Владимир Шамов: «Я больше не писателем работаю, а доктором»

Смотрите также

Автору Городовичка — 70 лет: каким видит Новосибирск Владимир Шамов

В прямом эфире радио «Городская волна» (101.4 FM) побывал известный писатель, общественный деятель, создатель Городовичка Владимир Шамов. Он рассказал, как сохранить любовь к малой родине, чем ему «угрожал» писатель Магалиф и почему важно жить сегодняшним днём.

Регина Крутоус

11:55, 27 июня 2022

Регина Крутоус: Здравствуйте, с вами Регина Крутоус и «Вечерний разговор о жизни замечательных новосибирцев». Каждый вторник к нам в студию приходят люди, которые своими делами и достижениями внесли наиболее заметный вклад в развитие нашего города и сделали его лучше, известнее и добрее. И сегодня у нас в гостях писатель, краевед, сказочник, общественный деятель, президент гуманитарно-просветительского клуба «Зажги свечу» Владимир Шамов.

Досье: Владимир Шамов родился в 1951 году в рабочем посёлке Чистоозёрное. В 1960 году семья переехала в город Куйбышев. В 1974 году окончил Новосибирский институт инженеров водного транспорта. После — партийная работа, в 1979-м возглавил новосибирский городской комитет комсомола. Придумал известных новосибирцам персонажей: Городовичка и Обинушку. Владимир Викторович написал и издал более десяти книг, в которых в сказочной форме рассказал историю родного края. Сейчас — президент гуманитарно-просветительского клуба «Зажги свечу», активный общественно-политический деятель, частый гость библиотек и школ.

Регина Крутоус: Владимир Викторович, здравствуйте, я очень рада вас видеть!

Владимир Шамов: Здравствуйте, взаимно!

Регина Крутоус: Владимир Викторович, в ноябре вы отпраздновали 70-летие. Если кратко, с каким багажом подошли к этой дате? Все юношеские мечты воплотили в жизнь?

Владимир Шамов. Фото: Павел Комаров, nsknews.info

Владимир Шамов: Ну, сейчас надо вспомнить юношеские мечты. В принципе, кажется, что все эти годы прошли не зря. Что-то делалось, что-то создавалось. Выпущены больше десяти книжек, ряд литературных проектов, да и работа была вся на благо города, на благо людей. Так что хоть подводить итоги ещё и рано, но кое-что уже сделано.

Регина Крутоус: Вы настоящий сибиряк: родились в Новосибирской области, окончили Новосибирский институт водного транспорта, и вся жизнь связна с Новосибирском. А ведь могли сделать карьеру в Москве, я уверена. Почему Новосибирск?

Владимир Шамов: Я принадлежу к тем куликам, которые своё болото хвалят и без него жить не могут. Мне довелось много побывать за границей, но к концу второй недели, где бы я ни был, далеко или близко, меня тянет домой.

Я родился в прекрасном месте — рабочем посёлке Чистоозёрное. Он не зря так называется. Как-то приехали — озёра там, там, там...

И такая красота в Кулундинской степи! А мой папа работал заведующим отделом культуры, когда чесавшийся реформами Никита Хрущёв то разделял культуру и кино, то соединял. Я ещё застал время, когда первое кино показывали на стене строящегося дома культуры в Чистоозёрке. И вот папа, естественно, носился по деревням, а я, маленький, просил взять с собой в Кренделёвку. И поэтому мне дорога и любима природа нашей Новосибирской области.

Регина Крутоус: По профессии вы инженер. Где работали после института?

Владимир Шамов: Две практики в институте: одна — рулевым мотористом на Индигирке, другая — в Красноярске на судоремонтном заводе. Когда закончил, я был уже членом партии. Мне сказали: «Забудь! Будешь секретарём комитета комсомола института».

Потом райком, горком комсомола, партийная работа. В общем, инженером инженер, но кое-что помню.

