Однажды в Новосибирске: беглая столица, ходячие мертвецы и ялпинг уй

Смотрите также

Однажды в Новосибирске: пипидастр, штос и Голливуд за Каменкой

Третьего июня на радио «Городская волна» (101.4 FM) прозвучал очередной выпуск «Вечернего разговора об истории Новосибирска». В гостях в студии побывал писатель и краевед Игорь Маранин. «Новосибирские новости» публикуют полную расшифровку программы.

Евгений Ларин

11:34, 09 июня 2022

Взгляд назад. Исторический календарь

30 мая 1981 года на набережной Оби открылся чехословацкий парк аттракционов «Луна-парк». Это был уже седьмой сезон его работы в Новосибирске, но до этого с 1975 по 1980 год «Луна-парк» находился возле ДК Октябрьской революции в Железнодорожном районе. Именно на набережной «Луна-парк» запомнился новосибирцам больше всего. Там аттракционы работали каждое лето вплоть до конца 1980-х годов.

31 мая 1940 года из Новосибирска в Москву отправился скоростной пассажирский самолёт ПС-84. На борту кроме экипажа находился 21 пассажир. Расстояние преодолели за 12 часов 25 минут. Этот рейс положил начало регулярному пассажирскому сообщению между Новосибирском и Москвой. Рейсы совершались через день.

1 июня 1910 года могилёвский архиепископ, митрополит всех римско-католических церквей в Российской империи Викентий Ключинский учредил самостоятельный приход при Ново-Николаевском костёле.

1 июня 1926 года в Новосибирске открылся первый детский кинотеатр. Ему отдали здание на улице Максима Горького, построенное в 1920 году купцом Алиевым. 

2 июня 1961 года в Институте экспериментальной биологии и медицины Сибирского отделения Академии Наук СССР доктор медицинских наук Евгений Мешалкин провёл первую операцию на сердце с использованием искусственного кровообращения.

2 июня 1983 года облисполком решил увековечить память Юрия Кондратюка, а именно: на доме № 24 по улице Советской поместить мемориальную доску, организовать выставку «История развития космонавтики» и назвать именем Кондратюка площадь в центре Новосибирска.

3 июня 1912 года в Петербурге высочайше утвердили решение связать Сибирь с Алтаем железной дорогой с отправным пунктом в Ново-Николаевске. Вариантов примыкания новой железной дороги к Транссибу было несколько, но городскому голове Жернакову удалось убедить Имперскую Комиссию в том, что прокладывать Алтайскую ветку нужно именно от станционного городка Ново-Николаевска.

3 июня 1989 года стал трагическим днём в жизни Новосибирска. На железнодорожном перегоне Челябинск — Уфа во время прохождения двух встречных поездов «Новосибирск — Адлер» и «Адлер — Новосибирск» из-за аварии газопровода произошёл взрыв, который унёс жизни нескольких сотен пассажиров. В их числе было много новосибирцев. 4 июня 1989 года в Новосибирске был объявлен общегородской траур.

4 июня 2005 года в свой первый рейс отправился поезд детской железной дороги в Заельцовском парке. На первых порах им управляли взрослые. В 2006 году обслуживать дорогу стали юные железнодорожники.

Однажды в Новосибирске. Дом памяти героев

5 июня 1916 года на углу Николаевского, — Красного, — проспекта и улицы Гоголя состоялась закладка Дома инвалидов, ныне известного как Дом офицеров. По поводу закладки прошло торжество. Командующий войсками Омского военного округа генерал от кавалерии Сухомлинов прислал приветственную телеграмму. Её зачитали в присутствии воинских частей и начальника гарнизона. В фундамент здания заложили памятную медную пластину. Всё снимали на фото и киноплёнку. До наших дней эти плёнки не сохранились, как не сохранилось вообще ни одной дореволюционной кинохроники.

