Этот День Победы. На четверть Ленинград

Этот День Победы. Вставай, страна огромная!

На 1 января 1941 года в Новосибирске жили 450 тысяч человек, а 3 июля в город прибывает первый эшелон с эвакуированными из западной части страны. В августе и сентябре приходит по 5-7 эшелонов в сутки. Только за вторую половину 1941 года число жителей Новосибирска увеличилось на 103 тысячи человек. А в 1943 году население города составляло 600 тысяч. Из них 128 тысяч были ленинградцами. Многие так и остались здесь, стали новосибирцами, жителями города, которому в июле 2020 года присвоили звание «Город трудовой доблести».

Евгений Ларин

09:30, 07 мая 2022

Великое переселение

8 июля 1941 года новосибирский горисполком принимает решение о мобилизации жилого фонда для эвакуированных и о дополнительном строительстве бараков и землянок.

Наиболее частыми с первых дней войны стали решения об обеспечении жильём, «уплотнении» и расселении. Город принял огромное количество новых жителей — эвакуированных из прифронтовой полосы, рабочих заводов, сотрудников госпиталей, артистов театров.

Всем необходимо было дать кров, всех нужно было накормить, одеть и обуть. Многие приезжали только в том, что успевали надеть на себя, совершенно без зимней одежды. Конечно, наш город не был единственным ковчегом для эвакуированных. По словам главного хранителя фондов Новосибирского городского архива Екатерины Шарухиной, многие прибывали к нам уже после того, как для них не нашлось места в других городах.

«Я могу посмотреть на это глазами Владилена Георгиевича Липина, военного врача, которого, к сожалению, с нами уже нет. Но он написал удивительный очерк, который назвал „Из уголков памяти моего детства“. Он родился в 1931 году в Новосибирске, и в годы Великой Отечественной войны был ребёнком, учеником школы. Он хорошо помнит, как в Новосибирск приходили первые эшелоны с эвакогоспиталями, помнит ленинградцев, которых старались приютить и к которым достаточно трепетно относились.

Но во многих документах, в переписке, в распоряжениях горисполкома мы видим, что было огромное количество сложностей.

Я встречала такую статистику, что когда на Новосибирск нахлынула волна эвакуированных граждан, то на каждого жителя, включая и вновь прибывших, приходилось примерно по два квадратных метра жилой площади, в то время как считалось, что необходимо как минимум шесть. То есть новосибирцам пришлось основательно потесниться.

Мы видим огромное количество документов, в которых встречаются слова „расселение“, „переселение“, „уплотнение“. Горожанам приходилось в прямом смысле двигаться и тесниться», — говорит Екатерина Шарухина.

Под жильё переоборудовали чердаки, подвалы, сквозные проходы жилых домов, целую семью могли поселить на большой кухне в чьей-то полногабаритной квартире. Обычной практикой было переселять новосибирцев за городскую черту, а их квартиры отдавать рабочим предприятий, которые находились неподалёку от освобождённого жилья. Часто для рабочих обустраивали землянки прямо на заводской территории.

Боевые задачи тылового города

Помнит эвакуированных и новосибирец, краевед Борис Николаевич Антипенко, в 1941 году ему было три года. Эвакуированные появились на его улице Байдукова, ныне это Депутатская. Они были из Сестрорецка, Подмосковья и Осташкова Калининской области. Борис Николаевич помнит многое. Помнит и постоянное чувство голода.

«Самым гнусным временем была первая половина лета 1942 года. Картошку в 1941 году не посадили, не было такой надобности. Так что дадут какой-то „затирухи“ — пузо раздуется, а через полчаса опять есть хочется.

Есть хотелось всё время — есть, есть, есть... И мы ждали, когда появится картошка. А картошкой было засажено всё! Она была во всех палисадниках, во дворах, вдоль дорог — даже в центральной части.

Там же не было никакого покрытия, только Каменская улица была мощёная. Байдукова до трамвайной линии тоже была земляная. Мы подкапывали эту картошку и получали подзатыльники: рано ещё! И, когда пошла картошка-скороспелка, которая росла перед окнами, стало уже легче», — вспоминает Борис Антипенко.

Заготовка овощей в тексте решений новосибирского горисполкома была названа боевой задачей. Летом 1941-го в городе начинают готовить продовольствие на осень и предстоящую зиму. Горисполком выпускает несколько десятков решений о заготовке молочных продуктов, сборе и консервации грибов и ягод, засолке овощей и рыбы, сушке и закладке картофеля на семена для посева 1942 года.

«Мы видим огромное количество документов, которые касаются темы продовольствия. С первых месяцев войны город озаботился заготовкой продовольственных запасов. Каких только не было найдено путей! Создавали специальные ледники, что могли — замораживали. Активно промышляли сбором грибов, ягод, лето позволяло это делать.

Фото: bsk.nios.ru

В дальнейшем мы видим документы, которые показывают, что для работников предприятий организовывали отдельные столовые, закрытые магазины, специальные продуктовые карточки. Остатки продуктов, не распроданных в магазинах горожанам, передавались на обсервационные пункты, которые принимали эвакуированных ленинградцев. В общем, не пропадало ничего. И тем не менее лейтмотив всех воспоминаний, особенно детских, — это чувство голода, которое в то время испытывали люди, его многие помнят спустя десятки лет», — рассказывает Екатерина Шарухина.

Не хватало одежды и обуви. Экономить приходилось всё — электроэнергию, воду, бумагу. В топку шёл не только уголь, который доставался далеко не всем, и дрова, которых не хватало, но и деревянная мебель, и, по словам Бориса Антипенко, всё, что только удавалось раздобыть.

«Тротуары в Новосибирске были деревянными. И, когда мы бегали босиком, у нас постоянно были занозы в ногах. А когда начался 1942 год, сошёл снег — тротуаров не было. Их все разобрали. Уже приезжали эвакуированные, чтобы топить, нужны были дрова. Разобрали тротуары, кое-где и палисадники прихватили», — говорит Борис Николаевич.

Всё для фронта

Но город трудовой доблести выстоял. Работали все — мужчины, которые не ушли на фронт, женщины и дети начиная с 13 лет

«У нас есть фотографии, которые неоднократно использовались в изданиях о периоде войны. Стоит маленький мальчик — росточка где-то 140 сантиметров, малюсенький. Он не достаёт до станка, на котором точится оболочка снаряда — большая гильза. Под ребёнка подставляют три деревянных ящика, только тогда он достаёт до станка. Там ходит мастер, опытный рабочий, который контролирует, — там же важно размеры соблюсти до микрона. И вот этот самый мальчик выдаёт фронтовую продукцию, настоящие гильзы для снарядов. Это удивительно!

А что вообще дали наш город и область фронту? Во-первых, продовольствие. Были пайки, у людей было всё ограничено, всё шло на фронт. Во-вторых, помощь тёплыми вещами: на фабрике „Автомат“ ЦК Союза швейников шили валенки, полушубки, обмундирование. И в-третьих, в Новосибирске выпускались снаряды, авиационные бомбы, патроны.

1941 год. Сборка самолётов на заводе имени Чкалова. Фото: Музей Новосибирска

Прожекторный завод выпускал прожекторы, которые использовались в наступательных операциях или для ПВО. Из Красногорска был эвакуирован завод имени Ленина, который производил военную оптику: прицелы для пушек, для средств ПВО, винтовок. У нас выпускались войсковые радиостанции, гранатомёты, весь спектр вооружений для фронта», — говорит сотрудник областного архива Игорь Самарин.

По последним данным историков Великой Отечественной войны, в Новосибирске произвели половину всех снарядов, выпущенных по врагу.