Регина Крутоус: Владимир Викторович, а почему выбор пал на инженерный вуз? Если я не ошибаюсь, ваш писательский талант оценили ещё в школьные годы.

Смотрите также

Писатель Александр Пелевин: «Я приехал в город ШКЯ и мультифоры»

Владимир Шамов: Не совсем так. Так, было одно замечательное сочинение... Я до определённого времени не очень любил литературу. Хороший учитель, казалось, женщина прекрасная, но — как-то нас не увлекало это.

Мы все активно занимались спортом. Сочинения писали: у Лёшки Старикова папа преподавал литературу в техникуме — полный шкаф книг по литературоведению, взяли, переписали, пятёрки получили.

А в девятом классе пришла удивительный учитель — Лидия Ивановна Томзикова. Необыкновенный совершенно человек! Как приучала нас к литературе: зная, что я очень прилично играю в шахматы, задала мне вопрос «Как там у Таля со Спасским?». Они играли — то ли за звание чемпиона России, в общем, какая-то борьба. Я встал и говорю — она меня спрашивает. А тогда было так: два урока литературы спаренные, а один — отдельный. Вот на отдельном обычно спрашивали и оценки выставляли. Вот это было на отдельном уроке. Я говорю, а она меня спрашивает. Десять минут проходит, 15. Мне одноклассники: «Давай, давай, говори!» В общем, проговорил я 45 минут, весь урок. Она вдруг как закричит, за голову схватится: «Ой, что я наделала? Ребята, меня же из школы выгонят! Придите в воскресенье, догоним». Мы пришли. И она нам пять часов кряду читала Пушкина, Пастернака, Ахматову, Цветаеву, Маяковского. И мы после этого регулярно попадались на такие уловки.

И вот в девятом классе Лидия Ивановна задала сочинение на зимние каникулы. И у меня получилось! Вот она зашла и говорит: «Ну Шамыч, ну Шамыч!» Я всю школу просидел на задней парте, покраснел. Она увидела, подошла, поцеловала меня в маковку. И я с тех пор решил, что я что-то могу. И когда пришёл черёд написать книжку про царевну обскую, там тоже была интересная история. Когда я придумал Городовичка, я понимал, что должна быть литература. Я позвал Юрия Михайловича Магалифа, чтобы он написал книжку. Он руки в брюки сунул, усы распушил, говорит: «Я по заказу начальников книжки не пишу». Я тогда был заместителем председателя горисполкома и одним из организаторов первого Дня города. И придумались Городовичок и Обинушка. И Юрий Михайлович написал книжку. Я, правда, аргумент нашёл хороший, когда он отказывался. Говорю: «Какой я тебе начальник? Я под стол пешком ходил, когда ты меня брал подмышку и читал мне сказки вслух». Через неделю Магалиф позвонил и сказал, что влюбился в моего Городовичка. Получилась очень хорошая книжка, замечательная! Но Городовичок не совсем такой, как я его задумывал. Поэтому, когда Юрий Михайлович сказал за рюмкой чая: «И про царицу твою давай напишу» — я ответил: «Про неё напишу сам!» И, слава богу, к этому времени я уже ушёл с этой работы, которая не оставляла никакого времени для творчества.

И написал книжку. Юрий Михайлович пригрозил, что будет читать с красным карандашом. Пришёл, бросил так рукопись на стол: «Ну, читай». Я листаю: две-три помарки карандашом, а внизу опять угроза: «Молодец! Бросишь писать — убью!» Вот так и пошло.

Регина Крутоус. Фото: Павел Комаров, nsknews.info

Ну, судьба вот так повернулась. Инженеров много ведь. У нас основатель города — инженер и писатель. Среди моих коллег в водном институте немало писателей и деятелей культуры. Так что инженер — такое образование... Одно время тут наплевали на всё это. Подавай нам бухгалтеров и юристов. А теперь затылки чешем.

Регина Крутоус: А если о других учителях? К кому вы испытываете особую благодарность?