1 / 12

Дом офицеров на Красном проспекте

Фото: Павел Комаров, nsknews.info

О создании «Дома инвалидов Сибири» задумались после русско-японской войны. В декабре 1907 года о его постройке ходатайствовали офицеры Томского гарнизона. Но руководство Алтайского горного округа тогда сочло, что такой дом не нужен. А 1 августа 1914 года Россия вступила в Первую мировую войну, которая продлилась более четырёх лет. С фронтов шли раненые и калеки. В Польше в районе усадьбы Воля Шидловская полёг почти весь 53-ий Сибирский стрелковый полк, сформированный в Ново-Николаевске. Именно против сибиряков немцы на Восточном фронте впервые успешно применили газовую атаку. Ново-Николаевск с населением в 70 с небольшим тысяч человек получает весть о тяжёлой утрате — единовременной гибели трёх тысяч земляков. И вот тогда вопрос о создании Дома инвалидов поднимают вновь, уже в Ново-Николаевске.

В городе было образовано «Общество увековечения памяти героев Великой мировой войны». Инициаторами его были уважаемые в городе купцы Маштаков, Туркин, Винокуров, Второв. Председателем правления общества стал городской полицмейстер Бухартовский, а заместителем — известный мукомол Туркин. Крупные суммы на строительство Дома инвалидов жертвовали и богатые купцы-учредители, и рядовые ново-николаевцы.

В строительную комиссию входили члены городской думы и сам городской голова Алексей Григорьевич Беседин. Дума выделила под строительство бесплатный участок земли площадью 1700 квадратных саженей, а также уступила для постройки Дома инвалидов один миллион кирпича и необходимое количество камня по заготовительной стоимости.

Поначалу Дом инвалидов строили очень быстро, но революция и последующая Гражданская война остановили строительство. Возвести успели только первый этаж и часть второго.

В феврале 1923 года Сибревком решил достроить Дом инвалидов, это делали под руководством инженера Блажовского. К десятой годовщине Красной Армии в здании решили открыть Окружной дом Красной Армии, что и сделали в торжественной обстановке 23 февраля 1929 года. В 1945-м году Дом Красной Армии преобразовали в Окружной дом офицеров Сибирского военного округа.

Было — не было. Легенды транзитного города

Гость в студии «Городской волны» — писатель и краевед Игорь Маранин.

Евгений Ларин: Передо мной лежит новая книга Игоря Маранина, написанная в соавторстве с омичом Александром Тихоновым «Тайны Оби и легенды Иртыша». И у меня сходу возникает вопрос, который я непременно должен задать в самом начале, иначе он будет меня терзать всю дорогу. Этот внутренний почемучка будет всё время тянуть руку и никому не даст покоя. Почему у Оби тайны, а у Иртыша легенды? Почему произошло такое разделение, что за этим кроется?

Игорь Маранин: Видимо, это получилось случайно. Рабочее название книги было «Тайны Оби и легенды Иртыша». Но, когда верстали книгу, корректор, видимо, решил, что двойное «и» — это некрасиво. Поэтому название несколько изменили. Так Оби достались тайны, а Иртышу — легенды.

Книга Игоря Маранина «Тайны Оби и легенды Иртыша». Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Евгений Ларин: Ну и славно, этот ответ меня вполне устроил. Теперь мы спокойно можем начинать беседу. У любой книги есть история, которая предшествует её появлению на свет, история её создания. Благодаря социальным сетям я, — да и не только я, — узнал, что история создания этой книги довольно любопытна, я бы сказал, забавна. Давайте с этого мы и начнём наш разговор. Расскажите, как появилась идея создания этой книги?

Игорь Маранин: В декабре 2019 года, последнего предковидного года, когда можно было свободно, без ограничений перемещаться по стране, Саша Тихонов, — молодой омский писатель, фантаст, поэт, краевед и музейный работник, — пригласил меня приехать в Омск встретиться с читателями и организовал несколько таких встреч. А заодно он, как краевед, провёл для меня экскурсию по Омску, познакомил меня с наименее известными достопримечательностями, провёл тайными омскими тропами.

