{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
Новосибирск признан городом Трудовой Доблести и Славы благодаря заслугам ветеранов. Свою молодость они отдали войне. Они пережили на фронтах тяжелые и печальные моменты. Спасали полковое знамя в артиллерийском бою. Доставляли боеприпасы ночью, через позиции немцев. Вырывались из окружения, находясь в заслоне дивизии. Выживали в тяжелых танковых боях за Украину, спасаясь из горящего танка. Добывали «языков» и воочию наблюдали жестокость проигравших войну и отступающих фашистов. Фронтовые воспоминания наших земляков – в интервью «Музею города Новосибирска».
«Пушки против танков», Бакуров Дмитрий Алексеевич, 93 года. Герой Советского Союза «15 числа мы начали наступать, наша задача - не давать ни одного дня отдыха. Был приказ: форсировать Десну немедленно. Мы переправились, а мое хозотделение позже переправлялось и, не доплыв 10 км, его разбомбили. Кое-как смогли вытащить. Переплыл Десну с двумя бойцами. Нам сразу же приказ: совершить марш-бросок на 100 километров и форсировать Днепр. На плот пушки сгрузили, лошадей. Лошадям рот и глаза замотали, чтоб не храпели и не видели. Ведь пока мы переплывали, был жуткий обстрел, лошади только успевали вздрагивать. Это было в ночь с 22 на 23 сентября 1943 года. Дальше нужно было форсировать р. Припять. Нам дали 2 часа отдыха. Только дали отбой, фашисты как открыли огонь! Я как крикну: «К бою!» Командир кричит мне: «Бакуров, спасай знамя!» Я развернул два орудия и как отсек этих фашистов. В общем, бой был не на жизнь, а на смерть. Командир полка так обрадовался, подошел, обнял меня и сказал: «Молодец, ты спас знамя!». После этого мы с ходу форсировали р. Припять. За эти события я был представлен к званию «Герой Советского Союза». «С караваном через позиции немцев», Брыкин Александр Иванович, 94 года «В Карпатах полк пошел в наступление. Прошло какое-то время, звонит командир: «В полку кончились боеприпасы, если ты не организуешь их доставку, полк погибнет». Я стал думать, что делать и как доставить боеприпасы. Стал вспоминать училище. Нужны самолеты «кукурузники», их нет. Стал вспоминать фильм с Суворовым, где он навьючил лошадей и вел их. Обзвонил штабы, мне нашли 15 вьюков. Я навьючил 15 лошадей снарядами, решил, что другого пути нет. Выход один: пройти глубокой ночью через немецкие позиции. Дорогу я знал. 15 лошадей в цепочку, и мы двинулись в путь, 46 минут. Я вспомнил, что там протянут телефонный провод, и двинулся по его расположению. С 12 ночи и до 7 утра я шел навстречу своей судьбе, перебирая этот кабель: погибну, так погибну, но полк я так не оставлю! Утром вышел в распоряжение полка. Командир, когда увидел меня с боеприпасами, страшно заплакал… Он задрожал, потом взял со своего кителя орден Красной Звезды и наградил меня своим орденом. Это была моя первая награда». Выйти из «котла», Буцанов Михаил Дмитриевич, 94 года «Я был связистом в стрелковом батальоне. Шли на запад, в это время взяли Орел, то есть мы оказались в окружении. После того как у нас выбыл командир взвода, меня назначили командиром взвода. Где-то на второй-третий день мы просыпаемся, ни одного солдатика нет, винтовочки сложены, а у меня в основном были украинцы с Черниговской области, ушли по домам. Так что для того чтобы выходить из окружения, у меня от взвода ничего не осталось. Дезертировали и всё, ушли! Из окружения мы выходили сначала довольно организовано: были танки, артиллерия, с самолетов сбрасывали горючее. А немец бомбил нас круглосуточно! И день и ночь. Сначала поразбомбил все танковые части, потом взялся за артиллерию и машины, мы вынуждены были бросить снаряды, оставить пушки. Мы подошли к линии фронта, и где-то в районе Змеевки мы вышли на Днестр. Наш полк был в заслоне. Но когда мы вышли к реке, то уже переправляться было некому, да и противоположный берег был заминирован. Осталось нас немного, человек шесть. Кое-как переправились. Направились на восток. По пятам немцы. Мы из деревни уходим, они заходят. Население, конечно, встречало, подбадривало нас. Много было предложений остаться. Некоторые и оставались прямаками, как их называли. Таким давали невесту, и он оставался там жить». «Спастись из горящего танка», Гутов Анатолий Федорович, 93 года «9 февраля 1944 года Корсунево-Шевченковская битва началась. Мы организовывали кольцом немцев, а их было 187 тысяч, в ночном танковым бою. Командир, впереди, слева, справа - взводные мои ребята, клин сзади. Мы брали станцию углом. 