Владимир Шамов: Прежде всего к родителям. Я о них уже говорил. У меня замечательная бабушка была. Я родился — ей было 70. Она прожила 101 год. Я думаю, что основы были заложены там. Потом я учился в совершенно удивительной школе. Это старейшая школа в Новосибирской области. Ей уже исполнилось 200 лет. Область 85 лет отмечает, а моя школа — 200. Она единственная такая в области.

Школа носит имя своего директора. 42 года Александра Лукинична Кузнецова руководила этой школой. И был подобран такой педагогический коллектив... штучный! Какого учителя ни возьми — там целая история!

Вот учитель географии — Валентина Васильевна Филиппьева — она собрала из нас такую группу: ребята просто на удивление, практически все удивительно учились, все были спортсменами и заодно и краеведами. Мы сделали школьный музей, он до сих пор существует.

Потом я учился в водном институте. В книжке про комсомол, которую я делал, я одну главу назвал «Рай». Это время работы секретарём комитета комсомола в водном институте. Удивительный коллектив. Много очень ветеранов войны. Я по жизни дружил со своими руководителями потом, до самого их ухода, которые были старше меня на 25 лет. Всеволод Соколовский, Андрей Иванович Тюменцев. Поколение чуть помладше — Витя Козловский, Витя Абрамкин. То есть это было такое окружение, такой интерес, такое единение! Много чего интересного я туда отношу. 

Мы меняли каждый день практически. Весь институт собирался у этого ватмана. Это как «Бессмертный полк». Ты приходишь на лекцию, а перед тобой выступает преподаватель, о котором сейчас написано. Ребята прочитывали это, кого-то одного не пускали на лекцию — он бежал за цветами. А тогда было очень непросто в Новосибирске купить цветы, тем более зимой. И опоздавший приходил, приносил цветы. 

Вообще я везучий человек: на всех местах работы находились люди, которых я считал единомышленниками. И старший, и те, которые работали вместе со мной. Поэтому неразрывна комсомольская дружба и связь до сих пор. Так что городской комитет комсомола и железнодорожный райком — это время такого ученичества.

Потом должность первого секретаря комсомола — она удивительная! Ты — член городского бюро комитета партии, там, где решаются все вопросы городской жизни. Поэтому я узнал всех директоров заводов, управляющих трестами строительными, наших уважаемых академиков. Это, конечно, была потрясающая школа.

Регина Крутоус: Владимир Викторович, в конце 70-х вы возглавляли новосибирский горком комсомола. Расскажите об этом периоде жизни. Что он дал и что вы дали городу в это время?

Владимир Шамов: Действительно, было очень много интересного. Когда сейчас говорят про какой-то застой — но когда говорят молодые люди, наслышанные всяких вздоров и разговоров, это куда ни шло. А когда говорят люди, которые вроде бы жили в это время... Обыватели, далеко стояли от интересной жизни.

Смотрите также

Писатель Маранин: «Мы обсуждали способы убийства в очереди в Кунсткамеру»

Мои предшественники по горкому комсомола начали фестиваль оперного и балетного искусства. Мы проводили его вместе с обществом «Терпсихора», имеющим своё юридическое лицо, единственное в стране. Практически мы определяли репертуар — договаривались и с Григоровичем, и с Володей Васильевым на постановку, все звёзды были к нам. Рождалась тогда самодеятельная песня, и были слёты самодеятельной песни. Это было время становления оперативных комсомольских отрядов. Ребята, работавшие в комсомоле, потом работали в органах внутренних дел и в ФСБ.

Словом, много было интересного. Шефствовали над воинскими частями. В Заполярье прилетали. Кроме того, что привозили что-то интересное — снимали фильмы о том, как живёт его семья. Он служил, а у него уже ребёнок появился. Время было появления дискотек, видеосалонов. Мы создали фонд молодёжной инициативы, который потом пошёл по все стране. Это было время начала молодёжных жилищных комплексов, мы были в числе первых. Поэтому о каком застое можно было говорить?