И вот что меня удивило на этих встречах. Обычно мы бодаемся с Красноярском, — кто столица Сибири? Недавно с подачи одного известного блогера у нас лидерство общественного мнения немного перехватил Красноярск. А про Омск мы в Новосибирске как-то забываем. А в Омске-то про нас не забывают. И буквально на каждой встрече, — а омская публика, кстати, очень доброжелательная, любопытная, — мне задавали вопрос, как я думаю, почему столицу Сибири в 1921 году из Омска перенесли в Ново-Николаевск? Когда этот вопрос мне задали на встрече в музее, я посчитал, что просто поинтересовались из любопытства. А я там презентовал две свои новые книги, — «Легендариум» и «Тотальные истории», книгу, также написанную в соавторстве с несколькими писателями, об автопробеге Тотального диктанта Владивосток — Таллин, в котором я участвовал в 2019 году. Потом приезжает местное телевидение снимать сюжет об этих встречах, — задаёт мне этот же вопрос. Едем в микрорайон Городок нефтяников выступать в большом библиотечном центре, — и там задают этот же вопрос. Идём на радио, — и там то же самое. 

Книги Игоря Маранина. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Евгений Ларин: Какой актуальный, оказывается, вопрос! Как будто 100 лет и не было!

Игорь Маранин: Действительно! И меня это очень удивило, — то, что омичи на самом деле чувствуют это соперничество. Как мы чувствуем соперничество с Красноярском, так омичи чувствуют соперничество Омска и Новосибирска. 

В любой теории есть альтернативная точка зрения, пусть её и придерживается не так много специалистов, но она есть. Интригу своей книги мы построили на том, что Саша будет рассказывать легенды селений по Иртышу, а я буду рассказывать обские легенды. Потом стали обсуждать форму книги, она тоже интересная.

Евгений Ларин: Кстати, да. В аннотации к книге сказано, что вы решили вести рассказ современным языком цифровой эпохи. А формат издания всё равно выбрали канонический, — формат бумажной книги.

Игорь Маранин: Я сейчас объясню, зачем это понадобилось. Выбранная форма помогает лучше выразить текст. Книга написана в виде постов и комментариев к ним, как в соцсетях. Легенда — это пост, а к нему есть комментарии выдуманных персонажей. У нас с Сашей эти персонажи пересекаются.

Я вспомнил об этой форме, потому что ещё лет десять назад мы с замечательной питерской писательницей Оксаной Аболиной использовали её в совместной повести «Простите, что не по теме...», — это когда кто-то влезает в разговор в комментариях и пишет что-то не по теме разговора, оффтоп. Это была небольшая повесть, художественное произведение. У него был сюжет из заметок и комментариев в блогах. И вот я вспомнил об этом формате и предложил его Саше. А для чего нужен такой формат? А он помогает, когда в легенду всё вложить не удаётся, и вот какой-то нюанс всплывает в комментарии и дополняет эту легенду, расширяет её для читателя.

Игорь Маранин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Евгений Ларин: Судя по тому, что обложка новой книги очень хорошо рифмуется с вашей предыдущей книгой «Легендариум», рискну предположить, что новое издание — это некое продолжение «Легендариума». Либо его развитие. Книги, очевидно, связаны между собой, даже в названиях много общего. Это так?

Игорь Маранин: Да. Книга издана в издательстве «Свиньин и сыновья». Идея обложки принадлежит Михаилу Янушевичу. Он предложил сделать её почти в тех же цветах, что обложку «Легендариума» и с похожим оформлением. Но книги, действительно, связаны между собой по подходу. То, что начиналось в «Легендариуме», развито в «Тайнах Оби». Я постарался это развить. 

Здесь пересекаются городские легенды с этнографическими мотивами в виде путешествия во времени. Речь ведётся от первого лица из того времени, о котором рассказывается легенда. Интересный момент: как восприняли русских местные народы, когда русские пришли в Сибирь, какие легенды о приходе русских сохранились у местных народов, — у приобских и не только. Этому посвящена одна из главок книги. В книге всё перемешано, и мне кажется, что этот литературный салат получился достаточно вкусным. А насколько, — пусть оценит читатель. Но я доволен выбранной тактикой, выбранным направлением. 

Евгений Ларин: Поскольку наша программа об истории Новосибирска, то в вашей части книги нам, конечно, наиболее интересна глава про Новосибирск. Книга ко мне попала совсем недавно, полностью я её ещё не прочёл. Но я сразу открыл её на странице 51, там, где начинается рассказ о Новосибирске. О Новосибирске образца 1922 года и тех событиях, которыми город жил в то время, 100 лет назад.

