{{news.content}}
{{news.date}}
{{news.section.name}}
Вениамин Карпович Чебанов – старейший член Союза Художников России. В 19 лет уже командовал взводом, освобождал Польшу, был дважды ранен. Истекая кровью, ползком добирался до артиллерийских позиций под огнем немецкого снайпера. После войны увидел половину Европы – и спустя десятилетия вернулся туда, как талантливый художник. Его батальные сцены, написанные маслом, покупали галереи Германии, Франции и США. Дым и пламя войны, красоту мирной жизни он представит на выставке 6 мая. «Новосибирские новости» публикуют воспоминания военного художника в интервью с «Музеем Новосибирска».
«Копай-город» Новосибирск Я родился в Николаевской области, 28 августа 1925 года. Мой отец тогда работал в трамвайном парке столяром, дядя – на судостроительной верфи. Но что-то им там не понравилось, и переехали в Сибирь. Потом еще раз переехали, туда-сюда мотались. В итоге уехал и оттуда насовсем, когда голод был. В 33-м году на Украине была страшная голодовка, и мы уехали. Сначала переехали в Киев, год пожили там, потом попали в Белоруссию. Там я учился в первом классе. Но родная сестра моей матери, Ефросинья, начала просить нас приехать к ним в Сибирь. И мать начала уговаривать отца. И все-таки в 1935 году мы приехали сюда, стали жить в Первомайском районе. Когда мы приехали, станция Инская еще носила имя Эйхе. Сначала жили у той самой тети Ефросиньи. Восемь человек в маленькой комнатенке! Здесь я пошел во второй класс. Год мы жили у них. Потом отец купил большую баню в Барышево, потому что не мог жить в землянке. И построили мы свой домик. Это место называли «Копай-город», потому что кругом были одни землянки. Позже нам дали наделы. И мы стали жить в том месте, где сейчас техникум стоит Встреча с Покрышкиным Начал воевать в ноябре 1944 года, и тогда же встретил своего земляка Александра Покрышкина, где-то около города Жешува. Мы пошли побриться в цирюльню, сели. И вдруг прямо на эту площадь вылетают две машины, оттуда выходят летчики. А впереди всех шагает Покрышкин. Мы вскочили. Он подходит к нам и говорит: «Ребята, пропустите без очереди! Дел вот так!» (показал жестом: по горло). «Товарищ полковник, ну что вы, конечно!» Он зашел, его усадили. Мы полчаса сидим! А, оказывается, этот самый поляк, парикмахер, тоже его узнал, и поэтому крутился около него по полной программе. Тяжелые бои за Польшу Вначале мы в окопах были. В окопах и Новый год, 45-й, встретили. Потом уже, где-то 12-го января 45-го года, пошли в наступление и освободили Краков. Мы были в группе прикрытия. А на следующий день брали хуторок один, и я был ранен. Но легко, нога, правда, была разбита. Десять дней в медсанбате. А буквально через неделю форсировали Одер, потом брали Гляйвиц (Польша), и меня уже тяжело ранило. На этот раз тяжело, сквозная пуля. И контузило меня, и ранило. Выжить под огнем снайпера При мне убили командира отделения, он только-только успел мне рану перевязать. И следом ему выстрелил снайпер прямо в голову. «Я потерял много крови. Лежу на снегу, а кровь вытекает, и тепло так, хорошо в груди… Я отдал автомат, на всякий случай засунули мне пистолет, и я один пополз. Все-таки прополз эту перестрелочную поляну, хотя снайпер стрелял, спасало меня то, что была пасмурная погода и снежок, видимость плохая была. А потом я вовсе затаился, и, видимо, он подумал, что я все, умер… И уже я терял сознание, когда вдруг увидел, что два силуэта движутся на меня. Это я запомнил, а сам думаю: наши или немцы?» Врачи в госпитале сказали мне, что я родился в рубашке, потому что если бы пуля летела на пять миллиметров левее, то я бы не выжил. Короче говоря, подтащили меня, и я увидел человека рядом с собой. Это был генерал-майор, командующий 59-й армией Дорофеев, который командовал артиллерией, и он мне только говорит: «Лейтенант, ну как там?» А я ему сказал: «Плохо. Если артиллерия не разобьет кирху, то мой взвод пропадет». И больше ничего я не помню. Освобожденная Европа В марте 1945 года я догнал свою часть. Как раз были тяжелые бои за форсирование Несси. СССР подарил Польше территорию от Одера до Несси. Мне по итогу пришлось форсировать три реки: Вислу, Одер и Несси. Берлин пал, а 3-я и 4-я армия были брошены на Прагу, подавлять восстание. Нас на танк посадили и отправили на Прагу. И туда столько войск «набухалось», что немцы, конечно, сразу смотались! А уже из Праги в Чехословакию, потом в Австрию. В Австрии я был год и два месяца. Полгода стояли в Венгрии, в городе Печ, что на границе с Югославией. Ездили за продуктами в Югославию. Такие люди там прекрасные: сербы и югославы. Они продукты нам практически бесплатно отдавали. Овощи, картошку, вино. В Австрии, как и в Германии, люди законопослушные. А в Венгрии – более жесткие, жестокие. Художник с мировой славой С 1954 по 1956 год я учился в Иркутском художественном училище. Затем, с 1957 года, сотрудничал с Западно-Сибирским книжным издательством, работал над иллюстрациями к книгам, в общем итоге около ста книг я сделал, в которых в основном военно-патриотическая тема отражена. Членом Союза художников я стал в 60-м году, участвуя в первой всесоюзной выставке в Москве – после нее меня приняли. С 77-го – 79-й был его председателем. Я, в общем, самый старый член Союза художников. Мои выставки проходили в некоторых европейских городах: Париже (1968г), Гренобле. Это по линии общества «СССР-Франция». Раньше, конечно, выставлялся на всесоюзных выставках, за рубежом, некоторые работы остались там, были проданы в галереи Германии, Франции, США (в штат Алабама). Есть и награды: медаль «За Отвагу», орден Красной звезды, орден Отечественной войны I степени. Выставка картин Вениамина Чебанова пройдет в Новосибирском государственном художественном музее (Красный проспект, 5) в рамках фестиваля «Я вернусь». Открытие 6 мая в 17:00. 
Фото kprfnsk.ru