А шефство над объектами? Я иногда говорю: «Если в Новосибирске звёзды зажечь над комсомольскими ударными стройками, то в городе будет светло».

Возьмём улицу Челюскинцев. Цирк — комсомольская ударная стройка? Да!

ДКЖ — я помню, с первого курса с носилками там носились. Он долгостроем был, и открывали его, когда я был первым секретарём райкома комсомола. Причём так оценили наш вклад, что завтра торжественное открытие, а мы за день до этого провели там районную конференцию. Вроде раньше официального открытия. Ребята — они же в стройку столько внесли!

Или взять «Глобус» (театр юного зрителя тогда). Когда был первый концерт для строителей, я, приветствуя их, говорил: «Мы столько часов отработали здесь, что я решил одного из нас оставить жить». Народ говорит: «Как это?» И — выносят мне куклу в стройотрядовской форме. Она так до сих пор в музее. Неслучайно комсомольские вожаки его возглавляют — и Маша Ревякина, до этого Нина Иванова Кулькова, она тоже была когда-то секретарём обкома комсомола, и нынешний директор тоже из комсомола.

Фото: Павел Комаров, nsknews.info

Так что вот эта комсомольская жизнь — это светлые годы. И никакого, поверьте мне, застоя не было. У меня есть книжка, которая называется «Новосибирские десятицы». Сразу похоже на «десятилетия», но «десятилетия» мне показались скучным словом, и я стал рыться. У Даля нашёл это слово. Причём оно с глубоким смыслом: «Десяток, десятый счёт или кто или что управляет числом десять». Я даже составил гвардейский список эпохи застоя, какие объекты мы в это время сдавали и строили. В титул к строительной организации было попасть невозможно. Другое дело, надо было создавать. И жилья сдавали не меньше, чем сейчас. Не надо было думать ни про ипотеку, ни про кредиты. 

Регина Крутоус: А вы помните момент, когда решили писать для детей? Что послужило толчком? Или «угроза» Магалифа послужила толчком?

Владимир Шамов: Я отчасти уже про это рассказал. Но на самом деле я всегда так говорю: «Я больше не писателем работаю, а доктором». В моих книжках вы не найдёте ничего общего, а всегда — рассказ об истории, о людях, о Сибири. И прежде всего — о родном Новосибирске и Новосибирской области. И лечу я неизлечимую болезнь новосибирцев — незнание истории своей родной земли.

Когда-то я, будучи первым секретарём горкома комсомола, тоже ляпнул что-то про историю. Знаете, «часовня в центре Российской империи» и так далее. Рядом со мной был удивительный человек: краевед, секретарь городского комитета партии, зампредседателя облисполкома (сейчас был бы замглавы администрации области) Иван Фёдорович Цыплаков. 

Была книжка Горюшкина и Бочановой, там вот столько дореволюционного, потом революция, потом — всё. Считалось, что Новосибирск — город молодой, какая история! Теперь есть что читать — я могу сказать с гордостью. И с помощью вашего покорного слуги вышла энциклопедия города, много изданий. И я пишу для детей, потому что, как говорят, «воспитывать надо, пока поперёк лавки». Или у китайцев тоже есть хорошая поговорка: «То, что узнано в молодости, вырублено в камне, а то, что в старости, написано на льду». Поэтому я стал писать детские сказки.

Сейчас вышла книжка «Каинские открытия», до этого «Сузунские подружки» — это уже про область. И вот я почувствовал, что ребёнок, который живёт в небольшом городке, может прочитать про его приключения, а ведь Каинску 300 лет. У меня как-то внук спросил: «А правда, что Новосибирск раньше подчинялся Каинску?» Я говорю: «Нет, неправда. Новосибирск не подчинялся, а Ново-Николаевск был в Каинском уезде». Поэтому очень важно рассказывать.