В первом же рассказе о Новосибирске вы поднимаете ту самую тему столичности нашего города, которую он в своё время отобрал у Омска. Это утверждение до сих пор, как мы выяснили, вызывает вопросы и споры. У кого-то появляются улыбки скептиков. Между тем вы утверждаете, что сибирской столицы не было бы как таковой, не было бы самого этого понятия, если бы не одно обстоятельство.

Евгений Ларин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Игорь Маранин: Скорее, два обстоятельства. Кстати, эта глава немного выбивается из общего стиля, она более исторична. Но я включил её в книгу именно в таком виде для того, чтобы ответить омичам на их вопрос, наконец, развёрнуто. Потому что на встречах, как правило, отвечаешь кратко. А идея эта было высказана ещё в книге «Город красного солнца», которую мы писали вместе с моим соавтором, ныне покойным Константином Осеевым.

Почему столицу перенесли из Омска в Ново-Николаевск? На этот вопрос никто не пытался ответить развёрнуто. Говорят, мол, удобное географическое положение, и всё. На самом деле у Омска тоже неплохое географическое положение.

Евгений Ларин: Мне неоднократно отвечали на этот вопрос примерно так: дескать, это было такое горячее стремление отречься от старого мира, от белогвардейской столицы Колчака, и создать новую столицу.

Игорь Маранин: А между тем, там, в белогвардейской столице, там, где сидел Колчак, долгое время сидели все органы советской власти. Мы с Осеевым подняли материалы съездов и совещаний Сибревкома, съездов Сибири, газеты того времени и выяснили две вещи. Причин переезда было две. Первая — внешняя. Это ишимское восстание, — большое антисоветское восстание 1920-21 годов, когда восставшие перерезали Транссиб и даже на какое-то время в Омске вводили военное положение, опасаясь, что мятежники займут и Омск. А занимая города, они доходили даже до Петропавловска. Конечно, это было стихийное восстание, но оно очень напугало власти. И власти решили отъехать немного подальше.

А второй причиной, не менее, а может, даже более важной, была внутрипартийная бюрократическая борьба. В Сибири сложилась уникальная ситуация. Во всех остальных регионах революционные комитеты после Гражданской войны были отменены. Центральная власть находилась в Москве, на местах — власти Омской, Красноярской или Иркутской губернии. А между ними стоит Сибревком. Нигде такого не было. И всё идёт через Сибревком и десятки его отделов, — «сибов». Через Сибревком идут все приказы и все финансы. Никто не получит из Москвы денег, пока Сибревком не решит, куда эти деньги направить. Это огромная власть. И вся эта власть была сосредоточена в Омске, в Сибревкоме и Сиббюро ЦК ВКП(б). Но губернские власти хотели работать напрямую. Зачем им эта прокладка? И они настойчиво добивались упразднения Сибревкома, на заседаниях и съездах разгорались жаркие баталии! Особенно на этом настаивали крупные города, — Иркутск, Красноярск и, естественно, Омск. 

И чтобы два этих потока контролировать, они на Ново-Николаевскую губернию сразу поставили своего человека, — Косарева. Приготовили этот платцдарм и переехали. Потому что одно дело бодаться с омичами, которые имеют огромный опыт административной работы, а другое дело Ново-Николаевск, где нет никаких соперников. Сибревком приехал сюда, чтобы отсюда диктовать всем свою волю. Даже москвичи, которые приезжали сюда в командировки, они обязаны были ехать через Сибревком. Но если они приедут в Омск, то они будут говорить с омичами, а в Ново-Николаевске они ни с кем не смогут поговорить, кроме тех, с кем нужно. Вот такой был бюрократический мотив перевода столицы Сибири.

Евгений Ларин: К Оби. Когда в Новосибирске рассказывают об Оби, проводят экскурсии, обычно для этого идут на набережную, что совершенно справедливо. И там, в числе прочих, любят рассказывать две истории как минимум. Про пролёт Привалова под Коммунальным мостом и про гибель так называемого «Сибирского Титаника», — парохода «Совнарком». Последнюю историю знают многие, по крайней мере, что-то об этом слышали. Но, оказывается, в черте города такой, — то есть затонувший, потерпевший крушение, — пароход был не один. В книге вы также затрагиваете эту тему. Сколько же судов пошло ко дну в черте Новосибирска?

