Городская волна
Настрой город для себя

Милый город

Город Локтя

Город в лицах

Городская история

Сделано в Новосибирске

Полезный город

Городской треш

Сбросить
Новосибирские
новости
Настрой город для себя

Милый город

Город Локтя

Город в лицах

Городская история

Сделано в Новосибирске

Полезный город

Городской треш

Сбросить
Городская волна
Все материалы
Подписывайтесь:

«Афганец» Виктор Турбин: «Освобождали дорогу на Хост из фильма „9 рота“»

Ровно 30 лет назад последний советский солдат покинул территорию Афганистана. Война шла 10 лет и унесла жизни 15 000 солдат и офицеров из СССР. Сейчас в Новосибирске живёт более трёх тысяч «афганцев». В гостях у одного из них — штурмана военного вертолёта Виктора Турбина — побывали «Новосибирские новости». Как несла службу эскадрилья, база которой располагалась на старом гражданском аэродроме в Джелалабаде, построенном ещё англичанами — читайте в нашем фоторепортаже.

Лариса Сокольникова
Лариса Сокольникова
08:45, 15 февраля 2019

В Афганистан Виктор Турбин попал в 1987 году, ему было тогда 27 лет. До этого учился в ДОСААФ, который всегда был резервом для армии. После училища послужил немного, а потом из выпускников сформировали эскадрилью и отправили в Джелалабад — город рядом с пакистанской границей.

«Фактически я отслужил год и попал под вывод войск в 1988 году. Служил в звании старшего лейтенанта, летал на вертолёте Ми-24. Это вертолёт огневой поддержки, штурмовик, который бомбит и стреляет, — пояснил Виктор. — Дислоцировался гарнизон на старом гражданском аэродроме Джелалабада, который когда-то строили англичане. Климат там непростой. Утром в 4 часа просыпаешься, пока солнце не начало греть, и летишь на разведку — смотришь, не наставили ли враги ракет НУРС за ночь вокруг аэродрома. Смотришь, чтобы никого не было, не идут ли караваны из Пакистана».

IMG_1743.jpg
Виктор Турбин. Фото: Мария Аникина, nsknews.info

Основная операция, в которой участвовал Виктор, — это операция «Магистраль» по освобождению дороги на Хост. Эти события позже показали в фильме «Девятая рота». Вертолёты провожали колонны, обеспечивали блокпосты оружием и продовольствием. За операцию «Магистраль» Виктор получил орден «За службу Родине в Вооружённых силах СССР».

По словам Виктора, в Афганистан советские военнослужащие попадали в добровольном, но отчасти принудительном порядке. 

«Ты можешь отказаться, но тогда на своей карьере сразу можешь ставить большой крест», — добавил он.

По воспоминаниям Виктора, любая работа становится рутиной, даже война: «Время от времени сбивают, мы теряем товарищей. И когда это происходит, тогда ты обострённо понимаешь, что это война. Вчера ты с товарищем разговаривал — сегодня его нет, а завтра тебе лететь. Это подстёгивает психику, голова на 360 градусов начинает крутиться. По специфике лётной работы нам на амбразуры не приходилось кидаться. Лиц врагов и не видел. Они были на удалении километра.

Как-то мы возвращались из Гордеза ночью, летим, заходим на посадку — и тут начался обстрел. Это один из самых неприятных моментов моей жизни, когда мы спускаемся на свой аэродром, а вокруг нас трассёры, как швейная машинка, ходят.

Жила эскадрилья в щитовых модулях с кондиционерами. К тому времени все военные городки уже были полностью обеспечены и электричеством и водой. У нас вода была без ограничений, поскольку рядом река Кабул. Но температура воздуха днём поднималась до +44. Ночью чуть прохладнее, +32. 

Вертолёты очень чувствительны к высоким температурам. Им нужен плотный воздух. Когда жарко, мощность двигателя падает. Поэтому летали преимущественно рано утром. 

Как за 30 градусов перевалило, мы сидим, отдыхаем в модулях. Был у нас и бильярд, и теннис, и нарды с шахматами.

Поскольку воды в Джелалабаде много, была у нас и баня с купальней — мы назвали её «бучила». Бучилы были отдельно — и у начальства, и у женского состава.