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: беглая столица, ходячие мертвецы и ялпинг уй

Кстати, у многих городов есть мифы собранные, а чтобы были свои сказки про город, про Новосибирск — это, пожалуй, уникально. У него вообще судьба уникальная. Вот почему многие люди думают, что нет судьбы у городов? Есть! Вот почему мы город науки? А вы найдите второй такой город, когда города нет, посёлка нет, а школа — есть. Это же судьба!

Вот Григорий Моисеевич Будагов, которому, кстати, 2 января исполнилось 170 лет, он четыре пролёта моста построил и потом уехал, Николай Михайлович Тихомиров это продолжал. Он привёл обоз из Колывани. Норы вырыли в берегу, землянки, шалаши поставили, а на следующий год школу деревянную открыли для детей строителей. Всё это ещё никак не называлось. Между собой называли «Кривощёковский выселок», а школа была.

Регина Крутоус: Владимир Викторович, сейчас вы являетесь вице-президентом просветительского клуба «Зажги свечу». Какие задачи клуба? Расскажите, чем он сегодня живёт.

Владимир Шамов: Клубу уже больше 25 лет. Создавали мы его в сложные 90-е годы, когда звучали слова «Тьма вступает! Сердце зажги братством». Собрали людей, которые уже что-то сделали для Новосибирска, мнение которых очень важно было для новосибирцев. Президентом долгие годы (я только два года как президент) был Иван Иванович Индинок — бывший мэр и губернатор. Мы с Евгением Георгиевичем Гуренко, который 35 лет был ректором нашей консерватории, были вице-президентами. Клуб создался сначала из 11 человек, сейчас нас больше 50. И там, конечно, удивительные люди. Я назову имена уже ушедших людей, которые прошли через клуб: это Анна Яковлевна Покидченко, это Влаиль Петрович Казначеев, это Валерий Ягудин (помните? директор оперного и народный артист).

Владимир Шамов и Регина Крутоус. Фото: Павел Комаров, nsknews.info

У нас было время, когда в клубе было пять народных артистов, пять почётных жителей города, пять академиков. И сейчас они есть: и вице-президент Сибирского отделения Василий Михайлович Фомин, и директор института Христиановича, замечательный книжник, создавший отдел редкой книги, Владимир Николаевич Алексеев. 

Две вещи, два направления деятельности в клубе. Первая — нам друг с другом интересно. Мы ведь живём. Вот ваша передача, благо, она есть, а то у нас на телевидении только в Москве есть интересные люди, а в Сибири их будто бы и нет. И мы узнаём друг про друга. Есть такая форма работы, когда человек рассказывает о себе, о своей жизни. Я на этих рассказах сделал несколько сказок. Про Ивана Андреевича Ромашко, про Валеру Ягудина. Много чего из этих встреч и рассказов вынесено.

Вторая наша ипостась — работа с подрастающим поколением. Поэтому это архиважно, с моей точки зрения, — рассказывать, рассказывать, рассказывать, чтобы человек понимал, в каком городе он живёт. Мало кто возьмёт энциклопедию — только для учебных целей. Поэтому я написал «Десятицы», поэтому пишу сказки. Я утверждаю, что мы сказочный город. У меня своё определение Новосибирска. Это многогранный самородок, огранённый талантом и трудом его жителей. 

Регина Крутоус: Владимир Викторович, у меня такой вопрос возник. Вы всю свою жизнь в работе, на вас такая общественная нагрузка. А чем-то приходилось жертвовать?

Владимир Шамов: Понимаете, «жертвенность» — это нехорошее слово. А чем жертвовать? Грением пуза на солнышке? Мне и сейчас непонятна эта страсть: «Поехать! Надо поехать в Европу! Надо поехать туда!» А там что? Ну, пляж. Я понимаю, когда это туризм. Когда ты там полазил, узнал. Я был в 66 странах, но меня домой тянет. Есть ещё один район в области, в который я ещё ни разу не добрался, — Кыштовка.