Игорь Маранин и Евгений Ларин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Игорь Маранин: Их много! Не скажу точное число. Кстати, это всё есть в компетентных водных органах, которые за это отвечают. У них есть списки затонувших на Оби судов. На Оби их сотни. Но это, в основном, конечно, баржи или что-то в таком роде. А в Новосибирске история практически каждого моста связана с историей какого-нибудь затонувшего или потерпевшего крушение судна.

Около Коммунального моста долго лежал затонувший катер или буксир «Орлик», как гласит легенда. Его труба торчала из воды, и чтобы её не увидели высокие зарубежные гости, которые приезжали в Новосибирск, её пришлось спилить.

Когда строили Бугринский мост, со дна реки подняли корабль «Кишинёв», с которым связано немало тайн. Вроде, он принадлежал Оловозаводу, но с каким грузом ходил, как и почему затонул, — загадка. Это что-то, связанное с военной секретностью.

Евгений Ларин: То есть обстоятельства его гибели нам неизвестны?

Игорь Маранин: Нет. Неизвестно даже, в каком году он затонул. Считается, что его поставили на прикол, а потом он постепенно затонул. Но как дело было на самом деле, ситуацию до сих пор не прояснили.

Комсомольский железнодорожный мост, мост имени КИМ встретился в 1931 году со своим тёзкой, пароходом КИМ.

Евгений Ларин: Возможно, какие-то погибшие корабли до сих пор лежат на дне у обских берегов в черте нашего города?

Игорь Маранин: Я сейчас не готов сказать, что и где, но точно что-то ещё лежит.

Евгений Ларин: Рассказ о Покрышкине вы включили в книгу, потому что он сам по себе уже легенда?

Игорь Маранин: Рассказ о Покрышкине я включил как раз с обратной целью. Покрышкин — это не просто величайший лётчик, это величайшая личность 20 века, связанная с Новосибирском. И это очень живой, очень яркий человек. Его биографию можно читать как приключенческую книгу, — такие там яркие выражены эмоции. И книгу его воспоминаний, и книгу воспоминаний его жены. Но беда любой большой публичной фигуры, память о которой жива, — в том, что эта фигура выглядит забронзовевшим памятником. С Покрышкиным произошло то же самое. А в книге он предстаёт перед нами живым человеком. Я хотел рассказать историю о живом человеке, напомнить о том, что он живой человек.

1 / 8

Ярко-красные бархатцы высадили у памятника Покрышкину в Новосибирске

Фото: Павел Комаров, nsknews.info

В книге воспоминаний Покрышкина есть сюжет о том, как он чуть не разбился, потому что просто захотел полихачить на самолёте У-2. Живое желание лётчика и его ошибка. А дело было так. Когда его с военного завода доставлял гражданский пилот на учебном самолёте У-2, Покрышкин попросил порулить и начал по своей привычке выделывать фигуры. Но он-то ас, повыделывался и будет. Отдал руль обратно. А тот гражданский пилот впервые увидел, на что способна его фанерная этажерка, и он решил повторить то, что делал Покрышкин. Но не справился, задел электрические провода, самолёт рухнул. И они вместе с Покрышкиными чуть не разбились, но остались живы.

Евгений Ларин: А тем временем Покрышкина уже успели записать в покойники!

Игорь Маранин: Да, причём об этом и за рубежом уже каким-то образом стало известно.

Евгений Ларин: Ещё интересна другая история — история противостояния Германии и Советского Союза на Всемирной выставке в Париже 1937 года. Противостояния в прямом смысле, поскольку советский и германский павильоны стояли друг напротив друга. 

В связи с высокой наградой достроить театр нужно было в том же 1937 году, а сделать это было совершенно невозможно. Начались репрессии за срыв сроков строительства. Но об этом почему-то никто не говорит!