9 февраля снаряд прилетел в башню. Нас было четверо: внизу механик-водитель, справа радист, я наверху на башенной части, а справа от меня заряжающий, я навожу и стреляю. Когда в нас попал снаряд, осколки полетели огромные, башенному стрелку оторвало руку, рука осталась в танке. Влетело в бак дизельного топлива, некоторые выскочили, Вася без руки выскочил через люк. Все вспыхнуло. А я от взрыва, пока мозги еще работали, зацепился, ногами болтаю, я в огне, пламя 3 метра высоту, сумел зацепиться и выскочить через верхний люк. Я видимо, был без ума уже. У меня в огне сгорели уши, руки, ноги. Я в беспамятстве, мне показалось - горят портянки в сапогах, я их давай снимать, а у меня кровь лилась, осколки ногу раздробили. 4 осколка попали в ногу. Я весь сгорел. Стрельба прекратилась, меня забросили и повезли в командный пункт. И пошло лечение длинное, в 5 госпиталях пролежал. Выписали меня в конце июля 1944 года, ходил я с костылем. Не было ни кожи, ни мяса, только кости». «Освобождая Прибалтику», Левин Яков Иванович, 90 лет «8 января мы вступили в боевые действия в немецком городе Найденбурге. Бои были тяжелые. Надо было отрезать восточную Пруссию. Это Второй Белорусский фронт. От Найденбурга мы должны были выйти к Балтийскому морю. Нас посадили на танки, на самоходки. Полтора месяца мы находились все время в лесу, спали на снегу. Мы перебежками пробирались вперед, как устанешь, так идешь и стреляешь. В кино и в книгах обычно показано, что солдаты кричат лозунги «за Родину!», «за Сталина!», но в жизни я этого не слышал. «Славяне, вперед, пошли, славяне!» - и поднялись. Самое страшное, что никогда не знаешь, откуда смерть придет. На глазах твоих люди умирали. Одному под ноги попала мина, я подбежал помочь, а ног у него уже нет, воронка… и все, он уже мертв. Другой только выглянул – откуда-то пуля прилетела». «Зверства проигравших», Николай Яковлевич Орлов, 91 год «В январе 44-го маршем пришли на позиции в Белоруссии. Подходили к передовой линии фронта. Недалеко от села мы увидели большое число убитых наших бойцов, одетых в фуфайки, обутых в серые валенки. Загнутые еще валенки – типа моды было. Много лежало трупов в огородах, на окраине села. Увидел грузовик, в нем лежали трупы наших бойцов… ужас, я больше никогда не видел столько трупов нигде. Оказалось, что здесь в селе находился госпиталь. Немцы неожиданно прорвали нашу оборону и, преследуя уходящих, стреляли в безоружных и раненных, которые пытались бежать». «Добыть языка», Пономаренко Леонид Николаевич, 96 лет «Нас послали, четырех человек, в разведку, чтобы уточнить, какое количество, где, откуда прибывает. И вот мы туда пошли четверо. А уже поздно – куда ни подойдем, везде фонарики их висят, все просматривается. Тогда я говорю своим ребятам: «Давайте, ребята, вот сейчас спустимся в лог, пройдем вот этот лог, а там стога сена». Когда спустились в лог, мы думаем, что вот тут-то, может, языка-то и найдем. Так мимо проходим, и я заметил: сапоги торчат из сена, холодно же, они тоже люди… Короче говоря, я своим однополчанам говорю: «Сейчас же быстренько идите вдвоем, автоматы соберите!» Ну, все равно я знал, что есть у них еще наганы, вальтеры. Ну, короче говоря, собрали. Я подхожу кругом, все с автоматами, ДП, ППШ, и вот один поднимается, ростом с меня, хорошо владеет русским языком, это старший, значит. Он на меня: «Товарищ командир», а я тоже старшина был, командир взвода. И вот он говорит: «Гитлеру капут надо!» «Вы чего это против него?» «Вот мы сейчас наступаем, в каждой деревне виселицы. И висят ваши солдаты, старики, дети… У нас нет желания воевать! Вот из-за него», - он нам признался. Ну и сразу идет из разговора «разоружайся полностью», автоматы-то забрали, а у них такие бушлаты теплые, хорошие такие сапоги и так далее, обмундирование хорошее. Тут у него такая губная гармошка висит и пилотка такая, окантовка синяя. И он по-своему отдал команду тем, те также: все расстегнули ремни, выбросили гранаты, ножи такие у них, и вот они это все выбрасывают. Все руки подняли. А этот по-русски говорит: «Товарищ командир, из наших, из нашей части, ни один от вас не убежит, мы только нашли спасение!» Вот так как-то он сказал.
Фотографии статьи