Смотрите также

Рано утром подростки учатся хуже ― научный журналист Ася Казанцева

Регина Крутоус: Как так получилось?

Владимир Шамов: Не знаю. Так вот всё обошлось. А так — то выступал, то шефские связи, во время партийной комсомольской работы. Всё вроде знаю и сам в одном районе родился, в другом вырос. Они такие разные! Я почему про Сузун написал книжку? Приехал — и влюбился! А чем он ото всех отличается? Стоит себе между двух этих боров, Обь в фундаменте, а все дворы под навесом. Больше нигде так нет.

Оказывается, когда делали сибирскую монету, ещё Екатерина приняла решение, проводилась Никольская ярмарка, на Николу зимнего. Попробуйте по Сибири летом, дорог-то не было. А жители Сузуна зарабатывали тем, что они принимали ярмарочников. Надо же и скот поставить — и на верблюдах приходили, и на быках, и всё надо под навес, и грузы под навес. У них всё это видно.

Я родился в Чистоозёрке, а бабушка жила в Болотном. У нас поставишь метёлку к входной двери — и всё: никто не зайдёт. А в Болотном дом, а потом я и в Куйбышеве с этим встретился, но меньше — в доме ставни закрывались. Просверлено отверстие, туда болт или гайка закручивались, чтобы не сломать. А почему? Город-то на сибирском тракте, поэтому тисовые ворота, чтоб никто не перелез. А в Болотном-то ещё и железная дорога. 

Вот даже в жизни обычной, в строительстве деревянных домов отражена история, и это страшно интересно. Когда человек живёт и может вот так рассказать о своём доме, о своей родной Сибири, о своём городе, то он подумает, ехать ли ему. Или выбраться и понять, что такое Алтай (у нас две степи, а крепко друг от друга отличаются). И рассказать об этом, увидеть, понять. И много людей, которые ни на что не променяют Сибирь-матушку. Вон президент назвал сибиряков «золотым запасом России» в интервью. А это ведь не случайно, это ведь подтверждается. Сибирские дивизии на войне, кто только о них ни говорил — и Сталин, и маршал Жуков. Поэтому сибиряк — это, как у поэта, «народ сборный, но отборный».

Владимир Шамов. Фото: Павел Комаров, nsknews.info

Регина Крутоус: Владимир Викторович, вы родились в рабочем посёлке Чистоозёрное Новосибирской области. Кем были ваши родители?

Владимир Шамов: Я уже говорил о папе, что он занимался культурой, кино. И вообще поколение его коллег — это славные люди. Они добивались (жалко, что их труд уничтожен), чтобы в каждой, даже самой маленькой, деревне был кинотеатр, был клуб. Вот на это они положили жизнь свою. Это удивительное поколение, которое старалось что-то донести до людей. Я помню, как приучали к кино. А все же семечки лузгают, и все в шапках. Вот приходила культура. Мама в годы войны училась в Новосибирске в медучилище. Выступала со стихами, подрабатывала в госпиталях и носилась в своё Болотное, чтобы картошки накопать. При этом она не вылезала из театров. Она всех актёров знала.

Потом в Чистоозёрке был удивительный первый секретарь райкома партии Василий Иванович Коробейников. Он, когда третий район возглавлял, Краснозёрский, получил звание героя социалистического труда. А в Чистооозёрке посадил яблоневый сад, открыл первую картинную галерею. Художники, писатели все были гостями у Василия Ивановича в этой маленькой Чистоозёрке. Потом в Краснозёрке — картинную галерею.

А первый район, который Северный, представляете — он его первым электрифицировал. Первым в Новосибирской области. Вот такой человек. Детдомовец, бывший редактор газеты. Удивительный человек.