Игорь Маранин: Удивительный момент. С одной стороны, оперный театр — это визитная карточка Новосибирска. А с другой стороны, хоть книги о нём есть, но всеобъемлющего популярного труда о театре оперы и балета у нас нет. Говорят о том, что сначала строили Дом культуры и науки, много раз меняли проект. Говорят, как открыли театр 12 мая 1945 года оперой «Иван Сусанин». Но про театр можно найти много интересных историй. История оперного существует в отдельных статьях, которые посвящены разным аспектам, тем же репрессиям против его строителей, архитекторов. Но создать о нём большой всеобъемлющий труд пока не получается. И это о нашем главном объекте! Можно, кстати, сказать, что наш оперный театр забронзовел точно так же как Покрышкин. Его живая история, связанная, в частности, с его участием во Всемирной выставке в Париже 1937 года, как-то ушла на второй план. Она не на слуху.

По поводу всемирных выставок меня ещё удивил тот факт, что они, оказывается, проводятся и по сей день, только немного в другом формате.

Игорь Маранин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Евгений Ларин: Да, это же всевозможные «экспо»! Пусть и не с таким грандиозным размахом, но они действительно проводятся. Какие истории и легенды вас больше всего удивили из тех, что связаны с Обью, но не про Новосибирск, и из другой, омской части книги?

Игорь Маранин: Мне было интересно работать с легендами обских народов — остяков, вогулов. Это ханты и манси. У них интересные обычаи, есть истории о шаманах, о чудовищах, о гигантских рыбах. Кстати, я хотел показать на примере, для чего в книге нужны комментарии к постам.

Евгений Ларин: Мне понравился комментарий о том, что рука с факелом в сквере Героев революции — это рука закопанной там копии статуи Свободы. Я думал, что это анекдот. 

Игорь Маранин: Это и есть что-то типа анекдота, байка.

Евгений Ларин: Люди же так всерьёз не считают?

Игорь Маранин: Ну, если у нас есть люди, которые всерьёз считают, что Новосибирск построен на останках какого-то другого города, на фундаментах старых зданий!

Зачитаю небольшой фрагмент из книги из главы «Чудовищных размеров змей»: «Истории о змеях чудовищных размеров распространены не только по всему Приобью, но и по всей Сибири. Про алтайского и чановского я писал в своей книге “Легендариум”, мансийского описал этнограф В. Н. Чернецов. В его дневниковых записях об экспедиции на Северную Сосьву в 1926–1927 году читаем: 

Сила его такова, что, обвив дерево во время сна (на земле он не спит), ялпинг уй врезается пластинками, на дереве остаётся след в виде бороздочки”».

Дальше идёт история про одного деда, который его встретил, попытался убить, но не смог. Эту историю рассказывает наш известный этнограф, преподаватель Чернецов. И вот комментарий: «[Гена Алтайский]: О Валерии Николаевиче Чернецове есть интереснейшее воспоминание его ученика, доктора исторических наук М. Косарева: «Отправляя в 1959 году группу студентов проверить сведения о культовых пещерах на Северном Урале, он отозвал меня (руководителя группы) в сторону для приватного напутствия. Между нами состоялся примерно следующий разговор:

— Будьте осторожны. Там где-то проходит тропа мёртвых. Если нечаянно ступите на неё, может случиться худое дело...

— Валерий Николаевич, а как я узнаю о ней, ведь она, наверное, невидима?

— Как только встретите людей, идущих с закрытыми лицами, сразу сворачивайте в сторону.

— А если не успеем?

— Могут увести с собой».

Неизвестно, шутил ли Чернецов или, действительно, верил в это. Подобные вещи в книге раскрываются как раз через комментарии.

Игорь Маранин и Евгений Ларин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Мне было интересно читать и некоторые Сашины материалы. У него есть, например, интереснейшая байка. В Большеречье, — это посёлок в Омской области, — есть зоопарк. И в этом зоопарке, — никогда бы не поверил, — живут, по крайней мере, на момент написания книги, жили бегемоты. В новосибирском зоопарке нет бегемотов, а в зоопарке относительно небольшого посёлка Большеречье — есть! О большереченских бегемотах даже в своё время рассказывал писатель-сатирик Задорнов. Вот, как об этом пишет Александр Тихонов: «В одном из своих выступлений Задорнов рассказал историю бегства из Большереченского зоопарка бегемота. Вкратце история выглядела так. В посёлке располагается зоопарк, в котором жил единственный в Сибири бегемот. Сердобольные жители Большеречья кормили его капустой. Но в лихие 90-ые капусты перестало хватать, и бегемот, выбравшись на свободу, поплыл по речке Большой в поисках лучшей жизни... Как он покинул вольер и оказался в реке, история умалчивала. Вот только потом Задорнов сообщил, что бегемот после непродолжительного купания выбрался на берег и нашёл в огороде, принадлежащем местному прокурору, немало капусты, которой и принялся лакомиться. 

