского эвакуировали в Новосибирск во время войны, и приехал он уже больным туберкулёзом. Что мы знаем о новосибирском периоде его жизни? Чем он занимался? Писал ли он или нет?
Людмила Кузменкина: Он приехал в эвакуацию с мамой, Клавдией Константиновной. Их поселили в деревянном неблагоустроенном доме на Свердлова, 29. До нашего времени этот дом не сохранился, поэтому найти каких-то соседей, знакомых нам пока не представляется возможным. Я бы хотела воспользоваться случаем и обратиться к нашим радиослушателям.
Может быть, если кто-то знает, с кем дружил, с кем общался Александр Владимирович Козаичнский в Новосибирске, пожалуйста, откликнитесь! Координаты есть на сайте «Библиотека сибирского краеведения». Напишите, позвоните, мы будем вам очень благодарны. Мы бы хотели восполнить эту белую страничку его биографии.
Козачинские поселились в этом доме, но условия жизни были неблагоприятные. Там не было отопления и канализации. Тем более, что Александр Владимирович болел туберкулёзом. Поэтому уже в августе 1941 года он сам обратился в горисполком с просьбой подыскать ему более подходящее жильё. За него ходатайствовал Союз писателей. Лично Фадеев присылал телеграмму в Новосибирск Союзу писателей, чтобы помогли устроиться Александру Владимировичу Козачинскому. Наши писатели тоже не оставили его в беде, они его постоянно поддерживали. Козачинкий был знаком с Елизаветой Стюарт, со Смердовым, с Коптеловым. Они поддерживали отношения. И, может быть, родственники этих писателей что-то слышали об этой дружбе. Возможно, сохранились какие-то письма. Это было бы очень хорошо. К сожалению, новое жильё Козачинскому так и не предоставили. Последние полтора года своей жизни он прожил в том доме. В газете «Советская Сибирь» мы можем прочитать, что вынос тела после его смерти состоялся по адресу Свердлова, 29. Попытки помочь ему были, но было много эвакуированных, жилья катастрофически не хватало. Эту проблему решить не смогли.
Евгений Ларин: Конец жизни, тем более в годы войны, это всегда трагедия. А вообще же Козачинский был удивительнейшей судьбы человек! Он за свою не такую долгую жизнь умудрился сменить несколько профессий, которые друг с другом порой совсем не вяжутся. Что мы о нём знаем до новосибирского периода?
Корреспондент газеты «Гудок» Александр Козачинский, 1925-1927 годы; Справа — он же в 1930 году. Фото предоставлено Лидией Мацько-Королёвой
Лидия Мацько-Королёва: История его судьбы обросла несколькими легендами, она очень романтизирована. Впервые его биографию я читала как детективный роман. Мальчишкой, в 17 лет, он устроился работать конторщиком в милиции. В 18 лет он стал следователем уголовного розыска.
Евгений Ларин: Юридического образования у него не было?
Лидия Мацько-Королёва: Он не закончил даже гимназию в связи с плачевным финансовым состоянием его семьи. Отец покинул семью, Александр оставил учёбу и остался единственным кормильцем. У него был ещё младший брат. В 18 лет Козачиснкий был следователем, а в 20 лет — уже главарём шайки. Такой переход.
Евгений Ларин: Прямо как в кино, которое сняли по его повести!
Лидия Мацько-Королёва: Да, в повести «Зелёный фургон» очень много биографичных моментов. Козачиснкий ушёл к бандитам не от хорошей жизни. Он столкнулся с коррупцией, с тем, что начальник брал взятки. Пододессщина 1920-х годах — это отдельное многотомное собрание сочинений: коррупция, высокий уровень преступности, власть постоянно менялась, люди были сами за себя.
Стоял вопрос выживания, люди объединялись в шайки. Первый срок Козачинскому дали, когда он узнал, что начальник берёт взятки и решил с этим бороться. Он был не партийный, а когда он провёл своё личное расследование, то оказалось, что в деле около десяти человек партийных сотрудников милиции.
Они потянули его за собой и решили самого посадить. Тогда его оправдали. Козачинский очень разочаровался в милиции, хотел уйти, но просто не было другого варианта. Он вернулся на службу. Но в какой-то момент он написал об отставке и присоединился к банде.
Людмила Кузменкина: Некоторые называют Козачинского «робингудом».
Евгений Ларин: Он награбленное бедным раздавал?
Лидия Мацько-Королёва: Его банда совершала налёты, в основном, на продовольствие и делились с бедными, тем, кто был не у власти. Так, они угнали зелёный фургон, груженный зерном. А коней потом пришли продавать.
Евгений Ларин: Я читал, что друг Козачинского, писатель Евгений Катаев, то есть Петров, который тоже служил в милиции, как раз и арестовал Козачинского, когда на его банду устроили засаду.
Лидия Мацько-Королёва: Благодарность другу за это прослеживается в повести. Там есть строчка: «Я был благодарен ему за то, что он не выстрелил, а он был благодарен мне за то, что я его вовремя посадил». Во время кражи коней Козачинский оставил записку такого содержания, которое приписали потом к антисоветчине. Приговор к смертной казни был не за кражу, а именно за антисоветчину. Там были нецензурные слова, но в целом смысл был такой: дескать, мы теперь власть, забрали у вашей власти коней, а вам, мол, скатертью дорожка. Когда эту записку нашли, то один из сотрудников милиции опознал Козачинского по почерку. И они поняли, кого нужно искать и кого ловить. Была настоящая облава. У Козачинского было оружие, и при задержании он мог выстрелить, но не выстрелил, потому что его пришёл арестовывать Катаев, — Петров. В повести это описано доподлинно, художественно и атмосферно. Козачинский и Катаев были друзьями с детства, хотя учились в разных гимназиях и, возможно, были знакомы по футболу. Эта линия тоже есть и повести, и в фильме.