Папа работал в этой команде. Многие потом главами районов были и в Татарке, и в Купино из этой команды. Они были заражены этой энергией. Потом эта дурацкая реформа Никиты Сергеевича Хрущёва. Этот человек много чего плохо натворил в стране. И скот домашний уничтожил, много чего. Зуд реформы — страшное дело. Районы взяли и расформировали. Чистоозёрка с темпа сбилась, простой деревенькой стала. А была районным центром, росла, там такие дороги были и кадры подобрались. 

Регина Крутоус: Владимир Викторович, что вам необходимо для отдыха? Как вы отдыхаете? Вообще — отдыхаете ли вы?

Владимир Шамов: Отдыхаю, конечно. Я лодырь известный и полениться могу. У меня и дача есть. Я, пока был на партийной советской работе, принципиально не заводил, а когда ушёл — понимал, что и маме надо где-то быть на воздухе. Она переехала сюда, папа уже ушёл из жизни, завели, отстроились. Я на даче на лавочке могу и траву покосить, и деревья посадить.

Потом — я книжник. Моё любимое занятие — на боковую да за книжку.

Регина Крутоус: Если бы появилась такая возможность — взять и всё переиграть, вы бы хоть что-то стали менять в вашей жизни?

Владимир Шамов: Любопытный вопрос. Иногда хочется включиться и сказать: «Да всё поменял бы — лежал бы читал, тренировался, выше бы прыгал, быстрее бегал, лучше бы играл в шахматы, чем добился». Но ничего же не поменяешь. Поэтому надо жить сегодня. Сегодня — задача. Не на прошлое сетовать, а на сегодня.

Мне брат из Москвы прислал книжку протоиерея Константина Волкова, где он говорит, что мы рабы своего ума. Мы живём не душой, а умом. И что такое ложное «я». И книжка настолько неожиданная. Он топчется на одном месте. Он топчется, топчется на одном месте: что такое душевная боль, как она возникает. Оказывается, надо — он пишет — наблюдать за самим собой, чтобы созерцать себя и свой ум и ему препятствовать, чтобы он не вёл. Если примитивно объяснять: вот вышли все в заботах, а прекрасный день, снежок падает, всё хорошо. Жить нужно сегодня, стараться осознавать, что это и есть жизнь. Не надо винить себя, что ты там чего-то не сделал. И не надо думать о том, что «я завтра вот это и это сделаю». У тебя сейчас возможность говорить, обращаться к своим землякам. Вот и делай это, чтобы у них на душе было тепло.

Блиц-опрос

— Что вы считаете своим долгом?

— Любить родную землю.

— Кто повлиял на вас больше всего?

— Начиная от родителей до моих друзей, с которыми мы вместе работали.

— Что вы не смогли в себе побороть?

— Лень.

— Что такое мудрость?

— Понимание, что жизнь конечна.

— В чём не убедить молодое поколение?

— Ни в чём. Оно пока свои шишки не набьёт — ничего не услышит. Я убеждаюсь и на детях, и на внуках.

— Как нужно смотреть в будущее?

— Желательно его представлять и делать своей целью и задачей.

— Кто для вас лучший собеседник?

— Книга.

— Какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать герой нашего времени?

— Во-первых, он должен любить родную землю, любить родину, уметь трудиться и считать, что без него планета не проживёт. И тогда он будет нужен, важен. Вот такой герой. Быть требовательным к себе, к людям, тебя окружающим, к родственникам, близким. Ко всему, что рядом, неравнодушным. В этом и герой — такой во все времена. Я знаете, как утверждают, «вот поменялось, человек другой». Я говорю: «Покажите, что у него другого? Две руки, две ноги, голова, догадываюсь, что и там всё так же, как у всех и раньше было. Что поменялось-то? Телефон в кармане?» И так же, как и раньше, градация на тех людей, которые чего-то хотят, и на тех людей, которые благородны, и на тех людей, которые живут только для себя. 

Не упускайте важное — подписывайтесь на наш канал в Telegram.

#Интервью #Городская история #Культурный город #Городская волна #Замечательные новосибирцы