Евгений Ларин: Так можно и умом двинуться!

Игорь Маранин: Такой была версия Задорнова, а дальше Саша излагает версию, которой придерживаются сотрудники зоопарка. Но по их версии бегемот тоже сбегал, плавал и пугал местных жителей.

Евгений Ларин: Вы уже много лет собираете и изучаете мифы, легенды, байки, анекдоты, связанные с Новосибирском и другими сибирскими городами, Сибирью вообще, имеете возможность сопоставлять, анализировать, делать выводы. Каким предстаёт Новосибирск в мифологизированном народном сознании, какими характерными чертами он обладает, каков главный, основополагающий мифологический сюжет Новосибирска?

Игорь Маранин: Я бы выделил два аспекта. Первый — это временной сдвиг по отношению к другим городам. Что такое легенды старых сибирских городов? Это купцы, их безумства, их деньги, какие-нибудь золотые кареты, которые Демидов спрятал в горе или колесо золотой кареты, которое упало в Барнаулку, старые купеческие особняки со всеми их привидениями. У нас тоже есть привидения, но их совсем немного. У Новосибирска очень короткая дореволюционная история, поэтому у нас основные мифы связаны с советским временем, особенно с 1920-30 годами. Там есть и официальные советские легенды, — сквер Героев революции, тот же перенос сибирской столицы, затонувший пароход «Совнарком». В этот период происходило много разных событий, которые потом обросли легендарными подробностями.

Второй момент, который бы я отметил, это то, кто является героем. Герой новосибирской легенды, — и это, думаю, наша самая характерная черта, — это человек, который в Новосибирске проездом, он приезжает и уезжает. Перелётный человек. Взять хоть отца-основателя Новосибирска по советской версии Гарина-Михайловского. Его же здесь не было. Он проехал один раз по Транссибу спустя несколько лет после основания посёлка и отметил, как тот вырос.

Игорь Маранин. Фото: Ростислав Нетисов, nsknews.info

Что там говорить, если у нас несколько десятилетий существовал музей, — он и сейчас существует, но уже под другим названием, — дом-музей Кирова, человека, который даже неизвестно, сколько дней пробыл в нашем городе. Историки не могут ответить на этот вопрос. После себя он здесь ничего не оставил. А у нас его именем названо всё, что можно, — район, улица, площадь, сад, парк.

Евгений Ларин: В эту же копилку могу добавить то, что у нас любят рассказывать историю, как у нас побывал проездом Ленин. Даже посчитали, сколько минут он пробыл в Ново-Николаевском посёлке, — 696 минут.

Игорь Маранин: У нас много историй и легенд, связанных с приездом Никсона, де Голля...

Евгений Ларин: Всё к одному — город транзитный.

Игорь Маранин: Транзит — это характерная особенность новосибирских легенд. Удивительно то, что путешествуют у нас не только живые люди, но и мертвецы. Последний парижский коммунар Адриен Лежен умер в 1942 году Новосибирске, много лет пролежал в сквере Героев революции, а в начале 1970-х годов уехал во Францию. Инженера Тихомирова сначала похоронили у храма Александра Невского, а потом он переехал на Заельцовское кладбище. Знаменитый бердский купец Горохов умер в Москве, потом переехал в Бердск, но и оттуда со дна моря перебрался на новое место.

Евгений Ларин: Да, его хоронили трижды.

Игорь Маранин: То есть у нас даже мёртвые не могут успокоиться и лежать на одном месте. Они отправляются в путешествие.

Не пропускайте актуальные репортажи и интервью — подписывайтесь на канал Новосибирских Новостей на YouTube.

#Городская волна #Городская история #Вечерний разговор #Интервью #История