Справа налево: Евгений Петров (Катаев), Илья Ильф, Александр Козачинский на крыльце Храма Христа Спасителя незадолго до его разрушения, 1931 год. Фото предоставлено Лидией Мацько-Королёвой
Евгений Ларин: Козачинский ведь играл в черноморской команде?
Лидия Мацько-Королёва: Да, он был достаточно известным футболистом, ему пророчили большое будущее. Но, так как он ушёл из гимназии, то он не пошёл развиваться по линии футбола.
Евгений Ларин: Итак, Козачинскому за его деяния грозила сметная казнь, но он её избежал.
Лидия Мацько-Королёва: Да, грозила смертная казнь. Козачинский всё признавал, он написал большие показания, которые скоро выйдут в книге о нём. В Одессе готовится книга, будет издан архив Козачинского, там будут выдержки из того дела. Всё, что мы о нём знаем — из этих показаний. В то время у Козанчиского уже вовсю проявился писательский дар — там не сухие сводки, он очень хорошо всё описывает, как всё происходило. Первый эпизод кражи — кражи гусей — упоминают у себя Ильф и Петров в «Золотом телёнке».
Евгений Ларин: Брось птицу, Паниковский!
Лидия Мацько-Королёва: Да, это о нём.
Людмила Кузменкина: Евгений Катаев сыграл очень большую роль в жизни Козачинского. Катаев первым переехал в Москву, стал работать журналистом в газете «Гудок» и переманил туда Козачинского.
Именно благодаря Катаеву появилась на свет повесть «Зелёный фургон», это он подтолкнул его написать книгу об их бесшабашной молодости в послереволюционной Одессе, описать все эти биографические события. Книга вышла в 1938 году, имела бешеный успех.
При жизни писателя, до 1943 года, она трижды переиздавалась. И после его смерти книга много раз переиздавали, и мы знаем две экранизации и спектакли.
Евгений Ларин: Две экранизации? Мне известна только одна.
Лидия Мацько-Королёва: Да, была более ранняя экранизация, и там главному герою заменили фамилию. По книге это Володя Патрикеев, а в первом фильме он — Володя Козаченко. Интерпретация фамилии автора. Думаю, что среди людей, которые снимали эту картину в 1950-х годах, были те, кто ещё знал Александра Владимировича, потому что в фильме есть много точных эпизодов, которых нет в книге. Например, когда встречаются конокрад Красавчик и Володя, они говорят о футболе. «Ты Володька-писатель», — говорит Красавчик. То есть задатки писателя у Козачинского были ещё с гимназии, видимо, он уже начинал писать. Скорее всего, Евгений Катаев походатайствовал со своим известным братом Валентином Катаевым, который жил в Москве и дело Козачинского пересмотрели. Смертную казнь заменили на 10 лет лишения свободы. Но он их не отсидел. Была амнистия, и через два с небольшим года он вышел и уехал в Москву. Но писать он начал в тюрьме. Первые его журналистские работы были опубликованы в газете «Тюремная жизнь». К нему приезжал и писал статью о нём Эдуард Багрицкий, тоже выходец из Одессы. Его удивил журналист-заключённый.
Лидия Мацько-Королёва и Людмила Кузменкина. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Евгений Ларин: Что касается Александра Козачинского в Новосибирске, то, можно полагать, что история эта только начинается, ведь мы должны попытаться найти его родственников и тех, кто его в нашем городе.
Людмила Кузменкина: Да, эта детективная история не закончилась тогда, когда мы нашли эту могилу. Когда в средствах массовой информации написали, что в Новосибирске нашли могилу Александра Козачинского, нам на сайт написала его родственница — Яна Леонидовна Казачинская, которая сейчас живёт в Вильнюсе. Оказалось, что она дочь троюродного брата Александра Владимировича. Но фамилия у её папы было немножко другая — Казавчинский, Леонид Борисович. Это кинорежиссёр, кинооператор, заслуженный деятель искусств России, член Союза кинематографистов России. Самое интересное то, что он тоже был связан с Новосибирском.
В 1960-е годы он жил в нашем городе несколько лет и работал на студии «Новосибирсктелефильм». И этот период его жизни был очень плодотворным. За это время он снял более 60-ти документальных картин, которые стали настоящей классикой документального жанра.
Позже он переехал в Москву, где работал парламентским корреспондентом Федерального собрания, профессором кафедры телевизионной режиссуры и драматургии Московского государственного университета культуры и искусств. Яна Леонидовна была очень рада, что могила нашлась, и написала: «Мы даже не надеялись, что могила найдётся! Спасибо вам большое — это для нас необыкновенно важно. Мы приедем на могилу, как только сможем».
Лидия Мацько-Королёва: Мы ждём ответа от новосибирской государственной инспекции по охране памятников культурного значения. Они приняли и зарегистрировали наше обращение, и к ноябрю должны ответить, включат ли могилу Александра Козачинского с интересным памятником в перечень охраняемых объектов нашей области.
#Однажды в Новосибирске #Городская история #Городская волна #История #Интервью