Запрещено было выходить из гарнизона в город по одному. Если выезжали в город, то организованно, на машине и с оружием. Нельзя было пройти и просто так прогуляться, когда захотелось.

IMG_1710.jpg
Фото: Мария Аникина, nsknews.info

Между вылетами я успевал заниматься фотографией. Снимал пейзажи, товарищей, технику, когда выезжали в город — местных жителей. Даже построили из бомботары лабораторию, где печатали фотографии. Туда нам удалось поставить кондиционер.

Вокруг аэродрома на высотах располагались блокпосты, где службу несли солдаты. Мы им завозили воду, хлеб и вооружение. Время от времени они там постреливали.

Боевые вылеты совершали каждый день. Если звено летает безвылазно месяц, то дают отдохнуть два дня, и снова в упряжку. Звено — это четыре экипажа. Сначала в экипажах было по три человека, то затем, чтобы снизить возможные потери, борттехникам запретили летать, и летали по двое — командир и штурман.

Я был штурманом, летал с очень опытным командиром. У нас был самый слабый борт, и когда выводили полк, то первыми шли мы. Наша задача была перемахнуть через перевал Саланг, чтобы проверить, хватит или нет мощностей нашего вертолёта. Рассуждали так, если уж мы сможем, то и остальной полк за нами пройдёт. Если бы мы не перемахнули, то все пошли бы по кругу вдоль горной цепи. Но выше Саланга мы всё равно не поднялись, прошли между двух высот. Летели ночью с выключенными бортовыми огнями. Хорошо, что луна подсвечивала и служила ориентиром. Дома нас встречали с оркестром и телевидением. Даже по телевизору потом показывали. (Смеётся.)

Сейчас на нашей базе в Джелалабаде стоит мощный американский гарнизон. Там у них в несколько раз больше техники, чем у нас было. Целая армия».   

После вывода войск из Афганистана Виктор Турбин служил во Львове, а когда Украина объявила самостийность, перевёлся в Толмачёво, в вертолётный полк. Правда, перевёлся по обмену и с понижением, потому что отсюда на Украину уезжал штурман. Потом вслед за Украиной Казахстан и Узбекистан объявили независимость, и отовсюду начали приезжать в Новосибирск вертолётчики. Виктор демобилизовался после 20 лет службы. Потом 10 лет отработал дизайнером в издательстве. После же всё бросил и уехал в тайгу, в Таштагол Кемеровской области.

«Просто всё надоело, бросил всё и поселился в опустевшей деревне. За 11 лет создал там целую базу для туристов», — рассказал Виктор. Но потом, по его словам, в Шорском национальном парке, на территории которого находилась таёжная заимка Виктора, сменилась власть, и ему не удалось с ней договориться о продлении аренды земли. Вскоре ему даже запретили рубить дрова. А угля туда не завезти. Поэтому отшельник решил вернуться в Новосибирск — в дом своего отца, в котором родился и вырос.

«После возвращения мои старые боевые товарищи позвали меня на работу в Сибирский авиационный поисково-спасательный центр. Мы следим за происшествиями на огромной территории — от Омска до Улан-Удэ и от Монголии до севера и координируем спасательный операции», — пояснил Виктор.

Он часто вспоминает свою службу в Афганистане, пересматривает фотографии, которые делал между боевыми вылетами, и мечтает побывать там, посмотреть, как всё изменилось за 30 лет.

IMG_1837.jpg
Фото: Мария Аникина, nsknews.info

Что происходит

Застройщики предлагают льготы на покупку жилья участникам спецоперации

Волонтёры с ментальными расстройствами читают книги одиноким старикам

29 миллиардов потратят на наказы избирателей в Новосибирской области

Для улучшения трафика на Октябрьском мосту изменили работу светофоров

Проект «Свой — чужой — равный» объединил школьников с МЖК

Запись первоклашек в школы Новосибирска стартует 1 апреля

Нейросеть для сортировки мусора создают программисты из НГТУ

Борющийся с ямами рециклер экономит средства на ремонт дорог

Из-за зимних скачков температур дефектов на дорогах стало больше в разы

Надежду Болтенко оставили на посту детского омбудсмена в Новосибирске

Когда закончится отопительный сезон в Новосибирске — отвечает мэрия

Показать ещё